Год. Польша. ( Гражданская война) Деревня возле Кракова 10 page

Она побледнела, и Ник подумал, что наверно обидел ее своей резкостью. Но услышав ее ответ, он сам побледнел еще больше.

- Я тоже хочу тебя…Так хочу, что мне больно и кажется я умру…С этим можно что-то сделать? Или я тоже должна умыться снегом? Это помогает?

Она смотрела на него так искренне и вместе с тем бесстыдно, что у него дух захватило. Он впился в ее рот поцелуем, проталкивая язык в сладкую мякоть. Подтолкнул к машине, заставив сесть на переднее сиденье.

- Вот что помогает лучше всего.

Его рука скользнула под тунику, смелые пальцы скользнули по животу за пояс брюк, за резинку трусиков. Она вся внутренне сжалась и схватила его за запястье.

- Расслабься, малыш. Я только хочу приласкать тебя. Пожалуйста. Тебе будет хорошо. Обещаю.

Теперь уже он просил, умолял, и она позволила проникнуть под трусики. Тут же сжала колени, непроизвольно напряглась. Ник нежно поцеловал ее в губы, в шею, заставляя расслабиться. Рука вновь скользнула к низу ее живота.

- Позволь моя хорошая, моя девочка, позволь мне… - шептал он страстно ей в губы.

Пальцы осторожно коснулись горячей расплавленной плоти, погладили нежные лепестки. Он задыхался, стараясь сдерживать свои порывы. Движения легкие, но уверенные, умелые. Наконец ему удалось стереть с ее лица напряженность и страх, морщинки на лбу разгладились, теперь ее глаза приоткрыты и с губ срываются тихие стоны. Его пальцы отыскали во влажных складках твердый от возбуждения бугорок. Она вскрикнула и резко приподнялась. Ник снова опрокинул Марианну на спину.

Он был осторожен и очень несмел, давая ей привыкнуть к новым ощущениям. Теперь Ник совершенно забыл о себе. Только она. Разве может мужчина отказать женщине в удовольствии, когда на ее лице такое мучительно выражение безумной страсти.

- Нет… не надо…- умоляла так жалобно, но сейчас ее слова значили совсем другое – это призыв не прекращать. Эти правила игры оставались неизменными. Уже через пару минут, ее тело начало подрагивать, покрылось бусинками пота. Ноги распахнулись шире, теперь она отдает ему себя без тени скромности. Он слышал, как она задыхается, как дрожит. Если бы можно было растянуть эти минуты навечно. Внезапно она резко выгнулось дугой, и он услышал жалобный, протяжный стон. Не прекращая ласку, Ник скользнул пальцем в судорожно сжимающееся лоно. Теперь она влажная, такая скользкая. Ее экстаз был как драгоценный подарок. Скорей всего это первый оргазм в ее жизни, потому что глаза Марианны удивленно распахнулись. Салон автомобиля наполнился запахом плотской любви. Сам он достиг такого предела возбуждения, что теперь боялся пошевелиться, чтобы не закричать от неудовлетворенного желания.

- Я люблю тебя…

Она смотрела на него как на божество, растерянно, потрясенно. Он вздрогнул и заглянул ей в глаза. Впервые в жизни он услышал эти слова от женщины. Ему показалось, что именно в этот миг его сердце начало оттаивать. Лед растопился. Он пустил ее в свое сердце. Сможет ли теперь жить по-прежнему?

Ник прижал ее к себе, невероятным усилием воли, пытаясь успокоится. Пока, наконец, не удалось отстраниться от собственных ощущений. Подавить возбуждение.

Марианна уснула, пока он перебирал ее густые локоны. Ник тихо завел машину и медленно тронулся с места. Он поехал по ночному городу, включил музыку, наслаждаясь ее присутствием.

Иногда посматривал на нежное личико, на ярко-алые губы и вздрагивал от возбуждения. Он ее целовал, он касался ее тела, он посмел это сделать и уже не жалел об этом. Внезапно ему захотелось громко закричать от радости. Словно подросток, которому удалось урвать поцелуй на первом свидании с желанной девушкой.

