Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 11. Тело Одетт нашли следующим утром, в начале одиннадцатого
Тело Одетт нашли следующим утром, в начале одиннадцатого. Я сидел в кабинете с десяти часов, каждую секунду ожидая звонка. Я провел тяжелую ночь. Когда Нина пришла в себя, у нее началась истерика. С трудом мне удалось успокоить ее и заставить принять две таблетки снотворного. Убедившись, что она заснула, я пошел в гараж и вытащил из багажника чемодан Одетт. Я внимательно осмотрел багажник, чтобы удостовериться, что в нем не осталось следов пребывания тела Одетт. Я даже пропылесосил его. Затем с чемоданом в руке я вернулся в дом и зажег газовый камин. Бросил в огонь красное платье и белую куртку, в которых Одетт появилась в „Пиратской хижине“, рыжий парик, туалетные принадлежности. За ними последовал и разрезанный на куски чемодан. За ночь я практически не сомкнул глаз. Утром Нина выглядела неважно. За завтраком мы перебросились лишь двумя‑тремя словами. Нас тяготило предчувствие того, что полиция вскорости обнаружит тело. Работать я не мог. И лишь курил одну сигарету за другой, не сводя глаз с телефона. Когда же он наконец зазвонил, моя рука так сильно тряслась, что я едва не выронил трубку. – Мы ее нашли! – возбужденно прокричал Реник. – Ее привезли в полицейское управление. Я уже выхожу, не копайся. С ним и Барти я столкнулся у лифта. Барти нетерпеливо нажимал на кнопку вызова. – Она мертва, – пояснил мне Реник. – Ее убили. Тело обнаружено в багажнике украденного автомобиля на Тихоокеанском бульваре. До полицейского управления мы домчались за несколько минут. Машина сразу въехала во двор. Четверо или пятеро мужчин в штатском окружили „меркьюри“. Фотограф суетился около открытого багажника. У меня похолодело внутри, когда вместе с Барти и Реником я вылез из кабины и направился к „меркьюри“. В багажник я старался не смотреть. – Как только фотограф закончит, немедленно отправьте тело судебному эксперту, – распорядился Реник. – А вы, – обратился он к детективам, – тщательно осмотрите машину. Ничего не упустите. – Он вновь повернулся к багажнику. – Эй, а это что такое? Похоже на дипломат с выкупом. – Он достал из кармана носовой платок, накрыл им ручку „дипломата“ и потянул его на себя. – Почему он такой тяжелый? Неужели в нем деньги? – Реник положил „дипломат“ на землю и открыл его. Вокруг сгрудились детективы. – Газеты! – Он посмотрел на Барти. – Что все это значит? – Взгляни на ее платье, – ответил тот. – Бармен из „Пиратской хижины“ говорил, что она была в красном платье и белой курточке. Она переоделась. Я понимал, сколь рискованно оставлять на Одетт дешевое сине‑белое платье, но никакие силы не могли заставить меня снять с трупа одно платье и надеть другое. – Откуда взялось это платье? – удивился Реник. Затем повернулся ко мне: – Слушай, Гарри, возьми машину и поезжай к Марло. Спроси у его жены, было ли у Одетт такое платье, и привези кого‑нибудь для опознания тела. Я вытаращился на него. – Ты хочешь, чтобы я встретился с миссис Марло? – Конечно, конечно, – неторопливо ответил Реник. – И сообщи старику о смерти дочери. Привези с собой О'Рейли, пусть он опознает Одетт. Мы не хотим, чтобы Марло увидел ее в таком виде. Если он все‑таки захочет приехать, предупреди, что зрелище не из приятных, но, главное, разберись с платьем, это очень важно. – Хорошо. – Я только обрадовался возможности уехать подальше от „меркьюри“ и страшного содержимого его багажника. Минуту спустя мы уже мчались к поместью Марло. Наконец‑то мне представился случай поговорить с Реей. Реник мог найти магазин, продавший бело‑синее платье. А покупала‑то его Рея. Еще через десять минут я взбежал по ступенькам дома Марло и позвонил. Меня встретил дворецкий. – Я из полицейского