Глава 18. Устал. Смертельно устал, но часа полтора провалялся в кровати, прежде чем осознал, что уснуть не получается и

Мне тоже хочется…

Андрей

Устал. Смертельно устал, но часа полтора провалялся в кровати, прежде чем осознал, что уснуть не получается и, наверное, уже не получится. По крайней мере, днем. Значит, теперь терпеть до ночи. Вот засада! Плюнул на все и полез за комп, оказалось, что после Барсика он у меня все еще включен и на экране висит окно со страницей той самой книжки. Барсик, как, судя по всему, и Ир, пробежал её глазами лишь мельком, зато, я очень на это надеялся, основные моменты уяснил. Все остальное ему Мурка сам расскажет и, возможно, покажет. Эта мысль заставила улыбнуться. Все-таки эти двое, хоть и напрягают своей непреложной крутостью, но в чем-то очень забавные. Никогда таких мужиков у нас в России не встречал. И, скорей всего, не встречу. Зато теперь можно смело себя поздравлять с боевым крещением. Как психолог я им помог? Помог. Напиться, что ли?

Как назло, в холодильнике пива не оказалось. Правда вспомнилось, что в одном из шкафов было заныкано подарочное вино, но для себя любимого его было жалко. Так что я приуныл. Выглянул в окно, понял, что на улицу совершенно не тянет. Удушливая жара, за то время, что я не выбирался из квартиры и пропадал в другом мире, сменилась прохладой, в которой отчетливо ощущалось веяние осени. Вообще, я осень не люблю. Душа у меня к ней не лежит. Лето, весна, даже зима – мне нравятся, а вот осень нет. Но, как и все в нашей жизни, она когда-нибудь начинается и когда-нибудь заканчивается, главное – дождаться. Что-то меня куда-то не туда занесло.

А вообще настроение подозрительно упадническое. Похоже, у меня начался запоздалый отходняк. Последние дни живу, как электровеник, и сам этого не замечаю. Что-то я с этой своей новой работой совсем себя до ручки довел. И, что больше всего неприятно, пока не представляю, как спустить все на тормозах. Нет, я и не думаю отказываться от великой цели, поставленной передо мной нанимателем, то есть ректором собственной персоной, просто хочу как-то сбавить темп. А то у меня на этой неделе, что не день – то событие. Конечно, причина проста – если бы мои подопечные не оказались столь плодородным материалом, из которого, как оказалось, можно слепить все что угодно, я бы, наверное, и не подумал так извращаться. И гневотерапия, и футбол, и экскурсии – моя по их городу, их – по моей квартире. Жуть же, сколько всего запланировано только на эти выходные. А мне ведь послезавтра еще нужно момент улучить и за ноутбуком в магазин сбегать. Так, на всякий случай. Понятное дело, что футбол я им у себя покажу, но все же стоит обзавестись портативной машинкой, вдруг пригодиться. И даже не вдруг, а очень даже наверняка. Да и премия вроде как не в пустоту канет. Но в тоже время, я ведь не железный, правда?

Так я размышлял, по давно сложившейся привычке лазая по тем сайтам, которые обычно посещал чаще всего. За мое недельное отсутствие много чего изменилось. Появились новые записи, новости, события. Я увлекся и сам не заметил, как пролетело время. Осознал, что уже глубокий вечер только тогда, когда услышал, как щелкнул замок в прихожей. Так-так, кто-то все же не утерпел и решил сегодня тоже почтить меня своим присутствием. Очень интересно.

Не став закрывать окошко браузера, я выбрался из-за компьютера и вышел в коридор. Должен же я был поприветствовать ночную гостью, точнее, гостя.

Разумеется, в коридоре я обнаружил Иру. Она разувалась. 'Вежливая', – подумал я про себя, а сам привалился плечом к стене коридора и принялся за ней наблюдать.

– Что-то не помню, чтобы я звал в гости, – протянул я, осознанно желая её позлить. Если честно, я хоть и понимал, что она снова придет, хотел дать понять, что делаю ей большое одолжение, не прогоняя и не пытаясь сделать все, чтобы каким бы тайным архимагом она не была, дверь открыть не смогла бы.

