Венгерские половцы/куны

Как известно средневековое королевство Венгрия включало в свой состав, помимо Венгрии, территории всей современной Словакии и части Румынии.

Данные здесь сведения о кунах касаются лишь территории современной Венгрии, без учета венгров Румынии, Сербии и Словакии, в составе которых возможно также есть куны (о них речь пойдёт ниже).

А в собственно Венгрии имеются две исторические области, названия которых прямо указывают на их историческую связь с кунами – Надькуншаг («страна больших или старших кунов») и Кишкуншаг («страна малых или младших кунов»). Страны есть, но есть ли там куны? Или люди, осознающие себя их потомками? Как народа кунов нет, но потомки исторических кунов существуют. В «столице» Надькуншага городе Карцаг функционирует общество Кунсёветшег, занимающееся распространением знаний о кунах и истории их края в Венгрии. В Карцаге создан Иштваном Дьёрффи (1884–1939 гг.) «Надькун музеум», в котором рассказывается и показывается приход кунов в Венгрию и особенности их жизни на новой родине до того времени пока эти особенности существовали. В 2008 году я побывал в Карцаге, в музее и некоторые его данные использовал в этой книге. Как мне говорили местные жители, кунов в городе немного, они живут вокруг его в небольших селениях (фалу) и на хуторах (танья). Но, всё же, большая часть кунов проживает именно в Надькуншаге, в других районах Венгрии, в том числе и в Кишкуншаге – их намного меньше (впрочем, статистика их не учитывает отдельно от венгров, поэтому численность и расселение кунов в стране не известны).

Физический облик. Конкретных данных по физической антропологии кунов, по крайней мере, на русском языке, нет. Имеются лишь общие замечания исследователей, неоднократно их видевших (я не из их числа). Например, советского этнолога Б.А. Калоева, изучавших венгерских алан (ясов) и дважды посетившего Венгрию. Он, как и другие исследователи, отметили «особую смуглость кожи, черноглазость и черноволосость, и, очевидно соперничая с подобными чертами цыган, получили прозвище конгур, т. е. «тёмный». Как правило, куны имеют «низкорослое и плотное телосложение» (Калоев, 1993).

Язык. Говорят куны на северо‑восточном диалекте венгерского языка, не отличаясь от венгров особым диалектом, «оставив» в венгерском литературном языке около 150 слов: Иожеф Торма, в частности, выявил 45 «кунских» слов в венгерском, имеющих лексические аналоги (в том числе топонимы и антропонимы) в казахском языке (Торма, 1995, с. 59–67).

Численность кунов не известна (в Венгрии этнический состав населения переписями традиционно учитывается по принципу родного языка); И. Торма полагает, что «приблизительно одну пятнадцатую часть 16‑миллионного венгерского народа можно считать потомками кунов‑половцев» (Торма, 1995, с. 59). Неизвестна его методика подсчёта численности кунов, численность же венгров значительно завышена (по данным переписей 2001–2002 гг. в странах Европы насчитывалось 11 926 тысяч венгров, в том числе 9413 тысяч в Венгрии, 1432 тысяч в Румынии и 520,5 тысяч в Словакии).

История. Первыми из новых мигрантов (куманы, сары/половцы, куны и каи), с которыми «познакомились» венгры были куны, этноним которых стал в Венгрии нарицательным наименованием всех последующих за ними в Венгрию кочевых тюркских племён. Первый набег их на Венгерское королевство датируется 1070 годом, в 1087 году куны (куманы византийских источников) в составе войск венгерского короля Шоломона принимают участие в походе на Византию (Князький, 2000, с.121). С 1091 года первые их группы селятся в Венгрии и далее отдельные родоплеменные объединения кочевников продолжают с разрешения королей оседать на жительство в такой благодатной для кочевания стране.

В 1239 году по приглашению короля Белы IV прибывает известный во многих странах, в том числе и на Руси, хан Котян (Котень, Кутен), которого торжественно встречает сам король. Но, поссорившись с венгерскими магнатами, в Пеште хан был ими убит, а его люди ушли в Болгарию, где тогда правила половецкая по происхождению династия Асеней. В 1241 году на Венгрию обрушилось монгольское нашествие, страна подверглась разорению и оккупации, во время которой население королевства (2 млн чел.) уменьшилось наполовину. Особенно пострадали венгерские половцы/куны: так как приём в королевство орды Котяна, которого монгольский хан считал своим вассалом, стал поводом похода монголов на Венгрию, то, хотя сам Котян погиб, а его люди покинули страну, половцев/кунов считали виновниками войны и монголы, и венгры. Ко времени ухода монголов из Венгрии (1242 г.) кунов там не осталось. Страна обезлюдела. Поэтому, когда появились новые мигранты с востока, король их с радостью принял. В Венгрию прибыли племена: шесть половецких (куны) и одно аланское (ясы) во главе с двумя ханами – Узуром (возможно, Узуном, Узун, по тюркск. – «Длинный») и Альпаром (Алп – «герой», эр, ар – «муж», Алпар) Толоком (очевидно, Толыком, т. е. Толык – «Полный»).