управления, – представился я. – Могу я видеть мистера Марло? Дворецкий отступил в сторону, чтобы я мог войти. – Сегодня утром мистер Марло плохо себя чувствует. Он еще в постели. Я бы не хотел беспокоить его. – Я могу поговорить и с миссис Марло. Дело срочное. – Если вы подождете, сэр… И он двинулся вдоль длинного коридора. Я дал ему отойти на десяток шагов и последовал за ним. Дворецкий толкнул вращающуюся стеклянную дверь и вышел во внутренний дворик, где в шезлонге лежала Рея в белых брюках и светло‑голубой блузке. Она читала газету и подняла голову, услышав шаги дворецкого. Не успел он сказать и слова, как во внутреннем дворике появился я. Когда Рея увидела меня, ее глаза на мгновение превратились в щелочки, затем на лице вновь появилось скучающее выражение. – Кто это? – спросила она дворецкого. Я быстро подошел к ней. – Я из полицейского управления. Извините, что беспокою вас, но у меня важное дело. Вялым взмахом руки Рея отпустила дворецкого. Мы молчали, пока он не скрылся за стеклянной дверью. Потом я пододвинул стул и сел. – Привет. Вы меня помните? Она достала сигарету, закурила. В ее руках не было ни малейшего намека на дрожь. – С чего мне вас помнить? – Ее брови чуть поднялись. – Что вам нужно? – Ее нашли, – сказал я, – но не в пляжной кабинке, как вы рассчитывали. Ее нашли в багажнике украденного автомобиля. Она стряхнула пепел на мраморный пол. – О! Она мертва? – Вы прекрасно знаете, что она мертва! – Вы поссорились из‑за денег. Вам не следовало убивать ее, мистер Барбер. Ее ледяное спокойствие возмутило меня. – Вам не удастся выкрутиться. В ее смерти виноваты вы! – Я? – вновь удивленно поднялись ее брови. – Не могу представить, чтобы в это кто‑нибудь поверил. – Не обманывайте себя. У вас был мотив убийства. После смерти вашего мужа половина его состояния отошла бы Одетт. Но куда выгоднее получить все состояние, не так ли? – Разумеется. – Рея улыбнулась. – Но так уж получилось, что похищение готовили вы. И вы должны были встретить ее в пляжной кабинке. В момент убийства я крепко спала и могу это доказать. А где были вы? – Если поймают меня, вы также окажетесь за решеткой. – Неужели? Вы будете говорить одно, я – другое. Едва ли полиция поверит бывшему заключенному. – Вы совершенно правы, только я понял это с самого начала. И принял меры предосторожности. Я установил в кабинке магнитофон. Наши разговоры о похищении записаны на пленку. Так что не надейтесь, что вам удастся выйти сухой из воды. Рея оцепенела. – Магнитофон? – Именно. Подготовка похищения зафиксирована на пленке. Смерть Одетт выгодна вам. Меня, возможно, отправят в газовую камеру, но и вы загремите, по меньшей мере, лет на двадцать. Руки Реи сжались в кулаки, лицо исказилось. На мгновение она превратилась в злобную старуху. – Ты лжешь! – Вы так думаете? Давайте подождем, пока меня поймают. Вы предусмотрели не все. А теперь молитесь, чтобы я остался на свободе. Рея взяла себя в руки. – Значит, вы не такой уж дурак, как мне казалось, мистер Барбер. Ну, давайте посмотрим, что из этого выйдет. – Да, давайте посмотрим. Скрипнула дверь, и я обернулся. На пороге стоял высокий здоровяк в ладно сидящей на нем шоферской униформе, с коротко стриженными рыжеватыми волосами, тяжелой квадратной челюстью и пронзительным взглядом серых глаз. – Машина готова, мадам, – сказал он. – Сегодня утром я никуда не поеду. – Рея встала. – Мистер Марло плохо себя чувствует. И она пошла к двери. – Миссис Марло… – позвал я. Она остановилась и посмотрела на меня. – Когда нашли мисс Марло, на ней было сине‑белое дешевое платье из хлопчатобумажной ткани. Лейтенант Реник интересуется, откуда оно у мисс Марло. Вы же помните, что она ушла из дому в красном платье. Лейтенант хочет знать, известно ли вам, что это за платье? Ни один