Глава 5. Тристан проснулся ночью с дикой головной болью

Побег

Тристан проснулся ночью с дикой головной болью. Он долго не мог вспомнить, что с ним случилось и где он находится.

А лежал он, готовый к отправке в Симферополь, в пластмассовой ванне в изоляторе предварительного заключения.

Проснулся Тристан от того, что кто‑то сильно раскачивал ванну и толкал его в бок через мягкую пластмассу.

– Тристан, очнись! – говорила Павлова.

– Тристан, возьми ты себя в руки! – говорил другой голос.

Два дельфина, Павлова и Сидоров, в конце концов опрокинули ванну и выкатили Тристана в воду.

– Тристан, тебе надо бежать!

– Чего? – поразился очухавшийся Тристан. – А решетки?

– Они внизу перекусаны.

– А синий луч?

– Мы дадим тебе фосфоресцирующую жилетку.

Чем больше Тристан приходил в себя, тем самоувереннее становился.

– А если я не хочу уплывать? А если мне кто‑то очень сильно понравился?

– А если тебя начнут допрашивать? А если тебя заставят выдавать военные секреты? – спросила Павлова.

– Да я им ничего не скажу.

– А если они вольют в тебя водку? А? Ты хочешь, чтобы из тебя сделали предателя?

– Нет, не хочу, – испугался Тристан. – Но как же мое задание? Я же ничего не сфотографировал. Как я посмотрю в глаза полковнику Еллоу?

– Ничего, – успокоила Павлова. – Ты можешь смело смотреть в его военные глаза. Ты ему нарисуешь картинки.

– Это мысль, – решил Тристан, – нас ведь специально учили рисовать. Полковник Еллоу на уроках тактики всегда говорил: «Карандаш, автомат и консервы – вот три кита, на которых держится армия!»

Тристан заторопился.

– Ладно, давайте вашу жилетку.

* * *

В это самое время на другом краю земного шара великий военный тактик полковник Еллоу говорил своему заму подполковнику Рэду:

– Уже прошло почти двое суток, а мы не имеем никаких вестей от Тристана. Я очень беспокоюсь о нем.

– Я тоже очень обеспокоен, – поддержал его подполковник Рэд. – Если нам позвонят из генерального штаба, я не знаю что и сказать. Что же будем делать?

Вместо ответа Еллоу нажал кнопку на столе и прорычал в настольный микрофон:

– Внимание, морские службы! Генри на выход!

– Нет, они определенно идиоты! – заявил технолог Юджин Старский, когда услышал это. – Ведь я же им говорил, что надо выпускать дельфинов парой. Не слушали. Теперь все равно посылают второго дельфина. И опять в одиночку.

Однако долговременная служба в рядах приучила его исполнять даже самые дурацкие приказы военного начальства. И он со своей бригадой старательно и спешно начал снаряжать Генри в полет.

Через два часа Генри был полностью экипирован. И выглядел как картинка с плаката «Подводные береты на защите родины». Он весь так и сверкал оборудованием.

* * *

– Ну что, – спросил Генри у матросов‑технологов, – будем фотографироваться на память?

Матросы помалкивали.

– Насколько я знаю, – настаивал Генри, – есть такой обычай.

– Я тебе сфотографируюсь! – закричал Старский. – Вон видишь на берегу веревочный склад в два этажа?

– Не вижу, – ответил Генри.

– Правильно, не видишь. Потому что твой дружок Тристан его еще в прошлый раз сфотографировал. – Он продолжал подтягивать ремни на Генри: – Не забудь, что у тебя радиомаяк на спине. Длинный сигнал – «Все в порядке», два коротких – «Я возвращаюсь», серия коротких – «Я в опасности».

– И все ко мне прибегут? – спросил Генри.

– Смотря какая опасность, – проворчал один из матросов‑ассистентов. – Может быть, наоборот, убегут.

* * *

В результате всех этих событий получилось, что в одно и то же время стартовали дельфин Тристан с советской базы в сторону Америки и дельфин Генри с базы ШСА в сторону России. Генри в теплой ванночке на самолете, Тристан пешком в холодной воде.