Точная дата прибытия этой многочисленной орды (около 80 тыс. чел.) неизвестна, но уже с 1246 года отряды пришельцев принимают участие в походах венгерских королей. В 1254 году, очевидно для упрочения союза, король Бела IV женит своего сына (будущего короля Иштвана V) на дочери одного из ханов (в крещении Эржебет), а в 1260 году Иштван получает титул «повелителя кунов», в 1272 году на престоле его сын Ласло IV Кун. Всё это время куны продолжают вести обычный образ жизни, говорить на своём языке, сохранять свои верования – короля это вероятно не особо беспокоило, пока весть о том, что в католической стране кочуют толпы язычников, не достигла Рима. И в 1279 году в Венгрию из Рима прибывает епископ Филипп де Фермо с указом папы Римского о «куманах».

В этом указе, разделённом на 14 статей, содержались требования: запретить брить бороду и голову, а также носить высокие войлочные «кунские» шапки, расселить кунов по отдельным районам, ограничив размеры их кочёвок, дабы принудить к оседлости, а главное – поскорее провести крещение. В исполнение требований папы был издан «Манифест» Ласло IV Куна, «короля Венгрии, Кумании и Булгарии» от 1279 года с соответствующими указаниями. Для наблюдения исполнения в кунские племена и их подразделения были направлены «инквизатеры»; знать кунов была приравнена к дворянству и получила земельные наделы, на которых могли жить соплеменники дворянина (Мургулия, Шушарин, 1998, с. 176–180). Жёсткое исполнение «Манифеста» вызвало в 1280 году восстание, в результате его подавления из 65–85 тысяч кунов осталось 50–60 тысяч, остальные – либо погибли, либо бежали в 1282 году к Ногаю, в Приднестровье, в Добруджу, где возникло куманское княжество Балика (1280–1400 гг.). Королевский Манифест 1279 года превратил кунов в число законных жителей королевства: их знать была включена в состав венгерской знати, получив соответствующие права и обязанности, воины же были включены в состав венгерской армии уже не в качестве наёмной дружины, а как отряда феодала – вассала короля. Воины также были приравнены к «нобилям», т. е. дворянству. Правда, до 1290 года они не получали жалование из королевской казны, довольствуясь добычей в походах.

Куны приняли католичество и расселились отдельными группами между реками Дунай‑Тиса, Тиса – Кереш, Тиса – Темеш. Однако до середины XV века куны продолжали кочевать, до XVII века говорили на своём языке (к XVI веку восходит молитвенник на языке кунов) и сохраняли традиции скотоводства. Сильный урон нанесла кунам турецкая оккупация большей части территории Венгрии (1541–1699 гг.), в частности обезлюдела кунская область между Тисой и Дунаем (Кишкуншаг), сократилась численность жителей других районов. После ухода турок Кишкуншаг, очевидно и получивший тогда это наименование, стал заселяться кунами из Надькуншага и ясами из Ясшага. Куны и ясы играли большую роль в формировании гусарских полков, основную часть которых составляли они сами. Именно поэтому кунам и ясам была предоставлена автономия (1747–1867 гг.), позволявшая им сохранять свою традиционную культуру.

Очень долго сохранялась традиционная одежда мужчин: высокая войлочная шляпа с пером дрофы или журавля («куншювек», т. е. кунская шапка), синие рубашка и широкие штаны, в зимнее время носили шубу из овчины без рукавов (бунда). О средневековой одежде кунов дают представления миниатюра «Прибытие различных родов (кланов)», помещённая в венгерской «Иллюстрированной хронике» (1358 г.) и изображающие их приход в Венгрию в XIII веке (приложение). Характерной особенностью покроя половецкого кафтана были сходящие встык полы (как это изображено на рельефе из Кубачи и на каменных изваяниях в Северном Причерноморье), в то время как у остальных тюрков полы запахивались на левую сторону (как изображена одежда пришельцев в миниатюре «Иллюстрированной хроники»), а у монголов – на правую. Мужчины брили голову, оставляя на затылке прядь волос, заплетаемую в косу. Бороды чаще брили, оставляя усы. На голове носили шляпы с треугольными полями и высокой, слегка изогнутой назад, тульей. На ногах носили узкие высокие сапоги с мягкими подошвами (Доде, 2009, с. 393, см. фотографии в приложении).

