Глава 18. Руг дрожали настолько сильно, что Джулия не сразу смогла включить зажигание

Руг дрожали настолько сильно, что Джулия не сразу смогла включить зажигание. Бенедикт бесстрастно наблюдал за нем с соседнего сиденья.

– Поезжай, – отрывисто бросил он, когда мотор наконец завелся.

Джулии каким‑то чудом удалось развернуть машину и направить ее к выезду со стоянки, но, выбравшись на основную дорогу, она снова остановила машину. Мозг был на –, столько ошарашен происходящим, что она просто не могла подобрать слова, чтобы задать элементарный вопрос.

– Я же сказал – поезжай!

– Куда? – воскликнула она, ненавидя себя за жалкие, умоляющие нотки в голосе, но еще больше – это отвратительное животное на соседнем сиденье, которое заставляло ее испытывать жуткий, первобытный страх.

– Обратно.

– Обратно?

– Я, кажется, довольно ясно выразился. Был час пик, и машина ползла в общем потоке, продвигаясь вперед с черепашьей скоростью. Напряжение в салоне становилось просто невыносимым. Отчаянно пытаясь хоть немного успокоить нервы, чтобы снова обрести способность соображать и придумать хоть какой‑то план спасения, Джулия протянула дрожащую руку, чтобы переключить приемник на другую программу, с опаской поглядывая на своего мучителя. Но тот ничего не сказал, и она начала крутить ручку настройки. Жизнерадостный голос диск‑жокея представлял новую песенку в стиле кантри, и несколько мгновений спустя в машине зазвучала веселенькая мелодия «Все, кого я любил, живут в Техасе».

Пока Джордж Стрейт пел, Джулия рассматривала пассажиров соседних машин, направляющихся по домам после долгого рабочего дня. Мужчина, сидевший за рулем соседнего «эксплорера», слушал, очевидно, ту же самую радиостанцию и отбивал пальцами ритм. Он взглянул в ее сторону, встретился с ней взглядом, вежливо кивнул и снова уставился на дорогу. Джулия знала, что, глядя на нее, человек со стороны никогда бы не заподозрил ничего необычного. Джордж Стрейт продолжал петь, и усталые автомобилисты возвращались к вечеру домой, и снег все падал… Все было как всегда. Кроме одного.

Рядом находился беглый преступник‑убийца и угрожал ей пистолетом. И именно этот невероятный контраст между внешним благополучием и тем, что происходило с ней, вывел Джулию из ступора. Теперь она была готова действовать. Решение пришло неожиданно. По дороге им попалось несколько машин, оказавшихся в кювете. Если ей удастся резко свернуть к правому кювету, а потом резко повернуть руль налево, то дверь с его стороны окажется намертво заблокированной, а она сама сможет благополучно ускользнуть. Провернуть такой трюк на ее малолитражке не составило бы никакого труда, но она понятия не имела, как будет вести себя такая маневренная машина, как «блейзер».

Сидя рядом с ней, Зак не мог не обратить внимания на ее напряженный взгляд, постоянно устремленный на обочину дороги. Он физически ощущал ее панический страх и понимал, что в любую секунду отчаяние может достигнуть предела, и это, скорее всего, приведет к непредсказуемым последствиям.

– Расслабьтесь! – приказал он. Джулия внезапно почувствовала, как ее безумный страх начинает перерастать в столь же сильную ярость.

– Расслабьтесь?! – взорвалась она, резко поворачиваясь и глядя прямо ему в глаза. – И это говорите вы?! Как, черт побери, я могу расслабиться, если вы сидите здесь, наставив на меня свою дурацкую пушку?

Она, конечно, была права. Зак это понимал, а потому решил, насколько возможно, ослабить напряжение, прежде чем его перепуганная соседка наделает каких‑нибудь глупостей.

– Тогда просто постарайтесь немного успокоиться, – сказал он.

Вцепившись в руль, Джулия не отрываясь смотрела на дорогу. Постепенно поток машин немного поредел и стало возможным слегка увеличить скорость. А что, если врезаться в несколько ближайших машин и спровоцировать небольшую аварию? Тогда сюда обязательно приедет полиция. А это было как раз то, что нужно.

Но тогда, скорее всего, и она сама, и еще Бог знает сколько ни в чем не повинных людей попадут под пули Захария Бенедикта.

А этого Джулия не хотела.

Спокойный, снисходительный голос прервал лихорадочный бег ее мыслей. Таким обычно взрослые разговаривают с раскапризничавшимися детьми.

– Джулия, я не собираюсь причинять вам зла. Просто мне необходимо добраться до границы штата, а у вас есть машина, вот и все. Не станете же вы рисковать жизнью ради того, чтобы выставить меня из нее. Если полиция засечет нас, то начнется перестрелка, и вы окажетесь в самом ее центре. А поэтому ведите себя разумно и постарайтесь расслабиться, чтобы не привлекать ненужного внимания. Тогда все будет хорошо.