мускул не дрогнул на лице Реи. – Разумеется, известно, – ответила она. – Я сама покупала его. Это платье для пляжа, Одетт держала его в своей машине. И надевала, когда ехала купаться. Так и передайте лейтенанту. Рея повернулась и прошествовала мимо О'Рейли. Мне стало как‑то не по себе. Очень уж легко вывернулась она с платьем, не слишком ли большие надежды возлагаю я на магнитофонные пленки? Она может признать, что участвовала в подготовке похищения, но как доказать, что на ее совести убийство? – Ты Барбер, не так ли? – ворвался в мои размышления голос О'Рейли. – Лейтенант мне говорил о тебе. Ее уже нашли? Осторожнее, напомнил я себе. Это бывший полицейский. Его учили замечать все подозрительное, и если он что‑то почует, то немедленно помчится к Ренику. – Да. Реник хочет, чтобы вы поехали со мной и опознали ее. О'Рейли скорчил гримасу. – Может, этим займется старик? – Тело два дня пролежало в закрытом багажнике. Реник полагает, что в таком виде ее не стоит показывать Марло. – Ну, хорошо. – Его серые глаза скользнули по моему лицу. – А выкуп они нашли? – Нет. – Я говорил лейтенанту: найдете выкуп, и вы найдете преступника. – Нас ждут. Поехали. – Я только предупрежу старика. Я сейчас. – Он было направился к двери, но вновь посмотрел на меня. – Они еще не добрались до парня, который задушил ее? Фотография в вечерних газетах ничего не дала? Я вздрогнул. Я напрочь забыл и фотографии. – Нет. – Лейтенант умен. Он найдет убийцу. Я работал с ним раньше. Он мастер своего дела. Когда О'Рейли ушел, я достал сигарету, зажигалку, и тут меня словно ударило током. „Они еще не добрались до парня, который задушил ее?“ О том, как убили Одетт, я не скачал ни Рее, ни этому красавчику. Ее тело только‑только нашли. Даже репортерам еще ничего не сообщили… Откуда же О'Рейли узнал, что ее задушили? Сигарета выпала из пальцев. Вот я его и нашел! Любовник! Бывший полицейский, пользующийся доверием Реника, знающий, что происходит в доме, живущий в нескольких ярдах от спальни супруги Марло. О'Рейли. Как еще мог он узнать, что Одетт задушена, если только сам не задушил ее!
* * *
Прошло пять или шесть минут, прежде чем О'Рейли вновь появился во внутреннем дворике. За это время я сумел взять себя в руки. В том, что он убийца, я не сомневался. И теперь думал о том, как бы не показать ему, что заметил его оплошность. Рея наверняка уже рассказала ему о магнитофонных пленках. Но они не изобличали О'Рейли. И мне предстояло доказать, что Одетт убил он, до того, как полиция обвинит в этом меня. – Можно ехать? – Я поднялся со стула. – Да. Мы вместе спустились к патрульной машине. – Вы сказали мистеру Марло? – спросил я, усаживаясь за руль. – Да. – Он сел рядом со мной. – Ему сейчас несладко… единственная дочь. – А миссис Марло, похоже, не слишком переживает. Она ладила с девушкой? – Да, – резко ответил О'Рейли. – Миссис Марло внешне всегда очень сдержанна. Тут же я нанес еще один удар: – Лейтенант говорит, что теперь миссис Марло унаследует все состояние мужа. Смерть девушки ей на руку. Половина состояния причиталась дочери, а раз ее больше нет, миссис Марло заграбастает все целиком. О'Рейли заерзал на сиденье. Я не решался посмотреть на него. – Мне кажется, денег Марло хватило бы им обеим, – ответил он. Я уловил нотку тревоги, внезапно прозвучавшую в его голосе. – Некоторым женщинам половины недостаточно. Вот и миссис Марло никому не уступит даже прошлогоднего снега. Я чувствовал на себе его взгляд, но не повернул головы. – И лейтенант того же мнения? – Я его не спрашивал. – Здорово он придумал с фотографией, – после долгой паузы сказал О'Рейли. – Тот тип очень похож на тебя. Его контрвыпад не смутил меня. – Это был я. Нам описали мужчину, который был с девушкой в „Пиратской хижине“. По телосложению он