Новая научная этика

«Итак, эмоции, которые сами отчасти являются нейросетями, связаны со всеми остальными нейросетями. Эти связи помогают мозгу отыскивать в первую очередь самые важные воспоминания. И ещё они гарантируют, что важный опыт — например, прикосновение рукой к раскаленной плите — не бу­дет быстро забыт. Именно поэтому все помнят, где они были и что делали 11 сентября 2001 года, когда услышали об обрушении башен Всемирного торго­вого центра, или в день убийства Кеннеди.

В следующей главе, которая называется «Эмоции», мы поговорим о том, как ассоциативная память вли­яет на наше поведение, на наши реакции, но суще­ствует одна важная связанная с мозгом функция, на которой следует остановиться подробнее. Мы сказали, что эмоции отчасти представляют собой нейросети. Кроме этого, эмоциональные нейросети связаны с одним маленьким органом мозга — ги­поталамусом.

Гипоталамус использует белки и син­тезирует из них нейропептиды, или нейрогормоны. А что делают гормоны, знают все — во всяком слу­чае, те, кто прошёл через период полового созрева­ния. Они готовят организм к действию!

Эмоции быстро оценивают ситуацию — фактиче­ски, вы даже подумать ни о чём не успеваете — и по­сылают в организм химических посланников, чтобы те приказали телу драться или бежать, улыбаться или хмуриться!

А вот негативная сторона ассоциативной памяти: поскольку мы воспринимаем реальность и новый опыт через призму нейронной базы данных, сфор­мированной в прошлом, нам бывает сложно видеть, что действительно происходит в настоящем. Вместо этого мы склонны просто обращаться к прошлому опыту. Это похоже на вечный «день сурка», где по­вторяется одно и то же, одно и то же, одно и то же — день за днём».

Знаменательно, что глава «Эмоции» начинается эпиграфом широко известного и посвящённого деятеля европейской культуры В.Шекспира: «Ничто не хорошо, ничто не плохо; источник этих качеств — наша мысль»[488]. При дальнейшем рассмотрении новой парадигмы западных учёных мы убедимся, что эта парадигма действительно по меньшей мере не акцентирует внимание на вопросах методологии познания Добра и Зла. Но мы знаем, что объективное добронравие существует и находится в ведении Бога. От Него можно точно узнать о том, какое явление в жизни является Добром, а какое — Злом в конкретных жизненных ситуациях[489]. Как известно из КОБ[490], нравственность индивида тесно связана с эмоциями, возникающими в психике по поводу принятия тех или иных решений как сигнал, поступающий на уровень сознания с бессознательных уровней психики — для того, чтобы индивид мог оценить своё конкретное намерение на предмет «Добро — Зло».

Забегая несколько вперёд, скажем, что авторы новой научной парадигмы выступают с весьма резкой критикой канонического подхода к определению «Добра — Зла». Действительно, этот канонический подход (для Запада в основном — библейский) давно всем обывателям надоел: деятели церкви веками учат тому, что написано в «нагорной проповеди» Христа, а лучше не становится. Но взамен каноническому подходу авторы новой парадигмы предлагают принцип, высказанный Шекспиром. Но именно этот принцип и проводится по умолчанию в реальности нашего мира иудеями — по отношению к народам мира.

Поэтому средств и полномочий иудеям для изменения реальности методом «наблюдателя» дано гораздо больше, чем просто обывателям, которым только что раскрыли этот самый метод «наблюдателя». Иными словами, если «властелины народов» и обыватели руководствуются одним и тем же «нравственным» принципом неразличения Добра и Зла — то управлять реальностью будут те, у кого в руках больше средств и полномочий. Заменив канонические «нравственные» догмы на «нравственную свободу» и огласив методику «наблюдателя» — авторы новой парадигмы создали в психике обывателей иллюзию того, что обыватели теперь сами управляют своей реальностью и над ними никто не довлеет. «Мировая закулиса» спряталась на настоящем этапе за новой научной парадигмой и продолжает проводить свои нравственные принципы, соответствующие библейско-иудейскому толпо-“элитаризму”[491].