Ирка вскинула на меня глаза – в них мелькнула ярость. Надо же, как её перекосило. А что она думала, я теперь лапки кверху сложить должен и молиться на нее, раз она соизволила посчитать меня достойным её общества? И вообще, высокомерие Ира надо гасить на корню. А то все остальные мужики для него сплошь дураки, только он умный. Разумеется, я не претендую на лавры без пяти минут архимага, я вообще ни разу не маг и никогда им не буду, разумеется, он умнее и более продвинут в этом плане, но это еще не дает ему право считать, что я стелиться перед ним должен.

– А я без приглашения, – объявила мне староста и, поставив мягкие замшевые ботиночки на полку для обуви, пошла на меня.

Я терпеливо ждал, когда она приблизится.

– Прошлый раз ты так толком мне ничего и не показал, – заметила Ира. – А мне любопытно.

– А мне нет, – объявил я, стараясь смотреть на нее все так же холодно.

Снова в её темных глазах что-то мелькнуло. Наверное, это что-то было от Ира. Но, так как он пока не появлялся, значит, мне следует общаться с ней, как со своей студенткой, или я не прав?

– Зачем я тебе сдался, Ир?

– У меня спрашиваешь или у него?

– Мне трудно себе представить, как ты их разграничиваешь, ну… – я замялся, у меня на самом деле в голове плохо укладывалось. – Твои мерцания. Но сейчас я говорю со своей студенткой и старостой класса.

– И я тебе, как студентка и староста класса заявляю: влюбилась в тебя без памяти, вот и бегаю собачонкой.

Да, конечно. Я ей так и поверил. Особенно если учесть, каким тоном она это сказала. Насмешливым, высокомерным. Из разряда – прошу любить и жаловать, я вся твоя, только попробуй откажись.

А потом Ира обогнула меня и попыталась пройти в комнату с компьютером. Ведь, судя по всему, именно его она хотела бы осмотреть подробнее и с пояснениями с моей стороны. Мне вот интересно, она что, сама не понимает, что я не нанимался её просвещать? Одно дело выслушать, утешить, тренинг какой провести – да. Это мои обязанности. И совсем другое – обучать иномирянина основам компьютерной грамотности. Именно поэтому, когда она проходила мимо меня, я поймал её за локоть.

– Развлекать тебя во внерабочее время не входит в мои обязанности.

– Внерабочее? – уточнила девушка и криво, по-мужски, ухмыльнулась. – У тебя такой же ненормированный рабочий день, как у всех преподавателей. Можешь в своем трудовом договоре уточнить.

– Не буду спорить, – сказал я, не пуская, когда она попыталась высвободить руку. – Но если продолжишь столь беспардонно вмешиваться в мою жизнь, мне придется принять меры для того, чтобы обезопасить свое жилище от твоего присутствия.

– А личную жизнь от меня ты тоже попытаешься обезопасить? – все так же насмешливо уточнила староста.

Меня это окончательно взбесило. Я с ней серьезно, а она до сих пор думает, что мы тут с ней шутки шутим.

– Ир, я не шучу, – предупредил я. У самого так кулаки и чесались врезать этому гаду как следует. Но беда в том, что девушек я не бью. Даже если они не совсем девушки. Принципы, чтоб их!

– Ты от меня так просто не избавишься, – внаглую объявила староста и рывком освободила руку.

Прошла в комнату. Я за ней. Увидела, что компьютер включен и на экране масса всего интересного и тут же попыталась схватиться за мышку. Я не сильно, чисто в профилактических целях, шлепнул её по руке. Она рыкнула и вскинула на меня уже не темно-карие, а желтые глаза. Да, похоже, кто-то все же соизволил выпрыгнуть из своего мерцания.

Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы на компьютерном столе, под монитором, не завибрировал мой мобильник, а потом разразился мелодией летнего хита. Я тут же схватил телефон и, повернувшись к Ире спиной, прижал к уху трубку. И радости моей не было предела, когда выяснилось, что звонил Никитка. Сам. Мне. Значит, ему тоже понравилось то, что нам так и не дали вчера закончить. И, как и я, он жаждал продолжения знакомства. Здорово!

– Андрей, ты?

– Я, – расплывшись в довольной улыбке, подтвердил я.

– Я тут подумал, если ты не занят, может, сходим сегодня куда-нибудь? Можно в тоже место, можно в другое. Куда бы тебе хотелось?

