Понятие юридического лица. В самом общем виде юридическое лицо определяется в буржуазном праве как организация или учреждение, которые выступают в качестве самостоятельных участников

В самом общем виде юридическое лицо определяется в буржуазном праве как организация или учреждение, которые выступают в качестве самостоятельных участников гражданских правоотношений[9]. Гражданские кодексы предпочитают либо вообще не давать определения юридического лица (по этому пути пошел и самый известный - Французский гражданский кодекс 1804 г., в тексте которого вплоть до 1978 г. даже не содержалось самого термина <юридическое лицо>; ему следуют и современные гражданско-правовые кодификации; например, Гражданский кодекс Италии 1942 г. в главе, содержащей общие положения о юридических лицах, дает лишь их классификацию)[10], либо ограничиваются самыми общими и чрезвычайно краткими формулами. Так, ст. 52 Швейцарского гражданского уложения 1907 г. определяет юридические лица как <соединения лиц, имеющих корпоративное устройство, и самостоятельные заведения, основанные для какой-либо особой цели>[11]. Пожалуй, наиболее развернутые дефиниции содержатся в гражданских кодексах стран Латинской Америки. Так, ГК Чили 1855 г. в ст. 545 дает следующее определение юридического лица: <Является юридическим лицом лицо фиктивное, способное осуществлять права и нести гражданские обязанности и вступать в правовые и неправовые отношения>[12]. Данное определение текстуально воспроизводится в гражданских кодексах Колумбии, Сальвадора, Эквадора[13].

Признаки юридического лица могут быть выведены из положений действующих законов, решений судов, доктринальных исследований буржуазных юристов.

Они в основном сводятся к следующим характерным особенностям:

1) независимость существования юридического лица от входящих в его состав участников (юридическое лицо рассматривается как особое образование, ведущее самостоятельную жизнь, причем жизнь бессрочную);

2) юридическое лицо обладает самостоятельной волей, не совпадающей с волей отдельных лиц, входящих в него;

3) юридическое лицо имеет имущество, обособленное от имущества участников;

4) юридическое лицо несет самостоятельную ответственность по своим долгам принадлежащим ему имуществом;

5) юридическое лицо может совершать от своего имени сделки, дозволенные законом;

6) юридическое лицо вправе искать и отвечать в суде от своего имени.

Вне всякого сомнения, указанные признаки никогда не рассматривались в качестве некоего юридического эталона. Они в значительной степени условны. Но, что также можно утверждать, если суммировать названные особенности, так это устойчивое понимание юридического лица в качестве коллективного образования.

Такое понимание юридического лица объясняется историей становления и развития этого института. Широкое распространение юридические лица получили с развитием капиталистических отношений, когда в обществе появилась необходимость в юридическом механизме централизации капитала. Указанная задача как раз и решалась при помощи института юридического лица. И до сих пор в условиях капитализма он выступает как важнейшая правовая форма централизации и концентрации капитала. Наиболее последовательно названная функция юридического лица воплощается в акционерной компании, которая является основной разновидностью юридического лица в современном капиталистическом обществе. Подчеркивая историческую роль акционерных обществ, К. Маркс писал: <Мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы приходилось дожидаться, пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров, что они могли бы справиться с постройкой железной дороги. Напротив, централизация посредством акционерных обществ осуществила это в один миг>[14].

В эпоху империализма с помощью техники юридического лица оформляется процесс сращивания банковского и промышленного капитала, образование монополий на национальном и международном уровне. Указанная функция юридического лица отнюдь себя не исчерпала и в современных условиях. Но в настоящее время все большее значение приобретают и другие функции юридического лица, которые хотя и были известны раньше, но все же как бы оставались в тени. Важнейшей среди них является функция ограничения предпринимательского риска размерами имущества, вложенного в юридическое лицо.

Институт юридического лица используется и в целях оформления различного рода коллективных интересов не только в имущественной сфере. Таковы созданные как юридические лица просветительские, религиозные и иные общества. Юридические лица могут использоваться для защиты интересов отдельных групп населения. Так, в качестве юридических лиц функционируют профсоюзы, молодежные, женские, спортивные и иные организации, общества потребителей и т.п.

Однако понятие юридического лица может быть выведено не путем установления тех общих черт, которые присущи всем указанным разновидностям юридических лиц, а через выявление основной экономической цели указанного института. Именно так, через функции юридического лица, в конечном счете и формулировались его правовые признаки.

