Глава 23. Кристофер постепенно успокоился и уже не ожидал никаких сюрпризов, когда лакей пригласил его в гостиную леди Сиддонс

Кристофер постепенно успокоился и уже не ожидал никаких сюрпризов, когда лакей пригласил его в гостиную леди Сиддонс, где ее гостья царила в окружении поклонников. Пусть слухи верны и племянница сэра Уильяма действительно неотразима, но она просто не может быть той Анастасией, которую он ищет.

Вероятнее всего, тут вообще нет никакого совпадения, и цыганку зовут совершенно иначе, а Кристофер зря волнуется. Можно предположить, что Анастасия каким-то образом познакомилась с племянницей сэра Уильяма в своих скитаниях и решила взять понравившееся ей имя. Но как бы там ни было, нужно узнать наверняка, и лишь поэтому он решился последовать совету Дэвида.

Но он снова ошибся. Тем сильнее оказалось потрясение. Первая, кого он увидел, была Анастасия.

Она стояла в центре комнаты, окруженная беззастенчиво пресмыкающимися мужчинами, добивавшимися ее внимания. Но как преобразилась скромная цыганочка! Высокая, стройная, в изящном, отделанном кружевами утреннем платье, которое могло бы сделать честь любой королеве, тесном корсете и уложенными в модную прическу длинными волосами, она была неотразимой. Черные кружева и голубой атлас самым изумительным образом оттеняли синеву ее глаз.

Растерявшемуся Кристоферу в первое мгновение показалось, что девушки просто немного похожи: перед ним предстала настоящая английская леди, разительно отличавшаяся от цыганки, которую он встретил "в лесной глуши. Но только на мгновение…

Их глаза встретились. Встретились через всю комнату. Девушка моментально застыла. Она тут же покраснела и виновато опустила голову, словно боясь разоблачения. Пусть боится! Она действительно преступница! Рядится под леди, выставляет себя на рынке невест, забыв про мужа! Ну, он ей покажет! И что это за фатишки рядом с ней?!

Но восторг встречи затмил ревность и злобу. Он немного смягчился, однако на душе слишком накипело, чтобы сразу успокоиться. Эмоции оказались сильнее разума, и каждая мысль о ней была отравлена ядом. Подумать, даже Адам Шеффилд был здесь: очевидно, на этот раз он без особого труда проник мимо швейцара и сейчас, видимо, совершенно ослепленный Анастасией, не сводил с нее взгляда. Его приятель, тот, что упоминал о необходимости жениться, обожающе взирал на нее.

В Кристофере все сильнее нарастало безумное желание подойти к веселому кружку и показать собравшимся, кто ее хозяин. Кулаки чесались наставить кое-кому фонарей! Как они смеют облизываться на его жену и воображать, что она может принадлежать им! Питать на ее счет грязные мысли!

У него не оставалось ни малейшего сомнения, что все они сгорают от похоти. Как бы он хотел одним махом лишить их всех надежд!

Нечто среднее между мадонной и обольстительницей. Кажется, так было сказано? Что ж, они не ошиблись. Анастасия поистине излучала обещания, была самим воплощением чувственности и все же казалась девственно-чистой недотрогой. Такое невероятное сочетание сводило мужчин с ума. Они желали ее и боялись прикоснуться. Мечтали и грезили, но опасались воплощать свои грезы в действительность.

Те, кто попробует переступить границу, быстро об этом пожалеют, остальных же, тех, кто в самом деле лелеет мысли о более постоянной связи, например, женитьбе, он попросту разорвет на куски. Медленно, сладострастно сдерет шкуру клочками!

– Как странно видеть вас здесь, лорд Мэлори, – раздался чей-то голос.

– Сомневаюсь, что вы так уж поражены, леди Сиддонс, – скептически бросил он, – учитывая, кто такая ваша гостья. Или вам о ней ничего не известно?

– Нет, в самом деле, – настаивала она с улыбкой, только подтвердившей его подозрения. – Не понимаю, что вам здесь понадобилось. Что ни говори, а именно вам выпало счастье стать владельцем драгоценности, которую вы так глупо и небрежно отшвырнули.

– Я ничего не швырял, мадам – сухо процедил маркиз, прекрасно понимая, что она имеет в виду. – Драгоценность все еще принадлежит мне. По закону. И я еще не собрался от нее отказаться.

На этот раз, судя по вытянувшемуся лицу и взлетевшим вверх бровям, Кристоферу в самом деле удалось удивить ее, однако в голосе леди Сиддонс не прозвучало ничего, кроме некоторого любопытства:

– Я нахожу это крайне странным, особенно если вспомнить, что зам, с вашим титулом и связями, ничего не стоит приказать своим поверенным избавиться от… досадной помехи. Вероятно, вы просто тянете с этим неприятным дельцем? Решили пока отложить?

