Глава 6. Пока я ехал к пляжной кабинке, вновь заморосил дождь

Пока я ехал к пляжной кабинке, вновь заморосил дождь. Под ледяным ветром серое море дыбилось бурунами. Естественно, на стоянке Билла Холдена не было ни одной машины.

Войдя в кабинку, я запер за собой дверь и позвонил в лос‑анджелесский отель «Регент».

Пару минут спустя меня соединили с Одетт.

– Это Гарри, – начал я. – Слушай внимательно: у нас могут быть неприятности. Это не телефонный разговор, но при всех обстоятельствах оставайся в своем номере. Я позвоню. Возможно, тебе придется вернуться уже завтра.

Я услышал, как она ахнула.

– Из‑за того мужчины… пьяницы?

– Нет. Все гораздо хуже. Те, кто мог вмешаться позднее, уже обо всем знают. Ты понимаешь?

– И что же нам теперь делать?

– Возможно, все образуется. Если нет, я позвоню вечером. А пока не отлучайся из номера.

– Но что случилось? – В ее голосе слышались панические потки. – Скажи мне.

– Только не по телефону. – По меньшей мере, нас могла подслушивать телефонистка. – Оставайся в номере и никуда не выходи. Я позвоню вечером. – И положил трубку.

Я подошел к окну. Дождь хлестал по мокрому песку. Я закурил, разглядывая пустынный берег.

Итак, Марло никому не сообщил о похищении. Однако, если найдется «Т.Р.» с помятым крылом, у полиции будет повод обратиться к нему, и он может признать, что его дочь пропала.

Я увидел Рею, идущую по пляжу в черном плаще, под большим зонтом. Если бы Холден заметил ее, то, скорее всего, не узнал, так как зонт полностью скрывал лицо.

Я открыл дверь, когда она поднялась на веранду.

– Он поехал за деньгами в банк. – Рея сложила зонт и стряхнула с него воду, прежде чем зайти в гостиную. – Я сказала ему, что пойду в церковь помолиться за Одетт.

Сам я равнодушен к религии, но от столь откровенного цинизма мне стало не по себе.

– Когда вы собираетесь забрать деньги? – спросила Рея, когда я помог ей снять плащ. Она подошла к креслу и села.

– Я не уверен, что мы их получим.

Ее лицо окаменело, глаза почернели.

– Что вы хотите этим сказать?

– Возможно, вас это удивит, – я положат плащ на стол и сел, – но ваш банкир и ваш шофер очень болтливы. Полиции уже известно, что Одетт похитили.

Даже пощечина не произвела бы большего впечатления.

– Ты лжешь! – Рея вскочила на ноги, лицо ее побледнело, как полотно, глаза сверкнули. – Ты просто струсил! И боишься получить деньги!

– Вы так думаете? – Подогретая страхом ярость Реи помогла мне взять себя в руки. – Сегодня утром мистер Мастерс, банкир, позвонил окружному прокурору и сказал, что вашему мужу срочно потребовались пятьсот тысяч долларов. Оказывается, между банками и полицией существует договоренность, согласно которой управляющие должны сообщать о тех случаях, когда клиенты в срочном порядке желают получить значительную сумму в мелких купюрах. И пока не доказано обратное, полиция полагает, что эти деньги берут из банка для того, чтобы заплатить выкуп.

– Откуда вы это знаете? – воскликнула Рея.

Я рассказал ей о новой работе и встрече с окружным прокурором.

– Реник уже говорил с вашим шофером, О'Рейли, – продолжил я. – К вашему сведению, О'Рейли – бывший полицейский. Он сказал Ренику, что Одетт не пришла на встречу с подругой и не вернулась домой. Окружной прокурор без труда разобрался в происходящем. Он уверен, что Одетт похищена, и надеется, что это дело закончится сенсационным процессом.

Рея прижала руку к груди и рухнула в кресло. Красавица исчезла. Страх и бессильная ярость до неузнаваемости исказили ее лицо, превратив в уродину.

– Что же нам делать? – Сжав пальцы в кулаки, она несколько раз стукнула по ручкам кресла. – Деньги нужны мне позарез!

– Я предупреждал вас, не так ли? – напомнил я. – Я говорил, что полиция может вмешаться.

– Мало ли что вы говорили! Скажите лучше, что нам делать теперь!

– Сначала я вам кое‑что расскажу, а потом вы, возможно, решите сами, что предпринять.

И я рассказал ей о пьянице, о столкновении на автостоянке в бухте Одиночества и о том, что полиция ищет белую «Т. Р.».