Поскольку в течение длительного периода основной функцией юридического лица была централизация собственности, то на первое место среди характерных черт его ставили то, что это организация нескольких лиц. В настоящее время подобная трактовка юридического лица вызывает серьезные возражения. Дело в том, что в современной хозяйственной практике капиталистических стран в результате процессов централизации капитала обычным явлением стали юридические лица, состоящие из одного участника (one man company, la société unipersonnelle, Einmanngesellschaft). Например, в ФРГ к началу 70-х гг. из 42 тыс. компаний с ограниченной ответственностью примерно 9300, т.е. 22%, были компаниями одного лица[15]. Необходимо подчеркнуть, что независимо от позиции законодателя к правомерности их существования компании одного лица создаются и действуют во всех капиталистических и во многих развивающихся странах.

<И хотя вопиющее противоречие подобной <корпорации>, - совершенно справедливо подчеркивает советский юрист В.А. Мусин, - самой сущности юридического лица как коллективного образования очевидно, однако, подчиняясь экономическим потребностям крупного капитала, поначалу коммерческая и судебная практика, затем доктрина, а в последующем и закон начинают признавать их имеющими право на существование>[16].

Признание компании одного лица осуществляется одним из трех способов: прямым, косвенным и, наконец, фактическим.

В первом случае законодатель недвусмысленно разрешает одному лицу учредить компанию - самостоятельный субъект права. В настоящее время практически во всех штатах США в законе предусматривается право одного лица создавать корпорацию. В ФРГ возможность учреждения одним лицом акционерной компании предусмотрена законом от 10 мая 1968 г., а товарищества с ограниченной ответственностью - законом от 4 июля 1980 г. Этот же последний акт легализовал практику образования особой разновидности простых коммандитных товариществ, в которых в качестве полного участника выступает единочленное товарищество с ограниченной ответственностью, а в качестве коммандитиста - единственный его участник. Указанная форма коммандитного товарищества получила в ФРГ чрезвычайно широкое распространение. В конце 70-х гг. свыше 40% коммандитных обществ в этой стране были такого рода организациями. Основной причиной их количественного роста явились налоговые льготы, предоставляемые в ФРГ товариществам - объединениям лиц, т.е. полным и коммандитным обществам[17]. Во Франции закон от 11 июля 1985 г. разрешил одному физическому или юридическому лицу основывать товарищество с ограниченной ответственностью, которое именуется в этом случае <единоличным предприятием с ограниченной ответственностью>.

Во многих странах получила законодательное признание практика косвенного одобрения компаний одного лица. Создание одним лицом компании запрещено, но если в результате каких-либо событий в компании останется одно лицо, то она автоматически не прекращает своего существования, а продолжает законно функционировать. Чаще всего таким событием является объединение всех акций или долей участия в руках одного лица. Так, например, ст. 9 датского Закона о товариществах от 15 апреля 1930 г. предусматривает, что акционерное общество должно состоять не менее чем из трех участников. Однако акционерное общество не считается прекратившимся, если все его акции концентрируются в руках датского правительства, одного из датских муниципалитетов или же в руках одного из датских обществ (акционерных либо коммандитных товариществ). Во Франции, согласно Закону о торговых товариществах 1966 г., объединение в одних руках всех долей участия или акций не влечет автоматического прекращения товарищества. Правда, любое заинтересованное лицо вправе требовать прекращения товарищества, если его положение не будет урегулировано по суду в течение года. Но не вызывает сомнений сам факт законности существования такой компании одного лица, по крайней мере во время названного срока. Сходные положения имеются в законодательстве и других европейских капиталистических стран[18].

Во всех странах подавляющее большинство филиалов представляет собой не что иное, как <общества-фасады>. Отметим, что если в компании капитал, представленный 1000 акций, находится в собственности другой компании, а пять оставшихся акций принадлежат разным гражданам, надо ли сомневаться, что это компания одного лица, хотя формально в ней участвуют шесть лиц. В таких ситуациях юридическая личность дочерней компании - только фасад, за которым скрывается фактически одно лицо. Не последнюю роль в создании таких компаний одного лица, помимо желания ограничить риск заранее определенной суммой, играет стремление обойти налоговое законодательство, инвестиционные предписания, намерение уклониться от применения антитрестовского права и иные аналогичные причины. Во Франции торговые трибуналы, рассматривая споры с участием филиалов, резюмируют, что они созданы с целью обхода законодательства[18].