- Ник, ты дурак!

Сказал он своему отражению в зеркале и тихо засмеялся.

Глава

Марианну разбудили нежные лучи солнца. Они скользили по лицу и цеплялись за ресницы, пробуждая ото сна. Она приоткрыла глаза и слегка сощурившись, увидела что лежит на сидении автомобиля. Рядом никого. Марианна вскочила и осмотрелась по сторонам. Ее окружает зимний лес невиданной сказочной красоты, ослепительная белизна сверкает на солнце как драгоценные камни. Марианна выбралась из машины, кутаясь в куртку, поеживаясь от холода.

- Доброе утро, малыш.

Она вздрогнула от неожиданности и обернулась. Николас стоял позади нее и улыбался. Марианна вспомнила, что произошло между ними ночью, и краска прилила к ее щекам. Что он скажет сейчас? Оттолкнет ее или все же? Глупо на что-то надеяться. Его лицо, оно кажется удрученным, он чем-то озабочен. Наверняка начнет читать ей отповедь и просить все забыть.

- Ник, я … Я знаю, что ты хочешь мне сказать…

Он смущенно потер подбородок:

- Вот…я тут кое-что тебе принес.

В его руке оказались ветки рябины с ярко-алыми спелыми ягодами.

- Ну в это время года не найти поляны с цветами…я нарвал то что было и кстати ради этого пришлось прыгать по деревьям.

Он улыбался так, как никогда раньше, а его синие глаза походили на кусочки ясного неба в солнечный день. Настолько светлые и прозрачные, что ей хотелось зажмуриться.

Сердце Марианны зашлось от безумного приступа дикого восторга. Ни один цветок в мире не мог быть дороже этих веток рябины. Она протянула руку и взяла из его рук своеобразный букет. В этот момент он притянул ее к себе и прижался лбом к ее лбу.

- Скажи что-нибудь…Не молчи, - попросил он тихо и его ладонь легла на ее затылок перебирая пряди спутанных волос.

- Спасибо, - ответила она и ее голос сорвался. В тот же миг его губы коснулись ее губ. Настолько нежно и трепетно, что у нее подкосились ноги. Все это не было сном. Она с ним. Он сжимает ее в объятиях. Это его руки гладят ее волосы, а губы касаются ее губ.

- Я сплю? - спросила Марианна и робко ответила на поцелуй.

- Мы спим вместе, и нам снится чудесный сон. Я не хочу просыпаться, черт возьми.

Марианна закрыла глаза, наслаждаясь его лаской, сердце отбивало глухие удары. Внезапно она почувствовала резкую боль и охнула. Он все еще не понял, что происходит и продолжал целовать ее лицо. Новый приступ боли подкосил ноги, и она чуть не упала на колени.

- Малыш! Что происходит? Что с тобой?

А она уже поняла. Это крылья. Она рвут ее кожу изнутри, раздирают мягкую плоть, выбираясь наружу.

- Крылья – простонала Марианна и вскрикнула, почувствовав новый приступ боли.

Николас поднял ее на руки и прижал к себе:

- Не сопротивляйся. Дай им появиться. Расслабься. Просто расслабься.

Марианна его уже не слышала, она лишь чувствовала, как натягивается кожа под лопатками, лопаются сосуды, а теплые струйки крови текут по спине.

- Малыш. Посмотри на меня. Пусть они появятся. Прими их. Слышишь? Прими их как должное, как часть тебя и они больше не смогут причинять тебе боль.

- Куртка, - простонала Марианна.

- Да, сейчас.

Николас стал на колени, удерживая ее на весу, стянул с нее куртку. Холод обжег тело Марианны, немного облегчив боль. Николас смотрел ей в глаза с состраданием и отчаяньем.

- Что я могу сделать? Как мне облегчить твою боль?

- Я не знаю. Не знаю.