– Если они найдут машину Одетт, – закончил я, – то у них появится предлог для того, чтобы прийти к вашему мужу и спросить его о местонахождении дочери.

Рея внимательно слушала, зажав руки между колен.

– С другой стороны, окружной прокурор не пошевельнет и пальцем, если ваш муж не попросит о помощи. Он не намерен следить за вашим мужем, когда тот повезет деньги, чтобы отдать их похитителям. Многое, если не все, будет зависеть от вашего мужа. Скажет ли он, что Одетт похищена, когда полиция спросит его о ее машине?

Рея шумно выдохнула воздух и буквально пронзила меня взглядом.

– Так‑то вы отрабатываете пятьдесят тысяч! – выкрикнула она. – Как мы все тщательно продумали! Разве трудно было предугадать, что в таком заведении, как «Пиратская хижина», к ней кто‑нибудь привяжется?

Я промолчал.

– Долго вы будете сидеть, как истукан? – продолжала бушевать Рея. – Что нам теперь делать?

– Все в ваших руках. Если вы убедите мужа не говорить полиции о похищении, мы можем следовать намеченному плану, но предупреждаю вас, когда Одетт вернется, полиция наверняка поинтересуется, где та помяла машину.

– Мне нужны деньги!

– Если ваш муж ничего не скажет полиции, я их вам добуду.

– Он не скажет. После вашего звонка он решил, что не будет обращаться в полицию. Мне даже не пришлось уговаривать его. Он готов заплатить при условии, что Одетт вернется домой.

– Ну, если вы так уверены в его молчании, мы можем надеяться на успех.

– Я уверена.

Я взглянул на часы. Половина двенадцатого.

– Узнаю, что новенького. – Я потянулся к телефону и набрал номер Реника. – Как дела? – спросил я, когда он снял трубку. – Я тебе нужен?

– Пока нет, – раздраженно ответил тот. – Машину еще не нашли. Марло забрал деньги из банка десять минут назад Агенты ФБР готовы к действиям. Позвони в три часа. Возможно, к тому времени мы уже найдем машину.

Я обещал позвонить и положил трубку.

Рея не сводила с меня глаз.

– Машину пока не нашли. Если нам повезет, ее не найдут вообще. Наш следующий шаг – передать вашему мужу письмо Одетт. – Я достал письмо из книги. Чтобы не оставить на конверте отпечатков пальцев, я заложил его в пластиковую обложку. – Как вы получаете почту?

– У ворот есть почтовый ящик.

– Когда вернетесь домой, бросьте в него конверт. Убедитесь, что вас никто не видит. – Она взяла письмо. – Будьте осторожны. На конверте не должно быть отпечатков ваших пальцев. Наденьте перчатки, прежде чем вынуть его из обложки.

Рея положила конверт в сумку.

– Значит, вы решили следовать намеченному плану?

– За это вы мне и платите, не так ли? Я думаю, мы сможем выкрутиться. По крайней мере, работая в прокуратуре, я буду знать, что они задумали. Если дела пойдут плохо, я вам сообщу. Сегодня я позвоню Одетт и скажу, чтобы она возвращалась завтра вечерним самолетом. Он вылетает из Лос‑Анджелеса в одиннадцать часов. К часу ночи я привезу ее сюда. Ваш муж будет ехать по шоссе вдоль Восточного берега, пока не увидит мигающего фонарика. Поравнявшись с ним, он выбросит «дипломат» с выкупом через окно. Деньги будут у меня в половине третьего. Ваш муж поедет дальше, на стоянку в бухте Одиночества, где якобы будет ждать Одетт. Вы придете сюда, а затем, без четверти три, подъеду и я. Мы разделим деньги. Ваш муж, не дождавшись Одетт, вернется домой. Вы доберетесь туда раньше. Мужу вы скажете, что Одетт только что зашла. Мы с ней подготовили версию похищения. Думаю, она сможет убедить вашего мужа, что ее действительно похитили.

Рея надолго задумалась, затем кивнула.

– Хорошо… встретимся здесь завтрашней ночью, без четверти три.

– Остерегайтесь О'Рейли, – предупредил я. – Позаботьтесь о том, чтобы он не заметил вашего ухода. Этот парень – полицейский шпик. Если он заметит что‑то неладное, то немедленно бросится к окружному прокурору.

Рея встала.

– Я все поняла.

– Вот и отлично. Мне нужны деньги. Надо заплатить за аренду кабинки. Мне хватит пятидесяти долларов.