– Куда угодно, только с тобой.

– Тогда давай пересечемся где-нибудь? Где тебе будет удобно? – спросил он, я только собрался ответить, как связь неожиданно прервалась. Я глянул на экран телефона. Не было ни одной 'палки', но у меня в квартире сбоев связи никогда не случалось. И тут мне пришла в голову мысль обернуться.

Оказалось, что Иры за моей спиной уже нет, зато есть Ир. И глаза у него горят, как у настоящей кошки. Желтые, почти жуткие, с вертикальными зрачками. Я впервые испугался его по-настоящему. Раньше мне и в голову не приходило, что этот парень может быть не менее опасен, чем те же командоры. А тут как-то вдруг осознал. Он ведь сам сказал, что носит какой-то накопитель, который и в нашем мире позволяет ему пользоваться магией, так? Так. К тому же, я сам видел, как он орудует мечом. И что теперь? Мне в самое ближайшее время предстоит почить смертью храбрых от руки ревнивого мага? И с чего он вообще решил, что имеет право меня ревновать? Я ничего ему не обещал, никаких телодвижений в его сторону не делал. И знакомы мы с ним неделю. Тогда какого хрена вообще?

Я так взвинтил себя, что готов был биться с этим надоедливым парнем не на жизнь, а насмерть. Пусть я никудышный маг, но лезть в мою жизнь я ему не позволю. Ведь теперь очевидно, что это он что-то сделал, чтобы связь заблокировать. Сволочь! Но когда он заговорил, его слова, само звучание его голоса стало для меня откровением.

– Что ты хочешь? – спросил он, и голос его дрогнул, – Чтобы я ползал перед тобой на коленях? Чтобы унижался? Почему для Фа и Гарри ты нашел способ хотя бы изредка быть самими собой, а обо мне даже и вспомнить не хочешь? Я тоже… – он запнулся, стиснул кулаки и шагнул ко мне. – Ты не представляешь, каково это, жить все время кем-то другим, все время… Я… Я просто нашел возможность хоть иногда отдыхать от этого. Здесь, у тебя.

А потом он зажмурился и медленно, очень медленно, качнулся назад и отступил. Разжал кулаки, опустил руки вдоль тела. И только после этого снова посмотрел на меня.

– Не ходи к нему, – тихо и грустно. Так, что я себя последней дрянью почувствовал. А Ир еще и добавил, отведя в сторону глаза, как стыдливая девица, – Я прошу, – но стыдился он собственной слабости. А я в этот момент думал, что никакая это не слабость. Самая обычная искренность, вот и всё. И то, что он смог мне признаться в том, что ему тяжело, нисколько не уничижает его в моих глазах, как мужчину и сильного духом человека, точнее, мерцающего. Последнюю фразу он произнес едва слышно и обхватил себя правой рукой, с силой сжав левую в области локтя. – Хотя бы на этих выходных.

Я не смог ему отказать. Будь это Ира, староста, которая сегодня мне целый день своим неуемным темпераментом покоя не давала, наверное, смог бы. Но Ир, он действительно был не таким, как она. Я его воспринимал совсем иначе. К нему у меня было больше сочувствия. Поэтому я шагнул навстречу парню. И, обняв за плечи одной рукой, другой нажал несколько клавиш на мобильнике, чтобы перезвонить Никитке. Наверное, теперь он точно меня пошлет и думать обо мне забудет. Но предать Ира после его откровений я был не способен.

Он уткнулся лбом мне в плечо. Я прошептал, обращаясь к нему. Отчего-то, говорить громко казалось кощунством.

– Дай я перезвоню.

– Ему?

– Да. Я хочу сказать, что не пойду, – и тут же в трубке у уха пошли длинные гудки.

Никитка ответил сразу. Я начал говорить, перебив его.

– Никит, сегодня не получится. Да, прости. Ира снова ко мне прибежала. Не могу я её тут оставить. Да, хахаль её обидел. Угу. Нет, аборт она делать не будет. Он? Да, какая разница, – мимоходом отвечая на его вопросы, говорил я, лихорадочно придумывая неправдоподобную историю для отмазки, – Так что ты меня извини, – я думал, он просто повесит трубку. Но он неожиданно спросил, можно ли ему будет еще мне позвонить, сможем ли мы встретиться в другой раз. И я, все еще обнимая Ира и улыбаясь в пустоту, ответил. – Конечно. Только в выходные, по будням работа съедает все мое время. Да. Хорошо. Договорились. Ну, пока тогда.

