Идентификация паттернов гипнотической работы Эриксона

ВСТУПЛЕНИЕ К ЧАСТИ 1:

КАРТА - ЭТО НЕ ТЕРРИТОРИЯ.

По опыту авторов люди, которые используют гипноз для медицинских, стоматологических или психотерапевтических целей, выглядят более, чем другие группы людей, понимающими, что мы как человеческие существа не общаемся в поведении непосредственно с миром, а оперируем картой или моделью (созданной репрезентацией) того, чем, как мы верим, является мир. Полное понимание того, как люди в общем и каждый клиент в частности создают репрезентации этого мира, в котором они живут, дает практикующему гипноз многочисленные преимущества. Среди них это большая скорость трансовой индукции, больший успех с большим числом субъектов и более глубокие трансы. Для дополнительного изучения этих вопросов, посредством которых люди создают модели мира, мы рекомендуем “Структуру магии” - тт. 1 и 2.

Для наших целей здесь мы хотим снабдить вас только базовой моделью этих процессов, посредством которых люди создают модели мира. Во-первых, эти модели, которые мы как люди создаем, будут отличаться от мира реальности по трем главным направлениям. Некоторые части нашего опыта будут опущены, не представлены в нашей модели. Это как необходимый, так иногда и вынужденный аспект наших процессов моделирования. Если бы мы попытались репрезентировать каждый кусок сенсорного входа, мы оказались бы переполненными информацией. Однако, когда мы оказываемся неспособными репрезентировать жизненно важный аспект, результат может оказаться опустошительным. В любом случае, мы опускаем части нашего опыта, когда создаем модели мира.

Эти опущения, как и все остальные процессы моделирования, продолжаются все время и по большей части без нашего осознания.

Второй способ, посредством которого наша модель мира будет отличаться от самого мира - это искажение. Искажение - это процесс моделирования, который позволяет делать нам сдвиги в нашем переживании сенсорных данных. Например, мы можем представить себе зеленую корову, хотя никогда не испытывали такое нашими органами чувств. Мы можем исказить наш опыт и планировать будущее, воображая, что оно происходит сейчас. Этот процесс моделирования может быть ценным качеством или подверженностью, навязчивостью, в зависимости от того, как он используется.

Третий процесс моделирования - это генерализация. Это процесс, посредством которого один элемент нашей модели мира становится репрезентирующим всю категорию, для которой он является только примером. Это позволяет нам знать, что, когда мы читаем книгу, двигая глазами слева направо, мы сможем выделить содержание. Кода мы стоим перед дверью, в точности похожей на любую другую дверь, даже хотя мы не видели этой конкретной двери раньше, мы делаем предположение, что она открывается посредством того же процесса, который мы использовали раньше. Генерализация в нашей модели мира позволяет нам более эффективно переходить от контекста к контексту. Генерализация также позволяет нам сохранять записи наших переживаний на высших уровнях паттернинга. Это делает возможным успехи в знании и технологии - во всех областях человеческого функционирования.

По имеющимся данным, наиболее полно изученной и хорошо понятой репрезентативной системой человека (моделью) является естественный язык. Трансформационная грамматика является эксплицитной, формальной и наиболее полной моделью человеческих языков и систем. В трансформационной грамматике выделены некоторые паттерны этой репрезентативной системы, которые являются общими для всех языков. Следовательно, трансформационная грамматика является мета-моделью, т.е. моделью модели, или моделью языка. В трансформационной грамматике построены эксплицитные репрезентации интуиции, которые демонстрируют и понимают естественный язык. Например, каждое предложение естественного языка имеет две отличные репрезентации: репрезентацию этого способа действительного звучания (или, если это написано, то способа его действительного проявления), которая называется поверхностной структурой, и репрезентацию ее значения (смысла), которая называется глубинной структурой. Когда человек произносит предложение

Это окно было разбито.