В подавляющем большинстве капиталистических стран действуют в настоящее время компании одного лица, правомерность существования которых не вызывает сомнения ни у одного западного юриста, - это так называемые публичные корпорации, т.е. государственные юридические лица, действующие на началах коммерческого расчета, единственным собственником имущества которых является государство.

Самым существенным формальным препятствием для признания в законе компаний одного лица является принцип единого и неделимого имущества должника. <Являющийся лично обязанным обязан предоставить для выполнения обязательства все свои имущества, движимые и недвижимые, наличные и будущие> - так формулирует данный принцип ст. 2092 Французского гражданского кодекса. Конечно, из этого принципа известны изъятия. Так, например, наследник несет ответственность по долгам наследодателя лишь в пределах той доли наследственной массы, которая перешла к нему.

В системах общего права также закреплен принцип, согласно которому лицо несет ответственность по своим обязательствам всем своим имуществом. Однако при помощи института доверительной собственности лицо может создать целевое имущество, доходы от которого сохраняются за этим лицом, а активы забронированы от взыскания обычных кредиторов.

Никак не согласуются компании одного лица с внутренней организацией товариществ, которая предусмотрена в законе, ибо она рассчитана на то, чтобы обеспечить выработку общей воли и волеизъявления юридического лица как субъекта, самостоятельного по отношению к членам, входящим в состав товарищества[19]. Весь механизм товарищества или любого юридического лица предназначен, с одной стороны, служить инструментом согласования интересов участников, а с другой стороны, гарантировать защиту интересов отдельных групп членов[20].

В компании одного лица хотя и должны, по букве закона, существовать все обычные для традиционного юридического лица органы - общее собрание, правление, ревизоры, но на практике они отсутствуют, поскольку собственник концентрирует в своих руках все управленческие функции и воплощает в себе все органы компании.

Оказывается абсолютно бесполезным и безадресным большинство предписаний законодательства о компаниях. Действительно, как можно применять к компании одного лица положения о порядке проведения общих собраний участников, назначении директоров, отчетности одних органов компании перед другими, если присутствует на всех собраниях только один участник. В практике ФРГ большинство компаний одного лица создается в форме товарищества с ограниченной ответственностью, ибо в акционерных обществах закон требует образования наблюдательного совета, который должен состоять не менее чем из трех лиц.

Отказ в компаниях одного лица от всех внутренних органов оправдывается буржуазными исследователями тем, что в компаниях одного лица воля и интересы компании и ее владельца идентичны, а следовательно, нет надобности в наличии нескольких органов. Предприниматель не нуждается в защите от самого себя. Напрашивается вывод о том, что и органы в такой компании не нужны[21].

Как же буржуазное право и доктрина оправдывают существование этих юридических мутантов? В Англии с давних времен существует деление юридических лиц на корпорации, являющиеся объединением лиц, и корпорации, являющиеся единоличными. Последние представляют собой персонифицированные должности; например, в таком качестве единоличной корпорации выступает английский король, епископ Кентерберийский и т.п. Если епископ заключит договор покупки имущества для нужд церкви, то в случае его смерти не произойдет замены покупателя в договоре, так как признается, что договор заключил епископ как таковой, а не как определенный человек, отправляющий в данный момент функции епископа. Соответственно различаются долги его как частного лица и как корпорации. И хотя с помощью такой единоличной корпорации происходит удвоение юридической личности, все же старое английское право запрещало лицу, занимающему соответствующий пост, рассматриваемый как корпорация, заключать договоры займа с этой корпорацией[22].

Ссылаясь на единоличные корпорации, английские юристы пытаются обосновать юридическую личность компании одного лица. <Единоличная корпорация показывает, что не может быть принципиальных возражений против того, что сейчас называется <компания одного лица>. И если при упоминании о последней кое-кто хмурится, то это, должно быть, главным образом по соображениям финансового порядка, так как, по крайней мере теоретически, корпорация не обязательно должна быть сложным образованием, хотя она как сложное образование наиболее типична>[23].

