Манхэттен, Нью‑Йорк. Однорукий мужчина с внешностью Джима Моррисона и отсутствующим взглядом метался во сне

07:13

Однорукий мужчина с внешностью Джима Моррисона и отсутствующим взглядом метался во сне. В его мозгу бушевал ураган воспоминаний…

– Откуда ты, парень?

– Из Бруклина.

Двадцатитрехлетний молодой человек атлетического телосложения. Короткая стрижка. Форменная армейская футболка. Он не смотрел в лицо темноволосому офицеру‑военврачу, а следил за его руками – тот готовился сделать новобранцу несколько прививок.

– А я из Гринич‑Виллидж. Почти соседи. Как тебя зовут, Бруклин?

– Патрик Шеперд.

– Дэвид Кантор. Я командир медико‑санитарной группы, к которой тебя приписали. Мы любим побросать мяч в свободное время. В баскетбол играешь?

– Немного.

– Да, ты производишь впечатление человека, который дружит со спортом. У нас приличная команда, но большинство моих хирургов – трехмесячные туристы. В команде тебе всегда найдется место.

– Трехмесячные туристы? – переспросил Патрик.

– Хирургов меняют каждые тридцать дней. Ладно. Первая прививка – от сибирской язвы. Будет болеть, но несильно… Под «несильно» я подразумеваю ощущение, словно тебе под кожу вкололи шарик раскаленной лавы. Куда колоть?

– Ну… Не надо, док, не сюда. Колите в левое плечо. Я правша.

Дэвид Кантор вколол сыворотку в дельтовидную мышцу левой руки.

Через полминуты руку жгло огнем.

– Бл…

– Скоро боль утихнет, но последствия прививки ты будешь ощущать еще недели две. Следующая прививка от «суки», пардон, от оспы. Хочешь верь, хочешь не верь, но Джордж Вашингтон был первым, кто приказал привить своих солдат от оспы. Умным он был, наш генерал. Конечно, когда я говорю о вакцинации, я имею в виду вариоляцию. Вилку втыкали в созревший пустул больного солдата, а затем тыкали этой вымазанной гноем вилкой здорового человека. Часть людей Вашингтона, конечно, умерли, но это было ничтожно малое число по сравнению с количеством умирающих во время эпидемии. Британцы первыми использовали оспу в качестве биологического оружия. Правая рука или левая?

– Левая.

– Ты уверен? Я должен уколоть пятнадцать раз.

– Колите… Ой!

Патрик вздрагивал, вслух считая уколы.

– Тебя учили азам арабского?

– Ну да. «Как тебя зовут? Брось оружие. Тебе нужна медицинская помощь?» Правда, я уже все забыл.

– Ничего, скоро вспомнишь. К сожалению, они не учат вашего брата понимать, что вам говорят в ответ.

Доктор Кантор перевязал исколотое плечо.

– О'кей, Бруклин, а теперь запомни: месяц не забывай перебинтовывать это плечо. Забудешь – на теле вскочат гнойники, которые будут чесаться так, что на стену полезешь. А еще не исключена повторная вакцинация. Так что не создавай себе лишних неприятностей. Ты все упаковал?

– Да, сэр.

– Не забудь взять с собой запасные носки и футболки, батарейки для фонарика и наборы для чистки и смазки оружия. Купи несколько фломастеров «Шарпи». Все, что не будет подписано твоим именем, вскоре найдет другого хозяина. И катушку паракорда. [7] Он легкий и прочный. Лучшей бельевой веревки не сыскать. И не забудь клейкую ленту. Ею можно починить почти все. Кстати, надо будет примотать концы лямок на твоем рюкзаке. Солдат, производящих много шума, обычно подстреливают. Как тебе в бронежилете?

– Тяжеловато.

– Сорок пять фунтов вместе с керамическими бронепластинами. Плюс штурмовой бронешлем. Плюс расширенная система обмундирования в холодный период, а это – семь слоев ткани, вещмешков и жилетных карманов, в которых есть все, что понадобится идущему на войну бойскауту. Вещей, конечно, многовато, но там ты будешь чертовски рад, что они у тебя под рукой…

Ли Нельсон вошла в двадцать седьмую палату и направилась прямо к мастеру‑сержанту Трету.

– Что стряслось, Рокки? Что его напугало?

Безногий инвалид привстал на кровати.

– Не знаю. Вначале у него были обычные кошмары, но час назад он начал чудить.

– Угрожал себя убить? – поинтересовалась врач.

– Нет… Ни разу с того дня. Причина в другом. Вы не забыли, какой сегодня день?

– Одиннадцатое сентября…

Рокки кивнул головой.

– Множество людей пошли в армию после терактов одиннадцатого сентября. Думаю, этот парень из их числа.

– Спасибо.

Доктор Нельсон вошла в ванную комнату…

В стене виднелись вмятины размером с человеческий кулак. Один из трех рукомойников был сорван, а зеркало разбито на осколки. Два санитара прижимали сопротивляющегося Патрика Шеперда к полу, а медсестра никак не могла сделать ему успокоительный укол.

– Коли его!

– Держите его!

– Подождите!

Ли Нельсон встала так, чтобы Патрик увидел ее лицо.

– Шеп!.. Шеп! Открой глаза и посмотри на меня.

Мужчина открыл глаза и прекратил сопротивляться.

– Ли?!

Медсестра ввела иглу шприца в левую ягодицу больного, впрыскивая ее содержимое в кровь. Тело однорукого ветерана сразу же обмякло.

– Сестра Меннелла! Я же вам приказала подождать!

– Чего ждать? Этот человек – живая иллюстрация посттравматического шока. Ему не место в центре для ветеранов. Его надо изолировать от окружающих.

– Она права, док, – подал голос один из санитаров, ощупывая пальцами рассеченную левую бровь. – Этот парень – настоящий буйвол. Теперь я без тазера[8]к нему не подойду и на пушечный выстрел.

– Он – ветеран. Постарайтесь этого не забывать, – сказала Ли Нельсон, глядя сверху вниз на неподвижного пациента.

Костяшки единственной руки Патрика были разбиты до крови о стены.

– Уложите больного на кровать и привяжите. До конца дня держите его на седативных препаратах. И запомните, сестра Меннелла! Если вы еще хоть раз проигнорируете мои распоряжения, неделю будете выносить за больными подкладные судна.

Медсестра надела колпачок на иглу шприца и подождала, пока доктор Нельсон отойдет.

– Большое дело! – фыркнула она. – Мне платят жалких сорок пять долларов в час не за то, чтобы я мыла подкладные судна.

Пострадавший санитар помог своему товарищу поднять бесчувственного больного с пола.

– Ты все делала правильно, Вероника. Просто у доктора сегодня плохое настроение.

– Не в том дело, – сказала медсестра, нащупывая пульс Патрика на правой руке. – Просто он ей нравится.

Date: 2015-09-25; view: 283; Нарушение авторских прав