В ЗАПАДНЕ. Измятое темно‑синее постельное белье подо мной было незнакомым, но его восхитительный запах я сразу узнала

Измятое темно‑синее постельное белье подо мной было незнакомым, но его восхитительный запах я сразу узнала. Подняв голову, я огляделась. Так, я лежу на гигантской кровати, которая стоит у серой стены из шлакобетонных блоков. На ночном столике – будильник; большие красные цифры: девять часов.

Я переместила блуждающий взгляд на металлическую рамку рядом с часами. В ней оказалась моя черно‑белая фотография: сделана неизвестно с какого расстояния, лицо приближено с помощью оптики и снято с острого угла. Этот кадр напомнил мне фотографии скрытой камерой из папки «Порт Провиденса».

Перевернувшись на живот, я обняла лежавшую рядом подушку. Она пахла, как Джаред, и я упивалась этим запахом. Неописуемо приятный аромат – высохшее на воздухе после стирки белье, мыло и что‑то еще… Так пахнет перед дождем? Я не могла определить.

В верхнем ярусе жилища размещались только спальня и ванная комната хозяина – так я идентифицировала запертую дверь. А стенка с другой стороны кровати оказалась вовсе не стенкой, а металлическими перилами.

Я услышала голос Джареда, доносившийся снизу. Он говорил с кем‑то по‑французски. Ему отвечала женщина. Они ругались шепотом. Ограниченное знание французского языка позволило мне предположить, что Джаред выговаривает женщине за то, что та меня разбудила.

Это подстегнуло интерес, и я подошла на цыпочках к перилам, чтобы украдкой взглянуть на женщину внизу. Как только я схватилась пальцами за металлическую перекладину, сразу увидела Джареда и Клер. Оба смотрели на меня, задрав голову. Я смущенно помахала им и закусила губу, досадуя на себя: вот дурочка, решила подглядывать за небесными созданиями.

– Доброе утро, милая, – почти что пропел Джаред.

Выражение лица Клер было полной противоположностью добродушию и спокойствию Джареда. Она посмотрела на меня ледяными голубыми глазами, будто хотела вскарабкаться вверх по стене с намерением убить меня. Я отскочила назад и почувствовала себя неуютно.

Уворачиваясь от ее взгляда, я заметила свернутые в тугой рулон постельные принадлежности на краю дивана. Джаред спал внизу.

– Если хочешь принять душ, свежее белье на комоде. Ты найдешь там все, что нужно! – крикнул мне Джаред.

На комоде аккуратной стопкой лежала одежда, а сбоку стояла пара ботинок. Я метнула взгляд на другой край комода и увидела свой набор туалетных принадлежностей. Все из моей комнаты в общежитии.

– Где ты взял это?

– Клер принесла, – объяснил Джаред, поднимаясь по лестнице.

Оказавшись наверху, он привлек меня к себе и поцеловал в шею.

Я глянула вниз, на Клер, которая не смягчала своего убийственного взгляда. Это было не просто запугивание. Если бы Джаред не стоял рядом, я бы всерьез испугалась за свою жизнь.

– Не волнуйся из‑за нее. Она тебя не тронет, – успокоил меня Джаред, отводя от перил. – Ты хорошо спала?

Лицо Джареда просто сияло; я не могла припомнить, когда видела его в таком приподнятом настроении.

– Наверное. Я ничего не помню с момента, когда мы сидели на диване.

Я провела руками по его светло‑голубой футболке и ощутила рельефные мышцы груди и живота. Он был великолепен. Много я видела атлетически сложенных мужчин на афишах, в кино и на плакатах, рекламирующих спортивные товары, но никогда не встречалась с ними лично, тем более не имела шанса их ощупать.

Джаред обхватил меня:

– Я старался не разбудить тебя. Ты была такая умиротворенная во сне.

– Ты спал на диване? – спросила я, давая выход разочарованию.

– Я менял место… несколько раз, – сказал он, прикасаясь губами к моей щеке.

– Когда она принесла мои вещи?

– Рано. Она много раз приходила и уходила. – Джаред нахмурился. – Она недовольна нашим ночным разговором. Полагаю, с этим надо что‑то делать.

Посмеявшись над моей озабоченной миной, он поцеловал меня в лоб.

– Завтрак скоро будет готов. Жду тебя внизу.

Приняв душ, я неохотно поползла вниз. Клер и Джаред наблюдали за моим приближением – оба внимательно, но с разным выражением на лице.

– Ты прекрасна, – сказал Джаред, поцеловал меня в щеку и выдвинул для меня стул.

Клер продолжала сверлить меня сердитым взглядом, пока я усаживалась напротив нее.

– Клер, – строго сказал Джаред, и ее раздражение переключилось на него.

Мне немного полегчало.

– Спасибо, что принесла мою одежду, Клер, – тихо сказала я.

Едва с моих губ слетели эти слова, я подумала, что лучше было молчать. Клер вновь стрельнула в меня холодным взглядом голубых глаз, и я вжалась в стул.

