Глава 22. В темноте, метрах в ста, послышался удар хлыста, потом другой, шорох колес, топот логов

В темноте, метрах в ста, послышался удар хлыста, потом другой, шорох колес, топот логов. Аристократы покатили к своей прежней беззаботной жизни. Наверное, о том, что произошло, и вспоминать скоро не будут.

– Зачем ты девчонку целовать‑то полез? – спросила Руна с ухмылкой. – Я же тебя попросила только разбудить.

– Не сдержался, – буркнул в ответ. – Да и она меня сразу рабом назвала, вот и перемкнуло что‑то в голове. А о рабстве на раз определила.

– А чего ты хотел? Она же «белая» кровь.

– Да просто обидно, после того что сделал для нее. Даже про записку не спросила – я написал, не я? До лампочки ей. А ведь если бы не мой ночной визит – она бы принадлежала Тьме.

– Для нее ты низший, она так воспитана.

– Если б не подоспевший папаша, глянул бы я на ее воспитание.

Я снова провел языком по губам, вспоминая поцелуй.

– А если бы не я, тебе бы за такое нахальство пришлось дорого заплатить.

– Да знаю, – отмахнулся я. – За два года разного понаслышался о том, как казнят посягнувших на благородных. И сдирание кожи с последующим посыпанием солью – это самое простенькое из всего. Перед сном рабы об этом любят поговорить.

– Про жучков тоже говорили?

– И про жучков, и про пытку лакранией.

– В вашем мире такого нет?

– В нашем мире и рабства уже давно нет. Разве что незаконное.

– Ладно. – Руна оглядела поляну. – Нужно бы здесь прибраться. Веревки скрутить, колья повытаскивать.

– А чего рабы этих Рин’Гаров не удосужились?

– Да после твоего поцелуя Ринвор торопился побыстрее отсюда убраться. Как бы этим беднягам языки не отрезали, чтобы они лишнего не ляпнули. Раб, поцеловавший благородную. Хм… Такое мог проделать только выходец из другого мира.

– Судя по всему, ей понравилось, – пробурчал я и поплелся вслед за Руной, которая направилась к одному из кольев.

Сняв и смотав веревки, мы отнесли их в лес, следом отправились и колья с одеялом. Подойдя к одному из мест, где появлялись глемы, я несколько секунд пялился на абсолютно ровный, зияющий тьмой кружок ямы. Присев на корточки, потрогал стенки рукой. На ощупь тоже все идеально ровно. Такое ощущение, что тут поработала «сваезабивалка». Попробовал отколупать кусочек земли, но едва не вывихнул пальцы. Зато по ощущению стало понятно, что здесь не просто земля, а глинозем. Вот почему так трудно было рубить этих тварей. Хорошо утрамбованная глина – ее и ломом бывает не расколупать.

Убрав с поляны все следы проведения ритуала, мы направились к тому месту, где стояли экипажи. Оттуда по лесной дороге легче выбраться к Лиордскому тракту. Покривившись от запаха свежего навоза, я двинулся вслед за Руной по тому пути, которым мы сюда приехали. Чревловы аристократы! Могли бы и подбросить до перекрестка. Плетись теперь по лесу в ночи.

Но никаких заклинаний в этот раз подготавливать не стал. В ночном лесу страшно только в одиночку. Если есть хотя бы один попутчик, то все страхи тут же отступают. Особенно если не прислушиваться к шорохам и прочим лесным звукам, а вести разговор. Чем мы с бабулей и занимались. Я порасспросил у нее насчет глемов, потом она задала несколько вопросов о моем мире. Особенно ее заинтересовало, как я сюда попал. В первый раз я этот момент обошел стороной, не по забывчивости, а скорее от волнения, сосредоточившись на своих страданиях уже здесь. Теперь же мне и самому было интересно припоминать детали.

– А кто такой этот Папюс? – По голосу чувствовалось, что Руна весьма заинтересована. – Армагистр? Архмагистр?

– Честно говоря, я не знаю. – Мои плечи на секунду резко поднялись вверх и медленно вернулись обратно. – До того, как я увидел ту книгу, я и краем уха о нем не слышал. Наверное, какой‑нибудь средневековый алхимик и оккультист. И, по всей видимости, не шарлатан, раз при помощи его заклинания можно перенестись в другой мир.

