Вашингтон, округ Колумбия. Пьер Роберт Борджия изучал свое отражение в зеркале туалета

Пьер Роберт Борджия изучал свое отражение в зеркале туалета. Он поправил скрывавшую правую глазницу черную повязку, пригладил короткие седеющие баки, обрамлявшие его лицо, – больше волос на его лысой голове не было. Черный костюм и подобранный в тон галстук были, как всегда, безукоризненны.

Борджия вышел из туалета для руководства, повернул направо и зашагал к Овальному кабинету, приветствуя штатных сотрудников, встречавшихся ему в коридоре.

Пэтси Гудмен подняла глаза от клавиатуры:

– Входите. Он ждет вас.

На бледном худощавом лице Марка Меллера лежал отпечаток тяжелого груза, который ему приходилось нести вот уже четыре года в должности президента. Угольно‑черные волосы сильно поседели на висках, под глазами залегли темные тени и резче проявились морщины вокруг век. Пятидесятидвухлетний физик, за последнее время потерявший несколько килограммов, причем отнюдь не с целью укрепления здоровья.

Борджия заметил, что тот выглядит заметно похудевшим.

Меллер скорчил гримасу.

– Это называется стрессом. У нас с Хейди все кончено. К счастью, она согласилась молчать об этом до выборов в ноябре.

– Жаль такое слышать. А я было подумал, что это из‑за Виктора Грозного.

– Да, российский президент тоже пляшет на моей язве. Продал Ирану SS‑27. Ничего не скажешь, умный ход перед собранием G‑20.

– Сэр, нельзя закрывать HAARP. У них ведь только догадки, никаких доказательств…

– Пьер, я позвал тебя не для того, чтобы обсуждать противоракетный щит. Джо решил уйти с поста вице‑президента. Не спрашивай. Говорит, по личным причинам. Я уже провел неофициальное совещание. Или ты, или Чейни.

Сердце Борджии пропустило удар.

– Вы с ним уже говорили?

– Нет. Сначала хотел поговорить с тобой.

– Сенатор Чейни слишком много шумит. Он публично осуждал присутствие наших войн в Афганистане, он высказывается против нефтяных компаний…

– Как и большинство американцев.

– Сэр, мы оба знаем, что Чейни мне не соперник, когда дело касается международных отношений. И влияние моей семьи…

– Не так, между прочим, велико, как ты думаешь. Если бы все зависело от меня, ты бы определенно занял этот пост, но выборы будут сложными. Чейни даст нам необходимую опору на Юге и в Пенсильвании. Расслабься, Пьер. Решение еще не принято, у нас есть еще две недели. Но мне нужно знать, есть ли в твоем шкафу скелеты и не укусят ли они нас за задницу. На чем тебя может поймать пресса?

– Я чист.

– Как насчет инцидента в университете?

– Я был пострадавшей стороной, Марк. Господи, да я там глаз потерял.

– Ты знаешь, что все можно вывернуть наизнанку. Я спрашиваю только потому, что мои источники подтвердили: нападавшего переводят в клинику, в которой его состояние действительно смогут оценить. Другими словами, я бы не хотел увидеть этого красавца перед камерами в ноябре.

– Мистер президент, поверьте, псих, который на меня напал, никогда не выйдет на свободу.