Озеро на дне моря

В чистом море работал корабль. Это был военный или военизированный транспорт. Шли спасательные работы. Спасали утонувшую ракету, упавшую не туда.

Ни один водолаз ничего не сумел сделать на такой глубине. Только прирученные дельфины могли помочь достать это ядерное чудовище, чтобы люди могли почистить его, изучить, починить и, наконец, послать туда, куда оно должно было прилететь.

Работы заканчивались, ракета оторвалась ото дна и медленно стала всплывать.

Общий восторг поднялся на корабле. Все ликовали и бросали в воздух бескозырки и гаечные ключи. Командир спасательной команды подошел к колоколу и дал сигнал отбоя:

– Все, ребята! Начинаем буксировку. Все подводники свободны! Всем дается отпуск на двадцать четыре часа.

* * *

И вот от плавбазы отделилась маленькая десантная лодка. На лодке находился мальчик Микко – юнга. В лодку, как на древних картинах, была запряжена Павлова.

– Стойте! Стойте! – закричал вслед уходящей лодке полковник Моржов. – Возьмите передатчик. Мы же не в своих водах! Мало ли что! И это возьмите! – Он показал на преобразователь речи.

Он бросил в лодку маленький ящичек, и лодка быстро пошла в открытое море. Павлова и Микко начали свой совместный двадцатичетырехчасовой отпуск.

* * *

Мальчик в море чувствовал себя как дома. Он мог глубоко нырять, быстро плавать. В совершенстве владел ластами, маской, дыхательной трубкой и аквалангом.

Мальчик короткой удочкой ловил рыбу – вытаскивал из моря рыбешку за рыбешкой.

– Мама, – вдруг спросил он. – А почему нас совсем не сносит? Здесь же должно быть сильное течение.

Микко и Павлова звали друг друга «мама» и «сынок». Но это были скорее названия, чем слова, имеющие прямой смысл. Так иногда люди обращаются к пожилой женщине тепло, но не по‑родственному.

– Я привязала лодку к какому‑то колышку с камушком, – ответила Павлова.

– Чего? – удивился Микко и немедленно прыгнул с лодки в воду.

И было чему удивляться. Колышек с лепестками оказался верхушкой огромного великолепного храма, погруженного в воду. Храм несколько напоминал храм Христа Спасителя в Москве. Громадная нижняя часть его уходила вниз на неведомую глубину и постепенно терялась в сумерках холодных слоев воды.

– Ничего себе! – ахнул Микко.

Он проплыл вокруг верхней части строения. Попытался прочистить одно из множества окошек и заглянуть внутрь. Ничего не вышло.

С лепестками получилось лучше. Микко потер один из них своей огрубевшей ладошкой, и из‑под мелкой аквариумной зелени проступил желтый металл.

То есть этот загадочный храм венчал не крест, не полумесяц, не орел, а золотой цветок, очень похожий на тюльпан. Очевидно, когда к городу подступал рассвет, этот цветок начинал светиться и сверкать над городом с первым лучом солнца. А то, что вокруг храма должен лежать чрезвычайно красивый город, Микко понял сразу. И правильно понял. И еще он догадался, что в середине «тюльпана» должны находиться больших размеров драгоценные камни.

Однако Павлова прекратила его дальнейшие исследования.

– Не торопись, Микко. Неизвестно, что там происходит. Дождемся утра и яркого солнца.

Постепенно надвигался вечер. На еще светлом небе стали проступать первые яркие звезды. Микко лежал в лодке на спине, укрывшись русской дохой и положив руки под голову, а Павлова, прислонившись к лодке плавником, рассказывала Микко:

– Это звезда холодная. Ее каждый дельфин с детства знает. По‑вашему она называется Полярной.

Мальчик внимательно разглядывал небо и запоминал.

– А вон видишь, созвездие, похожее на рыболовный сачок? Это Большая Кашалотица. Рядом Малая Кашалотица. Если плыть вдоль нее, попадешь на Кубу.

– А там, справа, что за звезда? – показал мальчик на медленно движущуюся по небу фиолетовую точку. – Какая‑то она странная.

Павлова дала Микко сигнал замолчать и прислушалась.

– Какое‑то судно движется сюда. С погашенными огнями.

И точно: из темноты постепенно выдвигалось низкобортное судно, снаряженное рогами всяких надводных кранов и лебедок. По бокам судна висели шлюпки и водолазные баллоны с кислородом.