походил на меня. Я сам вызвался сфотографироваться. Кстати, – продолжал я, – у вас точно такая же фигура. И эта шпилька осталась без ответа. Молча мы проехали еще два квартала. – Полиция нашла „дипломат“. В багажнике украденного автомобиля, рядом с телом девушки. Его большая мускулистая рука лежала на колене. От моих слов она подпрыгнула. – То есть они вернули выкуп? – Этого я не говорил. Вместо денег в „дипломате“ оказались старые газеты. Вы же знаете, что у Марло было два совершенно одинаковых „дипломата“? Вновь я почувствовал его взгляд. – Да. – Знаете, что я думаю? Кто‑то поменял „дипломаты“ перед тем, как Марло повез выкуп. Сделать это не составляло труда. Его словно ударило обухом по голове. Он даже выронил сигарету. – К чему ты клонишь? Кто мог поменять „дипломаты“? – В голосе О'Рейли появились жесткие нотки. Он наклонился, поднял сигарету, выкинул ее в окно. – Это моя версия. Девушку похищают. Старик соглашается заплатить выкуп. И тут его жену осеняет блестящая идея. Если обмануть похитителей, девушку наверняка убьют. В этом случае она, то есть миссис Марло, получит не половину, а все состояние мужа. Поэтому она набивает второй „дипломат“ газетами и подсовывает его Марло перед самым отъездом на встречу с похитителями. В результате она имеет пятьсот тысяч на карманные расходы, избавляется от падчерицы и после смерти мужа наследует все его состояние. Несколько секунд он сидел не шевелясь, затем повернулся ко мне. – И что об этом думает лейтенант? – Я ему еще ничего не говорил. Это моя версия. – Да? Послушай моего совета, не давай волю воображению. Это очень влиятельные люди. Если ты пустишь такой слух, не имея доказательств, то наживешь неприятности. – Я знаю, – кивнул я. – Я просто рассуждаю. А как вам моя версия? – Сплошная липа, – прохрипел О'Рейли. – Миссис Марло никогда бы такого не сделала. – Неужели? Ну, придется поверить вам на слово. Вы знаете ее лучше, чем я. Ответить он не успел, потому что мы подъехали к полицейскому управлению. Мы сразу прошли в морг. Реник и Барти сидели на одном из столов. В дальнем углу на другом столе лежало покрытое простыней тело. О'Рейли пожал руку Ренику и кивнул Барти. – Значит, вы ее нашли, – сказал он. Я пристально наблюдал за О'Рейли. Внешне тот был совершенно спокоен. Когда Реник откинул простыню, я отвернулся. – Это она? – услышал я голос Реника. – Да… бедняжка. Значит, ее задушили. Кого‑нибудь подозреваете, лейтенант? – Пока нет. Как отреагировал старик? – Он очень плох. – О'Рейли покачал головой. – У него сейчас врач. – Печально, – вздохнул Барти. – На сегодня все, О'Рейли, – добавил Реник. – Спасибо, что приехал. Не буду тебя задерживать. У меня полно дел. – Всегда рад помочь, лейтенант. – О'Рейли, как и при встрече, пожал руку Ренику, кивнул Барти, зло посмотрел на меня и вышел. Реник подозвал детектива, томящегося у стены. – Передай доктору, что можно приступать к вскрытию. Мы втроем направились к кабинету, выделенному Ренику в полицейском управлении. – Что она сказала насчет платья? – спросил он, когда мы шли по длинному коридору. – Платье она купила сама. Девушка держала его в машине. Надевала на пляже. Реник толкнул дверь и пригласил нас в кабинет. – Непонятно, почему она переоделась. Что‑то не сходится. – Лейтенант сел, положив ноги на стол. Мы с Барти пододвинули по стулу. – С какой стати в „дипломате“ оказались газеты? – спросил Барти. – Меня это удивляет. – И где выкуп? – подхватил Реник. – Знаешь, я постоянно возвращаюсь к мысли о том, что девушку похитил кто‑то из ее знакомых. Не случайно же он представился Джерри Уильямсом. Пожалуй, нам надо проверить круг ее приятелей и выяснить, чем они занимались в субботу вечером, когда она поехала в „Пиратскую хижину“. Ты разберешься с этим? – Он посмотрел на