Писте, Юкатан

Писте – это небольшой городок в миле от Чичен‑Ицы. Пестрые магазинчики вдоль шоссе Мехико‑180 торгуют в основном сувенирами. За магазинами начинаются жилые кварталы, сонные жители которых привыкли к повседневной рутине и редко покидают пределы городка.

День сменился сумерками. Майкл Гэбриэл повернул мопед с главной дороги в сторону грунтовых улочек, по которым бегали стайки темнокожей босой детворы и бродячие собаки. Найдя записанный по‑испански адрес, он постучался в дверь одноэтажного коттеджа, откуда доносился запах свежего хлеба.

Доминика, в простом белом платье, встретила его полным безразличием.

– Это тебе. – Он протянул букет диких цветов.

– На чьем дворе ты сорвал этот веник?

– Я в порядке, спасибо. Хотя грудь еще побаливает. Где ты научилась так драться?

– Ты же за мной шпионишь, вот и скажи.

– Была в команде чирлидеров?

Она улыбнулась, и у Мика потеплело на сердце.

– Можете войти, мистер Гэбриэл, только не забывайте, что мне известны шесть разных способов убить человека.

– Надеюсь, не с помощью кулинарии. – Он прошел вслед за ней через маленькую гостиную в кухню, где Чичахуа раскладывала еду по трем разноцветным тарелкам.

– Входите, мистер Гэбриэл. Разве моя племянница не прекрасна сегодня?

– Не только сегодня.

Женщина жестом пригласила его садиться.

– Я успела кое‑что уточнить с момента нашей встречи. Вашим отцом был Юлиус Гэбриэл, матерью – Мария Розен. Большую часть детства вы прожили с родителями в этой местности. У вашей семьи много друзей среди моих соплеменников. Но у вас нет и не было старшего брата, мистер Гэбриэл.

Мик моргнул и почувствовал, как по коже ползут капли пота.

– Он скорее сводный брат, я же говорил. Юлиус успел покуролесить до знакомства с моей мамой.

– Предки вашей матери происходят из Южной Америки?

– Перу. Но только по материнской линии.

– По материнской линии родословная Доминики восходит к Ица. Моя прапрабабушка говорила, что мы потомки самого Кукулькана.

– Впечатляет.

– Я заметила, как вы смотрели на мои глаза. Необычный цвет, верно?

– Майянский синий.

– Видели раньше такой цвет? Может, у старшего брата?

– У моей тети. Младшей сестры моей матери.

– А где она сейчас?

Мик попытался не отвернуться, казалось, эта женщина читает его мысли.

– Она пропала. Исчезла вместе с дочерью одиннадцать лет назад.

– Этот ваш сводный старший брат… которого заперли в клинике… он может знать, где они?

– Возможно. Не знаю… Но вот что произойдет через девять месяцев, он точно знает.

– Ничего не произойдет через девять месяцев, – фыркнула Доминика. – Вся эта чушь про 2012 год началась с неправильной интерпретации простого конца календарного цикла. С зимнего солнцестояния начнется новый цикл, только и всего.

Он усмехнулся.

– И это говорит женщина, которая ведет род от высокого белого мудреца, чьи познания о космосе позволили тени змеи появиться сегодня на грани его пирамиды.

– Я выросла не в стране третьего мира, как моя тетя.

– Точнее, твоя мать, не так ли? И твой биологический отец, работорговец по имени Дон Рафаэло.

Чичахуа удивилась не меньше Доминики.

– От кого ты это узнал?

– Как вы и сказали, у моей семьи много друзей из вашего народа. В том числе из братства Штоль. Это тайное общество знает все, что происходит на его земле.

Доминика повернулась к Чичахуа.

– Ты сказала мне, что мой отец давно умер.

– Так и есть. Он умер в тот день, когда избрал путь черной магии.

– Но ты все равно решила быть с ним. Почему?

– Это история не для ушей Мика Гэбриэла.

– Ты пригласила его в наш дом, пусть он услышит ответ. Если еще не знает его.

Мик помедлил, чувствуя вес взгляда Чичахуа.

– Родословная твоего отца восходила к Кецалькоатлю. Подозреваю, он хотел провести перекрестное опыление.

– Опыление? Я вам что, пчела?

– Ты прекрасный цветок.

– Заткнись. И вообще, я думаю, тебе пора уходить.

– Я уйду, но сначала выслушай меня. Мой отец десятки лет потратил на исследования происхождения высшей расы людей с отрицательным резус‑фактором, потомков великих учителей. У меня резус‑фактор отрицательный, у тебя тоже, и у человека в лечебнице Майами, которого тебе придется вести во время интернатуры. Этот человек не совсем мой брат. Но если я расскажу больше, ты наверняка бросишь интернатуру, и тогда… – Мик сморгнул слезы, помотал головой и поперхнулся смешком. – Боже, это безумие. Или я сам сошел с ума. Я так долго гонялся за призраками, что больше ни в чем не уверен.

– Поскольку я скоро стану психиатром, ты явно пришел по адресу.

Все рассмеялись.

Чичахуа улыбнулась.

И они сели ужинать.

«Маджестик‑12» (S‑66)