Принцип подхода к нравственности, высказанный Шекспиром, весьма созвучен той космологической доктрине, которая доминирует в новой парадигме: «Самый первый опыт — можно сказать, начало Все­ленной — имел место тогда, когда чистое сознание (единое поле) увидело себя и создало внутри своей изначально единой природы тройственную структуру: наблюдателя, наблюдаемый объект и процесс наблю­дения. Здесь, на этом глубочайшем уровне реальности, сознание творит мироздание…». Это — ядро атеистического подхода учёных к пониманию (точнее — непониманию) вселенского Добра и Зла. А чего ещё можно было ожидать от Запада, который полторы тысячи лет (по меньшей мере) существовал под духовной опекой иудаизма, где Добро и Зло не различают. Поэтому именно такой подход к пониманию нравственности наиболее близок и приемлем для западного обывателя. Но правильно его называть — вседозволенность в пределах библейской концепции; [492] для каждого уровня толпо-“элитарной” иерархии свои пределы вседозволенности: для иудеев свои пределы, для толпы обывателей — свои.

Что могло появиться из такого подхода к роли эмоций в новой парадигме для толпы? — Теория про эмоции, которой мы немного коснёмся ниже, утверждает, что эмоции могут быть как полезные, так и могут наносить вред. Главная полезная роль эмоций — это мгновенное предупреждение индивида в случае критических жизненных ситуаций (в основном — о внезапных опасностях), тогда, когда его сознание не имеет времени отреагировать на ситуацию[493]. Основной вред от эмоций считается в том, что они являются жизненными привязками индивида к прежним стереотипам его поведения, от которых тяжело избавиться именно по причине эмоциональной “химии” организма, которой управляет мозг:

«Если мы снова и снова переживаем одни и те же эмоции, но не пытаемся увидеть в ситуации что-то новое, шаблонная модель «стимул-реакция» застывает намертво.

— Джо Диспенза».

Основная мысль, о роли эмоций, которая должна, по-видимому «согревать душу» привыкшего к наслаждениям обывателя — это мысль о пользе наслаждений “жизнью”, которым соответствуют приятные эмоции. Западный подход к эмоциям основан на научных изысканиях в области работы головного мозга и выводы делаются, естественно, тоже в стиле того, что эмоции даны индивиду как чисто животные стимулы «эволюции». Это здорово опускает роль эмоций и самого смысла жизни индивидов до уровня общей животной основы всех биологических видов (с той разницей, что у вида «Человек Разумный» есть возможность создавать «поле сознания»: “пользуясь” «животными стимулами», формировать идейную среду):

«Удовольствие — наше основное топливо[494]. Я думаю, нам всем свойственно пристрастие к удо­вольствию, наш мозг настроен на то, чтобы реги­стрировать удовольствие и искать его. В этом глав­ная цель: получить удовольствие и избежать боли. Именно это движет эволюцией человека.

Со временем эта простая кнопка «удовольствие — боль» приобрела множество других значений — идеи, настроения, воспоминания».

Эта мысль проводится в совокупности с указанием на необходимость избавления от привязок к старым эмоциям (для этого индивиду дана нейропластичность) и управления реальностью методом «наблюдателя» ради получения новых эмоциональных впечатлений, которые непременно будут сопутствовать изменившимся обстоятельствам “жизни”. Радость от таких удач «управления реальностью» должна в некоторой мере заменить западному обывателю радость от чисто материальных успехов. Старые библейские нравственные принципы существования западных индивидов в умолчаниях остаются неизменными по их основополагающим положениям библейской социологии.

Про роль эмоций, как указателей на объективную нравственность индивида через оценку его «намерений» в каждой конкретной ситуации — конечно же ни слова.