Текстовые учебные пособия, авторские лекции

...В часы усталости духа,—когда память оживляет тени прошлого и от них на сердце веет холодом, когда мысль, как бесстрастное солнце осени, освещает грозный хаос настоящего и зловеще кружится над хаосом дня, бессильная подняться выше, лететь вперед,— в тяжелые часы усталости духа я вызываю пред собой величественный образ Человека.

Человек! Точно солнце рождается в груди моей, и в ярком свете его медленно шествует — вперед! и — выше! — трагически прекрасный Человек!

Я вижу его гордое чело и смелые, глубокие глаза, а в них—лучи бесстрашной Мысли, той величавой силы, которая в моменты утомленья—творит богов, в эпохи бодрости — их низвергает.

Затерянный среди пустынь вселенной, один на маленьком куске земли, несущемся с неуловимой быстро­тою куда-то в глубь безмерного пространства, терзаемый мучительным вопросом—зачем он существует?— он мужественно движется—вперед! и—выше!—по пути к победам над всеми тайнами земли и неба.

Идет он, орошая кровью сердца свой трудный, одинокий, гордый путь, и создает из этой жгучей крови — поэзии нетленные цветы; тоскливый крик души своей мятежной он в музыку искусно претворяет; из опыта — науки создает и, каждым шагом украшая жизнь, как солнце землю щедрыми лучами,—он движется всё — выше! и — вперед! звездою путеводной для земли.…

Вооруженный только силой Мысли, которая то мол­нии подобна, то холодно спокойна, точно меч,— идет свободный, гордый Человек далёко впереди людей и вы­ше жизни, один—среди загадок бытия, один—среди толпы своих ошибок... и все они ложатся тяжким гнетом на сердце гордое его, и ранят сердце, и терзают мозг, и, возбуждая в нем горячий стыд за них, зовут его—их уничтожить.

Идет! В груди его ревут инстинкты; противно ноет голос самолюбья, как наглый нищий, требуя подачки, привязанностей цепкие волокна опутывают сердце, точ­но плющ. питаются его горячей кровью и громко требу­ют уступок силе их... Все чувства овладеть желают им; всё жаждет власти над его душою.

А тучи разных мелочей житейских подобны грязи на его дороге и гнусным жабам на его пути.

И как планеты окружают солнце,—так Человека тес­но окружают созданья его творческого духа: его — все­гда голодная — Любовь; вдали, за ним, прихрамывает Дружба; пред ним идет усталая Надежда; вот Нена­висть, охваченная Гневом, звенит оковами терпенья на руках, а Вера смотрит темными очами в его мятежное лицо и ждет его в свои спокойные объятья...

Он знает всех в своей печальной свите—уродливы, несовершенны, слабы созданья его творческого духа!

Одетые в лохмотья старых истин, отравленные ядом предрассудков, они враждебно идут сзади Мысли, не поспевая за ее полетом, как ворон за орлом не поспева­ет, и с нею спор о первенстве ведут, и редко с ней слива­ются они в одно могучее и творческое пламя.

И тут же — вечный спутник Человека, немая и таин­ственная Смерть, всегда готовая поцеловать его в пыла­ющее жаждой жизни сердце.

Он знает всех в своей бессмертной свите, и. наконец, еще одно он знает — Безумие...

Крылатое, могучее, как вихрь, они следит за ним враждебным взором и окрыляет Мысль своею силой, стремясь вовлечь ее в свой дикий танец...

И только Мысль — подруга Человека, и только с ней всегда он неразлучен, и только пламя Мысли освещает пред ним препятствия его пути, загадки жизни, сумрак тайн природы и темный хаос в сердце у него.

Свободная подруга Человека, Мысль всюду смотрит зорким, острым глазом и беспощадно освещает все:

— любви коварные и пошлые уловки, ее желанье овладеть любимым, стремленье унижать и унижаться и — Чувственности грязный лик за ней;

— пугливое бессилие Надежды и Ложь за ней,—се­стру ее родную, нарядную, раскрашенную. Ложь, гото­вую всегда и всех утешить и — обмануть своим краси­вым словом.

Мысль освещает в дряблом сердце Дружбы ее рас­четливую осторожность, ее жестокое, пустое любопыт­ство, в зависти гнилые пятна, и клеветы зародыши на них.

Мысль глядит черной Ненависти силу и, знает: если снять с нее оковы, тогда она вес на земле разрушит и даже справедливости побеги не пощадит!

Мысль освещает в неподвижной Вере и злую жажду безграничной власти, стремящейся поработить все чув­ства, и спрятанные когти изуверства, бессилие ее тяже­лых крыльев, и — слепоту пустых ее очей.