Тогда он начал снова ее целовать, более страстно, дерзко, проникая языком к ней в рот, отвлекая от боли. Вначале она не отвечала, лишь слабо шевелила губами, но потом ему все же удалось разбудить в ней искру, он целовал и целовал ее губы, то нежно, то жестоко. Постепенно ее руки все крепче сжимали его шею, пока, наконец, она не прильнула к нему дрожащим телом, растворяясь в поцелуе. Раздался шорох, затем свист и Николас оторвался от ее губ. Теперь он зачаровано с благоговением смотрел на Марианну. Девушка почувствовала легкую невесомость и увидела темные тени на снегу. Крылья распахнулись и трепетали на ветеру.

- Ты прекрасна – голос Николаса срывался, глаза расширились.

- Твои крылья… Никогда не видел ничего подобного. Тебе все еще больно?

Марианна прислушалась к своему телу. Боль исчезла. На ее место пришла невероятная легкость. Она смотрела ему в глаза и тонула в них, сердце защемило от невероятности происходящего.

- Пошевели ими, - попросил Ник.

- Я не знаю как – Марианна улыбнулась.

- Просто пойми, что они часть тебя. Как руки и ноги. Подумай о них как о своем теле. Попробуй.

Марианна закрыла глаза и вдруг почувствовала, как резко взмыла ввысь. Открыла глаза и громко закричала. Земля осталась где-то далеко внизу, а макушки деревьев теперь у нее под ногами.

- Ух, ты!

Николас парил рядом с ней. Только крыльев у него не было, он, словно просто висел в воздухе напротив нее.

- Ну вот. У тебя все получилось.

Он взял ее за руки и приблизился к ней. Теперь его щека почти касалась ее щеки.

– Держи меня крепче. Хочу кое-что попробовать.

Марианна сжала его ладонь прохладными пальцами и вдруг почувствовала, как они полетели вперед. Она закричала от страха и восторга. Ник сильнее сжал ее руку. Земля скользила под ними как большая белая пустыня.

Внезапно он дернул ее вниз, и они приземлились на одной из ветвей. Марианна положила руки ему на плечи. Сердце билось в хаотичном ритме, казалось, она задохнется от переполнявших ее эмоций. Ник привлек ее к себе, и она склонила голову ему на плечо. Как же спокойно с ним рядом. Никогда в жизни она еще не чувствовала такого спокойствия и душераздирающего счастья. Крылья опустились вокруг них, создавая своеобразный кокон.

- Это отрицание всех законов человеческих и законов бессмертных в этом сошедшем с ума мире. Нас покарают все, кто могут покарать.

Николас обхватил ее лицо ладонями. В тени ее крыльев его глаза стали темными от грусти.

- Я погублю тебя, малыш. Рано или поздно я сломаю тебя. Откажись от всего этого пока не поздно. Мы никогда не сможем быть вместе. Это нужно прекратить прямо сейчас. Мы слишком разные. Даже больше, мы полная противоположность. Демон и ангел, это насмешка, наверное, я бы истерически смеялся, если бы не было так горько.

Марианна отрицательно качнула головой.

- Я не могу. Я не хочу от тебя отказываться.

- А я не могу позволить себе погубить тебя. Нам нужно вернуться. Наше отсутствие уже заметили. Пусть все думают, что дядя наказывал беспечную родственницу. Давай все оставим, как и раньше, Марианна. Ничего не произошло. Мы оба выпили, мы были расстроены, злы и это случилось. Это ровным счетом ничего не значит.

Крылья с громким свистом взмыли в стороны и резко спрятались под кожу. Она даже не обратила внимание на резкий приступ боли. Его слова ранили гораздо больнее. Марианна оттолкнула его от себя и чуть не упала вниз. Николас тут же схватил ее за талию и осторожно спустил на землю.

- Почему ты молчишь? – спросил он, пытаясь заглянуть ей в глаза.

- Потому что я знала, что ты это скажешь. Хотя, нужно отдать тебе должное, ты мог все сделать грубее. В своей обычной манере. Но ты решил отличиться, показать какой ты хороший, утешить несчастного ребенка, перед тем как отнять конфету. Для тебя это ничего не значит! Для тебя! А обо мне ты подумал? Меня ты спросил? Может мне наплевать на всякую там кару небес, на осуждения и предрассудки твоих собратьев.