то поверхностной структурой является репрезентация действительными звуками, произведенными говорящим, или, в случае письменной репрезентации, словами, написанными выше. В добавление к этой репрезентации данное предложение связано с другой репрезентацией, которая является его значением (смыслом) - с глубинной структурой. В этом случае эта глубинная структура может быть репрезентирована как

ПРОШЛОЕ/РАЗБИТЬ, кто-то, окно, чем-то Эта репрезентация глубинной структуры предназначена для того, чтобы охватить интуиции, которые каждый из нас имеет как прирожденный носитель английского языка, когда мы слышим поверхностную структуру, представленную выше. Мы понимаем, что:

1. некоторое событие случилось в прошлом;

2. это событие было сложным событием;

3. оно состоит из следующих частей:

а) действия разбивать, которое происходит между:

б) агентом - каким-то человеком или вещью, осуществляющем разбивание, здесь репрезентировано кем-то;

в) объектом - каким-то человеком или вещью, которую ломают, здесь репрезентировано этим окном,

г) инструментом - вещью, использованной для разбивания, здесь репрезентировано чем-нибудь.

Заметим, что даже хотя и не все части репрезентированной глубинной структуры проявляются в поверхностной структуре (в данном случае агент и инструмент не репрезентированы в поверхностной структуре), прирожденный носитель английского языка имеет эту информацию в своем понимании этого предложения. Предложение Это окно было разбито подразумевает для прирожденного носителя языка, что не только окно было разбито, но что кто-то (или что-то) разбил окно чем-то. Эти способы, которыми поверхностная структура может отличаться от ассоциированной с ней глубинной структуры, являются предметом исследований трансформационной лингвистики. В ней постулируется серия формальных операций, называемых трансформациями, которые точно определяют, как могут различаться глубинная и поверхностная структуры. Весь этот процесс, который соединяет глубинную структуру с ее поверхностной структурой (структурами), называется деривацией;

Глубинная структура

1-я трансформация

2-я трансформация

....................................

N-я трансформация

Поверхностная структура

В рамках этой модели могут быть сделаны эксплицитные формальные модели всех связей “поверхностная структура / глубинная структура”. (Делать это важное различие необходимо для того, чтобы понимать бессознательные языковые процессы, которые происходят в гипнозе). Трансформационная лингвистика, следовательно, взяла невероятно сложную область человеческого поведения и построила ее формальную модель, которая эксплицитно репрезентирует эти правила поведения, которые интуитивно демонстрируют, хотя и без сознательного понимания, прирожденные носители языка.

Авторы (Бэндлер, Гриндер) использовали этот подход формализованных интуиции для построения эксплицитной формальной модели языковых обменов в психотерапии. Что мы сделали, так это создали формальную репрезентацию интуиции, которую эффективные терапевты разных школ психотерапии используют в своей работе, хотя они не обязательно осознают это (эта мета-модель терапии полностью описана в “Структуре магии” -

1).

Мы использовали наши методы формализации для изучения и понимания других репрезентативных систем, используемых человеческими существами для организации и создания моделей своего опыта. Эти кинестетическая, визуальная, аудиальная, обонятельная, вкусовая карты опыта затем использовались как базис для расширения наших моделей терапии. Результаты были как очаровывающими, так и полезными.

Прежде всего, мы нашли, что большинство людей имеют наиболее высоко оцениваемую репрезентативную систему, одну, которую они используют больше, чем другие системы для организации своего опыта, и что эта наиболее высоко ценимая система может быть быстро идентифицирована слушанием предикатов (прилагательные, наречия, глаголы), используемых в речи. Например, человек с наиболее высоко ценимой визуальной системой будет описывать свой опыт предикатами, которые предполагают визуальную репрезентацию. Например:

Я ясно вижу, что Вы сказали. Взгляните на эту работу, и это покажет Вам, как улучшить Вашу работу. Представьте, каким скучным это покажется при чтении. Люди, чьей наиболее высоко ценимой репрезентативной системой является кинестетическая, будут использовать предикаты, которые предполагают кинестетическую репрезентацию, например:

Я хочу, чтобы вы твердо ухват или эту концепцию. Я чувствую, что вы сможете преодолеть некоторые тяжелые проблемы. Вы можете прикоснуться к этому и объяснить, что это значит.