Во многих английских учебниках по праву компаний приводится известный прецедент 1897 г. (Salomon v. Salomon and Co.Ltd.). Он истолковывается как признание английскими судами правомерности компании одного лица. Фабула его такова. Некто Саломон передал свое предприятие учрежденной им самим компании <Саломон и Ко>. Помимо него самого на правах пайщиков в нее вошли его жена и пятеро их детей. Из 2007 паев по одному фунту стерлингов компании <Саломон> 2000 паев Саломон получил за переданное компании имущество, а семь оставшихся паев были распределены между ним и членами его семьи. Поскольку, по мнению Саломона, предприятие стоило гораздо больше полученных за него паев, то от имени компании он оформил на себя долговое обязательство на 10 тыс. ф. ст. под залог всего имущества компании. Спустя год общество по причине неплатежеспособности было ликвидировано. Кредиторы компании первоначально обратились к компании с требованием погашения их долгов. Однако Саломон имел перед ними преимущество как залоговый кредитор. Тогда они обратились в суд, доказывая, что компания <Саломон> и ответчик суть одно и то же лицо и, следовательно, долги компании являются и долгами ответчика.

Апелляционный суд, ссылаясь на то, что компания для Саломона была лишь средством воспользоваться преимуществом ограниченной ответственности, поддержал кредиторов компании.

Однако Палата лордов отменила это решение. Судья, знаменитый лорд Хэлсбэри, мотивировал позицию Палаты лордов следующим образом: <Для искусственного образования существенно лишь то, что право должно только признать это искусственное образование, совершенно отвлекаясь от мотивов, которыми руководствовались учредители. Компания, будучи созданной, должна рассматриваться подобно любому другому самостоятельному лицу; но если даже предположить, что образование компании Саломоном и имело целью ведение дел от имени компании, из этого вовсе не следует, что это противоречит цели закона о компаниях, который совершенно очевидно предоставляет компании право на существование с присущими правами и обязанностями, независимо от целей тех, кто образовал компанию>[24].

Оправдывая существование компании одного лица, буржуазные авторы приходят к заключению, что для современного юридического лица нет необходимости ни в особой воле, ни в особых интересах, отличных от воли и интересов отдельных участников юридического лица. Достаточно лишь определенным образом обособленного имущества[25]. Как мы видим, истолкованное таким образом современное явление правовой жизни приводит буржуазных исследователей к самой древней теории юридического лица - теории фикции или ее разновидности - теории целевого бессубъектного имущества.

Появление и развитие компании одного лица не прошло незамеченным для советских юристов. Они усмотрели в этом феномене одно из проявлений <расшатывания> понятия юридического лица (Флейшиц Е.А.)[26], исключение из этого понятия того, ради чего оно и было создано: элемента коллективности (Мозолин В.П.)[27], <бесцеремонное извращение и прямой отход от главнейших принципов буржуазного гражданского права> (Мусин В.А.)[28]. Иначе говоря, в компании одного лица они увидели вырождение института, категории самого юридического лица.

Но, к сожалению, не был поставлен вопрос ни об экономических причинах этого явления, ни об юридических последствиях его существования. Ссылка на то, что при помощи компании одного лица капиталист (индивидуальный или коллективный) ограничивает свой риск заранее определенной суммой, хотя и соответствует действительности, но заметно теряет свою ценность с развитием законодательства о несостоятельности. Как мы уже отмечали выше, кредиторы общества, признаваемого несостоятельным, вправе обратить свои претензии на имущество того лица, которое под прикрытием обанкротившейся компании совершало сделки в своем интересе. Наконец, совсем ничего не говорит этот аргумент, когда речь заходит о публичных корпорациях.

Насколько вообще коллективный субстрат с необходимостью присущ юридическому лицу?

Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к <Капиталу>, а именно к тем его разделам, где К. Маркс рассматривает проблему товарного обмена. Маркс использовал термин <лицо> для обозначения стороны в общественном отношении обмена, имея в виду сторону, которая абстрагирована от индивидуальных особенностей. Он пишет: <Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т.е. как товаровладельцы>[29]. Лица в процессе обмена существуют один для другого лишь как представители товаров, и капиталист есть не что иное, как персонифицированный капитал. Юридическое же лицо есть отражение в праве экономической категории лица. Экономика не дает никаких принципиальных оснований для выделения людей в одну правовую категорию, а организаций - в другую. Именно поэтому К. Маркс, развивая понятие юридического лица, уточнил, что юридическим лицом является не индивид обмена, а субъект процесса обмена. Понятие субъекта процесса обмена охватывает собой как отдельных индивидуумов, так и организации[30].