Марианна отвернулась от него и демонстративно швырнула рябину в снег. Тут же появилось непреодолимое желание поднять и прижать к груди, но она сдержалась.

- У тебя кровоточат раны, дай посмотреть, - сказал он тихо.

- К черту раны. Не прикасайся ко мне. Мне не нужны твоя жалость и сочувствие. Можешь засунуть их куда подальше.

Марианна подняла куртку с земли и, поморщившись от боли, набросила на плечи.

- Тогда что тебе нужно, Марианна?

Девушка чувствовала, что он стоит сзади. Она даже знала, какое выражение глаз у него сейчас. В них жалость. Ненавистная и мерзкая жалость.

- Что мне нужно? – ее глаза яростно блеснули, а лицо зарделось от гнева. Ей казалось, что она задыхается. Как быстро он сбросил ее на землю. Быстро и жестоко

– Мне нужна ничтожно мало, а может и слишком много. Мне нужен ты. Весь. Такой, какой есть. Монстр. Чудовище. Ты мне нужен. А тебе не нужен никто. Ты любишь только себя. Ты эгоист, самовлюбленный, жалеющий себя эгоист. Именно поэтому вы враги с моим отцом, именно поэтому у тебя нет друзей.

Он посмотрел в сторону, и казалось, ни один мускул не дрогнул на его лице.

- Вот и хорошо. Ты все забудешь. Это все не серьезно. Все, что было между нами. Хотя…впрочем, ничего и не было.

- Черта с два – ничего не было! Я не забуду! Понятно! Никогда не забуду! Ты меня не заставишь! Ты целовал меня, ты ко мне прикасался.

В этот момент Николас схватил ее за плечи и резко тряхнул:

- Заставлю так быстро, что глазом моргнуть не успеешь.

- Не посмеешь! Отнять у меня кусочек моей жизни? Не посмеешь, Николас!

Хотя в этом она не была уверенна. Напрасно Марианна его дразнит и злит.

Он отвернулся и посмотрел на деревья окутанные белыми шапками снега.

- Наверное, впервые не посмею. Ты права.

Марианна подошла к нему сзади и прильнула всем телом. Он вздрогнул, и в ее душе затеплилась надежда:

- Твои губы, они выжгли на моих губах неповторимый узор. Твои руки – они подарили мне рай. Я не прошу у тебя твое сердце, я не беру у тебя твою жизнь, просто позволь мне любить тебя.

Он резко обернулся и схватил ее за плечи:

- Что бы лишить тебя будущего? Чтобы окунуть тебя в мир, где нет слез и жалости. В мир, где воняет кровью и смертью?

- В мир, где есть ты, Николас.

- Ты сама не понимаешь что говоришь. Ты требуешь от меня невозможного. Я не имею права так с тобой поступить. Я отвезу тебя домой, Марианна. Разговор окончен, и я больше не намерен к нему возвращаться.

«Конечно, ведь он вернется к своей привычной жизни. Рекам крови и шлюхам-вампиршам, а я буду смотреть со стороны и вести себя тихо. Ну, уж нет, Николас. Я не смирюсь, и ты от меня никуда не денешься. Я не сдамся»

Мари остановила автомобиль у ворот маленького полуразрушенного собора. Она осмотрелась по сторонам и вышла из машины.

Через секунду ее тонкие пальчики с длинными алыми ногтями отбивали код на домофоне и ворота отворились.

Мари припарковала машину и поднялась по ступеням. Дверь позади нее с грохотом захлопнулась. Теперь она находилась в огромном органном зале. Полуразрушенные скамейки, битые цветные витражи, на стенах причудливые рисунки. Мари прошла вперед и остановилась.

- Где ты? Я пришла, ведь ты позвал меня.

От стены отделилась длинная черная тень и, скользнув по мозаичному полу, двинулась в сторону Мари.

- Да я звал тебя, – прошелестел голос, больше похожий на дуновение ветра или завывание сквозняка, - наш ритуал может не состоятся, Мари. Возникли непредвиденные обстоятельства, и ты должна все исправить пока не поздно.