Она дала мне деньги.

– Значит, завтра ночью…

– Да. – Что‑то в ее голосе насторожило меня, но тогда я не смог понять причины для беспокойства. – Повторяю, остерегайтесь О'Рейли.

Она посмотрела мне в глаза.

– Вы уверены, что справитесь.

– Иначе я не взялся бы за это дело.

– Мне нужны эти пятьсот тысяч. Надеюсь, вы мне их добудете.

Рея прошествовала на веранду, раскрыла зонтик и спустилась по ступенькам. Я наблюдал, как она шла к автомобильной стоянке по набухшему водой песку.

Когда она уехала, я заглянул к Биллу Холдену и заплатил за аренду кабинки.

– Как вам тут работается, мистер Барбер? – спросил он, отдавая мне квитанцию.

Сначала я даже не понял, о чем он говорит, а затем устало улыбнулся:

– Неплохо. Кабинка понадобится мне еще на сутки. Вы не возражаете?

– Как скажете, мистер Барбер. – Холден угрюмо взглянул в окно. – Ну и погодка. Так недолго и разориться. Вы только посмотрите, что там делается.

– Завтра выглянет солнце, – ответил я. – Не отчаивайтесь.

До двух часов я проболтался в кабинке, затем пошел перекусить в соседний бар. Вернувшись, я позвонил Нине и сказал, что не знаю, когда вернусь домой.

– С работой все в порядке, Гарри?

– Да. Не только с работой, но и со мной. Теперь нам не о чем беспокоиться.

Если бы мои слова соответствовали действительности. На самом деле у меня хватало забот.

– Это прекрасно. – От неподдельной радости в ее голосе у меня заныло Сердце. – Почему ты так срочно понадобился Джону?

– Я все тебе расскажу, когда вернусь.

– Я буду ждать тебя, Гарри.

– Я приеду, как только освобожусь.

Без пяти три я набрал номер Реника.

Он не сразу подошел к телефону.

– Гарри? Я уже жду твоего звонка, – загремел его голос. – Мы нашли машину. Ты знаешь стоянку в бухте Одиночества? Встретимся там. Я выезжаю.

* * *

Здоровенный красномордый полицейский стоял рядом с белой «Т. Р.». Реник и два не знакомых мне детектива осматривали машину. Дождь кончился, в разрывах облаков проглядывало солнце.

– Посмотри, Гарри, – сказал Реник, когда я подошел поближе. – Нам повезло, у машины помято крыло.

Оба детектива смерили меня взглядом.

– Вы уверены, что это ее машина? – спросил я, хотя заранее знал ответ.

– Да, номера совпадают. – Реник повернулся к детективам: – Поищите отпечатки пальцев. Когда закончите, оставьте машину здесь и приезжайте ко мне.

Затем он вновь посмотрел на меня.

– Я хочу заглянуть к Марло. Ты поедешь со мной. Помятое крыло дает нам повод встретиться с ним. Поедем на твоей машине. Потом ты подбросишь меня до прокуратуры.

Предупредить Рею о нашем приезде я не мог. К поместью Марло мы добрались за десять минут.

Дом прятался за высоким забором. Когда мы подъехали к массивным деревянным воротам, из будки вышел широкоплечий мужчина в серой униформе и вопросительно взглянул на нас.

– Позовите мисс Марло, – попросил Реник.

– Ее нет дома.

– Вы не знаете, где я могу ее найти?

– Нет.

– Тогда я хотел бы поговорить с мистером Марло.

– Если вы не договаривались с ним о встрече, это невозможно.

– Я – лейтенант Реник из городской полиции. Мы приехали по делу.

Мужчина задумался.

– Хорошо, лейтенант, подождите. – Он вошел в будку, позвонил, затем вышел и открыл ворота.

– Проезжайте, лейтенант.

Мы ехали по усыпанной гравием дороге, вьющейся по лугу с разбросанными тут и там клумбами. Наконец показался и дом, построенный в испанском стиле, с террасами и фонтаном. С первого взгляда было ясно, что в таком доме может жить только очень богатый человек.

– Роскошный дом, – сказал Реник, когда я поставил «паккард» рядом с серым «роллсом». – Не хотел бы ты иметь такой же?

– Не отказался бы, – ответил я, с трудом изгнав из голоса нервную дрожь. Как поведет себя Марло? Мои пятьдесят тысяч долларов повисли над краем пропасти.

Дворецкий, пожилой толстяк, встретил нас у дверей:

– Лейтенант Реник, городская полиция, – представился Реник. – Я хочу поговорить с мистером Марло.