О женской одежде известно меньше. В общих чертах она была близка мужской одежде, отличаясь лишь деталями. Но в указанной миниатюре венгерской хроники одежда женщин, сидящих на лошадях позади мужчин, представляла собой (женщина на переднем плане) длинное платье с полой, запахнутой налево (как у мужчины, сидящего впереди неё) и с длинными рукавами с разрезами на уровне локтя для рук. На голове у неё и женщины справа от неё видны шляпы с широкими полями. Со временем, отчасти во исполнение королевского «Манифеста», причёска и одежда кунов изменились, но отдельные элементы, например, преобладание усов и ношение особого покроя шапок сохранялось на протяжении нескольких веков. Однако время, дисперсное расселение усиливало и ускоряло процесс ассимиляции.

Не ясен досконально родоплеменной состав кунов. Хотя в венгерской «Иллюстрированной хронике» (1358 г.) были названы следующие племена: борчол (бурчевичи русских летописей), чертан (джур‑сан в сочинении ад Димашки), куман (в качестве особого племени, а не обобщённого названия всех пришедших племён), тортул и токсоба (тертътробичи и токсобичи русских летописей), а также баяндур, племя, известное ещё в составе кимаков (Кумеков, 1995, с. 72–75), но время их прихода и места расселения не известно. Эти этнонимы хорошо известны в перечне племён Дешт‑и Кипчака. Собственно куны в составе указанных племён отсутствуют, хотя в источниках все они фигурируют под именем кунов. Этот факт свидетельствует: 1) кунами называли все племена пришельцев из Северного Причерноморья, селившихся в Венгрии в XII–XIII вв., 2) первоначально этноним «куны» не был самоназванием ни указанных племён, ни их ближайших потомков, а стал им позже, по мере консолидации их в единую этническую общность. Однако трудно сказать: исчезло ли родоплеменное деление в процессе складывания кунского этноса и лишь потом, позже сей этнос был ассимилирован венграми или единый этнос кунов так и не сложился, а значит, были ассимилированы племена, каждое по отдельности.

Хозяйство. До XVIII века в хозяйстве кунов сохранялось преобладание животноводства, хотя с переходом к оседлой жизни оно перестало быть кочевым. Куны, как и прежде, разводили лошадей, овец особой (кунской) породы (с белой шерстью и винтообразными рогами), крупный рогатый скот (не столь крупный по величине и весу, но с крупными рогами) так называемой серебристой породы и ослов. Пастухи имели разные названия: лошадей пасли чикоши, овец – юхасы, коров – гуйяши. Стада не только охраняли, но и пасли вместе с пастухами собаки разных пород в зависимости от состава стада, из них весьма древней считается порода «командор». Название породы не имеет ничего общего с военным термином, а восходит к половецкому слову: «командар или кумандар», т. е. команы, куманы. В XIX веке в хозяйстве кунов начинает доминировать земледелие (зерновые культуры, огородничество, садоводство), но и в настоящее время животноводство у кунов развито больше, чем у собственно венгров: не случайно то, что 80 % скотоводческих терминов из языка кунов. Но изменилось соотношение видов скота в составе стада – меньше лошадей, больше крупного рогатого скота. Большое развитие получило птицеводство.

Жилище. Традиционный тип поселений кунов – хутор (танья), называемый обычно именем основателя. Дом строился из подручного материала, к нему примыкали курятник и помещение для скота, все постройки покрывались крышей из камыша. Во дворе – обязательно колодец‑журавль. Интерьер дома: со стороны входа первая комната – гостиная, маленькая по размеру, но богато обставленная; вторая комната по размеру больше, но обставлена беднее; между комнатами находится кухня с двухраздельной печью (одна часть для выпечки хлеба, другая – для приготовления пищи). К дому часто примыкали пристройки женатых сыновей хозяина.

Пища была (и сейчас продолжает бытовать) характерной для скотовода: мясо, в том числе конина, и молочные продукты. Национальное блюдо– байтарвате: отварное мясо с жареным картофелем и сладкой капустой.

Религия. Куны приняли христианство в форме католичества, но когда в стране проходила реформация (1534 г.) они, очевидно помня, как крестили в католичество их предков, единодушно приняли её в виде кальвинизма. Кстати, во всех крупных поселениях Надькуншага, в Карцаге, например, есть улица Яноша (Жана) Кальвина. Центр кальвинизма в Надькуншаге – город Мезотур.

Наконец, свидетельством исторической связи со средневековыми половцами являются характерные для кунов фамилии: Арог, Кёсёмёш, Кочкор, Кувандок, Текеш, Черег в Карцаге, Болмас, Бутак, Карасон, Чикмаш, Текеш, Эрк в Кунмарадаше, Акбура, Арток, Бура, Талмас в других местностях (Торма, 1995, с. 36–37).