Мари смиренно склонилась в поклоне:

- Я готова на любые жертвы, Аонес.

- Вы должны ступить на их землю и совершить обряд именно там. После кровавой резни ликанов и вампиров мы откроем портал.

- Я поняла, мы стараемся. Нужно немного времени, чтобы Николас подписал все документы и позволил нам войти в город.

- Будете тянуть, он их не подпишет. Ангел не даст ему этого сделать, и портал будет открыт не только для сил зла. Воины Света придут на землю.

Мари посмотрела на фигуру дрожащую и бесплотную, на черные крылья,оставляющие змеиные тени на полу.

- Какой ангел, Аонэс? Среди нас нет подобных существ, ищейки обыскали город и никого не нашли.

Раздался хохот и фигура взметнувшись к высокому потолку, появилась с другой стороны.

- Вы слепы. Вы все слепцы и глупцы. Ангел в вашем доме. Я нашел его. Человек, которого привез Николас. Девчонка. Она и есть проводник, она самый первый ангел-воин.

- Маленькая дрянь? Она чуть не покалечила моего отца.

- Маленькая дрянь влюблена в вампира, и потому все шансы на нашей стороне.

- В Николаса. Я знала. Я чувствовала. Я загрызу, я вырву ее сердце и обглодаю ее кости.

- Помолчи, Мари. Девчонка очень скоро оступится, он сам ее погубит. Не без твоей помощи конечно. Если выполнишь все, что я скажу, она перестанет быть для нас угрозой. Более того она нам очень сильно пригодится. Падшие ангелы – рабы преисподней, так отправим ее туда.

Глаза Мари блеснули в темноте, и на губах появилась злая усмешка.

- Говори, что делать. Я на все готова.

- Мы займем выжидающую позицию. Очень скоро она отдаст ему свою девственность.

Мари вскрикнула, и ее кулаки сжались.

- Позволить им оказаться в одной постели. Аонес, я этого не переживу.

Тень заскользила по полу и замерла позади вампирши.

- Позволишь. Будь умной и послушной девочкой. Я сделал свою работу, я искушал ее и подталкивал к падению. Очень скоро мы избавимся от этой обузы. По старинной легенде, если ангел полюбит демона он падет. Он станет изгоем, прокаженным в мире Тьмы. Чья кровь поможет нам открыть портал?

Мари закрыла глаза и зажала губы

- Кровь падшего ангела. Но по той же легенде, если демон полюбит ангела и отречется от бессмертия, победят совсем иные силы. Портал не будет открыт и ритуал не состоится.

- Только не он. Не Николас. Я слишком хорошо изучил его порочную натуру. Он не откажется от бойни и от договора. От этого зависит его власть в братстве, его имя. Он желает всем доказать, что сильнее и умнее своего брата. Для него эта цель превыше всего. Сыграем на его амбициях.

- Но как?

Руки-тени скользнули по плечам Мари.

- Ты умная женщина, Мари. Одним из условий договора должно быть родство с кланом Черных Львов в Европе. Эти законы прописаны задолго для нас. Чтобы кланы могли объединиться и вести войны они должны породниться. Подумай Мари, каким образом ты могла бы это сделать.

Глаза женщины распахнулись и заблестели. Она нервно облизала губы.

- Он может жениться на мне.

- Умная девочка. Браво. Что случится с Ангелом, когда он ее отвергнет? Когда соединиться с тобой?

- Она падет! – закричала Мари и обернулась.

Тень вновь исчезла в сумраке здания.

- Так действуй, Мари. Мы получим все, в том числе и кровь падшего Ангела. Свою работу я уже сделал. Теперь твоя очередь. Только выжди. Она должна ему довериться, отдать свою непорочность. Возьми себя в руки и выжидай. Только потом ты поставишь ему свои условия, а пока что тяните с договором и развлекайте гостей. Он должен будет от нее отречься, и он это сделает, не зная, чем грозит его отречение для девчонки. Как только дьявол соединит вас в браке, и он скажет ей об этом, Тени заберут ее в преисподнюю. Ты избавишься от нее навсегда. После бойни, когда все падут в кровавом бою, останутся только Вудворты. Вы откроете портал и станете хозяевами Вселенной. Господин наградит вас щедро.