Я повесил трубку. Опустил руку с телефоном вниз. Ир все еще не пытался отстраниться.

– В следующие выходные я снова буду у тебя, – сказал он ровно и подозрительно спокойно, как уже свершившийся факт.

Я не удержался и фыркнул ему в волосы.

– Почему-то я в этом даже не сомневаюсь, – сам отстранился и, отпустив парня, отступил от него. Мы пересеклись взглядами. Теперь его глаза уже не показались мне страшными, в них больше не было ярости, только ослиное упрямство.

– Ир, а если не Никитка, а, скажем, Аллочка, точно так же будешь себя вести?

– Аллочка – это женское имя? – на всякий случай уточнил он.

Я кивнул.

– А как я себя веду?

– Не даешь мне личную жизнь налаживать.

– Если бы ты выбрал личную жизнь из нашего мира, я бы не возражал.

Я задумался и решил проверить.

– Хорошо, – я широко улыбнулся ему и хитро прищурился. – Тогда завтра попробую за Машкой поухаживать, думаю, он будет не против.

– Нет! – желтые глаза мерцающего снова вспыхнули, но быстро потухли. Он отвернулся. – Почему ты не хочешь выбрать какую-нибудь девушку? Из старшекурсников.

– Какую? Я кроме наших девчонок пока ни с кем так и не удосужился познакомиться.

– Еще познакомишься!

– А если мне одиноко в холодной холостяцкой постели уже сейчас?

– Уже сейчас эту постель согреваю я.

– Ир.

– Я и дальше не собираюсь спать тут без тебя.

– Ир.

– Мне так спокойнее и не нужно опасаться спонтанных магических выбросов, ты меня успокаиваешь. Можно не волноваться о нестабильности пограничных состояний.

– Ир, – у меня просто не было слов. – Я ведь не о такой грелке мечтаю.

Мы снова сцепились взглядами. Он был настроен решительно и отступать не собирался. Но и я не желал по настоянию некоторых желтоглазых личностей соблюдать целибат.

– Намекаешь, что воздержание тебе не знакомо? – зашипел он, как рассерженный кот. На котенка Ир ну никак не тянул, я бы его вообще с пантерой сравнил или с кем-то подобным из наших земных хищных кошек. О, точно! Я в сети видел. Есть такой кот, называется камышовым, вот Ир весь в него. Красивый, местами харизматичный и вредный до ужаса.

– А ради чего отказывать себе в удовольствии? – насмешливо уточнил я.

Он не нашел, что мне ответить.

– Ладно, – я решил, что этот вопрос будет лучше отложить на будущие времена, – Садись давай, – и я отодвинул для него компьютерный стул.

– А ты? – тут же вскинулся Ир.

– Принесу себе стул из кухни, – пообещал я.

Так мы и устроились. Плечом к плечу и лицами к экрану. Ир забрал у меня переводчик, но на это раз предложил мне воспользоваться на время его собственным. Я загорелся. Если, как он говорил, переводчики были обучаемы и могли обмениваться информацией не только друг с другом, но и с носителем, то есть с тем существом, к которому прицепились в качестве симбионта, то это будет не только интересный, но и полезный опыт. Так и вышло. Я и не думал, что можно так быстро и безболезненно получить столько информации об их мире. Правда, прежде чем этими знаниями пользоваться, мне бы не мешало их все по полочкам разложить. Но, уверен, у меня еще будет время заняться этим.

Ирирган

Я не могу на него злиться. Больше не могу. Мне действительно спокойнее с ним, и проще возвращаться в мерцание после себя самого. Но меня раздражает его распущенность. В конечном итоге, он ведь не темный, чтобы бросаться на каждый относительно симпатичный, по его мнению, объект! К тому же, мне совершенно не понятна его потребность в разврате, которую он мне тут демонстрирует. Хотя, если вспомнить, как на старших курсах вели себя мои одногруппники… Да, это, наверное, у меня самого какой-то сдвиг в этом деле. Я всегда считал плотские желания второстепенными. У меня были великие цели, и я стремился их воплощать, а приятное времяпрепровождение с девушкой можно было отложить на неопределенный срок.