* * *

В ночном тумане Тристана никто не тревожил и не доставал. Несколько миль он плыл в полной тишине и комфорте. Его издерганные нервы постепенно приходили в порядок.

Вдруг он услышал за спиной жуткий вой военной сирены.

Постепенно нарастал шум прогреваемых моторов. По воде и по небу зашарили прожектора. «Все ясно, – подумал Тристан, – хватились». Теперь надо было резко увеличить скорость и прорываться сквозь луч. Либо, наоборот, следовало затыриться в береговых камнях и сидеть там пару недель.

* * *

Тристан правильно понял – хватились. И хватился заместитель по кадрам подполковник Стукач С. С. Он был чрезвычайно доволен тем, что сумел обнаружить иностранного дельфина. Он ожидал всяческих похвал от начальства и никак не мог заснуть от возбуждения. Уже ночью он решил еще раз пойти и полюбоваться на пленника.

И на тебе! Ванна опрокинута, а клетка пуста. Тревога!

* * *

И снова прозвучал сигнал боевой тревоги. И снова один за другим вышли в море катера. В этот раз все матросы были в противогазах, чтобы в сонном виде не уплыть в Турцию.

И снова поднялась на гидравлических столбах березовая роща с тренированными воронами. И вылетели в небо самолеты, переходящие в подводные лодки.

Да только найти в море дельфина – это все равно, что найти иголку в стоге сена, особенно ночью.

«Только бы они не поменяли синий луч на красный или какой‑нибудь другой», – с тревогой думал Тристан.

Но все оказалось в порядке. Слегка бликанула в темноте его фосфоресцирующая жилетка, и он понял, что луч уже позади.

– Теперь строго на запад. Двести километров, и все. Там нейтральные воды.

* * *

Напрасно бороздили воду в бухте катера. Напрасно посыпали море порошком гидропланы. Ушел Тристан.

Долго стучал кулаком по столу полковник Моржов. Долго сдерживал слезы в ночи героический Стукач. Только Павлова и Сидоров радовались и всю ночь улыбались кончиками клювов.

* * *

На исходе двухсотого километра Тристан услышал в небе рокот мотора. Звук был знакомый. Именно в этом самолете Тристана доставили в эту точку.

«Во, наши работают! – подумал Тристан. – Не успел я от русских вырваться, за мной уже самолет прислали».

Однако самолет не стал снижаться, чтобы подобрать Тристана. Наоборот, он выбросил какой‑то продолговатый предмет, весь в рогах, и, не торопясь, направился к линии горизонта.

Как ни прыгал Тристан, как ни вставал на хвост, как ни кричал ультразвуковым криком, ничего не помогло.

«Ладно, посмотрим, что они мне сбросили».

И вдруг он услышал:

– Руки вверх!

Какое‑то очкастое чудовище направляло на него кончик ракеты. И вдруг чудовище прыгнуло к Тристану и стало обниматься.

– Тристанчик, дорогой! Тристанище!

– Генри! Это ты?!!

Тристан рассказал Генри о своих приключениях. О Павловой, о синем луче, о самолетах, переходящих в подводную лодку, о сонном порошке, о своем первом и втором побеге.

– Что же нам теперь остается делать? – спросил Генри.

– Ничего. Мы отправляемся домой.

– Как домой? – закричал Генри. – В этом снаряжении?! Это же пять тонн!

– Снаряжение мы оставим здесь. Здесь получится небольшой склад. Следующие дельфины могут прилетать сюда уже налегке.

– Это идея, – согласился Генри. – А ну помоги мне отстегнуть эти проклятые ремни. Ага, спасибо. И нажми, пожалуйста, еще эту кнопочку два раза.

– О’кей! – согласился Тристан.

На американский континент, к полковнику Еллоу, понеслись два коротких радиосигнала: «Ту‑ту‑ту» и «З‑з‑з‑з». Это означало: «Полковнику Еллоу доложить срочно. В ближайшее время я возвращаюсь с задания. Прошу встретить самолетом в условленном месте. Обнимаю. Дельфин Генри».