– Если вы так хотите, чтобы я расслабилась, – отпарировала она, окончательно рассвирепев от этого снисходительного тона, – то отдайте пистолет мне. А потом и поговорим!

Зак нахмурился, но ничего не ответил, и Джулия постепенно начинала верить в то, что он действительно не собирается причинять ей зла. По крайней мере до тех пор, пока она не будет мешать ему. Как ни странно, но это оказало на нее обратное действие. Вместо того чтобы успокоиться, она дала выход своей бессильной ярости.

– И кроме того, – гневно выплевывала слова Джулия, – прекратите обращаться со мной как с ребенком и не смейте называть меня Джулией! Я была для вас мисс Мэтнсон даже тогда, когда думала, что вы милый, честный работяга, который купил эти п‑проклятые д‑джинсы, чтобы произвести впечатление на своего нового хозяина. Если бы не эти дрянные джинсы, я бы не влипла, как последняя идиотка, в такую историю и… – К своему великому ужасу, Джулия почувствовала, что вот‑вот расплачется, а потому метнула на своего мучителя взгляд, в который, как она надеялась, вложила все свое презрение, и снова не мигая уставилась в лобовое стекло.

Удивленно приподняв брови, Зак внимательно поглядел на Джулию: на него не могло не произвести впечатления мужество этой девушки. Поток машин поредел, хотя снегопад не прекратился, а даже усилился. Еще пару часов назад эта погода казалась ему настоящим проклятием, а на поверку оказалось, что снег сослужил добрую службу. Он на несколько часов отвлек внимание полиции, которая, вместо того чтобы гоняться за ним по всему штату, вынуждена была разбираться с бесконечными пробками. Кроме того, ему повезло еще в одном. Вместо маленькой двухместной машины, увезенной тягачом на его глазах, он оказался в мощном, маневренном «блейзере», который легко проберется сквозь снежные заносы в горах Колорадо и не забуксует где‑нибудь на полдороге. Как ни странно, но все задержки и осложнения последних часов обернулись для него настоящими подарками судьбы. Он все‑таки доберется до Колорадо. Благодаря Джулии Мэтисон. Мисс Мэтнсон, поправил он себя с усмешкой и, расслабившись, откинулся на сиденье. Но вспыхнувший было лучик надежды тут же погас. Он вспомнил еще кое‑что из сообщения, которое услышал по радио. Тогда он не придал этому значения. Но теперь… Доминика Сандини называли «вторым беглецом», который «был задержан и взят под стражу». Но ведь если Сандини придерживался их версии, то тогда Хадли уже кричал бы на всех углах о лояльности одного из расконвоированных, а не называл его задержанным беглецом.

Зак попытался убедить сам себя, что журналисты просто, как всегда, перепутали и дали неверную информацию насчет Сандини. У него и без того было о чем беспокоиться – хотя бы о разъяренной молодой учительнице, которая сидела рядом. Несмотря на то, что в данный момент он отчаянно нуждался и в ней самой, и в ее машине, она тем не менее была серьезным осложнением. Она видела карту и наверняка поняла, куда он направляется. Если он оставит ее на границе Оклахомы или даже немного севернее, на границе Колорадо, она самым подробным образом опишет властям и машину, и его примерный маршрут. В данный момент его лицо уже наверняка заполонило экраны всех телевизоров, а потому не оставалось никакой надежды на то, что ему удастся взять машину напрокат и не быть тотчас же схваченным полицией. К тому же надо во что бы то ни стало убедить полицию в том, что ему удалось улететь в Детройт и пересечь канадскую границу.

Таким образом, Джулия Мэтисон была одновременно и Божьим даром, и досадным осложнением. Но Зак решил не сетовать на судьбу, а предоставить ей самой предопределять дальнейший ход событий. В настоящее время у него была гораздо более важная задача – постараться разрядить обстановку и, насколько это возможно, помочь Джулии расслабиться. Потянувшись за термосом, он вспомнил ее последние слова и задал показавшийся ему вполне закономерным вопрос.

– А какое отношение ко всему этому имеют мои джинсы? – спросил он небрежно.

– Что?

В голосе Джулии слышалось настолько непритворное изумление, что Зак решил пояснить:

– Вы сказали что‑то о моих «проклятых джинсах», которые якобы были единственной причиной того, что вы решились меня подвезти. Вот я и хочу узнать, что с ними не так? – С этими словами он налил себе кофе и отхлебнул глоток.

Джулия с трудом подавила приступ истерического смеха. Ее жизнь была под угрозой, а этот хлыщ беспокоился о своей одежде!

– Так что же? – продолжал настаивать Зак. Джулия уже приготовилась сказать все, что она о нем думает, но тут ей в голову одновременно пришли две мысли. Во‑первых, было бы просто безумием намеренно провоцировать вооруженного преступника. А во‑вторых, если завязать с ним непринужденную беседу, то, возможно, удастся ослабить его бдительность и все‑таки выбраться из этой переделки целой и невредимой. Сделав глубокий вдох и не отрывая глаз от дороги, она постаралась говорить как можно вежливее и непринужденнее:

– Я просто заметила, что они совершенно новые.