Барти. Тот встал. – Пожалуй, с этого я и начну. – Как только доктор получит результаты вскрытия, – продолжил Реник после ухода Барти, – надо сфотографировать платье. Возможно, кто‑нибудь видел в нем девушку. В дверь постучали, и в кабинет заглянул полицейский. – Лейтенант, вас хочет видеть какой‑то мужчина. Его зовут Крис Келлер. Насчет фотографии в газете. – Зови его сюда. – Реник убрал ноги со стола. Я сразу насторожился. Вошел мужчина моего роста. Посмотрел на меня, на Реника. Я наблюдал за его реакцией, но, судя по всему, он меня не узнал. Я никогда его не видел и успокоился. – Мистер Келлер? – Реник поднялся из‑за стола и протянул руку. – Это я. – Келлер пожал протянутую руку. – Лейтенант, я увидел в газете эту фотографию. – Он показал мой снимок без лица. – Кажется, я видел этого пария. – Садитесь. Позвольте, я запишу ваш адрес, мистер Келлер. Тот сел, вытер носовым платком загорелое вспотевшее лицо. Он жил на Восточной авеню. – И где вы могли видеть этого человека? – В аэропорту. У меня гулко забилось сердце. Я взял карандаш и начал выводить круги на лежащем передо мной листке бумаги. – Когда? – В субботу вечером. – В какое время? – Около одиннадцати вечера. – Почему вы решили, что видели человека, которого мы ищем, мистер Келлер? – Я не уверен, что это тот человек, лейтенант. Я обратил внимание на костюм. Видите ли, я как раз собирался купить такой же. Я встречал своего приятеля, прилетающего из Лос‑Анджелеса, и тут в зал вошел этот костюм. Вернее, мужчина в костюме. Я и отметил, как он ладно сидит. А потом увидел фотографию в газете и сразу же обратился к вам. – И правильно сделали. Вы бы узнали этого мужчину? – Честно говоря, лейтенант, я не посмотрел на его лицо. Меня интересовал только костюм. Реник сокрушенно вздохнул, а затем задал вопрос, которого я опасался больше всего. – Мужчина был один? – Нет, с девушкой. Реник чуть не выпрыгнул из‑за стола. – Вы часом не обратили внимание на девушку, мистер Келлер? Тот широко улыбнулся: – А как же, лейтенант. Я не пропускаю хорошеньких девушек. – Опишите ее, пожалуйста. – Простенькое сине‑белое платье из хлопка. Солнцезащитные очки. Рыжие волосы… мой любимый цвет. – Рыжие волосы? – Реник пристально взглянул на Келлера. – Вы в этом уверены? – Абсолютно. Тут уж я достал платок и вытер с лица пот. Реник схватил телефонную трубку. – Тейлор, немедленно принеси сюда платье девушки. – Я думал, вас интересует мужчина, лейтенант, а не девушка, – протянул Келлер, когда Реник положил трубку. – И что они делали? – спросил Реник, не отвечая на реплику Келлера. – Они вместе вошли в зал аэропорта. Мужчина нес чемодан. Девушка предъявила билет, и мужчина отдал ей чемодан. Затем он ушел, а девушка направилась к самолету. – Они говорили друг с другом? Келлер покачал головой: – Кажется, нет. Мужчина просто отдал ей чемодан и ушел. Полицейский принес платье. Реник взял его и положил перед Келлером. – Оно самое, – без малейшего колебания кивнул тот. – Девушке оно очень шло. – Точно оно? – Можете не сомневаться, лейтенант. – Хорошо, мистер Келлер. Я еще вызову вас. Спасибо за помощь. – И по его сигналу полицейский вывел Келлера в коридор. А Реник позвонил Барти и попросил зайти к нему. Я чувствовал, как петля медленно затягивается на шее. И лишь сидел, потея и рисуя кружочки. – Тут что‑то не так. – Реник сел на стол. – Мне с самого начала казалось, что это не настоящее похищение. – Что ты имеешь в виду? – Я внезапно охрип. – Еще не знаю, но постараюсь докопаться до сути. – Что случилось? – спросил вошедший Барти. Реник пересказал ему показания Келлера. Барти нахмурился: – Она улетела одна. У нее рыжие волосы, у убитой черные. Двое, Келлер и стюардесса, утверждают, что у девушки были рыжие волосы. Как она значится в списке