Философские и социально-политические взгляды славянофилов и западников

Во второй четверти XIX в. в русской философии сложилась проблема, которая в последующем уже никогда не выпадала из орбиты ее внимания. Ее смысл состоял в определении сути национального самосознания, места и роли национальной культуры в мировом процессе.

С решением данного вопроса на российской почве было связано определение соотношения элементов самобытности и общности культур различных народов. По отношению к нему в философии сложились два течения: западники и славянофилы. По верному замечанию А. И. Герцена, их можно было сравнить с двуликим Янусом или двуглавым орлом, у которого бьется одно сердце.

Студент при рассмотрении данного вопроса может использовать следующую литературу [2; 5].

Студент должен уяснить, что западники (А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Т. А. Грановский, В. П. Боткин и др.) были озабочены отставанием отечества от мировой цивилизации в экономической, политической и культурной областях. Многие из них именно поэтому стремились определить теоретическим путем причины, которые сдерживают общепрогрессивное развитие России. Для этого они изучали типичные тенденции развития культуры Запада. Они допускали лишь одну возможность для дальнейшего развития России – повторение пути Европы. Раз страна отстала, значит, ее забота – наверстать упущенное. Любые попытки найти в подобных обстоятельствах какой-либо иной выход из положения вызовут лишь дополнительные задержки. Признание прогрессивности капиталистических отношений для России сопровождалось у западников приветствием всех проявлений европейской цивилизации, стремлением оправдать любые ее последствия. Они были откровенными сторонниками буржуазной, западной культуры, наднациональной по своей сути. Борясь за капиталистическое будущее своего государства, они изыскивали в истории России малопривлекательные моменты; концентрировали внимание на негативном, жестоком, негуманном; представляли национальное и традиционное как проявление косности, застоя, культурного регресса.

Студент должен обратить внимание, что славянофилы (П. В. Киреевский, А. С. Хомяков, братья Аксаковы и др.) концентрировали свое внимание на самобытном, неповторимом в культуре народа. Они не были противниками развития связей с другими странами в сферах торговли, промышленности, финансов, но политическую культуру Запада считали для России неприемлемой. Они идеализировали социальную организацию славянского общества в допетровский период, считая ее воплощением гармонии власти и народа, дворян и крестьян, реализацией в жизни христианских вариантов любви, добра, братства. Славянофилы считали, что негативных последствий капитализма поможет избежать, сохранение в России крестьянской общины. Они фактически формировали утопическую модель феодального социализма.

По мнению славянофилов, у русских сохранилась духовная целостность. На Западе она утрачена из-за поклонения рассудочности и эмпиризму. У славян же сохранились единство и жизненность духа («живознание»), включающее в себя способность к логике, разум, чувства и волю. Духовность такого рода неотделима от религиозной веры. Русская же вера имеет «чистейший» источник - византийское православие. Так как из него никто, кроме славян, не черпал духовных богатств, то русский народ можно считать избранным. Этому типу религии свойственна «соборность» (объединение людей на основе любви к Богу и друг к другу), и она проявилась в общинном крестьянском землевладении. Православие и община составляют основу славянской души. Подобному сочетанию, по мнению славянофилов, нет аналогов в мире, а потому культурный и цивилизационный путь русского народа не совпадают с общими тенденциями развития мировой цивилизации, в частности, с европейской.

Дополнительную литературу можно найти в следующих источниках [3; 4].

Литература

1. Хорунжий, С. С. Трансформация славянофильской идеи в ХХ ст. / С. С. Хорунжий // Вопросы философии. – 1994. – № 11. – С. 54–59.

2. Щукин, В. Г. На заре русского западничества / В. Г. Щукин // Вопросы философии. – 1994. – № 7. – С. 135–148.

3. Лосский, Н. О. История русской философии / Н. О. Лосский. – М., 1991. – 714 с.

4. Философский словарь. – 1980. – С. 385.