Человек, чьей предпочтительной репрезентативной системой является аудиальная, будет использовать предикаты, подразумевающие аудиальную репрезентацию. Например, он скажет:

Звучание интересно для меня. Я поговорю с вами позже. Я послушаю его позже. Другими словами, мы все соберемся вместе и будем слушать заседание, посвященное этой идее.

Мы также нашли, что эти терапевты и гипнотизеры, наиболее эффективные в своей работе, были систематичными, хотя и не всегда сознающими способ утилизации наиболее высоко ценимой репрезентативной системы клиента. Понимание того, как клиент организует свой опыт в терминах этих репрезентативных систем, даст большую отдачу как терапевту, так и практику гипноза.

Мы делаем различение в нашей формализации этих паттернов поведения между входными каналами, репрезентативными системами и выходными каналами. Человек может слышать (вход) слова, делать картинку (репрезентативная система) и выражать это постукиванием своего кулака (выходной канал). (Формальная модель этого аспекта поведения является предметом “Структуры Магии”-2. которую вы должны прочитать, если желаете дальнейшего изучения).

Для наших целей пока достаточно указать на то, что каждый из нас как человеческих существ создает модели мира, которые отличаются от моделей мира любого другого человека. Более того, можно построить формальные модели - мета-модели, которые репрезентируют паттерны поведения, которые работают, когда мы как люди создаем эти карты. Можно построить мета-модели, которые репрезентируют правила, сознательные и бессознательные, управляющие тем, как работают терапевты и гипнотизеры с этими принципами моделирования.

Работа Милтона Эриксона с гипнозом попадает в одну из таких областей сложного человеческого поведения. Его способности как индуцировать, так и утилизировать гипноз чрезвычайно эффективны. К сожалению, мало людей оказались способны изучить его мастерство. Более трагичным является тот факт, что недостаток формального понимания гипноза и его индукции привел к ослаблению интереса, исследований и практики этого очень полезного терапевтического инструмента. Способность авторов понять и репрезентировать паттерны мастерства Эриксона сделала возможным их изучение и использование. С этой целью, для которой мы должны были создавать формальные репрезентации, он предоставил в наше распоряжение свои произведения, а также видео- и аудиокассеты в надежде на то, что наша формальная модель его работы, которая последует в этой книге, сделает его мастерство доступным для вас, и. таким образом, пробудит большой интерес к исследованиям и клиническому использованию гипноза.

Стратегия, которую мы применили в этой книге, состояла в том, чтобы выделить каждую из техник Эриксона. кусок за куском. Сначала мы выделили малые компоненты. Например, техника вставления в промежутки содержит серию специальных использований языка; когда эти компоненты, которые включают использование пресуппозиций, встроенные команды и фрагменты предложений, складываются вместе со специальным изменением темпа и тона голоса, этот большой паттерн называется вставлением в промежутки.

Мы выбрали серию статей, которые представляют широкий диапазон работы Эриксона с гипнозом. Мы надеемся, что результат будет полезным для вас в вашей области деятельности. Фокус этого первого тома проявляется в том, чтобы дать вам это языковое мастерство на первом уровне паттернинга, так эффективно используемого Эриксоном.

Наша стратегия содержит три шага. Первый - идентифицировать эти паттерны в контексте работы Эриксона. Второй - познакомить вас с каждым паттерном, его формой и использованием. И третий - дать вам формализации, которые обеспечат вам возможность конструировать и утилизировать эти паттерны в вашей собственной работе.

