Глава 15. – Доброе утро, Бенедикт, – язвительно поздоровался Хадли, когда Зак постучал в дверь пристройки, расположенной почти вплотную к воротам в тюремной ограде

– Доброе утро, Бенедикт, – язвительно поздоровался Хадли, когда Зак постучал в дверь пристройки, расположенной почти вплотную к воротам в тюремной ограде. – Ты, я вижу, как всегда мрачен и угрюм? Значит, все в порядке. До того, как мы поедем, – добавил он, – выведи Гитлера на прогулку.

С этими словами Хадли протянул Заку поводок, прикрепленный к ошейнику огромного добермана.

– Я вам в лакеи не нанимался, – отрезал Зак, и тотчас же на гладком лице Хадли расплылась блаженная улыбка.

– Тебе, я вижу, надоело пользоваться моим расположением, а заодно и всеми свободами расконвоированного? Или, может быть, тебе не терпится поближе познакомиться с моей комнатой для особых совещаний?

Мысленно проклиная себя за несдержанность, причем именно в тот момент, когда ему было что терять, Зак взял поводок. Как и многие маленькие мужчины, Хадли обладал гипертрофированным самомнением. А за его изысканными манерами скрывался изощренный, злобный и жестокий психопат с ярко выраженными садистскими наклонностями. Слава об этом шла далеко за пределами тюрьмы. И только в Комитете надзора за исправительными учреждениями либо ничего не знали, либо не придавали никакого значения высокой смертности, списываемой на «драки между заключенными»и «попытки к бегству». «Комнатой для особых совещаний»в тюрьме называли звуконепроницаемую комнату, примыкавшую к кабинету Хадли. Узники, имевшие несчастье вызвать неудовольствие начальника, покидали ее в нетранспортабельном состоянии и попадали либо в карцер, либо в изолятор, либо прямо в морг. Хадли умел заставить людей страдать и пресмыкаться. Фактически Зак стал расконвоированным не столько благодаря безупречному поведению, сколько благодаря неукротимому тщеславию своего начальника. Этот мелочный деспот получал ни с чем не сравнимое удовлетворение оттого, что роль его шофера и посыльного выполнял именно Захарий Бенедикт – бывшая звезда и всеобщий любимчик. Как ни парадоксально, но именно тщеславие Хадли сыграло роковую роль в тщательно спланированном побеге Зака.

Таща на поводке упирающегося добермана, Зак услышал, как вдогонку ему неслось:

– Да, Бенедикт. Не забудь убрать за Гитлером. Зак достал из чулана лопатку и поднял голову. Серое, свинцовое небо обещало обильный снегопад.