Тень исчезла, а Мари еще долго стояла посреди полуразрушенного собора и улыбалась.

- Клянусь силами тьмы, ты пожалеешь Николас, что отверг меня. Ты будешь принадлежать только мне. И еще ты будешь умолять меня оставить тебя в живых. Я позволю тебе наблюдать, как мы принесем в жертву твоего падшего Ангела. Ты сам ее погубишь. Своими руками или я буду не я.

Теплые струи воды смывали алую кровь с ее спины, розовые ручейки водоворотом убегали из-под ног. Марианна невидящим взглядом смотрела на хрустальные капли, стекающие по кафелю.

Ник ее оттолкнул. Сказал, что для него это ничего не значит. Сердце наполнялось пустотой и болью. Неизведанной пучиной отчаянья. Еще никогда она не испытывала ничего подобного. Душу словно вывернуло наизнанку. Марианна закрыла глаза, приложила руку к губам, слегка касаясь пальцами. Ник ее целовал. И как целовал, как ни один другой мужчина в ее жизни. Хотя разве можно назвать поцелуями те слюнявые облизывания с одноклассниками. Попытки исследовать свое тело. Разве приносили они мощные взрывы наслаждения? Никогда. Только чувство гадливости и отвращения.

Первые слезы безответной любви катились по щекам, смешиваясь с водой. Она сползла на пол по стенке и обхватила колени руками. Разве после этих поцелуев другие губы смогут подарить ей тот же омут страсти? А его руки. Такие нежные, дерзкие. Никто и никогда не ласкал ее столь откровенно. Его страстный шепот, его мольба. О, она бы позволила ему все. Теперь Марианна жалела, что не отдалась ему полностью, не испытала в его объятиях полноту любви. Девственность, которая всегда казалась ей такой ценной, вдруг стала обузой. Именно из-за этого Ник не тронул ее. Пусть бы он оттолкнул после, но у нее остались бы драгоценные воспоминания. Никогда ей не завоевать его сердце. Для него она ребенок и обуза. Николас испытывает к ней всего лишь жалость. Но разве от жалости так горят глаза и жгут поцелуи? Она не могла обмануться – Ник желал ее в тот момент. Желал неистово как женщину, она это чувствовала. В тот момент великий, жестокий вампир был в ее власти. Расплавился, как воск, от поцелуев и ласк. Если получилось один раз, получится еще. Марианна вышла из душа, вытерлась полотенцем и упала на постель. Несмотря на то, что сейчас всего лишь полдень она ужасно устала. Ей невыносимо хотелось спать.

Раздался тихий стук в дверь.

Нехотя она встала с кровати, осторожно повернула ключ в замке, испытывая хрупкую надежду и чуть не вскрикнула от разочарования.

- Привет, – Майкл улыбался ей счастливой улыбкой и явно был рад ее видеть.

Марианна постаралась тоже улыбнуться, но получилось неестественно.

- Привет, Майкл.

- Ну как тебе вчера влетело?

- Да, совсем немного. Пустяки.

- А меня твой дядюшка уже успел потрясти как грушу. Грозился вырвать мне сердце, если еще раз повезу тебя в подобное место. Пустишь?

Марианна посторонилась и пропустила парня в комнату. Майкл расположился в кресле и все так же улыбаясь, смотрел на девушку.

- Сегодня мы все едем к Рофельтам. Я знакомил тебя с двумя братьями. Нас позвали на игру в покер и костюмированный бал. Будет весело. Твой дядя тоже приглашен, так что проблем быть не должно. Ты поедешь?

- На бал?

- Ну да Хэллоуин все-таки. Самое время показать свою истинную сущность, пусть все думают, что это маскарадные костюмы. Можем потом сбежать, я покажу тебе город и Золотой лес.

Марианна села на краешек постели.

- Но мне совсем нечего одеть.

- Еще не поздно проехаться по магазинам. Хочешь, я поеду с тобой выберем тебе костюм.