Андрей не такой, как я. Да, он идет к поставленной перед ним цели, но при этом не желает забывать о себе. В нем нет самоотверженности. Это плохо. Особенно, если вспомнить о том, сколько надежд на него возлагают. И я теперь не знаю, что с этим делать. Сегодня он готов был со мной драться за право вести себя так, как ему хочется. Я видел это по его глазам. Пришлось идти на откровенность. Не скажу, что готов так делать впредь, но в этот раз, когда он все же вытянул из меня правду, мне стало неожиданно спокойно и тепло. И мне даже в голову не пришло пожалеть об опрометчивых словах, вырвавшихся под влиянием момента.

В следующие несколько часов я смог убедиться, что устройство, которое они называют 'компьютером', весьма многофункциональная и полезная вещь. А уж когда Андрей показал мне, что такое Интернет, мне показалось, что я мог бы не спать сутки, так много всего интересного там обнаружилось. Но стоило мне углубиться в изучение так называемой Всемирной Паутины, как Андрей отвлек меня вопросом. К этому времени он давно оставил меня с компьютером один на один, а сам перебрался на свою жесткую кровать, которая оказалась мягким уголком, то есть угловым диваном, который сдвигался в подобие кровати. Я это узнал из его переводчика. Вчера подумать об этом не пришло в голову, а сегодня автоматически получилось.

– Ир, а на территории университета есть обменный пункт?

– Какой пункт?

– В котором я мог бы поменять часть наличных средств из своего мира на ваши деньги.

У меня слов нет. Ну нельзя же быть такими идиотом.

Я оперся локтем о стол, за которым сидел, прижал костяшки пальцев к щеке и выразительно посмотрел на парня, который валялся на расстеленном ложе и возился с собственным телефоном, теперь от его переводчика я и это устройство, можно сказать, знал в лицо.

– Что? – спросил он почти возмущенно. Правильно делает, что возмущается, только не меня нужно взглядом прожигать, а себя самого. Это же надо! О чем он вообще думал, когда на работу устраивался?

– Ты каким местом договор читал и Карла слушал? – спрашиваю с насмешкой. С какой это стати мне его чувства щадить? Он мои что-то не пощадил, когда о свидании с тем парнем договаривался. Хотя, какие у меня вообще к нему чувства? Коллега – вот он кто. А еще весьма ценный сотрудник для наших с Карлом планов. Поэтому я не могу позволить ему растрачиваться по пустякам. И чувства у меня к нему исключительно профессиональные. Кому я вру? Себе. Так проще.

Андрей фыркает и заявляет:

– Каким надо, таким и читал, – потом, уже примирительно, а не дерзко, добавляет. – Объясни мне неразумному, гениальный ты наш.

Теперь фыркаю я. С ним вообще на удивление легко общаться вот так, панибратски, почти дружески. И его не волнует, что за неделю в принципе нереально подружиться, я уже не говорю про иные чувства. И все-таки он мне импонирует. Иногда ловлю себя на том, что с трудом могу оторвать от него взгляд. Есть в этой его простой и неприметной на мой вкус внешности что-то притягательное. Именно с этим человеком мне хочется не просто говорить, а делиться тайнами, чаяниями, мечтами. Но я сдерживаю себя. Мои мечты – это личное. Это только мои мечты. И вряд ли я когда-нибудь сумею найти того, с кем захочу их разделить.

– Карточка, которую тебе оформили, как любому штатному сотруднику – тоже артефакт. Причем схожий с твоим кулоном, – киваю на него, Андрей тут же пытается скосить глаза, чтобы увидеть амулет на цепочке, что висит у него на шее, – Такие артефакты специально создавались, чтобы турист-междумирянин не остался без средств существования в мире, лишенном магии, как твой.

– Никогда бы не подумал, – бормочет Андрей и переводит взгляд на меня. – Она выглядела как самая обычная карточка. И я деньги в банкомате снимал.

Я вздохнул, отвернулся. Не хочу ему показывать, что все еще скучаю по работе. С Карлом мне было очень легко и приятно работать. Я бы не отказался и дальше служить при нем секретарем. Только не уверен, что после той маленькой революции, которую я затеял провернуть на фоне защиты диссертации, смогу позволить себе такую роскошь.