Джаред не спускал с сестры глаз, пока она, неловко поерзав на стуле, не буркнула, глядя в тарелку:

– Не за что.

– Ветчина, грибы, зеленый перец и омлет с сыром… тосты. – Джаред огласил меню, указав на каждое блюдо ножом для масла, после чего сам принялся за еду.

Я съела кусочек омлета. Джаред был прекрасным кулинаром. Все, что он для меня приготовил, полностью соответствовало моим вкусам.

– Мм, как это вкусно. Даже не знала, что я такая голодная, – проговорила я с набитым ртом.

Вилка звякнула по тарелке, с омлетом было покончено. Джаред подпер рукой подбородок, очень довольный моим беззастенчивым аппетитом.

Клер раздраженно вздохнула:

– Тебе следует знать: Синтии известно, что Нина здесь ночевала.

С безразличным видом сестра наблюдала, как лицо брата превращается в злобную маску.

– И откуда же она об этом узнала, а, Клер? – закипел Джаред.

– Я ей сказала, – не стала отпираться Клер.

Джаред стукнул кулаком по столу. Я подскочила, а Клер и глазом не моргнула. Глядя, как они буравят друг друга взглядами, я гадала, как бы убраться с линии огня.

Заметив мое растущее беспокойство, Джаред положил ладонь мне на руку.

– Что именно ты ей сказала, Клер? А что еще важнее, зачем? – процедил он, стараясь сохранять спокойствие.

– Ты не оставил мне выбора, Джаред. После того, что случилось в госпитале и прошлой ночью, Синтии нужно иметь представление о происходящем. Отец поступил бы так же.

– Отца здесь нет, – сказал Джаред надтреснутым голосом; спокойствие давалось ему с трудом.

Клер скрестила на груди руки:

– Это очевидно, Джаред, в противном случае ты не настаивал бы на том, чтобы я закрыла глаза на твои поступки. И часа не прошло, как отец умер, а ты уже нарушил все установленные им правила. Я пыталась сказать тебе, но ты не слушал…

– Можешь сказать сейчас, Клер! – рявкнул Джаред.

Стоицизм Клер пошел на убыль: уж больно строго говорил с ней брат.

– Отлично. Синтия ждет в «Эндрюсе». Может, ей удастся остановить это, пока дело не зашло слишком далеко. – Клер отодвинулась от стола, сгребла ключи и взяла мотоциклетный шлем.

Громко хлопнула, закрывшись за ней, входная дверь; я вся сжалась.

От удара двери о косяк задрожали полки. Я уставилась на Джареда; у него играли желваки.

– Синтия знает о нас, что с того? – спросила я, сжимая его руку.

Джаред ответил не сразу. Он явно взял паузу, чтобы успокоиться, прежде чем ответить.

– Это… все усложняет, – мрачно сказал он. – Тебе надо вернуться. Чем дольше она ждет, тем хуже все станет.

Я встала и покачала головой:

– Я что‑то упустила? Мы ведь говорим о моей матери. Чего ты так занервничал?

Джаред убрал наши тарелки в раковину и сразу направился к вешалке, протянул мне пальто и попытался улыбнуться. Получилась какая‑то болезненная гримаса.

– Готова?

Кивнув, я извернулась и влезла в пальто. Хорошо, что он взял меня за руку и не отпускал, пока мы не дошли до его внедорожника. Еще больше меня порадовало, что он продолжал держать мою руку всю дорогу до «Брауна». Однако он не проронил ни слова, пока мы не доехали до «Эндрюса».

Поставив «эскаладу» на парковку, Джаред посмотрел вперед, отпустил мою руку и навалился на руль.

– Ты не зайдешь? – спросила я.

Джаред покачал головой:

– Меньше всего она хочет видеть меня.

– О… Ладно, – сказала я, не понимая, чем объяснить его поведение.

Джаред признался, что однажды посмел перечить моему отцу, но избегал встреч с матерью.

Я потянулась к дверце, но тут Джаред схватил меня за руку и притянул к себе. В его глазах застыла тревога. Он взял меня за голову обеими руками, нетерпеливо прижался губами к моим губам. Когда он наконец прервал поцелуй, то прижался лбом к моему и закрыл глаза.

– Ты ведешь себя так, будто прощаешься навсегда, – сказала я и вдруг занервничала.

– Я не могу просить тебя идти против матери, Нина.

От удивления я хохотнула:

– Ты думаешь, она запретит мне видеться с тобой?

– Именно это она и сделает.

Я покачала головой:

– Тебе следует принять к сведению, что моя мама уже пыталась повлиять на мои решения – без всякого успеха. Она сама это прекрасно помнит.

– Она умеет добиваться своего. Просто… не слушай ее.

– Ее уловки на мне не сработают. Меня так просто не собьешь.

Джаред улыбнулся уголком рта; вышло натянуто.

– Позвоню тебе позже, хорошо?

Я провела обеими руками по его волосам. Он снова прижался ко мне лбом и шепнул:

– Хорошо.

«Эскалада» стояла на месте, пока я не вошла в здание, после чего медленно тронулась.