Она в борьбу вступает и со Смертью: ей, из живот­ного создавшей Человека, ей, сотворившей множества богов, системы философские, науки — ключи к загад­кам мира,— свободной и бессмертной Мысли — для нее про­тивна и враждебна эта сила, бесплодная н часто глупо злая Смерть. Ветошнице подобна—ветошнице, что ходит по задворкам и собирает в грязный свой ме­шок отжившее, гнилое, ненужные отбросы, но порою— ворует нагло здоровое и крепкое.

Пропитанная запахом гниенья, окутанная ужаса по­кровом, бесстрастная, безличная, немая, суровою и чер­ною загадкой всегда стоит пред Человеком Смерть, а Мысль ее ревниво изучает—творящая и яркая, как солнце, исполненная дерзости безумной и гордого сознания бессмертья...

Так шествует мятежный Человек сквозь жуткий мрак загадок бытия—вперед! и—выше! всё—вперед!

СЛОВО 14
(Абай, «Книга слов»)

Есть ли у человека что-либо драгоценнее его сердца? Называя кого-то человека с сердцем, люди почитают его за батыра. Другие качества сердца они себе ясно не представляют. Милосердие, доброта, умение принять чужого за родного брата, желая ему благ, которые пожелал бы себе – все это веление сердца. И любовь – желание сердце. Язык, повинуясь сердцу не солжет. Только лицемеры о сердце забывают. Те же, кого молва кличет «человека с сердцем», часто оказываются людьми не стоящими похвалы. Если у них не в чести учтивость, верность данному обету, отвращение от зла, способность вести за собой заблудших, а не плестись за толпой жалким псом, умение смело постоять за правое дело, когда это трудно, не отступиться от истины, когда это сделать легче легкого, то в груди тех, кого люди почитают за батыров, бьется необыкновенное, а волчье сердце. Казах ведь тоже дитя человеческое. Многие из них сходят с пути истины не от недостатка разума, а от того, что не имеют в сердце мужества и стойкости, чтобы принять советы умного и следовать им. Многим из тех, кто уверяет, будто совершил зло по незнанию, я не верю. Есть у них знания, но постыдное безволие и лень заставляют их пренебрегать этими знаниями. Отступившись раз, редко кто находит в себе силы для исправления.

Те, кого люди называют крепкими джигитами, храбрыми джигитами, ловкими джигитами, чаще всего подбивают друг друга на темные, скверные дела. Их слепое подражание друг другу, бездумная удаль приводят к несчастьям.

Если человек, предавшись дурным поступкам, безудержному бахвальству, не в силах остановиться и взыскать с себя, не пытается очистится перед богом или собственной совестью, как назвать такого джигитом?

Впору задаться вопросом – ч е л о в е к ли он?

***

Р.Бах, из повести «Иллюзии или приключения мессии,
который мессией быть не хотел»

«Однажды жили-были существа одной деревни на дне большой прозрачной реки.

Течение реки молча проносились над ними всеми – молодыми и старыми, богатыми и бедными и злыми. Течение шло своей собственной дорогой, зная лишь свое собственное кристальное «Я».

Все существа, каждый по своему крепко цеплялись за веточки камни на дне реки, ибо цепляться было их образом жизни, а сопротивление течению – тем, чему учился каждый с рождения.

Но одно существо сказало, наконец: Мне надоело цепляться. Хоть я и не могу этого видеть, что поток знает, куда он течет. Цепляясь, я умру от скуки».

Другие существа замялись и сказали: «Глупец, отцепишься и поток, которому ты поклоняешься, швырнет тебя о камни и разобьет вдребезги, и ты умрешь раньше, чем от скуки!»

Но тот не обратил внимания на их совет и, глубоко вздохнув, он перестал держаться, и сразу же закрутило и швырнуло потоком о камни.

Однако со временем, так как он отказался прицепиться снова, поток поднял его, свободного со дна, и больше он уже не был в синяках и не ушибался….

А существа на дне, для которых он уже был чужим, кричали: «Смотрите, чудо! Существо, подобное нам летает! Смотрите, Мессия пришел спасти нас всех!»

А он, несясь в потоке сказал: «Я не более мессия, чем вы. Река с восторгом поднимает нас, свободных, если только мы не осмеливаемся отцепиться. Наша истинная работа – в этом путешествии, в этом приключений!»

Но они еще сильнее кричали: «Спаситель!» – Цепляясь за скалы, и когда они снова взглянули, его уже не было, и они остались одни и стали создавать легенды о Спасителе».

ВЕЛИЧИЕ ЧЕЛОВЕКА — НЕ В ОДЕЖДЕ
(притча из книги «Я - человек»)