– Карл часто посещает Землю с туристическими группами. Он знает, как именно выглядят ваши средства работы с финансами. Думаю, именно поэтому артефакт сразу принял удобный для твоего восприятия вид.

– То есть я могу этой карточкой расплачиваться и у вас, так? И за полет на дирижабле, и за поход в кафе в городе, например?

– Полет на дирижабле, – я снова вернул себе насмешливый тон. – не будет стоить тебе ровным счетом ничего. И это тоже прописано в договоре.

– Хочешь сказать, что подпадаю под категорию льготников?

– Именно. А студентам летный жетон обойдется в полцены при предъявлении университетского значка.

– Что-то я ни разу на вас никаких значков не видел.

– Обычно их не принято носить внутри самого университета.

– Кстати, – неожиданно оживился Андрей, – А что у вас является эквивалентом сумки?

Дурацкий вопрос. Но я ему этого не сказал. Просто лаконично ответил:

– Сумка.

– Ир, – о да, этот тон мне уже знаком. Невольно улыбаюсь, хоть и не смотрю сейчас на Андрея, а делаю вид, что снова погрузился в изучение прелестей компьютерного мира, – И нечего лыбиться, – тянет Андрей, я скашиваю глаза и вдруг замечаю, что телефон, который лежит рядом с его бедром, светится. Переводчик в ответ на мою мысль, мгновенно подсказывает, чтобы это могло значить. Перестаю улыбаться. Но все еще делаю вид, что занят только что открывшимся полностью сайтом. Андрей берет в руки телефон и, бросив на меня взгляд, начинает что-то быстро набирать на маленькой клавиатуре. А я понимаю, что готов не просто зарычать на него, но и укусить. Так, чтобы побольнее.

Голос звучит холодно и отстраненно. Я очень стараюсь, чтобы он звучал именно так.

– И что он пишет?

– Кто? – в интонации подчеркнутое недоумение и невинность.

– Твой парень.

– Еще не мой, – а вот теперь он говорит с насмешкой.

– И все-таки? – откидываюсь на спинку кресла, и поворачиваясь в нем к нему. Удобная технология – колесики, вращающееся сиденье. Надо будет запомнить и, может быть, применить в будущем.

Андрей смотрит на меня изучающе, я просто на него смотрю, сдерживая себя. Запрещая самому себе беситься и унижаться перед ним. Хватит. Один раз унизился, больше не хочу.

– Рассказывает, что бы позволил мне сделать, если бы ты нас в прошлый раз не прервал, – роняет он небрежно, как бывалый искуситель. И я зажмуриваюсь, чтобы не броситься на него прямо сейчас. Знает же, что мне… неприятно об этом даже слышать. И все равно, назло мне говорит. Намекает. Не стесняется, – Ир, ты там в обморок от злости не бухнешься? – Раздается голос Андрея с кровати, ласковый до отвращения.

– Не бухнусь, – неприкрыто рычу в его сторону и снова отворачиваюсь к экрану монитора.

– Может быть, хватит с тебя на сегодня Интернета?

– Тебя не спросил!

– Ир, не дуйся. Раз уж я не могу пока с ним встречаться, дай хоть поэсемесюсь.

– Не дам.

Больше у него эта их связь работать не будет. Я все заблокировал. Обойдется.

Я вздрагиваю, когда его голос раздается над самым ухом. Я почувствовал, когда он встал, почувствовал, как приблизился. Но все равно вздрогнул. Я сам себе отвратителен за это. Почему он настолько выводит меня из себя?

– Ир, будь человеком, – тянет он над самым ухом.

Резко поворачиваюсь на стуле к нему.

– Чтобы ты мог за мой счет удовлетворять свои больные фантазии?

– А? – Андрей теряется, и я, кажется, понимаю, что сморозил полнейшую глупость. Я все еще работаю с его переводчиком. Именно от него мне в голову приходит мысль, что у них на Земле это устойчивое выражение, а Андрей еще не настолько свыкся с мыслью, что я не человек, чтобы вовремя одернуть себя. То есть, он вовсе не предлагал мне мерцнуть в человека и…

– Извини, – вырывается само собой. Я смущен и раздосадован. Совсем крыша уехала, вообразил себе неизвестно что. Откидываюсь на подвижную спинку и закрываю глаза ладонью. Слышу голос Андрея.