пассажиров? Реник полистал блокнот. – Энн Харкаут. Билет до Лос‑Анджелеса. Кто такая Энн Харкаут? Знаешь, Барти, брось все и займись этой девушкой. Пусть твои мальчики поработают как следует. Свяжись с Лос‑Анджелесом. Я хочу, чтобы проверили все отели, на случай, если она останавливалась в каком‑то из них. – Что ты задумал, Джон? – Я чувствую какую‑то фальшь. Похититель говорит девушке, что он – Джерри Уильямс, которого она уже не видела два месяца. Он убеждает ее поехать в „Пиратскую хижину“, заведение, которое не жалует молодежь. Потом она внезапно исчезает. В половине одиннадцатого за рулем ее автомобиля видят мужчину в коричневом костюме спортивного покроя. Тут же слышится шум отъезжающей машины. В одиннадцать часов мужчина в таком же костюме появляется в аэропорту в сопровождении девушки, платье которой – точная копия убитой. По времени все сходится. От „Пиратской хижины“ до аэропорта можно добраться за полчаса. Тут ни к чему не прицепишься. Возможно, девушку похитили. Угрозами ее могли заставить переодеть платье, нацепить рыжий парик и солнцезащитные очки и поехать с тем мужчиной. Но что происходит дальше? – Реник стукнул кулаком по столу. – Она летит одна! В самолете еще четырнадцать человек, все семейные пары. Они не имеют никакого отношения к девушке. Стюардесса знает их всех! А мужчина, который сидел за рулем ее автомобиля, уходит из аэропорта и пропадает без следа. Затем „дипломат“, в котором Марло передал выкуп, находят рядом с телом убитой. Он набит старыми газетами. Как тут не вспомнить, что у Марло было два совершенно одинаковых „дипломата“. – Он взглянул на Барти. – Ты что‑нибудь понимаешь? – Возможно, похищение было ложным, – ответил Барти. – При условии, что Энн Харкаут на самом деле Одетт Марло. С этим предстоит разобраться. – Да, – кивнул Реник, – принимайся за дело. Узнай об этой Харкаут все, что только можно. Он повернулся ко мне. – Платье надо сфотографировать. Пусть его наденет кто‑нибудь из наших девиц. Лицо мы закроем. Надеюсь, платье узнают. Направь фотографии в местные газеты и в Лос‑Анджелес. Я подхватил платье и вышел из кабинета, не чувствуя под собой ног. Слишком стремительно закрывалась ловушка. Еще через двадцать четыре часа, а то и раньше Реник выйдет на меня. За это время я должен доказать, что убийца – О'Рейли… Но как? Следующий час я так крутился, что позабыл о себе. Я сфотографировал платье, провел пресс‑конференцию, разослал фотоснимки по редакциям. Потом заскочил в кабинет Реника. Мы решили пойти перекусить, но тут зазвонил телефон. Реник сиял трубку, послушал, затем передал ее мне. – Это Нина. Она хочет поговорить с тобой. Я взял трубку. – Да? – Гарри, не мог бы ты приехать домой? – В ее голосе слышались нотки, от которых по моей спине забегали мурашки. – Мне надо поговорить с тобой. Меня потряс страх, рвущийся из трубки. – Я сейчас буду, – ответил я и повернулся к Ренику: – Нина хочет, чтобы я приехал. Что‑то у нее стряслось. Я вернусь к двум часам. – Конечно, поезжай. – Реник даже не поднял головы, он что‑то писал в блокноте. – Возьми машину, Гарри. Но в два часа ты мне понадобишься. Я сбежал по ступенькам, сел в патрульную машину и погнал домой. Что‑то произошло, в этом я не сомневался. И, судя по голосу Нины, меня ждали серьезные неприятности. Я остановил машину у бунгало, открыл ключом входную дверь. – Нина? – Я здесь, Гарри, – донесся из гостиной ее голос. Я пересек холл, распахнул дверь, вошел в гостиную и застыл на месте. Нина сидела в кресле лицом ко мне, маленькая, бледная, испуганная. В другом кресле, положив ногу на ногу, развалился О'Рейли. Шоферскую униформу он смеши на тенниску и зеленые брюки. Он ковырял в зубах спичкой и ухмылялся. В его правой руке матово блестел пистолет. Черный кружок дула смотрел на меня.
|