2.9.2 Концепция положительного «всеединства» В. Соловьева. Идея богочеловечества

Основоположником русской религиозной философии ХІХ в. является В. С. Соловьев (1853–1900). Главный принцип построения его философской системы – принцип «всеединства», призванный объединить в одно целое философию, науку и теологию.

Первоначало у Соловьева – это абсолютно сущее – Бог. Все существующее не может быть вне божественного мира. Природа – это только другое положение (перестановка) элементов, пребывающих субстанционально в мире божественном.

Окружающий мир, по Соловьеву, – это опрокинутое изображение идеального мира, «обманчивый лик всеединства». Он порождение мировой души, результат грехопадения, отпадения от Бога. Поэтому идеальный космос превратился в реальный хаос. Материю Соловьев отрицал. Атомы у него – это монады, живые и духовные. Из них образуется мир явлений.

Эволюция мира имеет пять ступеней:

1. минеральное царство;

2. растительное;

3. животное;

4. человеческое;

5. Божие.

Эти ступени – результат отпадения от Бога. Параллельно процессу отпадения от Бога происходит совершенствование и собирание Вселенной. Так, растения вбирают в себя окружающую среду. Животные вбирают в себя растения, человек вбирает в себя животных и то, что непосредственно не ощущает через разум. Богочеловек (на последней ступени эволюции) объединяет все существующее силой любви.

Выделение стадий развития – это только прием, чтобы лучше познакомиться с сущим. Истинное состояние абсолютно сущего – это его пребывание одновременно во всех состояниях. Поэтому все, что существует, все едино.

Соответственно он строит и свою теорию познания. Чтобы раскрыть абсолютную истину, необходимо установить внутренний контакт с всеединым, а этого можно добиться путем внутреннего интуитивного созерцания. Всеединство постигается посредством «цельного знания» (основная категория у Соловьева). Внешний опыт дает лишь материал, а разум – лишь форму познания. «Цельное знание» дает лишь интуитивное созерцание, вера.

Соловьев считается отцом русской софиологии. София необходима для объяснения связи Бога с миром, так как Бог абсолютно различен с миром и в то же время его творец. Бог сам не взаимодействует с миром, значит, есть посредник – это София – премудрость Божия. В Средневековье гностики считали, что мир создан Ангелом – посредником между Богом и миром. В христианстве же между Богом и тварью ничего нет. Поэтому Соловьев и предполагает, что это София. Благодаря Софии Бог связан с миром, а мир божествен.

Дополнительную литературу можно найти в следующих источниках [2; 3].

Студент должен усвоить, что идея «богочеловечества» в центре философии Соловьева. Прежде чем человек становится истинным, он долгое время находится в природном состоянии. В этом естественном состоянии люди чужды и враждебны друг другу. Идет борьба за существование. Существует неравенство.

Противники Бога, по Соловьеву, как бы утверждают странный силлогизм: «Человек произошел от обезьяны, поэтому мы должны любить друг друга».

По Соловьеву, Христос – идеальное воплощение Бога в человеке. Задача религии – объединить мир в богочеловечестве. Поэтому Соловьев – сторонник веротерпимости. Он считал, что будущее общество – это синтез вселенской церкви и всемирной монархии (то есть «свободная теократия»). Роль мессии сыграет славянство, Россия, а не мусульманский Восток, утверждающий бесчеловечного Бога, не Запад, утверждающий безбожного человека.

Дополнительную литературу студент может найти в следующих источниках [4; 5; 6].

Литература

1. Кулинин, В. Н. Философия всеединства: от В. С. Соловьева к П. А. Флоренскому / В. Н. Кулинин. – Новосибирск, 1990. – 190 с.

2. Кожен, А. Н. Религиозная метафизика В. Соловьева / А. Н. Кожен // Вопросы философии. – 2000. – № 2. – С. 104–135.

3. Лосский, Н. О. История русской философии / Н. О. Лосский. – М., 1991. – 714 с.

4. Философский словарь. – 1980. – С. 385.

5. Пугачев, О. С. В. С. Соловьев: этические абсолюты и линии жизненного поведения / О. С. Пугачев // Вестник МГУ. – № 6. – С. 102–107.