– Пройдите, пожалуйста, сюда.

Дворецкий провел нас через внутренний дворик с еще одним искрящимся фонтаном на огромную террасу, выходящую на море.

Рея сидела в кресле, листая журнал. Ее глаза скрывались за солнцезащитными очками. Когда мы появились на террасе, она подняла голову.

В другом кресле сидел высокий, тощий, дочерна загорелый мужчина в белых брюках и футболке в красно‑синюю полоску. Должно быть, сам Марло, подумал я. Красивое лицо, густые, тронутые сединой волосы, очень живые глаза. Не верилось, что человек смертельно болен.

– Мистер Марло? – спросил Реник.

– Совершенно верно, лейтенант. Садитесь. Чем я могу вам помочь? – Все тот же ровный, спокойный голос.

– Это Гарри Барбер, – представил меня Реник. – Наш сотрудник. – Он остался стоять, почувствовав по интонации Марло, что тому неприятен визит полицейских. – Я надеялся повидать мисс Марло. Но мне сказали, что ее нет.

– Это так. А зачем она вам?

– Сожалею о том, что приходится беспокоить вас, мистер Марло, но я расследую дело о наезде. Прошлой ночью машина сбила женщину. Та умерла, не приходя в сознание. Водитель скрылся. Мы проверяем все машины подряд. На стоянке в бухте Одиночества мы нашли автомобиль вашей дочери. У него сильно помято крыло. Мы хотели бы знать, как это произошло.

Я смотрел на Марло и потел. Скажи он Ренику, что его дочь похищена, плакали бы мои денежки. Но лицо Марло напоминало маску. Сообщение Реника не взволновало его.

– Если бы моя дочь сбила человека, она никуда бы не уехала. Насколько мне известно, сейчас она гостит у друзей. Затрудняюсь сказать, у кого именно. В нынешние времена молодежь редко делится с родителями своими планами.

Я искоса взглянул на Рею. Та вновь листала журнал. Со стороны казалось, что этот разговор ее не интересует.

– Когда она вернется? – спросил Реник.

– Через несколько дней. Когда она вернется, я поговорю с ней. Я абсолютно уверен, что она не имеет никакого отношения к расследуемому вами делу.

– Не могли бы вы объяснить, как ее машина оказалась на стоянке в бухте Одиночества.

– Нет. Я не слежу за машиной моей дочери. – Марло потянулся за лежащей на столике книгой. – Если в этом будет необходимость, вы сможете встретиться с моей дочерью после возвращения. Но я не сомневаюсь, что к этому времени вы уже найдете виновных. Моя дочь тут ни при чем. Удачи вам, лейтенант.

– Ну и ну, – хмыкнул Реник, когда мы вернулись к «паккарду». – Вот это хладнокровие.

У меня подгибались колени.

– Мы же не знаем наверняка, что ее похитили, – заметил я. – Может, ему нужны деньги для деловых операций.

Реник покачал головой.

– Не думаю. Даже миллионер может просить управляющего открыть банк только в том случае, когда речь идет о жизни и смерти. Могу поспорить с кем угодно, что она похищена. Давай‑ка доложим обо всем Мидоусу.

Когда мы вошли, окружной прокурор ходил по кабинету.

Реник рассказал о найденной машине, помятом крыле и встрече с Марло.

– Он решил ничего не говорить, – заключил Реник. – Я бы не стал его осуждать. Как вы думаете, не стоит нам объявить розыск девушки?

Мидоус бросил сигару в корзинку для мусора.

– Нет. Мы подождем. Марло – влиятельный человек. Если наши действия в какой‑то степени навредят девушке, отвечать придется мне. Подождем.

Реник пожал плечами.

– Хорошо, сэр. – Он повернулся ко мне: – Держись поближе к телефону, Гарри. Возможно, ты мне срочно понадобишься. Ты сейчас домой?

– Да. Если я куда‑нибудь уеду, то оставлю Нине номер, по которому меня можно найти.

– Договорились.

И я поехал домой.

Нина раскрашивала садовую вазу. Когда я вошел, она отложила кисть.

– Дорогой… я так волнуюсь! – Она обняла меня. – Все будет хорошо?

Я подхватил ее на руки и сел в кресло.

– Все будет отлично. Я снова работаю, и работа мне по душе.

Она спросила, зачем я понадобился Джону в воскресенье, и я рассказал ей и Марло.