Павлова и Микко внимательно следили за судном. Но их, кажется, никто не замечал. На палубе вспыхнула зажигалка и осветила лицо человека, стоящего за рулем.

– Ого, – тихо проскрипела Павлова. – Да это же Красавчик Джимми.

– А чем он знаменит, этот красавчик? – спросил Микко.

– Он тем знаменит, Микко, что это он нападал на корабль с твоими родителями. Очень я не люблю этого человека.

– Ты знаешь, мама, – сказал Микко, – я совсем не знаю этого человека, но уже тоже очень сильно не люблю его.

Павлова тихо стала отплывать от лодки.

– Ты куда, мама? – спросил Микко.

– Я хочу посмотреть, куда они направляются.

Павлова оставила лодку и некоторое время шла за кораблем Красавчика Джимми. С корабля не доносилось ни звука. Красавчик сидел впереди, как статуя, и внимательно следил за показаниями какого‑то прибора. От корабля так и веяло преступностью – то ли партизанщиной, то ли доставкой наркотиков, то ли просто бандитизмом и мародерством. Скоро Павлова вернулась.

– Они идут на какой‑то радиомаяк. Слава богу, кажется, наши пути в этот раз не пересеклись.

* * *

Утром Микко вскочил на ноги просто одним прыжком.

– Мама, – закричал он, – ты где?

– Я здесь, – ответила Павлова.

– Ну что? Ныряем?

– Сейчас это бессмысленно. Подождем час, пусть солнце выпустит лучи.

Микко стал налаживать акваланг. Потом он съел пару бананов.

– Ну, все! – закричал он Павловой. – Вперед!

Она ушла в глубину. Микко последовал за ней. И как с вертолета они увидели панораму большого средневекового города.

Строения в нем, правда, были непривычного типа. Это была не Европа, не Египет и не Китай. И в то же время имелись здания, чем‑то напоминающие старый Рим, Афины, индийские храмы. И все было в идеальной сохранности. Просто как в музее. Только мелькнувшая стайка рыб убедила Микко и Павлову, что это не видение, не сон, что город действительно находится под водой.

Павлова погружалась все ниже и ниже. Мальчик, сколько мог, следовал за ней. Она могла опускаться глубже, чем Микко. Но у него было одно преимущество – ему не надо было всплывать наверх, как Павловой, чтобы заменить кислород в необъятных, но все же ограниченных легких.

На самом дне в окружении одноэтажных строений они увидели огромное озеро‑зеркало. Павлова подплыла к нему и заскользила по поверхности, как по льду.

– Что это? – спросил Микко.

– Ртуть, – ответила Павлова.

– Ничего себе! – сказал Микко. – Такое количество ртути! Сколько градусников можно сделать!

Ртутное озеро было очень красиво. Быстрое течение очищало его от падающего морского мусора. Поэтому оно блестело, как полированное. И пузырьки воздуха из Миккиного акваланга текли и вверх, и вниз одновременно, пока не исчезали в дымке. А вечером, в нем, наверно, видны звезды.

Но в этом подводном городе было много очень странного. Он напоминал доисторический земной город, построенный где‑нибудь на Марсе. Встречались конструкции, напоминающие радары, и в то же время были строения, похожие на пирамиды инков или ацтеков. Стояли там и сверкающие металлические «силосные башни», напоминающие и мечети, и ракеты. Одно сооружение явно служило для массовых спортивных игр и всегородских собраний.

Микко решил исследовать одно трехэтажное здание поближе. Его, как шкатулку, украшали барельефы. Скорее всего это был жилой особняк. Микко подергал входную ручку. Ничего не произошло. Дверь стояла мертво, как приваренная.

Микко дернул сильнее. Ручка осталась у него в руках.

– Осторожнее, – сказала Павлова. – Ты так дергаешь, весь дом может развалиться.

Следующим зданием, которое выбрал Микко, был четырехэтажный металлический аквариум. Здание без единой лишней детали. Оно имело единственный вход – ворота и было зеленого цвета с алюминиевыми проплешинами. Слева от ворот просматривалась огромная, с суповую тарелку, красная кнопка. Микко нажал ее, ворота уехали вверх.

Слава богу, сверху торпедой прилетела Павлова и схватила Микко клювом за ногу. А то бы он непременно заплыл внутрь.