Неизвестна судьба куманов, кочевавших в средние века на территории современной Румынии. Известно лишь, что в 1217 году в источниках упоминается страна Кумания, занимавшая территорию между реками Дунай на юге и востоке, Олт на западе, Серет на северо‑востоке и городом Брашов на севере. Уже тогда на этой территории находилось множество куманов (потребовалось организация для их крещения отдельной епископии), а в 1226 году в Куманию прибывают новые кочевники, очевидно бежавшие после разгрома монголами русско‑половецких отрядов при Калке (1223 г.). В 1227 году в Кумании крестился хан Борц со своими людьми, в 1231 – массовое крещение куманов. В 1227 году в послании папы Римского епископу Эстергома сообщается о крещении 15 тысяч куманов в Трансильвании, входящей в состав венгерского королевства. Совершенно не изучена история Кумании. Эта страна куманов была доменом венгерского короля и с 1238 года входила в титулатуру венгерских королей. С 1234 года Кумания интенсивно заселяется валахами, венграми и немцами (Шушарин, 1978, № 2). Образование Валашского княжества (1324–1330 гг.) вероятно поставило под вопрос существование Кумании – во всяком случае, с 1390 года из титулатуры венгерских королей исчез титул «король Кумании». В Трансильвании куманы/ половцы очевидно полностью слились с венграми (среди них иногда встречаются фамилии Кун) и румынами, о существовании какой‑либо этнической группы, связанной с ними по происхождению никаких данных нет.

Литература: Евстигнеев Ю.А. Венгерские половцы // Лавровские чтения. СПб., 2009; Калоев Б.А. Поездка к кунам Венгрии // Полевые исследования ИЭиА РАН. Новая серия. Том 1, вып.1, М., 1993; Кумеков Б. К кыпчакско‑мадьярским этническим связям // Культура кочевников на рубеже веков (XIX–XX, XX–XXI вв.): проблемы генезиса и трансформации. Алматы, 1995; Торма И. Кунский языковой субстрат в венгерских диалектах // Культура кочевников на рубеже веков (XIX–XX, XX–XXI вв.): проблемы генезиса и трансформации. Алматы, 1995: Барта Ю. Этнографические исследования в Надькуншаге. Карцаг, 2007 (на венгерском языке).

Помимо кунов в Венгрии имеется ещё одна этническая группа, тюркская по происхождению – палоци (палоцок). Палоци населяют гористую местность (Матра) между городами Балашшадьярмат и Шальготарьян в медье Ноград (Палоцшаг) на севере Венгрии и в соседних районах Словакии. Их этноним – несколько искажённый венгерским произношением термин, восходящий к древнерусскому «половцы». Однако палоцы говорят на своём, весьма архаичном, диалекте венгерского языка, и этот факт не позволяет считать их потомками половцев, так как потомки половецких мигрантов (куны) воспринимали уже другой (не древний, а т. н. средний) венгерский язык. Значит палоци – потомки тюркских племён, пришедших в Венгрию раньше половцев, а именно, по мнению венгерских исследователей, кабаров. Кабары – три племени (ковар, казар и берцел) Хазарского каганата; восстав (810–820 гг.) против кагана и потерпев поражение, они присоединились к мадьярам (упоминаются в составе мадьярских племён в 854–881 гг.) и вместе с ними обосновались на Дунае, одно из них поселилось после разгрома Великой Моравии (902–906 гг.) среди славян (Эрдели, 1983, № 4). По данным российского исследователя, кабары – савиры, покорённые хазарами и восставшие против них (Семенов, 2008, Восток, № 3). Однако византийский император Константин Багрянородный (905–959 гг.) в своём труде сообщает, что кабары «говорят на языке хазар и языке турок» (так он называл венгров), т. е. кабары – хазары, во всяком случае, по языку, на котором они ещё говорили в X веке. В 1099 году войско короля Коломана (Кальмана) разгромило русско‑половецкий отряд, совершивший набег на Венгрию, взятые в плен половцы и какая‑то часть русинов (самоназвание населения Руси) были поселены на территорию уже ассимилированных венграми кабаров. Пленные половцы быстро слились с местным населением, передав им свой этноним, но в древнерусском названии– «половцы», изменившееся в венгерском в «палоци». Но это лишь предположение, объясняющее наличие столь «говорящего» этнонима этнической группы не соответствовавшего её происхождению. Окончательного, общепринятого решения вопроса происхождения палоцев нет.

Антропологически палоци не отличаются от основной массы венгров, во всяком случае, данных об этом в русскоязычной литературе нет.

Язык – палоцкий диалект венгерского, отличается архаичностью (лингвисты исторически делят венгерский язык на древневенгерский, средний и новый).

В отношении хозяйства палоци не отличаются от соседних венгров и словаков. Исповедуют католичество.

В правление короля Матяша Хуняди (1458–1490 гг.) часть палоцей была переселена в окрестности города Мезёкёвешд, где образовалась этнографическая группа «матё» (от имени Матяш). Девушки и женщины этой группы славятся красочными традиционными костюмами и рукоделием (кружевами). Говорят матьё на палоцком диалекте.