– Джон думает, что девушка похищена, но я не стал бы ломать над этим голову. Пока мы ничего не знаем наверняка. Лично мне кажется, что деньги понадобились Марло для какой‑нибудь сделки. – И я тут же увел разговор в сторону, спросив, собирается ли она разрисовывать керамику и впредь, после того, как я начал работать. Моего жалованья хватит на двоих, заметил я.

– Думаю, мне не стоит бросать это дело, – ответила Нина. – Во всяком случае, до конца сезона.

После обеда я сказал, что поеду в прокуратуру узнать, нет ли новостей, и продемонстрировать свое рвение.

* * *

Я остановил машину у ближайшего телефона‑автомата и позвонил Одетт.

– К завтрашней ночи все готово. Похоже, мы выкрутимся. Ты должна вылететь в одиннадцать вечера. Из аэропорта доберешься на автобусе до городского автовокзала. Туда попадешь в начале второго. Я буду ждать тебя. Отвезу в кабинку и оставлю там. Затем получу то, что нам нужно, и вернусь.

Она ответила, что все поняла. В голосе Одетт слышалась тревога.

– Ты уверен, что все будет нормально?

– Да… не волнуйся. Увидимся на автовокзале в час ночи.

Я положил трубку, снял ее и набрал номер прокуратуры. Дежурный сказал мне, что Реник ушел домой. Я понял, что новостей нет, и поехал к Нине.

На следующее утро, в девять часов, я уже был на работе. Секретарша Реника дала мне груду папок, чтобы, ознакомившись с их содержанием, я быстро вошел в курс текущих дел Она же сказала, что Реник задерживается.

Я начал просматривать папки. Реник появился вскоре после одиннадцати. Он присел на краешек стола и спросил, нравится ли мне возвращение к работе.

– Еще бы, – ответил я и похлопал по папкам. – Работа как раз по мне. Дочь Марло еще не нашлась?

– Пока ничего нового. За стоянкой в бухте Одиночества ведется наблюдение. Если Одетт покажется там, мне сообщат. Больше мы ничего не можем, если только Марло не обратится к нам. ФБР и полиция штата готовы подключиться к расследованию по первому сигналу.

– Если Марло заплатит выкуп, а девушка вернется, он и не подумает обращаться к нам.

– В наши дни похитители обычно не возвращают своих жертв. – Реник нахмурился. – Мертвые молчат. Если она похищена, держу пари, он попросит нас о помощи. – Реник соскользнул со стола. – Ну, пойду к себе.

Когда он скрылся за дверью, я отодвинул раскрытую папку и закурил. Я думал о том, что завтрашним утром, при удаче, стану богаче на пятьдесят тысяч долларов. Свыкнуться с этим было нелегко. Но я уже решил, что, получив деньги в мелких купюрах, положу их в банковский сейф и буду брать их оттуда по мере надобности. Я понимал, что придется соблюдать определенную осторожность. Я не мог позволить себе сразу же сорить деньгами. Потом, через год или два, я мог сказать, что удачно сыграл на бирже.

Я уже собрался на ленч, когда дверь распахнулась и в кабинет влетел Реник. По лихорадочному блеску его глаз я понял, что ситуация изменилась, и у меня екнуло сердце.

– Ты не представляешь, как нам повезло! – воскликнул он. – Поедем в полицейское управление, я все расскажу по пути. Кто ищет, тот всегда находит, – продолжил он, когда мы вышли в длинный коридор, ведущий к лифту. – Я просматривал донесения патрульных за субботу, и одно из них сразу же заинтересовало меня. На автомобильной стоянке у «Пиратской хижины» нашли лежащего без сознания мужчину. Ты знаешь, где это?

Я кивнул, не доверяя своему голосу.

– Его ударили по голове. Бармен вызвал полицию. Он сказал патрульным, что мужчина вышел из бара вслед за девушкой. По его мнению, эта девушка – Одетт Марло.

– Почему ты так решил? – прохрипел я.

– В Палм‑Сити ее хорошо знают. Фотографии Одетт появляются в «Вестнике» чуть ли не каждую неделю. Бармен почти наверняка уверен, что видел именно ее. Сейчас его привезли в полицейское управление. Я захватил с собой несколько фотографий Одетт. Надеюсь, бармен опознает ее.

– А что с тем мужчиной?

– Отделался шишкой на голове. Сейчас он в больнице. Кто его ударил? Если эта девушка – Одетт Марло, каким ветром занесло ее в такое заведение, как «Пиратская хижина»?

– Может, это не она.

– Скоро мы все выясним.