«Наверное, это и есть та самая Атлантида, которую так долго ищет все человечество», – подумал Микко.

А Павлова вдруг встревожилась. Она услышала далекий стук мотора вчерашнего катера.

Тем временем Микко подплыл к пространству, чем‑то напоминающему парк аттракционов. Ворота были сделаны в виде огромного ископаемого чудовища. Между его ног можно было войти в парк, а шея и голова уходили куда‑то высоко‑высоко, прямо под облака. Кажется, облака были сделаны из салаки. А может быть, надвигался планктоновый дождь, потому что в парке явно потемнело.

Сразу же за входом, как голова Черномора, на дне стояла голова какого‑то идола. Огромные застывшие зеленые глаза. Тонкий, плотно сжатый рот, выдающийся вперед. Голова немного напоминала голову хамелеона. А на том месте, где должно быть ухо, находилось нечто, абсолютно ясно напоминающее пульт управления: четыре яркие квадратные кнопки. Каждая так и просила: «Нажми меня!»

Рядом находился огромный закрытый цветок лотоса, тоже с пультом около него.

Микко не выдержал и нажал первую кнопку на голове «хамелеона».

Из головы «хамелеона» выехало нечто, похожее на язык, сделанный в виде огромного подноса для торта. Микко нажал вторую кнопку. Язык въехал обратно, при этом втянув внутрь небольшого тунца.

Микко нажал третью кнопку. Язык «хамелеона» снова выехал наружу. Но из пасти выплыл уже не тунец, а какая‑то таких же размеров кистеперая рыба.

Микко показал Павловой, что им надо подниматься. У него было срочное сообщение для нее. Как только они пронеслись сквозь толщу воды к небу, он стащил маску и сказал:

– Мама, эта волшебная голова сделала из тунца древнюю рыбу. Как у нас в учебнике биологии. Представляешь, мама, она понизила степень развития на одну ступень.

– Смотри, сам не залезь в эту голову, а то вылезешь головастиком, – сердито отреагировала дельфиниха.

Павлова задумалась.

– Нет, я просто обязана посмотреть, что они собираются делать, – вдруг сказала она.

– Ты о чем, мама? – спросил мальчик.

– Все об этом же корабле с Красавчиком Джимми. Жди меня здесь – и ни с места! И не вставай в лодке в полный рост.

Она нырнула, погрузилась в глубину и пошла длиннющими нырками в сторону видневшегося на горизонте партизанского судна.

Микко долго ждал ее, как было велено. На море он подчинялся Павловой беспрекословно.

– Все ясно, – сказала Павлова мальчику, когда вернулась к лодке. – Эти типы тоже нашли подводный город и собираются грабить его.

– Что будем делать, мама? Сообщим нашим?

– Пока погодим. Может быть, я ошибаюсь.

А команда Красавчика Джимми действительно начала грабить. И делала это варварски. Напарники Джимми подложили динамит под один небольшой дворец, включили взрывное устройство, и все – и стены, и крыша – полетело вверх.

Когда остатки дома постепенно опустились и муть осела, мародеры спокойно начали рыться в обломках, выбирая ценные вещи, украшения, монеты, золотые изделия.

Микко, узнававший все со слов матери, сказал Павловой:

– Так они разрушат его до конца. А ведь это бесценный памятник.

– Я скажу им, – решила Павлова.

– Не надо, мама. Они тебя поймают.

Павлова не послушалась.

– Микко, – сказала она, – дай мне преобразователь речи.

Она подплыла к катеру и встала перед ним на хвост.

– Мистер Джимми, – сказала она. – Я просила бы вас оставить в покое подводный город.

– А я бы просил бы тебя убраться подальше, мисс килька, – грубо ответил Красавчик Джимми.

К нему подошел один из водолазов:

– Шеф, надо поймать ее и заставить на нас работать.

– Попробуй ее поймай.

– Я могу ее подстрелить гарпуном в плавник.

– Давай стреляй.

Водолаз поднял подводное ружье и выстрелил. Стрела на проволоке попала в плавник Павловой, и бандиты подтянули ее к кораблю.

Микко видел все это в морской бинокль. Он был весь в слезах. Тем не менее он немедленно сел за передатчик.

– Ничего, крысиный Красавчик. Ты у нас еще поплаваешь!