Для палоцей и матё (матьё) очень характерны фамилии: Барток, Берток, Бартек, Маттьок, Матьо, Матьи.

Литература: Барт И. Русским о венграх. Культурологический словарь. М., 2005. Эрдели И.Кабары (кавары) в Карпатском бассейне // Советская археология. 1983, № 4.

Игравшие в средневековой Болгарии важную роль, куманы/половцы со временем были ассимилированы болгарами и гагаузами. Об их пребывании в Болгарии свидетельствуют названия населённых пунктов – например, сёла Коман и Котян на левом берегу Дуная у города Никополя, село Куманцы близ Софии, Кумане, остров на Дунае у города Видин и другие (Павлов, 1990, с.22).

Выводы

Таким образом, средневековые половцы/куманы/куны не оставили после себя «этнического наследства» в виде этнических групп в составе тех или иных народов, подобно тому как это случилось с кыпчаками. Единственное исключение – куны Венгрии (палоци, хотя и носят искажённый этноним половцев, их потомками не являются), которые, потеряв язык и культуру предков, сохранили этноним и чувство этнической преемственности. По мнению Иштвана Барта («Русским о венграх») куны полностью «ассимилировались, хотя ещё старики сто лет назад могли прочесть “Отче наш” на своём языке, Куманию населяют не куманы» (Барт П., 2005, с. 95).

Автор ошибается, так как куны не только сохранили этническое самосознание. Ещё в 1984 году был установлен памятник Иштвану Дьёрффи у музея, который он основал. В Карцаге было организовано этно‑культурологическое общество «Союз кунов» («Кунсёветшег») и создана площадка половецких статуй (копии известных каменных изваяний в Северном Причерноморье). При въезде в город красуется скульптура двух всадников – венгерский король Бела IV встречает половецкого хана Котяна. Регулярно проводятся прадники с театрализированными представлениями.

Развиваются связи с Казахстаном – в Карцаге находится почётный консул Республики Казахстан. Так что рано исполнять Реквием по кунам.

В качестве заключения следует заметить интересный факт, объединящий современных кунов и палоцей: этнонимы «куны» и «палоцы» не соответствуют этнической принадлежности их носителей. Куны – потомки не собственно кунов, а куманов, половцев и других отдельных тюркских групп, пришедших в Венгрию после ухода из неё монголов (1242 г.); палоцы– не потомки в своей основе половцев, а потомки более ранних тюркских племён – каваров. Но это не имеет особого значения, главное – память о предках и этногенетическая преемственность между ними и их потомками.

В Румынии, Болгарии и в других странах «биологические» потомки этих средневековых племён полностью ассимировались, утратив историческую (этническую) преественность со своими предками. О них тюркологам напоминают иногда лишь странно звучавшие для окружающих фамилии.

Заключение

Анализ вышеизложенных данных о прошлом и настоящем кыпчаков/половцев/куманов/кунов даёт основание сделать следующие выводы в аспектах этнической природы средневековых племён и этнической преемственности их потомков. Ни одна из племенных групп (кыпчаки, половцы, куманы, куны) не сложились, с точки зрения современной теории этноса, в этнос (народ). Отсутствие единого этнического самосознания и этнонима этих племён стало причиной появления в письменных источниках их соседей нескольких этнонимов, производных от самоназвания конкретной племенной группы (племенное сознание включает в себя несколько уровней идентификации – подразделение рода, род, объединение родов, племя, союз племён). Каждое из подразделений имеет своё название, причём оно может совпадать с именем или носить название животного или птицы (распространённое у тюрков имя – Арслан, т. е. Лев или Беркут). Поэтому древнерусские и европейские источники не знают кыпчаков, а восточным источникам не известны сары/половцы (о куманах сообщает весьма ограниченное число авторов). Таким образом, Дешт‑и Кыпчак, т. е. этническая территория кыпчаков, в XII веке ограничивается Волгой на западе и Иртышом на востоке, западнее Волги до Днепра располагалось Поле Половецкое русских летописей, а западнее Днепра– Кумания западных хроник. Различие между Полем Половецким и Куманией заключается наличием каменных статуй у половцев и их отсутствием у куманов.

Теперь об этнической преемственности между кыпчаками, половцами и куманами с одной стороны и их современными «биологическими» потомками – с другой. Сохранили ли их потомки какие‑либо черты этничности, свойственные предкам– средневековым кыпчакам, половцам, куманам? Возможны следующие ответы в аспекте конкретных племён.