Десять минут спустя мы вошли в кабинет сержанта Хэммонда. Перед его столом сидел бармен из «Пиратской хижины». Я сразу узнал его. Сквозь окно я видел, как Одетт разговаривала с ним у стойки бара.

Реник разложил перед барменом фотографии девушки.

– Это она, – кивнул тот. – Я уверен, что это она.

– Когда она пришла в бар? – спросил Реник, многозначительно взглянув на меня.

– В начале десятого. Она огляделась, словно кого‑то искала, затем спросила меня, есть ли тут другой бар. Я ответил, что нет, и показал ей, где находится ресторан. Она заглянула туда, а затем направилась к выходу. Тот мужчина сидел за стойкой. Он уже успел нагрузиться. Мужчина схватил ее за руку, когда она проходила мимо. Девушке удалось вырваться, и она выскочила на улицу. Мужчина последовал за ней.

– Что произошло потом?

– Минут через десять в бар вошел какой‑то парень и сказал, что на автомобильной стоянке лежит человек. Я пошел туда и нашел этого пьяницу. Ему разбили голову, поэтому я вызвал полицию.

– Кто‑нибудь уезжал со стоянки перед тем, как вы его нашли?

– После ухода девушки уехали две машины. Одна из них – спортивная модель с мощным двигателем. Ее легко отличить по звуку.

– А вторая?

– Обычная машина.

– Получается, что девушка вела себя так, будто рассчитывала встретить кого‑то из друзей, а затем, не найдя их, ушла.

– Совершенно верно.

– Как она была одета?

Бармен достаточно точно описал наряд Одетт, а сержант Хэммонд занес его показания в протокол.

– Полагаю, надо навестить потерпевшего, – сказал Реник после ухода бармена. – Как его зовут, сержант?

– Уолтер Керби.

Мы поехали в больницу. Керби лежал в постели с повязкой на голове. Он сразу признал, что в субботу вечером крепко выпил.

– Я увидел эту красотку и принял ее за шлюху. Приличные девушки не ходят в такие заведения. Она вела себя как недотрога, но я решил, что она просто набивает цену, и пошел за ней на автомобильную стоянку. Наверное, я ошибся. Я снова пристал к ней, но девушке это не понравилось. А потом из темноты возник какой‑то мужик и стукнул меня по голове. Больше я ничего не помню.

– Не могли бы вы описать его? – спросил Реник.

Стоя с другой стороны кровати, я боялся, как бы Керби не услышал ударов моего сердца.

– Высокий, широкоплечий. Я его не узнаю. Лица я не видел. На стоянке было темно, и он не терял времени даром. Я не успел разглядеть его.

– Почему она приехала в «Пиратскую хижину»? – рассуждал вслух Реник, когда мы возвращались в прокуратуру. – Она же собралась с подругой в кино. Договорилась встретиться с ней в девять вечера, а в начале десятого появилась в этой кабинке. Что заставило ее поехать совсем в другое место?

– Может, ей позвонили? – предположил я.

– Да, возможно, ты прав. Тогда получается, что ее похитили из «Пиратской хижины». Пожалуй, надо проверить этого Керби. Вдруг он связан с похитителями, хотя мне в это не верится. Я попрошу О'Рейли узнать, не звонили ли девушке перед тем, как она ушла из дому.

Нужная информация поступила Ренику в пять часов. Он вошел в мой кабинет и сел на стол.

– Без четверти девять, перед тем, как девушка ушла в кино, ей позвонил Джерри Уильямс, ее приятель, – сообщил он. – Я навел о нем справки. Он учится в медицинском колледже. Изредка встречается с Одетт. Они вращаются в одном кругу. Улик против него нет. Я переговорил с Мидоусом. Он против допроса Уильямса. Будем ждать.

– Ты хочешь, чтобы я остался на вечер?

Реник покачал головой.

– Если ты мне понадобишься, я всегда найду тебя дома.

– Сегодня вечером я хочу встретиться с одним приятелем, – ответил я. – И могу вернуться поздно.

– Хорошо, Гарри. Конечно, поезжай, куда тебе надо. Скажи только, где тебя искать, если возникнет такая необходимость.

Я заранее подготовился к этому вопросу.

– В ресторане казино. Я уеду оттуда около часа ночи. После двух я буду дома.

Когда Реник ушел, я позвонил Нине.

– Сегодня я задержусь. То дело, о котором я тебе говорил, идет полным ходом. Я приеду домой не раньше двух часов ночи.

Остаток вечера я провел в пляжной кабинке.