Глава 9. Мистер Каттер сидел в машине на парковке перед моргом и ждал ее

Мистер Каттер сидел в машине на парковке перед моргом и ждал ее. Поначалу он не думал о себе как о мистере Каттере, но после того как использовал это имя у Дэшампса, оно ему понравилось, словно веселая шутка.[12]Дэшампсу, похоже, оно тоже нравилось, он постоянно говорил мистер Каттер то, мистер Каттер это… Впрочем, у Дэшампса все было очень мило, он постоянно старался угодить, даже упал на спину. И мистеру Каттеру не пришлось валить его на пол, чтобы вся кровь попала на спину и не испачкала другие важные части тела.

Хорошие взаимоотношения сложились у них с первого телефонного разговора.

– Мистер Дэшампс, меня зовут Алек Каттер. Я бы хотел обсудить с вами вопрос создания логотипа и другой идентификационной символики для моей новой компании. Я надеюсь, вы могли бы разработать некоторые типографские решения, а также, возможно, ряд графических вариантов…

При воспоминании об этом мистер Каттер хихикнул: ему хватило пятнадцати минут в библиотеке для достаточного, чтобы избежать подозрений, освоения соответствующего сленга по учебнику для начинающих заниматься рекламой.

– Не беспокойтесь, мистер Каттер, у меня богатейший опыт работы с логотипами и корпоративной символикой. Когда приедете, я покажу вам несколько образцов. Вы сказали «в восемь»? Буду с нетерпением ждать нашей встречи.

Мистер Каттер знал, что он должен быть дома один. После того как несколько месяцев назад Дэшампс стал одним из Абсолютов, мистер Каттер посвятил изучению расписания и привычек художника более ста часов. Его женщина всегда уезжала в понедельник и возвращалась в четверг поздно вечером. Хотя мистер Каттер работал днем, график у него был гибким, что позволяло уделять достаточно времени слежке за намеченной жертвой.

Ничто во вселенной не могло быть важнее этого.

Мистер Каттер приехал к дому в 7:50, и Дэшампс предложил поговорить в студии. Он повернулся к нему своей широкой спиной и пошел впереди, показывая дорогу. Под рубашкой с короткими рукавами видны были крепкие мышцы плеч и рельефно очерченные бицепсы. Просто идеальное тело. И, как уже знал мистер Каттер, ничем не запятнанное. Дэшампс был человеком не того типа, чтобы поддерживать порочные тенденции вроде татуировок или пирсинга; он представлял собой безупречную картину – от шеи и до колен.

В подтверждение этого он даже послал мистеру Каттеру свое фото.

Мистер Каттер выполнил свое главное дело, затем тщательнейшим образом, словно одержимая горничная, прибрал в студии. При знании вопроса и следовании плану удалить любую соринку вещественных доказательств – не такая уж чрезмерно сложная задача. Ограничений во времени не было: женщина Дэшампса никогда не возвращалась раньше 22:00 в четверг. Он не хотел, чтобы она опаздывала, но задержки – и порой довольно большие – при ее работе неизбежны, поэтому мистер Каттер передвинул регулятор термостата в самое нижнее положение.

С Нельсоном было даже проще, чем с художником. Мистер Каттер мгновенно распознавал человека, которым движет жадность. Их телефонный разговор был просто очаровательным.

– Мы с вами незнакомы, мистер Нельсон, но у нас есть общий друг.

– Тони? Рэнс? Бобби?

– Постойте, постойте… Вы знаете, не все ваши друзья… как бы это сказать… хотели бы оставаться вашими друзьями утром. Они хотели бы быть просто вашими ночнь1ми друзьями. Безымянными ночными друзьями. Щедрыми безымянными ночными друзьями.

Нельсон засмеялся. Похоже, он любил такие маленькие игры.