За последние тридцать лет многое было изучено относительно того, как человеческие существа функционируют в языке, поведении и сознании. В области лингвистики и неврологии был осуществлен значительный прогресс в понимании человеческого понимания. Однако осталось еще много для изучения: этот действующий процесс в организме, называемом человеческим существом, составляет еще не отмеченную на карте вселенную личности. Мы намереваемся в этом томе взять кое-что из того, что известно об этих областях, и применить это к изучению гипноза способом, который поможет вам организовать ваш опыт для лучшего понимания работы Эриксона и феноменов гипнотизма.

Одно из главных достижений неврологии, которое поможет вам понимать гипнотическое поведение - это изучение пациентов с расщепленным мозгом. Наблюдения межполушарных различий пациентов с расщепленным мозгом и пациентов с поврежденным мозгом (Гарднер, 1975) обнаруживают, что эти два церебральных полушария мозга выполняют разные функции. Поведение Эриксона в гипнозе демонстрирует интуитивное понимание этих различий.

Область лингвистики снабжает нас обширным ресурсом для понимания того, как человек проводит комплексное сегментирование языка на несознательных уровнях. Исследования в этих двух областях поднимают сильно запоздавший вопрос: “Что такое бессознательное мышление?” Мы пока еще не имеем полного ответа на этот вопрос, однако мы полагаем, что, когда Эриксон пользуется этим термином БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ МЫШЛЕНИЕ, он ссылается больше чем просто на термин, оставшийся от фрейдистской психологии. Как мы полагаем, он ссылается частично на функционирование доминантного церебрального полушария, которое происходит ниже уровня осознавания, и также на функционирование недоминантного церебрального полушария. Вероятно, он ссылается больше чем на два этих аспекта ментального процесса, но мы уверены, что его использование этого термина включает эти две функции. Его полная стратегия при индуцировании гипнотических состояний имеет следующие три измерения:

1) следование и отвлечение доминантного (языкового) полушария;

2) утилизация этого доминантного полушария, языковая обработка, происходящая ниже уровня осознавания;

3) достижение недоминантного полушария.

Наше намерение в остатке этой первой части состоит в том, чтобы помочь вам идентифицировать, как Эриксон использует эти три стратегий для наведения транса. Более эксплицитный анализ будет представлен во второй части.

ОБЗОР ПАТТЕРНОВ

В оставшемся объеме первой части этого первого тома мы представим работу Эриксона в трансовой индукции и внушении. Как мы уже отмечали, мы сфокусируемся на простой идентификации паттернов его работы. Последующие части этого тома касаются формализации и конструкции этих паттернов, делая их таким образом пригодной для вашей работы. Если мы сначала представим обзор этих паттернов, то это поможет вам в попытках понять тот комплексный способ использования, с помощью которого Эриксон применял их в своей практике.

Во всех работах по трансовой индукции гипнотизер должен быть чувствительным ко всем способам, которыми клиент организует свой опыт, то есть к модели мира клиента и к процессам моделирования, которые клиент использует для конструирования этой модели. Способность гипнотизера идентифицировать и утилизировать модель клиента и процессы моделирования клиента будет определять в большой степени его способность успешно следовать переживаниям клиента. Понятие СЛЕДОВАНИЯ - центральное в любом обсуждении успешной трансовой индукции и трансового внушения. Здесь мы ограничиваемся вербальным следованием. Гипнотизер успешно следует за клиентом вербально, когда вербализации гипнотизера принимаются клиентом как точное описание текущего опыта клиента.

В вербальном следовании есть две общие категории описания, которые будут эффективными:

I) описание наблюдаемого текущего опыта клиента;

2) описания ненаблюдаемого опыта клиента.

Первая категория вербального описания зависит прежде всего от способности гипнотизера делать тонкие визуальные и аудиальные различения, когда он наблюдает и слушает клиента, и инкорпорировать эти различения в свое текущее описание поведения клиента. Как отмечено в комментариях к статье о Хаксли в конце первой части, в стандартных индукциях гипнотизер будет часто использовать такие описания, как:

...вдох и выдох...