Кыпчаки. Потомки шести племён сиров (названы в памятнике Бильге‑кагану, 735год) бежали из Центральной Азии после падения своего государства (646 г.), получив этноним‑прозвище «кыбчак» («злосчастный»). Этноним, возможно, стал самоназванием в периоды, когда кыпчаки входили в состав государства кимаков и их каган назначал кыпчакам «царя», своего наместника, в состав монгольской Золотой Орды, в состав государств – её наследников, наконец, в состав современных этносов. Лишь находясь на пике своего могущества, кыпчаки перестали называть себя «злосчастными» (этноним «кыпчак» отсутствует в перечне племён Дешти‑Кипчака), но этот этноним стал собирательным названием почти всех кочевников этой большой страны. Кыпчаки не создали единого государства и посему не сделали шага к сложению этнос, знать их племён образовала несколько независимых владений – ханств. Племена так и не стали народом.

Их потомки – этнические группы «кыпчак» в составе нескольких народов сохранили этническую преемственность: этноним, язык (кыпчакской группы тюркских языков), историческую память, сам этноним. Различия между историческими кыпчаками и их современными потомками (группы «кыпчак» в составе разных народов) весьма существенны, особенно в области материальной и духовной (религия) культуре, но этноним и этническое самосознание, сохранились.

Половцы. Посколько этнических групп с таким названием в настоящее время нет (за исключением этнической группы палоци, т. е. искажённое в венгерском языке древнерусское «половцы», но их этническое происхождение не связано с половцами), то вопрос об этнической преемственности снимается. Сложнее обстоит вопрос о современных этнических группах с этнонимом «сары», идентичным тюркскому самоназванию половцев. Полагаю, что потомками сары, оставшимися на своей территории и принявшими ислам, является подразделение сары в составе казахов «племени» албан в Жаркентском районе Алматинской области Казахстана. Прочие же группы сары (сарру в составе кыргызов Таласской долины Кыргызстана, сарыг в составе тувинцев Барун‑Хемчикского и Сут‑Хольского районов Тувы, наконец, сарыки и эрсары в составе туркмен Туркменистана), к половцам прямого отношения не имеют.

Куманы. Фонетическая близость этнонимов исторических куманов, особенно куманлы (названы в составе племён Дешт‑и Кипчака) и современных кумандинцев («куманды») Северного Алтая объсняется лишь характером их расселения – это жители Лебяжьего, об этом говорит суффикс «лы/ды» (куман‑лы/куман‑ды), русский суффикс принадлежности– «цы»: рязанцы, новгородцы и т. д. Правда, куманами (Куманией) называют в туристических справочниках из Западной Европы этническую группу в Венгрии, которую венгры называют кунами (кунок), а их страну – Куншаг (Надькуншаг и Кишкуншаг).

Куны. Этим этнонимом венгры назвали первых, встретивших тюркских кочевников новой (после печенегов и узов) волны мигрантов с востока – кунов и последовавщих за ним куманов и половцев, а в настоящее время называют потомков всех этих племён. Ассимиляция их продолжалась несколько веков и в целом завершилась. Однако субьективно‑символический аспект этничности – субэтническое самосознание пока ещё сохраняется. Это и есть их этническая преемственность, историческая связь с кунами, куманами и половцами/сары.

Таким образом, на основе данного исследования можно утверждать о существовании в различных аспектах и формах этно‑исторической преемственности между средневековыми племенами – кыпчаками, половцами, кунами, куманами с одной стороны и некоторыми этническими группами в составе современных народов.

Использованная литература

Обычно в научных монографиях в конце исследования прилагается вся литература, где хоть что‑либо сказано или повторено много раз сказанное по теме данной монографии, полагая, что чем больше в списке названий, тем весомее научная её цена. А ведь возможно, что автор большинство указанных в списке трудов знает лишь по их наименованиям. В этой работе приводится список лишь тех исследований, которые были использованы, на которые имеются ссылки. Итак, список использованной литературы.

1. Абашин С. Национализмы в Средней Азии– в поисках идентичности. СПб., 2007.

2. Андреев С.И. На юго‑восточном рубеже Древней Руси. Этно‑политическая история населения Окско‑Донской равнины в XII–XV вв. Тамбов, 2008.

3. Акимова М.С. Антропологические исследования в Башкирии // Антропология и геногеография. М., 1974.

4. Алексеюк М.И. Половецкие поселения на Брестчине // Этногенез белорусов. М., 1973.

5. Анчабадзе З.В. Кипчаки Северного Кавказа по данным грузинских летописей XI–XIV вв. // Происхождение балкарцев и карачаевцев. Материалы научной сессии по проблемам происхождения балкарского и карачаевского народов. Нальчик, 1960.

6. Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. М., Алма‑Ата, 1989.

7. Барт И. Русским о венграх. Культурологический словарь. М., 2005.

8. Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 2002.

9. Баскаков Н.А. Имена половцев и названия половецких племён в русских летописях // Тюркская ономастика. Алма‑Ата, 1984.

10. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., 1979.