Анализ, проведенный К. Марксом, позволяет заключить, что под юридическим лицом следует понимать правовую маску, суть которой в абстрагировании от индивидуальных особенностей организаций и лиц, за исключением одной - возможности приобретать для себя посредством обмена. <Буржуазное гражданское право, - замечает А.А. Рубанов, - выработало специальную группу норм, посвященных организациям, что, однако, не может обосновывать распадение единой правовой категории юридического лица на две правовые категории, к одной из которых относятся люди, а к другой организации>[31].

В современных условиях гигантского обобществления собственности в форме либо монополистической, либо государственной сложилось положение, когда экономически обоснованно использовать как отдельно функционирующие массы капиталов внутри одной массы собственности или фонда собственности. Юридическое лицо выступает только как инструмент, при помощи которого реализуется капиталистическая собственность. Но то, что в рамках одной массы собственности действует несколько или множество юридических лиц, не может не отразиться на правосубъектности этих лиц, что мы и наблюдаем в настоящее время на практике и в меньшей степени - в законодательстве капиталистических стран. Следует иметь в виду тот факт, что юридическое лицо - самостоятельный субъект права - больше не является в огромном числе случаев экономически самостоятельным субъектом. Отношения экономической зависимости, когда они были скорее исключением, чем правилом, могли просто игнорироваться правом.

В настоящее время положение в корне изменилось. Отрицание, игнорирование указанных отношений может нанести ущерб <публичному интересу>. Насколько изменилась в данном вопросе позиция судебной практики, лучше всего пронаблюдать на конкретных прецедентах. Согласно известному делу, рассмотренному в судебных органах Англии в конце прошлого века, личность корпорации недопустимо смешивать с личностью ее участников, корпорация имеет свое собственное существование и свою обособленную личность. Суть дела заключалась в том, что некто продал земельный участок другому лицу с оговоркой, что право собственности на него никогда не должно быть передано лицу или лицам негритянского происхождения. Участок вскоре приобрела корпорация, участниками которой были негры. Продавец предъявил в суде иск о признании договора недействительным. Однако суд пошел на конфликт с принципом свободы договора в пользу другого формального принципа - фикции. Он подчеркнул, что личность корпорации отличается от личности ее членов[32].

Во время первой мировой войны проблема независимой личности у корпорации вновь была поставлена перед английскими судами, но решена она была прямо противоположным образом. Французский и английский парламенты после начала военных действий с Германией приняли законы о секвестровании имущества неприятеля. Встал вопрос: как быть с компаниями, созданными на английской или французской территории, но контроль в которых в силу преобладающего участия в капитале имели немцы? Если бы судебная практика указанных стран продолжала придерживаться ранее избранной позиции и считала бы, что компании обладают личностью, автономной от личностей ее участников, то эти компании следовало бы признать соответственно английскими или французскими и отказаться от экспроприации их имущества, что противоречило нормальной логике вещей и очевидной реальности, ибо фактически компании работали на Германию. Суды и Англии, и Франции вынуждены были отказаться от своих собственных принципов и ввести новое понятие - <контролируемое юридическое лицо>. Коль скоро названные компании контролировались германскими подданными, они признавались германскими юридическими лицами, а их имущество было секвестровано. Таким образом, отношения финансовой зависимости, контроля, базирующегося на отношениях владения капиталом, были учтены при определении национальности юридического лица. В международном частном праве стали проводить границу между понятиями, которые раньше смешивали, - между национальностью юридического лица и его личным статутом.

И в других сферах, где игнорирование отношений подчиненности между юридическими лицами могло повлечь за собой ущемление прав капиталистов или буржуазного государства, право капиталистических государств также вынуждено было принимать их во внимание и отказываться от принципа автономии воли и интереса юридического лица. Так, в частности, обстоит дело в налоговом праве. Дочерняя компания, получив прибыль, должна платить государству налог с дохода. Нередко по распоряжению материнского общества вся или часть этой прибыли передается головному обществу. В отчетности последнего указанные суммы также фигурируют в качестве доходов и, следовательно, подлежат новому обложению подоходным налогом. С точки зрения капиталистов, здесь происходит форменное <ограбление>, поскольку один и тот же доход дважды облагается налогом. В последнее время в законодательстве капиталистических стран проводится принцип освобождения от двойного налогообложения. Как правило, налог взыскивается с прибылей той компании, где они получены в результате хозяйственной деятельности. Вопросы двойного налогообложения являются одной из самых актуальных и сложных проблем современного экономического сотрудничества на международном уровне[33].