– Ты говоришь, что вы вызывали дух некоего Аниэля. Это какой‑то демон? – продолжила расспрос бабуля.

– Вроде не демон, а ангел. Хотя кто ж их там разберет.

Я действительно не очень ориентировался в данном вопросе, по той простой причине, что до того злополучного вечера ничем оккультным не занимался, считая все это нездоровой выдумкой и наследием средневекового мракобесия. А знал бы, где упасть, – обязательно соломки подстелил. Проштудировал бы всю подобную литературу, чтобы не попасть впросак.

– В нашем мире ангелов уже давно нет, – сказала вдруг бабуля, и я опешил:

– В Зыби, значит, демоны есть, а ангелов совсем нету? Странно.

От удивления я присвистнул.

– Возможно, демоны поставили какой‑нибудь «щит», – задумчиво проговорила Руна. – Возможно, еще что‑то, но никто ангелов уже пару тысяч лет не видел. Жаль, что ты не захватил с собой книгу этого, как ты его назвал, – оккультиста. Можно было бы попробовать его способ вызова. – Руна на секунду замолчала, а потом, видимо, что‑то сообразив, вдруг задалась вопросом, проявив в голосе неподдельное возбуждение: – А что, если ангелы просто не хотят посещать наш мир?

– Есть и другой вариант, – спокойно ответил я. Мне тоже доводилось испытывать трепет, когда казалось, что постиг великую тайну, но в данный момент ничего похожего не произошло. Холодная волна мурашек не окатила с ног и до головы, в сердце не екнуло, волосы на голове не зашевелились. – И у вас и у нас ангелов могли просто придумать, как противовес демонам. Для баланса. Раз в природе есть Тьма и Свет, то так должно быть везде. Но ведь на одной аналогии нельзя доказать истинность чего‑то. И, может быть…

Вот тут мистический трепет все же подкрался и набросился на меня, проявившись в положенных ему атрибутах. Я остановился и, нервно вздохнув, продолжил:

– Может быть, есть только демоны и люди? И именно они находятся на разных полюсах? А все эти сказки про то, что в человеке борются Тьма и Свет, придуманы, чтобы сбить нас с толку. Кем? Да теми же демонами. И вот благодаря этим сказкам Тьма может проникать в нас и множиться.

– Хм… – Руна, остановившаяся вместе со мной, смотрела на меня с явным недоумением.

– Ладно‑ладно. – Я замахал руками. – Может, и глупость ляпнул.

– Нет, почему же. Это ты интересно придумал. Значит, абсолютного Света нет?

– Ну, я не совсем то имел в виду, – поправил я бабулю, но на ее лице была такая задумчивость, что возникло сомнение – услышала она меня или нет.

Мы двинулись дальше, помолчав пару минут. Наконец, Руна заговорила:

– Говорят, что ответы на все вопросы есть в девяти книгах Номана. Если б мы смогли их прочесть, то у нас больше не осталось бы вопросов.

– А что за книги? – заинтересовался я, пытаясь припомнить, говорил ли мне об этом Альтор или нет? Иногда он объяснял в таком пьяном состоянии, что половину слов нельзя было разобрать. А если еще учесть, что в первый год я владел ольджурским просто отвратительно, то как минимум половину информации, если не две трети, мог благополучно не понять.

– Девять книг Номана, – протянула Руна. – Ты слышал про Земли Других?

– Да, – кивнул я. – Альтор рассказывал. Это те, что находятся за Зыбью?

– Они самые. Считается, что восемь книг находятся там. У Других. Тот, кто постиг написанное во всех девяти книгах, станет всемогущим. Постижения одной книги достаточно, чтобы стать архмагистром в какой‑нибудь из магических ветвей. Сначала Номан дал нам четыре книги Стихий, потом книги Порядка и Хаоса, потом были Тьма и Свет, а потом – Кровь, источник жизни. – Последнюю фразу Руна явно процитировала.

– Кровь? – тут же переспросил я. – Есть книга Крови? А если неблагородный прочтет ее, он станет архмагистром магии Крови?

– Это вряд ли. – Руна рассмеялась, но вдруг резко посерьезнела и бросила на меня прищуренный взгляд: – Думаешь, зачем каждые семь лет мы идем в Зыбь?