– Я бы хотел просто встретиться с вами, мистер Нельсон, где‑нибудь в тихом месте, где нам не помешают… Я человек с простыми вкусами и толстым бумажником… Неподалеку от моего дома есть парк…

Это сработало великолепно. Нельсон также был идеален от подбородка до колен, совсем как на присланных фотографиях.

На парковку перед моргом заехал пикап. Мистер Каттер, отвернувшись, нагнулся и потянулся к бардачку машины, как будто что‑то искал. Когда грузовичок проехал, он снова выпрямился и вернулся к своим размышлениям.

Два его проекта прошли успешно, один – полностью сорвался.

То была его первая попытка. Ужасно! Он был обманут и вынужден был разбить лицо этого ублюдка прямо там, на темном фермерском поле, среди музыки и арбузов. Увидев отвратительные вещи, которые это маленькое ничтожество намалевало у себя на груди, мистер Каттер ударил мерзавца камнем по голове и ускользнул незамеченным, оставив этих обколотых идиотов, с их сияющими ошейниками, бутылками из‑под воды и грязными приставаниями.

Тридцать семь с половиной часов исследований и планирования пошли насмарку. К счастью, через неделю Нельсон прислал свои данные. С ним все было так легко, что это почти восполнило время, потраченное на… Как же звали того маленького придурка? Фариер?

Мистер Каттер взглянул на часы. Уже почти полдень, скоро ей время идти на ленч. Он опустил солнцезащитный козырек и откинулся на сиденье. Когда он думал о ней, его сердце начинало выскакивать из груди, разгоняя восхитительную смесь страха и радости по всем клеточкам. Ему было необходимо увидеть, как она выходит на яркий солнечный свет. Лицо ее искажено откровенной безумной злостью – одно из ее дурных настроений трещало, словно стеклянная оболочка, да так, что горячие осколки разлетались во все стороны.

Первый раз, когда он увидел ее после возвращения, она была на улице. И заходила в помещение. Злющая. И это была не злость от жары, а дикая спрятанная ярость, жгучая ярость, рожденная ложью и обещаниями.

Он видел это даже сквозь ее патетическую обманчивую маскировку. Поцелуй – всего лишь внешняя оболочка укуса…

Он узнал в ней свою Маму.

Он понял, что вселенная предоставила ему еще один шанс.

– Я использовал так называемый технический карандаш рапидограф, – сказал я, показывая на свое бедро со спущенными до щиколоток брюками, – и написал слова, найденные на Дэшампсе. Лабораторные микрофотографии показали, что та надпись, чтобы избежать растекания чернил из‑за пористости кожи, была сделана штрих за штрихом. Я пробовал трижды, и в самой быстрой из попыток у меня ушло на это более десяти минут.

– Я почти не вижу надписи, – сказал заместитель начальника Бельвидер, скосив взгляд на другом конце стола. – Похоже, что он не хотел, чтобы ее заметили.

Казалось, что шеф Хирам чувствует себя неуютно перед этими красными каракулями.

– Очень, хм… исчерпывающе, детектив Райдер, – сказал он. – Думаю, этого нам вполне достаточно.

Я снова надел брюки и сел на место.

– Я поздравляю детектива Райдера с проведением независимого расследования, – сказал Скуилл, – и надеюсь, что он сравнит свои результаты с заключением наших экспертов. Это прекрасно, что ПСИ работает в гармонии с проверенными методами расследования: теория и практика могут сочетаться и дополнять друг друга. Когда безудержный полет фантазии обуздывается реальностью, он бывает очень поучителен.

Безудержный полет фантазии обуздывается реальностью… Круто.

Хирам неопределенно хмыкнул и обратился к присутствующим:

– Мы создали ПСИ как ответ на растущее число, хм… необычных преступлений. Детективы Наутилус и Райдер показали себя в деле Эдриана. Именно поэтому детектив Райдер и был выдвинут на эту должность из патрульной службы, именно поэтому они с детективом Наутилусом прошли дополнительную подготовку. И пусть это пробный прогон команды ПСИ, им требуется хотя бы небольшая самостоятельность в расследовании убийств.