Отношения экономической зависимости учитываются сейчас и в отношениях, связанных с объявлением юридического лица несостоятельным[34].

Основной причиной перечисленных и иных сходных изменений в трактовке понятия юридического лица, а следовательно, и его правового регулирования являются изменения в отношениях собственности. Обобществление собственности, происходящее в капиталистических странах в рамках капиталистического способа производства, вызывает необходимость учитывать в правовой области отношения экономической зависимости. Но учитывать отношения экономической зависимости невозможно, исходя из фикции юридического равенства господствующего и зависимого юридического лица. Иными словами, правовое регулирование данных отношений должно исходить из постулата об их правовом неравенстве.

И действительно, как мы увидим, анализируя книгу III Акционерного закона ФРГ 1965 г., посвященную связанным предприятиям, т.е. юридическим лицам, между которыми существуют отношения господства и подчинения, самое современное законодательство капиталистических стран идет по этому пути. Так, например, господствующее предприятие, согласно положениям названного закона, вправе давать зависимому предприятию обязательные для него указания, а то, в свою очередь, не вправе уклониться от их исполнения. Но в таком случае закономерно поставить под вопрос и другой основополагающий принцип буржуазного гражданского права - принцип юридического равенства субъектов. Необходимость считаться с реальными взаимоотношениями в экономике заставляет буржуазное гражданское право регулировать отношения юридически (а не только экономически) неравных субъектов права, связанных отношениями власти и подчинения. Иными словами, ставится под сомнение и традиционное определение гражданского права как совокупности норм, регулирующих имущественные отношения, складывающиеся по горизонтали между равноправными участниками товарного оборота. Настаивать на классическом понимании гражданского права с учетом процессов централизации производства и капитала означает исповедовать юридический идеализм. Как мы убеждаемся, буквально на каждом шагу современное буржуазное право отказывается и от другого принципиального положения - от священной <свободы договора>.

Отказ от указанных принципов в рамках буржуазного права возможен, ибо эти принципы все же всегда имели и тем более сейчас имеют подчиненное значение по отношению к ведущему принципу буржуазной экономической и правовой системы - принципу защиты частной собственности. Однако и формы частной капиталистической собственности в значительной степени трансформировались в условиях государственно-монополистического капитализма. Основная роль перешла от индивидуальной к ассоциированной и к государственной формам частной капиталистической собственности, которые сейчас преобладают количественно и определяют существо экономического строя современного капитализма. Поэтому принцип всемерной охраны частной капиталистической собственности читается сейчас как всемерная охрана крупной капиталистической собственности. Эта ведущая идея современной буржуазной правовой надстройки и определяет все прочие в ней метаморфозы.

Для выяснения того, как они отразились на институте юридического лица, лучше всего рассмотреть статус зависимого юридического лица, капитал которого принадлежит почти полностью другой компании. Такой подход оправдан, ибо подавляющее большинство юридических лиц находится в состоянии экономического подчинения финансовым центрам современного капиталистического хозяйства.

Во-первых, юридическое зависимое лицо по сравнению с традиционным юридическим лицом не является больше совокупностью собственников стоимости капитала, функционирующего в данном юридическом лице. Если раньше присвоение прибавочной стоимости собственниками стоимости соответствующего основного капитала происходило внутри юридического лица, через его механизм, то сейчас указанное присвоение осуществляется извне. Следовательно, и воля зависимого юридического лица формируется не органами юридического лица, а головной компанией. При этом последняя руководствуется, естественно, интересами всей монополии, а не данного юридического лица. Подлинным юридическим лицом в традиционном понимании остается только головное общество.

Во-вторых, отношения между зависимым и головным юридическими лицами строятся не на началах равенства, а на принципах господства и подчинения. Их нельзя больше охарактеризовывать исключительно как отношения товарно-денежные[35]. Это также отношения управленческие, организационные, отношения, которые складываются внутри монополии.

Отделение капитала как собственности от капитала как функции - процесс, который гениально был вскрыт К. Марксом в акционерных обществах, в настоящее время приобрел новые формы. Если на стадии промышленного капитализма функции капиталиста-предпринимателя обычно осуществляли управляющие - органы юридического лица, то сейчас нередко само юридическое лицо используется в качестве функционирующего капиталиста при другом юридическом лице (собственнике капитала). Чисто организационные отношения, которые раньше были запрятаны в рамки юридического лица, теперь стали отношениями внутри монополии, но между самостоятельными в правовом отношении субъектами права. Традиционно в цивилистической литературе юридическое лицо определялось как участник товарного обмена, да и сегодня оно не перестает им быть, но одновременно оно выступает и в организационных отношениях как их участник. Вряд ли в этом случае можно именовать его юридическим лицом. Не случайно поэтому во многих западных исследованиях ставится проблема легализации другого образования - предприятия.