...рука поднимается, поднимается.., где эти описания фактически расположены во времени так, что они являются точными описаниями опыта (переживания) клиента, то есть произносятся, когда клиент фактически вдыхает и выдыхает, когда рука клиента фактически поднимается. В этом типе следования нет альтернативы способности гипнотизера делать утонченные визуальные и аудиальные различения. Мы пока отметим здесь, что способность Эриксона делать эти визуальные и аудиальные различения феноменальна и его мастерское включение тех различений, которые он делает, в свои текущие описания, -это не только простое использование того, что он делает эти различения. В процессе следования гипнотизер превращает себя в сложнейший механизм биологической обратной связи. Сначала он может делать это вербально,

Однако дополнительно и чрезвычайно эффективно гипнотизер может использовать позу и движения своего тела, свои тон темп голоса в качестве механизмов следования, как это следует из наших наблюдений за работой Эриксона и из нашей собственной работы. Более определенно, Эриксон часто принимает тон, синтаксис и темп речи клиента, приспосабливает позу своего тела, частоту дыхания и жесты, чтобы подстроиться к клиенту. Так, клиент чувствует свое собственное дыхание, подъем и опускание своей груди и одновременно видит движение тела Эриксона с тем же самым ритмом движения. Эриксон расширяет эти принципы всеми способами. Он не только подстраивает свое дыхание к дыханию клиента, но будет также подстраивать темп своего голоса к дыханию клиента или к частоте пульса, наблюдая расширение и сжатие вен клиента, он будет использовать слова и фразы, которые он слышал от клиента, и изменение голоса, используемые тоном клиента Он, в сущности, делает все свои выходные каналы механизмом обратной связи, который будет подстраивать его субъективный опыт к текущему опыту клиента как на сознательном, так и на бессознательном уровне.

Редко когда клиент осознает эти сложные способы, которыми Эриксон следует за ним. Этот недостаток осознавания для части клиентов, похоже, является существенным ингредиентом в быстрой и эффективной трансовой индукции. Результатом этого сложного типа следования является полная петля биологической обратной связи для клиента. Входным каналам клиента и соответствующему опыту, который он имеет от своего тела, и его аудиальному входу соответствуют выходные - телесные и речевые каналы Эриксона;

Мы будем обращаться с этим сложным типом следования на протяжении второго тома паттернов, а здесь мы сфокусируемся на вербальных измерениях работы Эриксона.

Этот первый тип следования включает способность гипнотизера вербально подстроиться к текущему опыту клиента. Это включает как очевидное, например:

...когда вы сидите здесь, слушая звук моего голоса...

так и менее очевидные типы следования к наблюдаемому поведению. Например, в следующем обсуждении левитации руки с Джеем Хэйли (X) и Джоном Виклендом (В):

В.:...Я неуверен, принимали ли вы отсутствие ответа за ответ или был крошечный ответ, и вы сказали: “Она поднимается”. Вы много pat говорили это, когда я не мог заметить, происходит ли что-нибудь или нет.

X.: Была одна вещь. которая происходила. Положите вашу руку на ваше бедро, глубоко вдохните. Что случилось с вашей рукой? В.: Она поднимается!

Э.: Во время вашего вдыхания. И у них нет возможности отрицать это... Дальше я акцентировал это, говоря на каждом вдохе “поднимается”.

Эриксон дает обсуждаемые здесь инструкции о том, чтобы рука клиента поднималась. Он делает это во время вдоха клиента. Если ваши руки находятся на ваших бедрах и вы вдыхаете, то ваши руки поднимаются. Его инструкции вербально соответствуют тому, что он знает, каким будет переживание клиента. Это другой пример следования.