– Вот видишь, – роняет он спокойно и наставительно. – Я прав. Пора отдыхать. А то ты такими темпами совсем с катушек съедешь. А я еще как-то жить хочу – это раз, а два – завтра у нас экскурсия по городу. Ты первым вызвался меня гулять.

– Не я вызвался, – выходит устало. Он прав, я на самом деле устал. – А Ира.

– Нет. В тот момент именно ты, – заявляет он и тянет меня за руку.

Мне совсем не хочется с ним спорить, хоть я и не согласен. Запал прошел. Вздыхаю, смотрю на него, но не встаю.

– Пойдем, – говорит Андрей мягко и улыбается. – Покажу тебе, как у нас тут с туалетными принадлежностями дела обстоят.

Улыбаюсь в ответ. Чувствую себя полным дураком, но улыбаюсь. А потом встаю. Для него слишком резко. Я знаю. У меня реакция куда выше, чем у него. И выдыхаю на ухо. А что, не все же ему мне в уши дышать?

– Потрешь мне спинку?

– Отпустишь на свидание, потру, – после секундной паузы откликается он.

– Обойдешься.

– Тогда и ты не жди.

Стоим и улыбаемся друг другу. Ничья. Но с таким, как он, я весьма рискую стать азартным игроком. Осталось только определиться, что поставить на кон.

Андрей

На этот раз мы меняемся местами. Когда я возвращаюсь из душа, Ир уже в кровати. Отключил компьютер, откатился к стене. Мне в принципе без разницы, где спать. Могу и с краю. Но только когда подхожу к нему, в голове возникает вопрос.

– Ир, – зову. Он оборачивается ко мне через плечо. – Давай я второе одеяло достану.

– Как хочешь, – бросает парень и снова отворачивается лицом к стене.

Приходиться тащиться за вторым одеялом. Нахожу его в шкафу в зале, волоку в комнату. Ир делает вид, что уже уснул. Мне почему-то кажется, что именно делает. А я привык доверять своему чутью. Устраиваюсь у него за спиной и заворачиваюсь в одеяло. На душе неспокойно. Что там будет завтра? Как класс встретит наше с Ирой повторное появление вдвоем? Что там за город, который они обещали мне показать? И вообще, как мне жить теперь со всем этим? Первая эйфория сошла на нет, и теперь самое время схватиться за голову. Сожаления еще нет, но что-то мне подсказывает, что скоро появится.

– Андрей, – вдруг зовет меня Ир.

Я нервно дергаюсь, но подаю голос.

– Что?

– А в какую старшекурсницу ты мог бы влюбиться?

Как он меня достал! Вот как ему объяснить, что я понятия не имею, что ему на это ответить? У меня нет особых пристрастий. Все, какие есть, я им еще на первом классном часе озвучил. Сверх этого мне и сказать нечего.

– Почему для тебя так важно, чтобы мою постель грел кто-то из ваших?

– Карл сделал на тебя ставку. Я… – он запинается, но потом все же подтверждает мои самые худшие опасения. – Тоже. Не хочу, чтобы ты влюбился в кого-нибудь типа этого твоего Никиты, и забыл обо всех тех обязательствах, которые взял на себя.

– Ир, я ведь не безиозглый несовершеннолетний подросток, – говорю я с укором. Не знаю, что еще сказать. – Работа – это работа. И все те обязательства, что я взял на себя, подписав договор с вашим учебным заведением, я буду стараться выполнять по мере моих сил. Я достаточно взрослый, чтобы разграничивать работу и личную жизнь.

– И ставить выше работу?

– Да. Пока да. Я не готов обзаводиться семьей, поэтому работа для меня на данном этапе первостепенна.

– Тогда почему ты ей пренебрегаешь?

– Когда это?

– Зачем он тебе вообще сдался? Ни рожи, ни кожи…

– Ир, – я снова произношу его имя с укором, но он, словно и не замечает этого.