– Потому что происходит Вздох, и твари Тьмы в этот момент могут пройти сквозь Кромь, – незамысловато повторил я, сказанное когда‑то Альтором.

Руна кивнула, но тут же подняла вверх левую руку с выставленным указательным пальцем.

– Но это только половина правды, которая известна большинству. Немногие знают, что еще эти походы называют «идти по стезе Номана». Догадайся почему?

– Книги? – выдохнул я, понимая, что хочет сказать Руна, и она в ответ молча кивнула.

– А девятая? – тут же спросил я, и лицо Руны стало злым.

– Девятая у этого чревлова клана Странствующих. По слухам – это книга Порядка.

– Это которые ушли из Лиорда?

– Они самые. И главное, никто не знает, почему ушли. Три века на одном месте сидели, и вдруг, на тебе, в два дня собрались и скрылись куда‑то.

– В смысле куда‑то? – не понял я. – Никто не знает, что ли?

– После ухода их никто не видел. – Бабуля хмыкнула. – Как сквозь землю провалились. Вместе с книгой.

– А это точно, что у них книга Порядка? – переспросил я, надеясь услышать отрицательный ответ.

– А ты бы хотел, чтобы у них была книга Крови? Но ведь ты не из благородных, тебе все равно не откроется.

– Что не откроется?

– Книга.

Я хмыкнул, мотнул головой, задумчиво почесав висок. Значит, без вариантов. Я знал – чтобы снять чужое клеймо, нужно заклинание высшего круга ветви Крови, а тут даже о первом круге речи не идет.

– Тогда выходит, что если ты не благородный, то постичь все девять книг не выйдет? В смысле вообще никогда?

– Есть два варианта. Либо ты постигаешь ее последней, тогда без разницы – благороден или нет, либо являешься белой кровью и тогда можешь ограничиться одной ею.

Руна остановилась и посмотрела влево. Я проделал то же самое. Два красноватых огонька горели в ночной тьме, словно глаза огромного черного грона. Вначале мне так и показалось, что где‑то совсем рядом находится гигантский вестник Тьмы, но тут же до меня дошло, что это всего лишь магические фонари на надвратной башне. Спасительные маяки для путников, которых ночь застала в дороге. Интересно, сколько привратники берут за вход после захода светила? Явно не по два кирама. Особенно если несчастного путника преследуют разбойники.

Глянув в сторону города, Руна молча взяла вправо и зашагала по тракту, а я еще какое‑то время пялился на далекие огоньки, думая о Марише. Потом нагнал бабулю, поравнялся.

– Мы что, всю ночь будем идти? – спросил, поправляя пояс. От быстрого шага ножны терлись о бедро, и, по всей видимости, там уже образовался приличный синяк. Нужно будет потом их как‑нибудь за спину примастырить. Доставать меч станет, конечно, неудобней, но зато и при ходьбе он мешать перестанет.

– Думаю, в этом нет необходимости, – отозвалась Руна. – Пока тебя никто не преследует, так что можно не спешить. Пройдем пару часиков и остановимся на ночлег.

– Надо было одеяло взять. – Я слегка поежился. Идти было не холодно, но, представив, каково это – валяться ночью на земле, невольно почувствовал себя неуютно.

– И как бы ты его тащил? – хохотнула Руна. – Оно же шерстяное, толщиной почти в палец.

Я промолчал. Но в мыслях все же пожалел, что одеяло оставлено в лесу. Наверное, оно пахнет ею. Маришей. Вздохнул задумчиво, улыбнулся, но тут же стряхнул с себя эту блажь. К чертям романтику! Она считает меня рабом, я для нее низший. Глупо при таком‑то раскладе воздыхать. Я же не прыщавый девственник, в конце концов, пусть Ринвору именно так меня Руна и отрекомендовала. Спасая. От чего? От мучительной смерти? С жучками внутри или листьями и стеблями лакрании снаружи? За один поцелуй?

Я едва не ругнулся в ночную тьму, до того вскипела внутри обида. От своего положения, от их презрения и снобизма. Через пару минут, кое‑как успокоившись, вернулся к разговору. Хорошо, Руна не спросила о чем‑нибудь в этот момент, а то бы ляпнул в ответ гадость. Просто так. С «общемировой» злости.