11. Бейлис В.М. Ал‑Идриси о Восточном Причерноморье и юго‑восточной окраине русских земель // Древнейшие государства на территории СССР. 1982. М., 1984.

12. Бернштам А.Н. Очерки истории гуннов. Л., 1951.

13. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии древние времена. Т. 1–3. Алматы, 1998.

14. Вайнштейн С.М. Проблемы истории жилища степных кочевников Евразии // Советская этнография. 1976, № 4.

15. Востров В.В., Муканов Е.С. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец XIX – начало XX вв.). Алма‑Ата, 1968.

16. Герасимова М.М., Рудь Н.М., Яблонский Л.Т. Антропология античного и средневекового населения Восточной Европы. М., 1987.

17. Гинзбург В.В., Трофимова Т.А. Палеоантропология Средней Азии. М., 1972.

18. Гугуев Ю.К. Рассказ Жана де Жуанвиля о похоронах знатного кумана // Тюркологический сборник. 2007–2008. М., 2009.

19. Гумилёв Л.Н. Древние тюрки. М., 2002.

20. Дебец Г.Ф. Палеоантропология СССР. Труды Института Этнологии. Том 17. M.‑Л., 1948.

21. Добродомов И.Г. О половецких этнонимах в древнерусской литературе // Тюркологический сборник. 1975. М., 1978.

22. Добролюбский А.О. Кочевники Северо‑Западного Причерноморья в эпоху средневековья. Киев, 1986.

23. Доде З.В. Средневековый костюм народов Северного Кавказа. М., 2001.

24. Доде З.В. Половцы в Дагестане: загадочный рельеф из Кубачи // Материалы изучению историко‑культурного наследия Северного Кавказа. Вып.1Х., Ставрополь, 2009.

25. Евстигнеев Ю.А. Численность казахских субъэтнических групп (конец XIX века) // Краткое содержание докладов Лавровских (среднеазиатско‑кавказских) чтений. 1993. СПб., 1994.

26. Евстигнеев Ю.А. Численность кыргызов в России (1897 г.). // Лавровские (среднеазиатско‑кавказские) чтения. 1996–1997. СПб., 1998.

27. Евстигнеев Ю.А. Субэтнические группы «кыпчак» (к вопросу этногенетической преемственности) // Лавровские (среднеазиатско‑кавказские) чтения. 1998–1999 гг. СПб., 2001.

28. Евстигнеев Ю.А. Численность субэтнических башкирских групп (1926 г.) // Лавровские (среднеазиатско‑кавказские) чтения. 1998–1999. СПб., 2001.

29. Евстигнеев Ю.А. Венгерские половцы // Лавровский сборник. 2008–2009. СПб., 2009.

30. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., 1985.

31. Ермоленко Л.Н. Средневековые каменные изваяния Казахстанских степей. Новосибирск, 2004.

32. Жаворонков П.И. Положение и роль этнических групп в социально‑политической структуре Никейской империи // Византийский временник. № 56 (81). М., 1995.

33. Зеленский Ю.В. География половецких кочевий степного Прикубанья и Восточного Закубанья в домонгольскую и золотоордынскую эпоху // Историко‑географический сборник. Выпуск 1. Краснодар, 2007.

34. Исмагулов О. Антропологические исследования родо‑племен‑ных групп казахов. М., 1973.

35. Исмагулов О. Этническая антропология Казахстана. Алма‑Ата, 1982.

36. Исхаков Д.М. Тюрко‑татарские государства XV–XVI вв. Казань, 2009.

37. Кадырбаев А.Ш. Китайские источники по истории тюрок XII–XIV веков. М., 1991.

38. Казалиева К.Н. Этническая идентичность ногайцев России. Автореферат канд. диссертации. СПб., 2006.

39. Калоев Б.А. Поездка к кунам Венгрии // Полевые исследования ИЭиА РАН. Выпуск 112. М., 1993.

40. Камалов А.А. Кыпчакский этнический ареал в Башкирии. // Вопросы этнической истории Южного Урала. Уфа, 1982.

41. Каргалов В. Русь и кочевники. М., 2008.

42. Кириков С.В. Человек и природа в восточноевропейской лесостепи в X – начале XIX вв. М., 1979.

43. Кляшторный С.Г. Эпоха Махмуда Кашгарского // Советская тюркология. 1972. № 1.

44. Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи Евразии. СПб., 2005.

45. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. СПб., 2004.

46. Кляшторный С.Г. Кипчаки // Большая Российская Энциклопедия. Т.13. М., 2008.

47. Князький И.О. Половцы в Нижнем Подунавье // Вопросы истории. 2000. № 3.

48. Комнина А. Алексиада. СПб., 1996.

49. Коновалова И.Г. Восточная Европа в сочинении аль Идриси. М., 1999.

50. Кульпин Э.С. Золотая Орда: судьбы поколений // Восток/Ories. 2006, № 6.