Внимание Майкла Марианне очень льстило, она, словно пересохшая губка впитывала его улыбки и заботу. Он ей нравился. Как друг. Кроме того она чувствовала как он к ней относится, как он смотрит на нее.

- Боюсь, что по магазинам я не пойду. Выбирать не умею, да и вряд ли мне что-то подойдет. На мои кости ничего путного не наденешь.

- Какой бред! – Майкл с упреком посмотрел на девушку, – Где ты видишь кости? У тебя фигура - любая модель умрет от зависти. Ты очень красивая, Марианна.

Девушка почувствовала, как кровь приливает к щекам.

- Ну, так как?

- Хорошо, поехали. Только условие – не смеяться и не подглядывать.

- Идет. Пойду, пригоню машину к воротам. Жду тебя внизу.

«Опасные игры, Марианна. Ты даешь ему ложные надежды и водишь за нос. Не забывай, что он вампир и может силой внушения заставить тебя делать то, чего ты сама не желаешь», - внутренний голос предостерег, но она тряхнула головой, отгоняя мысли. Ей нужно развеяться. Выйти из этого дома. Встретиться с людьми, окунуться в привычный мир. Забыть о Николасе хотя бы на время. Последнее казалось невыполнимым. Она постарается. Становиться очередной жертвой его сексуальности и животного обаяния Марианна не станет.

Ник посмотрел в окно и яростно сжал кулаки

«Проклятый Вудворт-младший. Я же предупреждал оставить ее в покое! Не доходит! Куда он ее потащил средь бела дня?»

Николас прижался лицом к стеклу. В этот момент парень взял Марианну за руку и Ник вздрогнул, словно это он сам прикоснулся к ее ладони. К теплой шелковистой коже.

С ним происходило что-то невероятное, невыносимо захотелось выскочить наружу и отбросить наглого мальчишку от Марианны. Вырвать ему пальцы, чтобы не смел прикасаться. Чтобы не смотрел на нее таким вожделенным взглядом. Ник сдержался, резко отвернулся и облокотился спиной о стену. Закрыл глаза. Что, черт подери, с ним происходит? Он словно с цепи сорвался с того самого момента когда понял что Марианна может нравиться другим мужчинам? Неужели это ревность? Да, она самая. Жгучая. Ядовитая. Что стоит, вскружить голову невинной малышке? Его малышке.

Ник почувствовал, как при воспоминании о юном теле, кровь бросилась ему в лицо. Когда последний раз он думал о женщине спустя десять минут после того, как оставил ее? О Марианне он думает каждую секунду. Утром, позволив себе забыться, он увлекся ощущением странного счастья, юношеского восторга. Ему хотелось осыпать ее цветами. Снова увидеть этот блеск в ее глазах. Волшебное, удивительное сияние любви. К нему. К вампиру-одиночке, не знавшему подобных чувств веками. В его жизни была страсть, увлечения. Он познал все, что только может познать человек и бессмертный. Многочисленные любовницы, оргии, вакханалии крови и секса. Он мог получить каждую из них, стоит лишь подмигнуть и женщина оказывалась в его постели в тот же вечер. Но никогда он не видел в их глазах этого света. Обещание рая на земле. Марианна, словно касалась его черной души лучами и отогревала ее, кусочек за кусочком. Рядом с ней Ник забывал, кто он на самом деле. Появлялась призрачная надежда на будущее. Тучи мрака рассеивались и светило солнце, которое он ненавидел веками, а теперь полюбил. Нет притворства. Нет лжи, фальши. На минуту Ник позволил себе погрузиться в это мимолетное счастье. Но всего лишь на минуту. А потом эти крылья. Ее истинная сущность, объясняющая многое. Они далеки друг от друга в самом древнем понятии этого слова. Демон и Ангел. Полная противоположность. Война Света и Тьмы, непрекращающаяся веками. Только Ник за всю свою проклятую жизнь знал, кто в ней победит и впервые ему это не доставляло удовольствия. Впервые ему хотелось быть проигравшим. Когда нежные перья обвили его словно кокон, он казалось, увидел их обоих со стороны. Ангел, обнимающий крыльями демона, заслоняющий от кровавого мрака своей чистотой. Что он может ей дать? Часы любви? Ночи страсти? Но это ничтожно мало. Как быстро она ему надоест? Как быстро его потянет на сторону? Ник не привык хранить верность. В его лексиконе нет такого слова. Он никому и никогда не позволял посягнуть на свою свободу. Позволит ли ей? Ответ очевиден. Только для Марианны это станет вечной болью и страданием, а он не может причинить ей боль. Лучше загрызет себя сам, или сгорит на солнце, чем заставит плакать из-за него. Не трогать. Не начинать то, что закончится болезненно и мгновенно. Она этого не заслужила. Все пройдет. В ее возрасте увлечения приходят быстро и так же быстро исчезают. Марианна встретит человека, полюбит, подарит ему детей. От мысли об этом, его ледяное сердце больно сжалось. Полюбит другого…тот будет к ней прикасаться, целовать ее губы, ласкать ее юное тело. Брать ее нежно, или страстно длинными бессонными ночами… Стало невыносимо горько. Ник потянулся за виски. Привычное тепло обожгло его горло, но облегчения не принесло. Как часто он купается в алкоголе за последние несколько недель? Будь он человеком, давно бы спился. Николас опустился в кресло и вытянул длинные ноги на ковер.