– А куда мы вообще идем?

Руна хмыкнула, повертела головой:

– Мы? Ну, я вообще‑то по своим делам. А тебя провожу до границ Южного Доргона.

Не знаю почему, но такой ответ меня обескуражил. Надо же. А я уже губу раскатал, что вот так и буду всегда находиться рядом с этой воительницей и, стало быть, ни о чем не беспокоиться.

– И дальше что? В смысле что мне потом делать?

– Подумай сам. У тебя один выход… – Руна выдержала паузу и добавила: – Зыбь.

– Зыбь? – сдавленно выдохнул я, чувствуя, как это слово, прежде чем слететь с губ, словно наждак покорябало глотку.

– Семь лет прошло. Грядет новый поход.

– А при чем тут Зыбь? Зачем она мне?

– Беглый раб, ступивший на стезю Номана, получает защиту Отцов. Вирон уже не сможет ничего тебе сделать, если ты станешь «воином Номана». Слуга Великого Номана не может быть рабом человека.

– Но… – Я проглотил вязкую слюну. – Но я собирался уплыть в Вальтию.

Руна громко рассмеялась, а я, опустив глаза, почувствовал, как на плечи наваливается тяжесть и внутри все сжимается в трепещущий комок. И это только от одной мысли о Зыби.

– Ты знаешь, сколько нужно заплатить за то, чтобы добраться до берегов Вальтии? Но это не главное, заработать можно. Главное – это корсы. Что, если они захватят тот корабль, на котором ты будешь плыть в сторону острова свободы? Хм. Корсы главные поставщики рабов в Ольджурию, и каждый второй корабль, плывущий через Фрурское море, подвергается их нападению. Так что Зыбь – это лучший выход. И достойный. А по возвращении архмагистр Крови из храма Семи Дорог снимет с тебя клеймо. Навсегда. Разве не этого ты хочешь?

– Да, но…

– Что «но»?

– Альтор рассказывал, что из Зыби практически невозмож…

– Твой Альтор – старый пьянчуга и трусливый карбулк. – Голос Руны вдруг стал холодным. – Да. Возвращаются не все, но ведь я вернулась. Дважды. Поход походу рознь. Иногда выживает не меньше половины армии. И не забывай о книгах.

– Вы же сказали, что они в Землях Других.

– Это только байки. Тьма тоже ищет эти книги и, возможно, какие‑то уже нашла. Я также не исключаю, что одна‑две книги находятся у Повелителя и Отцов.

– Даже если так, эти книги никогда не попадут в мои руки. Да и не нужны они мне. Если я доберусь до Вальтии, то тамошние маги…

– Да что ты заладил, – грубо перебила Руна, – Вальтия, Вальтия… Не заметишь, как окажешься в руках Вирона. Среди корсов хватает разорившихся или разоренных благородных. Определят, что ты раб, и потащат к хозяину, чтобы получить свою долю за беглого. А к этому времени он будет на тебя о‑очень зол.

Руна замолчала, и в полной тишине я почувствовал, как давит и пульсирует в висках. С чего это она? Зачем? Что на нее нашло? Может, это последствия пребывания в Зыби? Вот такие вот неожиданные злые срывы.

Нарушить молчание я не решился, хотя мне очень хотелось продолжить разговор и убедить Руну, что она неправа. Что мне лучше все‑таки бежать в Вальтию. И я уже собрался было сказать это, но вдруг понял – а зачем? У границы Южного Доргона мы разойдемся, и дальше я поступлю так, как задумывал с самого начала своего побега. Заработаю денег и уплыву в страну, где нет рабства.

Следующий час мы шли молча, тишину леса нарушали только звуки леса. То птица вскрикнет, то что‑то как будто пробежит совсем рядом, фыркнув недовольно или неосторожно хрустнув сухой веткой. Я был полностью погружен в свои размышления, не слыша и этих звуков. Поэтому от голоса Руны испуганно вздрогнул.

– Все, – сухо бросила она, – будем устраиваться на ночлег.

Найдя небольшую полянку, защищенную густым кустарником, мы наломали немного веток и наскоро соорудили простенькую лежанку. Руна тут же завалилась спать, а я остался бодрствовать. Стоять на страже в первую половину ночи было доверено мне.