51. Кумеков Б.Е. Государство кимаков IX–XI вв. по арабским источникам. Алма‑Ата, 1972.

52. Кумеков Б.Е. Об этническом составе кипчаков XI – нач. ХШ вв. по арабским источникам // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. Выпуск II. История и археология. М., 1990.

53. Кумеков Б.Е. Об этнонимии кыпчакской конфедерации Западного Дешт‑и Кыпчака XII – начала XIII в. // Известия НАН Республики Казахстан (Серия общественных наук), 1993, № 1.

54. Кумеков Б.Е. К кыпчакско‑мадьярским связям // Культура кочевников на рубеже веков (XIX–XX, XX–XXI вв.): проблемы генезиса и трансформации. Алматы, 1995.

55. Курышжанов А.К. Махмуд Кашгари о кыпчакском языке // Советская тюркология. 1974, № 1.

56. Махова Е.И. Некоторые элементы киргизского национального костюма // Костюм народов Средней Азии. М., 1979.

57. Мургулия М.П., Шушарин В.П. Половцы, Грузия, Русь и Венгрия в XII–XIII вв. М., 1998.

58. Насилов Д.М. Кыпчаки у Махмуда Кашгарского // Тюркологический сборник. 2007–2008. М., 2009.

59. Октябрьская И.В. Теленгиты Республики Алтай // Археология, этнология и антропология Евразии. М., 2003. № 4(16).

60. Ошанин Л.В., Зезенкова В.Я. Вопросы этногенеза народов Средней Азии в свете данных антропологии. Ташкент, 1953.

61. Павлов Пл. Куманы в общественно‑политической жизни средневековой Болгарии (1186 – начало XIVb.) // Исторически преглед. 1990. Книга 7. (на болг. языке).

62. Плетнёва С.А. Половецкие каменные изваяния. М., 1974.

63. Плетнёва С.А. Половцы. М., 2010.

64. Попов А.И. Кыпчаки и Русь // Ученые записки ЛГУ. Серия исторических наук. Выпуск 14. № 112. Л., 1949.

65. Попов А.И. Названия народов СССР. Л., 1973.

66. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.

67. Руденко С.И. Башкиры: историко‑этнографические очерки. М.‑Л., 1955.

68. Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Изд‑во ЛГУ, 1984.

69. Селезнёв Ю.В. Элита Золотой Орды. Казань, 2009.

70. Семенов И.Г. Этнополитическая ситуация в Хазарии в 830–850 гг. // Восток/Oriens. 2008, № 3.

71. Сердобов Н.А. История формирования тувинской нации. Кызыл, 1971.

72. Скворцов Н.Г. Проблема этничности в социальной антропологии. Изд‑во СПбГУ, 1996.

73. Слово о полку Игореве. М., 1974.

74. Студенецкая Е.Н. Одежда народов Северного Кавказа в XVIII–XX вв. М., 1989.

75. Султанов Т.И. Кочевые племена Приаралья в XV–XVII вв. М., 1982.

76. Торма И. Кунский языковой субстрат в венгерских диалектах // Культура кочевников на рубеже веков (XIX–XX, XX–XXI вв.): проблемы генезиса и трансформации. Алматы, 1995.

77. Тортика А.А., Михеев В.К., Кортнев Р.И. Некоторые экологодемографические и социальные аспекты истории кочевых обществ // Этнографическое обозрение. 1994, № 1.

78. Фёдоров‑Гусейнов Г.С. Кумыки из рода дагестанского. Махачкала, 2001.

79. Фёдоров‑Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.

80. Фёдоров‑Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.

81. Фёдоров‑Давыдов Г.А. Искусство кочевников и Золотой Орды. М., 1976.

82. Фёдоров‑Давыдов Г.А. Этнические процессы в Средней Азии в VIII–XV вв. (этнос и феодальное государство) // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. Выпуск 2. М., 1990.

83. Худяков Ю.С. Проблема генезиса древнетюркской культуры // Altaica III. М., 1999, с. 130–138.

84. Чариков А.А. О локальных особенностях каменных изваяний Прииртышья // Советская археология. 1979, № 2.

85. Чеченов А.А. Язык «Codex Cumanicus» и его отношение к современным западнокыпчакским языкам. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1979.

86. Шаниязов К.Ш. К этнической истории узбекского народа. Историко‑этнографическое исследование на материале кыпчакского компонента. Ташкент, 1974.

87. Шаниязов К.Ш. Кипчаки в узбекской этнической среде в дооктябрьский период (процессы интеграции) // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. М., 1980.

88. Шушарин В.П. Свидетельства письменных памятников королевства Венгрии об этническом составе населения Восточного Прикарпатья // История СССР. 1978. № 2.

89. Эрдели И. Кабары (кавары) в Карпатском бассейне // Советская археология. 1983. № 4.