В следовании за текущим переживанием клиента цель гипнотизера состоит в том, чтобы начать вести это переживание клиента. Другими словами, как только клиент принял (обычно бессознательно) описания гипнотизера как точный отчет о его текущем опыте, эта линия между описанием гипнотизера актуального поведения клиента и того, что клиент будет испытывать потом, становиться затуманенной, расплывчатой. Обычно Эриксон делает серию предложений следования, которые клиент может проверить и связывает их с предложением, которое является описанием того поведения, которое он желает получить от клиента. Сила этих связей может варьировать. Наиболее слабое связывание - это ПРОСТЫЕ СВЯЗКИ - использования союза и. как, например*:

... вы сидите здесь, прислушиваетесь к звуку моего голоса и

расслабляетесь все больше и больше...

Несколько более сильная связь, которую мы называем НЕЯВНЫМ КАУЗАТИВОМ, показана в предложении:

...когда вы сидите здесь, слушая звук моего голоса, вы становитесь расслабленным все больше и больше...

Наиболее сильная форма соединения происходит с тем, что мы называем ПРИЧИННО - СЛЕДСТВЕННОЙ СВЯЗЬЮ (семантическая неправильность), см. “ Структуру Магии”-1, главы 3 и 4.

...То, что вы сидите здесь, слушая звук моего голоса, заставляет вас расслабляться больше и больше...

Важная черта этого типа следования не в том, является ли логика этих следований валидной, но просто а том, организуют ли они успешную связь между текущим поведением клиента и тем, что клиент испытывает лотом. Использование Эриксоном этих предикатов связывания является отличным примером его способности применять собственные процессы моделирования клиента в следовании и ведении новых, выгодных для медицины, стоматологии или психотерапии, направлениях. Особенно в случаях наиболее сильных форм следования, неявных каузативов и причинно-следственных предложений, важным направлением является не логика, а принципы моделирования, которыми клиент организует свой

опыт. Особенно, поскольку клиенты применяют неявные каузативы и причинно-следственные связи как принципы в организации своих переживаний, Эриксон просто использует эти принципы моделирования для достижения трансовых целей.

Вторым типом предложений следования является описание текущего ненаблюдаемого опыта. Это может удивлять читателя как что-то парадоксальное. Как это возможно - точно описать чье-то еще переживание, если это переживание не является наблюдаемым? Здесь мы сталкиваемся с изысканным чувством Эриксона в употреблении языка. Он широко использует лингвистические принципы моделирования, чтобы представить клиенту серию предложений, которые смутно (неопределенно и двусмысленно) описывают его переживания, но для нетренированного уха звучат вполне определенно. Эриксон может сказать, например:

...вы можете осознать определенное ощущение...

*В этом томе мы различаем только три уровня связывания:

а) простое соединение;

б) неявные каузативы;

в) причинно-следственные связи.

Мы сознаем, что есть другие градации связывания в естественном языке, но ограничим себя этими тремя- Более тонкий анализ будет представлен в последующих томах. Эти паттерны составляют начало того, что мы называем ЕСТЕСТВЕННОЙ ЛОГИКОЙ

Клиент сидит здесь, ощущает голос Эриксона, определенно испытывает какое-то ощущение, и когда он слышит фразу Эриксона определенное ощущение, он понимает эту фразу, как будто она относится к одному из его настоящих

ощущений, благодаря чему это предложение является точным описанием текущего ненаблюдаемого переживания клиента. Эта фраза определенное ощущение неспособна выделить какое-то конкретное специфическое ощущение, посредством

чего она оставляет клиенту свободу прикрепить ее к любой части своего текущего опыта. О фразах, которые неспособны выделить специфические части опыта слушателя, говорят, что они не имеют референтного индекса. Соответственно, используя фразы с ОТСУТСТВИЕМ РЕФЕРЕНТНОГО ИНДЕКСА, Эриксон оказывается способным успешно следовать клиенту.

Эриксон часто использует технику, которая близко соответствует технике отсутствия референтных индексов. Например, он может сказать;

...рассада помидоров может чувствовать себя хорошо...