И вот с крошечной лодки полетели в разные стороны радиоволны. Они сразу же уперлись в радиомачту на базе Тристана. А радист на корабле Моржова спал.

Радист с радиограммой бегом побежал к полковнику Еллоу.

– Шеф, – сказал он рыжему командиру, – секретная радиограмма. Русские вызывают к себе Тристана и Генри.

– Тристан знает об этом?

– Нет, шеф.

– И не сообщайте ему.

– Что вы, шеф! Ни за что!

В это время из приемной Еллоу выскользнула какая‑то полумокрая зверюшка. Она довольно шустро пробежала по сложным лабораториям, ангарам и складам базы и через минуту уже докладывала Тристану:

– Эй, Тристан, тебя вызывают русские.

– Откуда ты знаешь?

– Только что шефу телеграмму принесли.

– Спасибо, друг.

– Чего там. Давай доллар.

Тем временем Еллоу дал указание в микрофон:

– Тристана и Генри с базы не выпускать.

Вахтенные у морских ворот говорили друг другу:

– Тристана и Генри велено не выпускать. Надо будет им помочь. Их, наверное, опять зовут русские.

С военной базы уйти невозможно. Это знают все. Но нет ни одного военнослужащего, который при необходимости не сумел бы уйти с военной базы. Какой‑то один особо ретивый постовой на очередном пропускном пункте не хотел выпускать дельфинов. Генри долго убеждал его открыть ворота. А Тристан сказал:

– Чего там! – взял и дернул служащего за штанину. Разумеется, ретивый вояка оказался в воде вместе со своим автоматом. И что самое интересное – наши герои не стали открывать ворота, а, запрыгнув на бетонную перемычку, ящерицами поползли по ней к следующему участку акватории.

Вот в океане появилось два плавника. Это Тристан и Генри. Микко первый заметил их. Очевидно, потому, что он их ждал.

– Тристан, это бандиты! Они поймали маму.

– Хорошо, сынок, мы с ними разберемся. Что они здесь делают?

– Грабят подводный дворец.

– Ба! – говорит Генри. – Они, наверное, нашли Атлантиду.

– Для начала надо их привязать к месту, – сказал Тристан. – Для этого есть много способов.

Он погрузился в воду и вытащил длиннющую водоросль.

– Намотаем это на винты. Чтобы они никуда не спешили. Как они фиксируют это место?

– У них на дне радиомаяк.

– Переставим, – сказал Генри и нырнул в глубину.

– А теперь, – приказал Тристан мальчику, – ты спрячься за кормой. А мы поработаем.

Он подплыл к борту и начал со страшной силой стучать хвостом по металлу. Так что кусочки обшивки даже посыпались в воду.

– Эй, Красавчик Джимми! Выходи, тебя ждет полиция!

Джимми выскочил с автоматом на палубу и подошел к борту корабля.

– Ага, – сказал он, – к селедкам прибыло подкрепление.

Он поднял автомат и прицелился. В это время Генри разогнался с противоположной стороны катера и, вылетев из воды, всем корпусом упал на Красавчика Джимми. Оба, проломив деревянную планку, вывалились в океан.

И вот уже Джимми в океане. Его автомат медленно скрылся в пучине.

– Вы же не утопите меня? – жалобно спросил он у Тристана. – Дельфины никогда не убивают людей.

– Людей, Красавчик Джимми, – жестко ответил Генри, – а не мародеров.

– Прикажи своим уголовникам выпустить Павлову! – приказал Тристан. – И мы тебя отпустим.

Джимми что‑то прокричал на палубу на своем непривычном колумбарийском наречии. Тотчас же два матроса выволокли на палубу и бросили вниз Павлову.

Микко в это время прятался под кормой судна. Он висел на старой швартовочной покрышке, как большой пальмовый краб, и очень старался не стучать о корму подводным снаряжением. Он было бросился на помощь Павловой, но Генри жестом приказал ему оставаться на месте.

Вот Красавчик Джимми поднялся на судно. Он скрылся в каюте и вышел, неся в руках ручной пулемет:

– Ну вы, селедки! Сейчас мы поговорим по‑другому. Или вы согласитесь работать на нас, или мы пустим вас на консервы. Полный вперед! – приказал он мотористу.

И моторный катер, набирая ход, стал гоняться за дельфинами.

Особенно трудно приходилось Павловой с пораненным плавником. Как только дельфины всплывали на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, волны над ними прорезала очередь пулемета.