– Но какое это имеет отношение к тому, что вы предложили меня подвезти?

В очередной раз проклиная собственную глупость и доверчивость, Джулия пояснила:

– Когда я увидела, что вы без машины и, как вы сказали, без работы, то, естественно, решила, что у вас проблемы с деньгами. Потом вы сказали, что надеетесь получить новое место, и я заметила складку на ваших джинсах… – На этом месте голос изменил ей. Надо же было быть такой дурой, чтобы принять мультимиллионера и кинозвезду, пусть даже бывшую, за лишенного средств к существованию работягу.

– Продолжайте, – попросил Зак, откровенно недоумевая.

– Господи, неужели непонятно? Я сделала единственно логичный вывод! Я решила, что вы купили эти джинсы, чтобы произвести благоприятное впечатление на своего нового хозяина, и представила, насколько важна для вас эта работа, как вы надеетесь ее получить и что все ваши усилия могут пойти прахом, если кто‑нибудь не согласится подвезти вас. Поэтому я и взяла вас, хотя никогда в жизни не брала попутчиков. Мне так не хотелось, чтобы вы упустили свой шанс.

Сказать, что Зак был тронут, значило ничего не сказать. Он был потрясен. Доброта такого рода, которая требовала не просто каких‑то жертв, но и личного риска, казалась ему чем‑то абсолютно невероятным. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным. Стараясь скрыть растерянность, он отогнал прочь всякие сентиментальные соображения и, сардонически улыбаясь, сказал:

– Вы напридумывали все это, исходя из одной‑единственной складки на джинсах? В таком случае вашему воображению можно только позавидовать.

– Но зато нельзя позавидовать моему умению разбираться в людях, – резко ответила Джулия. Краем глаза она увидела тянущуюся к ней руку и чуть не закричала от ужаса. Но это была всего лишь чашка кофе.

– Выпейте, Это вам сейчас необходимо. Голос Бенедикта был спокойным и даже вроде немного извиняющимся, как если бы он просил прощения за то, что напугал ее.

– Если вы боитесь, что я засну за рулем, то мне это не грозит. Благодаря вам.

– И все же выпейте. Хоть немного, – попросил Зак, твердо решив успокоить ее, хотя прекрасно понимал, что, пока он рядом, это вряд ли возможно.

– Это… – Он запнулся, с трудом подыскивая подходящие слова. – Может быть, это поможет немного разрядить обстановку.

Джулия резко повернулась к нему, и выражение ее лица лучше любых слов сказало Заку, что она думает о нем самом и о его заботливости. Гневные слова уже готовы были сорваться у нее с языка, но мысль о пистолете вовремя напомнила ей, что не стоит играть с огнем. Поэтому Джулия дрожащей рукой взяла чашку, продолжая вести машину вперед по заснеженной дороге.

Зак увидел, как предательски задрожала ее рука, и ему почти захотелось извиниться. Изучая лицо Джулии в свете приборного щитка, он подумал о том, что у нее прелестный профиль. Сочетание маленького носика, упрямо вздернутого подбородка и высоких скул приятно радовало глаз. Кроме того, в те редкие мгновения, когда она бросала на него разъяренные взгляды, Зак не мог не обратить внимания на ее глаза. Удивительные глаза. Необыкновенно красивые. Его не отпускало чувство вины за то, что он до смерти напугал эту наивную девушку, пытавшуюся сыграть роль доброй самаритянки. А при мысли о том, что ему придется и дальше мучить ее, Зак чувствовал себя последним подонком. Чтобы хоть немного избавиться от угрызений совести, он решил поддержать разговор, что помогло бы Джулии поскорее адаптироваться к создавшейся ситуации.

Еще раньше он заметил отсутствие обручального кольца. Это значило, что она не замужем. Зак пытался вспомнить, что обычно люди – цивилизованные люди – говорят, чтобы завязать беседу с незамужней женщиной. Так ничего и не придумав, он наконец спросил:

– Вам нравится работать в школе? Пара широко открытых фантастических глаз в упор уставилась на него. Джулия явно не верила своим ушам.

– Уж не собираетесь ли вы вести со мной светские, беседы?

– Да! – рявкнул Зак, чертыхаясь про себя. – Собираюсь. Отвечайте!

– Да, мне нравится работать в школе, – послушно ответила Джулия, проклиная себя за трусость и все сильнее ненавидя этого человека, который смог так легко запугать ее. В это время впереди показался знак, сообщающий, что до границы с Оклахомой осталось двадцать километров.

– Докуда я должна буду везти вас? – задала она встречный вопрос.

– До Оклахомы, – солгал Зак.

Date: 2015-09-22; view: 277; Нарушение авторских прав