Феминистская теология в исламе

Феминистки, сохраняющие связь с мусульманской традицией, выявляют сексизм, содержащийся в текстах Корана, но они никогда не ставят вопрос о статусе авторства, как это нередко делают радикальные христианские теологии, как, например Мери Дали или Розмари Рушер.. Для мусульманки Коран остается священным текстом, и она не может выступать даже против полигамии, та как она освящена авторитетом Аллаха. Для многих мусульманских активисток идентификация себя с феминизмом оказывается затрудненной, т.к. это влечет за собой обвинения в подверженности “иностранным влияниям”, импортировании религиозной ереси и чуждого образа жизни. Некоторые мусульманские феминистки говорят, что, хотя исламский мир жестко гендеризирован на “мужской” и “женский”, они не имеют проблем с духовной идентичностью, так как исламский Аллах, в отличие от иудейского и христианского Бога, не обладает характеристиками Отца, у него есть феминные качества. Эта точка зрения принадлежит Маркус, которая, обращает свою критику против религиозных текстов, считая, что они модифицируются властью не только для сохранения желаемых общественных обычаев, но и сексуальных политик. Так, наибольший интерес для исламских феминисток представляют вопросы семейного права (Ахмед), сексуальности (Мернисси) и выдвижения контраргументов по отношению к традиционной парандже (Мернисси, Маркус). Активно развиваются женские исследования по до-исламской истории и поиску в ней моделей эгалитаризма (Мернисси, Такер), а также создания истории по репродуктивным правам женщины и контролю над рождаемостью в исламе (Муссалам). Одним из направлений деятельности феминисток является также фиксирование женских биографий на пути создания “частной истории” и легитимации женских голосов в культуре, а также изучение различных форм современной женской общественной и политической активности.

Большинство представителей современного еврейского феминизма считают необходимой коррекцию исторических традиций в пользу женщин. Рассматривая иудаизм в ряду других древних религий Ближнего Востока Э. Пегельс задает вопрос: почему в отличие от современных ему верований, Бог Израиля нигде не делится властью с женским обществом? Он может быть описан разными, но всегда мужскими эпитетами: Царь, Властелин, Господь, Судья, Отец, которые ежедневно повторяются в молитвах. Развившиеся в рамках иудаизма, ислам и христианство переняли этот андроцентризм, пытаясь компенсировать его обожествлением девы Марии (в христианстве), которая все-таки, хотя и выступает матерью Бога, однако не является равной Богу-Отцу. Примером творческой деконструкции древнего мифа о происхождении женщины может служить работа Джудит Пласков “Прибытие Лилит: К созданию феминистсой теологии”. Другую попытку трансформировать чрезмерно маскулинизированную религию путем поиска в ней женской символики и образов древних богинь, повлиявших на иудаизм, является статья видной феминистки-теолога Наоми Голденберг. Феминистские критики религии утверждают, что сексистские традиции могут и должны быть преобразованы, однако для этого следует подвергнуть пересмотру весь концептуальный аппарат иудаистского богословия, благодаря чему самосознание женщин и понимание ими духовного опыта вырастает81. Несмотря на то, что женщины часто выступают центральными персонажами библейской истории, в Библии они называются по имени гораздо реже, чем мужчины. Феминистские теологи - реформисты пересматривают "Женские истории" Ветхого завета, перенося акцент с маскулино-центрированной позиции - на гендерно нейтральную. Иудаистская исследовательница Рита Гросс подчеркивает необходимость обнаружения как маскулинных, так и феминных аспектов Господа и использования феминной символики при обращениях к богу, например, в виде фразы: "Наш Отец и Мать". Она считает, что включение женских богинь в иудаистскую традицию является даже более важным, чем формирование нового языка, и продуктивно, с ее точки зрения, заимствование женских фигур извне Еврейской традиции. Важной сферой приложения феминистских интересов является деконструкция религиозной истории Израиля и места женщины в ней. Революционное течение в иудаизме разработало собственную концепцию Бога, в которой он предстает не как личность, но как безличная сила, энергия, мощь, не имеющая пола и гендерно нейтральная, образ которой должен способствовать развитию эгалитаризма и неиерархических отношений в семье и социуме.