Примечания:

[9] Уже римскому праву были известны коллективные образования, имевшие самос-тоятельное существование, независимое от физических лиц, которые являлись их участниками. Таковы, например, были римские товарищества откупщиков. Самому объединению, а не его участникам принадлежало имущество. Однако юридическое лицо не получило в римском праве законченного оформления, ибо отношения, на почве которых возникают юридические лица, в условиях рабовладельческого общест-ва были недостаточно развиты. Даже сам термин <юридическое лицо> отсутствует в работах римских юристов. См .: Ельяшевич В. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910.

[10] В Германском гражданском уложении 1896 г. также нет определения юридического лица.

[11] См.: Швейцарское гражданское уложение 10 декабря 1907 года / Пер. К.М. Варшавского. Пг., 1915.

[12] Текст Чилийского гражданского кодекса дается в переводе с: Cόdigo civil: Séptima edi-ciόn. Santiago, 1977.

[13] См., напр., ст. 583 Гражданского кодекса Эквадора (Cόdigo civil. Impresora Galbar, 1978).

[14] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 642.

[15] Ilgen H.-M. Die Einmanngesellschaft als atypische Gesellschaftsform im deutschen und französishen Recht. Köln, 1969. S. 28.

[16] Мусин В.А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. 1981. № 4. С. 44.

[17] См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. Ч. I / Под ред. Р.Л. На-рышкиной. М., 1983. С. 195.

[18] Verdier J.-M. Filiales et participations // Repertoire de sociétés. T. I. P., 1970. № 128.

[19] Lubeseder D. Die Geltung des 139 BGB in Rahmen des Gesellschaftsvertrages des OHG. Köln, 1972. S. 36.

[20] Schmidt D. Les droits de la minorité dans la société anonyme. P., 1969. Р. 15.

[21] Ilgen H.-M. Op. sit. S. 38.

[22] Stoljar S. Groups and entities. An inquiry into corporate theory. Canberra, 1973. Р. 131.

[23] Stoljar S. Op. cit. Р. 148.

[24] A.C. 22; 66 L.J.Ch. 35; 75 L.T. 426; 45 W.R. 193.

[25] Goldstein H. Trusts of movables in the conflict of laws. A comparative study of the laws of the United States and Germany, with reference to the laws of Belgium, France, Italy and the Netherlands. Köln, 1966. Р. 90.

[26] Флейшиц Е.А. Буржуазное гражданское право на службе монополистического капитала. М., 1948. С. 29.

[27] Мозолин В.П. Цит. соч. С. 61.

[28] Мусин В.А. Цит. соч. С. 49.

[29] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 95.

[30] См.: Рубанов А.А. Цит. соч. С. 39.

[31] Рубанов А.А. Цит. соч. С. 39.

[32] Charlesworth and Cain Company Law. 11-e ed. L., 1977. Р. 29-32.

[33] См.: Правовые формы научно-технического и промышленно-экономического сотрудничества СССР с капиталистическими странами. М., 1980. С. 250-270.

[34] См. наст. работу, _ 5 гл. III.

[35] Названные взаимоотношения, даже когда они состоят не в выполнении указаний головной фирмы или предоставлении ей информации и отчетности, а, скажем, во взаимных поставках продукции, по многим причинам нельзя назвать товарными в обычном значении этого термина. Дело в том, что о торговле можно говорить только в том случае, когда предметом обмена является товар, во внутрикорпорационных же поставках продукция не поступает в сферу обмена, а потому и не выявляет своей меновой стоимости. Стало быть, ее нельзя признать и товаром. Цены, по которым продукция передается из зависимой компании в материнскую или наоборот, так называемые трансфертные цены, устанавливаются монополией, прежде всего исходя из своей глобальной стратегии, а не на базе себестоимости продукции. Трансфертные цены нередко в два и более раза отличаются от мировых цен. Соображения использования благоприятного налогового законодательства, как правило, являются определяющими в основе ценообразования на продукцию, циркулирующую внутри транснациональной монополии.

Date: 2015-09-24; view: 324; Нарушение авторских прав