– Я не понимаю, – Ирирган поворачивается ко мне, устраивается на другом боку и всматривается мне в лицо в темноте. Я вижу, как светятся у него глаза. Наверное, в отличие от меня, он сейчас видит не хуже, чем при свете. – И не надо мне рассказывать, что внешность не главное. Наши студенты куда красивее этого твоего парня, что ты за него так цепляешься?

– Потому что Никитка уже вот он, рядом, свой, понятный. А с вашими еще разбираться надо. К тому же, рядом с кем-нибудь из них я все равно буду чувствовать себя неполноценным. У вас там мечом учатся владеть еще раньше, чем научились разговаривать. Магией дышат с рождения. Я же вообще в этом полный профан, что в первом, что во втором. Вот чем, скажи на милость, я мог бы заинтересовать твою старшекурсницу?

Ир молчит. И правильно. Мне бы на его месте тоже нечего было сказать. Я уже собираюсь перевернуться на другой бок, чтобы не видеть две светящиеся точки на его лице. Они меня смущают. Сейчас я особенно остро осознаю, что со мной в постели не человек. И это почти неприятно.

– Но нас ведь ты смог заинтересовать с первой минуты знакомства, – замечает он. И я понимаю, что разговор еще не окончен, значит, нельзя просто взять и повернуться к парню спиной. Вздыхаю.

– Потому что прямо и откровенно предложил обсудить свою личную жизнь.

– Это не ты предложил, – напоминает он.

– Я ждал именно того вопроса, который задала твоя Ира.

– Ждал? – уточняет Ир. Я хмыкаю.

– Конечно. Он был самым напрашивающимся.

– То есть ты осознанно его спровоцировал.

– Наверное. Можно и так сказать.

Он снова молчит. Ну что, может, спать уже?

– У вас ведь говорят, что девушки любят ушами, – снова огорошивает меня Ир. Я хмурюсь, соображая, откуда бы ему знать. Но вовремя вспоминаю, что мы так и не обменялись обратно переводчиками. Мой все еще на нем. И пока я соображаю, Ир продолжает свои рассуждения. – Уверен, что ты точно нашел бы, как её обворожить.

– А зачем напрягаться? Никите не важно, что я говорю и как. Мы с ним вообще мало разговаривали.

– Когда?

– Когда познакомились.

– И давно вы знакомы? – я слышу, каким холодным становится его голос. Если ему так неприятно, зачем самому себе душу травит? Зачем спрашивает?

– Вчера.

– Что?! – он аж подскакивает на кровати, а я с перепуга чуть на пол не слетаю.

– Ир!

– Вы только вчера познакомились, и ты его уже в дом притащил?!

– Не ори! – восклицаю я, раздражаясь все больше. Вот тебе и выспался перед тяжелым днем, вот тебе и отдохнул! – Я уже сказал, что не настроен на серьезные отношения. В этом вся загвоздка. А с вашими пришлось бы связываться надолго. А я так не могу и не хочу!

– Почему не можешь?

– Потому что, – отрезал я и отвернулся от него.

Лег с самого краю, так и еще спиной к нему, четко давая понять, что разговор окончен. На душе было муторно и обидно. Почему? Да потому что с этими его воплями я сам стал чувствовать себя каким-то озабоченным и свихнувшимся на сексе. Но с другой стороны, если у них там совсем другие нравы, я-то тут при чем?

– Спокойной ночи, Андрей, – когда я уже начал засыпать, несмотря на всю злость, что все еще бурлила во мне, сказал Ир из-за спины.

У меня сразу в душе как-то потеплело. Не знаю, то ли голос у него был какой-то особенный, то ли просто я так устал за все эти дни, что именно эта фраза стала переключателем из напряженного состояния в полный расслабон. Я, кажется, даже улыбнулся в темноте. И ничего не сказал, когда Ир неожиданно придвинулся и обнял меня поперек груди, вжавшись лицом куда-то мне между лопаток. Он прав в одном, рядом, друг с другом, нам спокойно. И ему, как он сам признался, и мне. Почему? А фиг его знает. Я так устал, что совершенно не настроен с этим разбираться. А возможно, и никогда уже не настроюсь. Хорошо, тепло и спокойно. И больше ничего пока не надо. И даже это 'пока' на данный момент ну совершенно не смущает.

Date: 2015-09-27; view: 271; Нарушение авторских прав