– У меня просто нет намерения что-то предпринимать по этому поводу, – отпарировал он, разъяренно сверкая глазами.

– Да, весьма непростая дилемма, ничего не скажешь. Но может, было бы неплохо сообщить об этом девушке, поскольку у нее сложилось совершенно иное впечатление. Или вы посчитали, будто она появилась в обществе лишь затем, чтобы привлечь ваше внимание? В таком случае вы жестоко ошиблись. Я не для того приняла девушку в дом, чтобы отдать ее на поругание!

– Говоря по правде, я никак в толк не возьму, как она вообще здесь оказалась, – пробормотал Кристофер. – Неужели вы действительно не знаете, кем она была до того, как попала к вам?

– Кем была? Имеете в виду, кроме того, что она является вашей женой? – съязвила графиня, наслаждаясь словесной схваткой. – Не представляю, о чем это вы? Анастасия – племянница моего близкого друга, разумеется. Вряд ли вы с ней знакомы. Ну что же, пойдемте, милорд, мы сейчас это исправим.

Она отошла, не дожидаясь, пока он последует за ней. Но Кристофер покорно зашагал в том же направлении, сгорая от желания задать сэру Уильяму Томпсону несколько настоятельных и не слишком скромных вопросов.

Старик в одиночестве нес стражу у большого камина, не сводя любящего отцовского взгляда со своей юной «родственницы». Наскоро представив их друг другу, леди Сиддонс неспешно удалилась. Мужчины обменялись изучающими взглядами. Наконец Кристофер, не собираясь ходить вокруг да около, резко спросил:

– Почему вы выдали Анастасию за свою племянницу?

Прежде чем ответить, сэр Уильям снова задумчиво уставился на шумную компанию в центре комнаты и отпил глоток чая из чашки, которую все это время держал в руках. Но Кристоферу отчего-то показалось, что старик совершенно не смущен и не тянет время, подыскивая слова. Просто намеренно держит его в напряжении. Зачем? Чтобы вызвать на ссору? Чтобы наказать? Нет, это было бы слишком низко. Вероятнее всего, сэр Уильям просто не расслышал, что вполне соответствовало его возрасту: престарелому джентльмену было уже за семьдесят.

Но сэр Уильям неожиданно заговорил, мягко, спокойно, словно обсуждал нечто совершенно обыденное, а не будил мучительных воспоминаний.

– Моя сестра исчезла сорок два года назад, лорд Мэлори. Я так и не простил себя за то, что сыграл в ее судьбе не слишком приглядную роль. Я предал ее. Оставил одну. Бедняжка всеми силами храбро защищала перед родителями человека, которого хотела видеть своим мужем. Но я так и не вступился за нее, и она предпочла скорее сбежать из дому, чем согласиться с их выбором и стать женой нелюбимого. Больше мы никогда ее не видели и ничего о ней не слышали. У нее были чудесные черные волосы. Совсем нетрудно поверить, что Анастасия действительно ее дочь. Ведь такое могло случиться, верно? Что тут необыкновенного?

– Но ведь это не так!

Уильям снова поднял на него глаза и весело улыбнулся:

– Разве это имеет какое-то значение? Ведь общество, которое диктует все ваши действия, считает, что так оно и есть! Хотите слышать истинную правду, милорд?

– Буду весьма обязан, – сухо объявил Кристофер.

Сэр Уильям покачал головой.

– Видите ли, дело в том, что я сам кочевал с цыганами. Причину моих скитаний вам не стоит знать, но я был в таборе, когда вы приказали им убраться.

Вы просто не замечали меня да и вообще никого с той самой секунды, как появилась Анастасия.

Щеки маркиза жарко запылали. Слова сэра Уильяма и вправду жгли огнем. Но разве можно отрицать правоту его замечаний, как бы ни смущали они Кристофера?

– Она необычайно привлекательна, – оборонялся он.

– Мало сказать. Она неотразима, но разве дело сейчас в этом? Поймите, есть любовь, которая распускается медленно, как розовый бутон, а есть такая, которая вспыхивает мгновенным пламенем. Я никогда не задавался вопросом, какое чувство вы питаете к девушке. Это совершенно очевидно.

Любовь? Кристофер едва не фыркнул, но тут же осекся, словно подавившись собственной глупостью и слепотой. Господи Боже, неужели он настолько глуп? Он все время твердил, что одержим ею. Считал, что позволил похоти взять над собой верх. Но теперь неожиданно вспомнил, как невероятно счастлив был, когда, проснувшись, увидел рядом Анастасию. Он совершенно не предполагал, что это и есть любовь.

– Вопрос в том, лорд Мэлори, – продолжал Уильям, – что вы собираетесь теперь делать.