Но и Красавчику Джимми было не очень удобно. Одновременно он пытался и стрелять, и управлять катером. Тогда он отложил пулемет в сторону и буквально загонял, замучил Павлову, ходя кругами вокруг нее.

Наконец он остановил катер, уперся двумя ногами в палубу и поднял тяжелый пулемет.

Настала очередь Микко вступать в дело. Буквально ящерицей быстрый мальчик прошмыгнул через всю палубу и применил против Красавчика Джимми простой мальчишеский прием. Руками он взялся за щиколотки головореза, а головой уперся ему прямо в задницу. Никакой, даже самый сильный человек не может устоять в таких условиях. И, разумеется, Красавчик Джимми на полной скорости вылетел за борт. В последнюю секунду он успел ногами зацепить Микко. Микко тоже свалился в воду.

Генри в это время подлетел к катеру, ухватил клювом кусок жести в обшивке корабля и, превратившись в американский консервный ключ, стал делать повороты вокруг собственной оси. Длинная полоска разрезала корабль.

– Надо уходить! – закричал ему Тристан. – Ты зря теряешь время. Они могут нас догнать.

– Нет, не могут, – ответил Генри и выплюнул большой кусок железки изо рта.

К ним подплыла Павлова.

– Где мальчик? – спросила она.

Дельфины огляделись и увидели, что Красавчик Джимми плывет рядом с Микко и показывает дельфинам нож в своей правой руке.

– Поговорите с ним, – приказал друзьям Тристан. – Узнайте, что он хочет. Отвлеките внимание, а я сейчас.

– Ты что, донырнешь до него? – с сомнением спросил Генри.

– Попробую.

– Но ведь это почти триста метров!

Вместо ответа Тристан ушел под воду.

– Эй, Джимми, отпусти мальчика! – стала просить Павлова, медленно подплывая к головорезу.

– Только если вы довезете меня до берега.

– Довезем.

– Только если набьете лодку товаром.

– А если нет?

– Тогда… – Джимми поднял руку с ножом. В эту секунду из воды вылетел Тристан и поймал руку Красавчика Джимми клювом.

– Что будем делать? – не размыкая челюстей, спросил у друзей Тристан.

– А вот что, – ответила Павлова.

Она взяла клювом Красавчика Джимми за ботинок и потянула его в глубину.

– Неужто топить?! – поразился Тристан.

Но топить бандита Павлова не собиралась. Как раз в этом месте находился парк с космическими аттракционами. А в парке была голова «хамелеона», понижающая степень развития существа на одну ступень.

Павлова подтащила Джимми к «хамелеону» и проделала все те операции, которые проделал Микко с тунцом.

Через секунду на поверхность моря всплыла страшного вида обезьяна со скошенным лбом, мощными руками и пистолетом в зубах. Она начала палить из пистолета во все стороны, плохо соображая, что она делает.

«Надо повторить», – решила Павлова и, схватив за лапу обезьяну, потащила ее в воду. Тристан помогал ей, как будто он был ее двойник. Они действовали, как катамаран. То ли это у Павловой была такая особенность включать всех в свою работу, то ли это свойство вообще есть у каждого дельфина.

Через секунду на поверхность моря выбрался какой‑то странный летающий ящер. Он с трудом стал подниматься на воздух, буквально отрывая каждую часть тела от воды. И, крича что‑то несуразно зловещее, полетел куда‑то в даль над морем.

Именно такими ящерами был набит айсберг, который привезли в Крым из Антарктиды.

* * *

Когда все успокоились, около лодки Микко и Павловой было устроено совещание.

– Что будем делать с этим городом? – спросила Павлова. – Подарим вашим или нашим?

– Ни вашим и ни нашим! – возразил Генри. – Ни наши, ни ваши не доросли.

– А давайте ничего не делать! – предложил Тристан. – Пусть этот город будет ничейный.

– Можно я скажу? – вмешался Микко. – Надо подарить этот город дельфинам. Пусть здесь будет столица государства дельфинов.

Дельфины с уважением поглядели на мальчика.

– А как же мы его назовем?

– Для столицы государства дельфинов есть только одно название! – торжественно сказал мудрый Генри.

– Какое? – спросили все.

– Атлантида, разумеется.

Date: 2015-09-17; view: 344; Нарушение авторских прав