– Да! – шепнул мне Гарри.

У меня перехватило дыхание: неужели мы получаем благословение?

– Я полностью с вами согласен, – сказал Скуилл. – В обоих районах преступлений есть граждане, которые напуганы. И открыто высказывают это. Оба района примыкают к центру. Мы не можем позволить, чтобы местные жители испытывали страх, особенно в свете выполнения плана мэра по обновлению города.

Хирам слушал сосредоточенно и кивал головой в такт этой явно политической речи. У политики своя система…

Скуилл продолжал:

– Поэтому лично я приветствую привлечение ПСИ. Объединив наши усилия в режиме единой оперативной группы, мы сможем максимально увеличить эффективность работы.

Словно ниоткуда, возникли слова «оперативная группа». Я знал, что на лексиконе нашего полицейского управления оперативная группа означало жесткую вертикальную структуру управления, которая, вероятно, превосходила процедурные возможности ПСИ. Все глаза устремились на Хирама: структура проведения расследования была его прерогативой. Шеф потянулся за большим блокнотом. Сделав в нем несколько неуверенных штрихов, он показал всем результат: единственный круг размером с бейсбольный мяч на самом верху страницы. Он ткнул в его центр кончиком карандаша.

– Вот как я собираюсь все это организовать. Детективы Наутилус и Райдер будут вести расследование этих дел на месте происшествия, вся информация будет стекаться в этом направлении…

Я взглянул на Гарри. Он вопросительно поднял бровь. Хирам продолжал тыкать карандашом в страницу, думать и рисовать дальше.

– Детективы Наутилус и Райдер будут работать с… – Он положил блокнот на стол и нарисовал еще один круг, прямо под первым. Потом снова поднял блокнот и указал на второй круг. – Работать с окружными детективами, назначенными по этому делу. Свободный обмен информацией, копии материалов по этим убийствам будут у всех привлеченных…

Мы были самым верхним кружком! Под нами находилась следственная команда, которую мы сформируем. Я подумал о Лари Твиллинге из четвертого округа, о Бене Дюпрэ из второго, можно пригласить и Салли Харгривс с ее хваткой.

– Мы получили‑таки благословение, – шепнул я Гарри.

Хирам принялся рисовать снова, на этот раз последний круг внизу страницы, обозначающий положение командования, принимающего все данные, непосредственно не участвующего, но, разумеется, находящегося в курсе всех дел. Он рисовал очень медленно, стараясь, чтобы окружность была идеальной и конец линии точно попал в ее начало.

– И, – сказал Хирам, кивнув в сторону разрисованной страницы, – создавая для расследования этого дела оперативную группу, я поручаю… – Хирам перевернул блокнот вверх ногами и ткнул в круг, который теперь стал верхним, – …осуществлять общее командование всей группой и ее службами капитану Скуиллу, который продолжает служить связующим звеном между мной и моими заместителями. Он также будет отвечать на запросы прессы, представляя, хм…

Скуилл делал вид, что записывает что‑то в своем блокноте.

– …заранее спланированную упреждающую структуру оперативной группы, шеф. Я уже разрабатываю план разворачивания группы.

Хирам закончил совещание, нарисовав между кружками дуги, пытаясь таким образом изобразить взаимодействие и движение информации. Это уже не имело никакого значения: все и так поняли, что наше истинное место находится в самом низу этой снежной бабы.

– Желаю удачи, джентльмены, – сказал Хирам. – И держите меня в курсе относительно результатов.

Том бросил мне печальную улыбку, понимая, что нас с Гарри снова превращают в мальчиков на побегушках. Гарри шумно вздохнул. Шеф Хирам недоуменно посмотрел на него.

– Что случилось, детектив Наутилус? Вы стонете? Или мне показалось?

– Простите, шеф, – ответил Гарри, растирая бедро. – Ногу свело.