Для многих носителей английского языка это предложение не является хорошо сформированным. Они обычно задерживаются на принятии заявлении о том, что рассада чувствует что-нибудь. До некоторой степени в их моделях мира только животные и люди могут чувствовать что-то;

заявлять, что рассада помидоров может чувствовать что-нибудь, значит нарушать то, что в лингвистике называется выборочными ограничениями. Когда клиент слышит это предложение с таким НАРУШЕНИЕМ ВЫБОРОЧНОГО ОГРАНИЧЕНИЯ, на него наваливается бремя конструирования какого-то другого значения для этой коммуникации. Наиболее частый результат его попыток придать смысл такому предложению в том, что он приходит к пониманию (бессознательно) такого предложения, как:

..бы (клиент) можете чувствовать себя хорошо...

Одна из наиболее мощных среди этих техник лингвистического моделирования - это ОПУЩЕНИЕ, случай, в котором часть значения / смысла предложения/глубинной структуры не имеет репрезентации в поверхностной структуре, то есть в актуальном предложении, которое говорится клиенту. Эриксон может, например, сказать:

...и продолжать удивляться... и действительно...

Предикат удивляться - это слово, которое описывает процесс чьего-то удивления чем-то. Однако, когда оно появляется в этой поверхностной структуре или предложении, то кто производит это удивление и кто этот не упоминаемый человек, который удивляется, - это не конкретизировано:

данные части значения (смысла) были опущены. Это оставляет недостаток информации для того, чтобы он был заполнен слушателем*.

*Некоторые формы опущения оставляют результирующую поверхностную структуру хорошо оформленной, то есть грамматически правильным предложением английского языка. Другие опущения результируют в

Лингвистическим процессом, близко соответствующим отсутствию референтного индекса и опущению, является феномен,который называется номинализацией. НОМИНАЛИЗАЦИЯ - это репрезентация процессуального слова - предиката - событийным словом -существительным. Например, Эриксон может сказать:

... определенное ощущение...

Это слово ощущение, как оно использовано в этой фразе, является именем существительным, хотя оно выведено из предиката, который содержит больше информации, ассоциированной с ним, а именно:

ощущать (кто-то ощущает; кто-то/что-то ощущается).

То есть, это слово ощущение является результатом лингвистического процесса номинализации - трансформации предиката ощущать в существительное. В процессе этой трансформации информация о том, кто ощущает и кто или что ощущается, исчезла. Следовательно, референтные индексы ощущающего человека и то, что конкретно он ощущает, исчезли и результирующая номинализация максимально приемлема для интерпретации слушателем этого как предложения, которое применимо именно к его текущему переживанию.

Предикаты естественных языковых систем сильно отличаются по определенности (конкретизации). Например, предикаты:

...прикасаться...целовать.. последовательно более определенны. Предикат касаться просто постулирует, что какие-то люди (предметы) имеют физический контакт, тогда как предикат целовать вносит дополнительный кусок информации, а именно, что человек, инициирующий контакт, осуществляет контакт своими губами. Предикат целовать, однако, остается неопределенным в том, как именно и где на человеке или предмете этот контакт (поцелуй) произошел. Эриксон упражнял свое лингвистическое мастерство в следовании к ненаблюдаемому опыту клиента, выбирая глаголы, которые относительно неконкретны (неопределенны), посредством этого увеличивая вероятность того, что утверждение, которое он делает, будет годиться для описания текущего переживания клиента. Предикаты такие, как

удивляться, думать, чувствовать, ощущать, знать, испытывать, понимать, начать, осознавать, помнить

часто встречаются в его предложениях следования и ведения. Это относительно НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ ПРЕДИКАТЫ. В дополнение многие из этих предикатов являются предикатами, которые просто при своем появлении привлекают внимание клиента к некоторой части своего собственного опыта, посредством чего как следование, так и ведение его

грамматически неправильных предложениях. Эриксон использует в своей работе обе формы. Мы будем обсуждать подходящий контекст для их использования и соответствующую разницу в переживании клиента во второй и третьей частях этого тома. Мы не делаем эти различения здесь, в первой части.

текущего переживания успешны, как в случае фразы определенное