Как же ему хотелось прикоснуться к ней снова. Провести пальцами по ее нежной шелковистой коже, теплой, горячей, такой отзывчивой на его ласки. Совсем легонько.

Желание невыносимое как проклятье. Словно острый нож, поворачивающийся в его груди и причиняя страдания. Она даже не прикоснулась к нему, только вцепилась пальчиками в его рубашку, а он был готов взорваться. Ее нежные стоны, тихие и застенчивые, они взрывали ему мозг. Ник не заметил, как проводит рукой по мускулистой, смуглой груди, представляя себе, что это Марианна касается его кожи своими нежными пальчиками. Он снова отпил из бутылки. В висках пульсировало только одно желание - разрядка. Немедленная, дающая облегчение физическая разрядка. Пальцы скользнули по упругим мышцам живота… Глаза мечтательно закрылись…

Она искушение, она превратила его в комок оголенных нервов. Ее раздвинутые ноги, влажная горячая плоть, упругая грудь с твердыми острыми сосками…безумное наслаждение…скольжения, касание возбужденного лона. Мощная эрекция заставила Ника хрипло застонать:

- О дьявол… - прорычал он, проклиная свою слабость. С самой первой секунд, как он увидел в Марианне женщину, его мозг взрывало это неконтролируемое желание. В него вселялся похотливый дьявол и прожигал насквозь электрическими разрядами.

Сдерживаться стало невыносимо, мужские пальцы скользнули за кожаный ремень брюк и обхватили горячий пульсирующий член. Ник застонал, перед глазами ее лицо, закрытые в экстазе глаза, задыхающийся рот. Как же ему тогда хотелось войти в эту сладкую влажность. Погрузиться дюйм за дюймом, растягивая удовольствие. Почувствовать сокращение ее лона не пальцами, а плотью. Выбить из нее не стоны, а крики. Его тело заныло в мучительном требовании дать облегчение, гораздо более ослепительном, чем жажда крови. Сейчас. Немедленно, иначе он умрет…

Разрядка была бы мгновенной и сокрушительной. Клыки вырвались наружу, с губ сорвалось утробное рычание вперемешку с яростными проклятьями. Глаза резко распахнулись, сверкая красным сполохом. И разочарование…Злость на самого себя за слабость. Словно мальчишка, неспособный найти кого-то для удовлетворения. Ник отнял руку от изнывающего члена, словно обжегся и вскочил с кресла. В ярости разбил хрустальную вазу, смел со стола поднос. Пол покрылся осколками, и виски толчками вылилось из бутылки. Символично. Даже это взорвало в его голове эротическую фантазию.

Date: 2015-09-05; view: 305; Нарушение авторских прав