Зная, что Джаред все услышит, я поспешила в свою комнату. Мне не терпелось усмирить бурю, бушевавшую в глазах Джареда, даже если для этого придется вступить в схватку с Синтией Грей.

Я открыла дверь и замерла на месте. Синтия стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки, готовая к конфронтации. Бет сидела у своего рабочего стола. Она извернулась и бросила на меня сочувственный взгляд.

– Пожалуй, схожу за кофе. Кто‑нибудь хочет, чтобы я принесла…

– Нет, спасибо, – перебила Синтия.

Похоже, ее ярость перешла все границы; она никогда раньше не позволяла себе такой грубости.

– Принеси мне, Бет, спасибо, – сказала я, показывая, что ценю ее услужливость.

Бет кивнула, схватила в охапку свое пальто и пулей вылетела из комнаты.

– Где ты была? – вопросила Синтия.

– Ты прекрасно знаешь, где я была, – сказала я и выпятила подбородок, повторяя ее мимику.

Это обезоружило Синтию. Обычно она пользовалась эффектом внезапности. Но Синтия быстро оправилась:

– Ты не должна связываться с Джаредом, Нина. Ты о нем всего не знаешь, поверь мне.

– Знаю достаточно, мама. – Я села на кровать Бет и уставилась в пол. Мне придется тщательно выбирать слова.

Синтия склонила голову и встала прямо передо мной:

– Нина Элизабет, это слишком опасно. Я понимаю, ты уверена, что знаешь его, но это не так.

Я издала короткий смешок:

– Если он так опасен, почему ему платят за то, чтобы он охранял меня?

У Синтии отпала челюсть.

– Это соглашение заключил с ним твой отец. Ты не слышишь меня. Не он опасен для тебя. Это тебе опасно быть… сближаться с ним. У него врагов не меньше, чем у твоего отца.

– Я сама знаю, что делаю.

– Ой ли? Ты хоть знаешь, во что ввязываешься? Не думаю, что у тебя есть хоть малейшее представление о том, куда все это может завести и из чего тебе придется выбирать. Он тоже наверняка об этом не задумывался, в противном случае не лез бы к тебе. Или нет, может быть, он слишком эгоистичен, чтобы его это беспокоило…

– Эгоистичен?! – взвизгнула я. – Как ты можешь о нем такое говорить? После того, что он и его семья вынесли из‑за нас, мама?

– Так вот из‑за чего все это? Чувство вины? – Синтия мерила шагами комнату, не разнимая скрещенных на груди рук.

– Нет! – Я была в отчаянии. – Ничего подобного! – Мне стало стыдно, что Джаред мог услышать ее слова.

Синтия закрыла глаза и вздохнула:

– Нина… пожалуйста. Я тебя умоляю. Ты знаешь, я желаю тебе счастья… но это… это до добра не доведет. – Мать говорила очень тихо.

Я улыбнулась:

– Разве что‑нибудь заканчивается хорошо?

Синтия издала смиренный вздох, но на этот раз он отличался от обычного – был похож на те, которые она применяла в редких случаях, когда в спорах с Джеком у нее не оставалось аргументов.

– Мне бы хотелось, малышка, чтобы сейчас ты – в единственный раз – прислушалась к тому, что я пытаюсь тебе объяснить. Я никогда не боялась так, как в последние месяцы.

С тринадцати лет я стала невосприимчива к печально известным материнским попыткам давить на совесть, но сейчас она сослалась на смерть Джека, и я не могла не испытать чувство вины. Мать всегда стремилась утаить от меня правду, и я решила, что так будет и после потери отца.

Она обманывала меня, держала в секрете отношения между Джеком, Гейбом и другими Райелами. Стоило мне подумать об этом, как чувство вины сменилось гневом.

– Не смей указывать мне, что я должна чувствовать! – Я злобно смотрела на нее.

– Еще не поздно, Нина. Ты можешь спасти себя, – сказала Синтия и приподняла мой подбородок.

Нехарактерное для нее выражение нежной привязанности обескуражило меня, но я сохранила решительность и отвернулась.

– Не надо спасать меня от Джареда.

Синтия шумно втянула воздух:

– Нина…

Я поняла, что она выдохлась – достала из рукавов все тузы и выложила на стол все карты. Ощутив себя победительницей, я представила, как улыбается Джаред, слыша мои слова.

Вернулась Бет и села рядом со мной на постель:

– Арахисовые сливки и «Спленда». – Она улыбнулась, протягивая мне пенопластовый стаканчик.

– Спасибо, Бет.

Синтия смотрела на меня, дыша гневом.

– Я еду домой. Пожалуйста, подумай о том, что я сказала. Это важно.

– Подумаю. – Я попыталась скрыть облегчение от известия, что она уходит.

Бет закрыла дверь, а потом повернулась ко мне:

– Она говорила с тобой о сексе?

– Что? Нет!

Я скривилась от омерзения. Обсуждать свою сексуальную жизнь с матерью? Аж живот скрутило от одной мысли об этом. У Бет иногда возникают совершенно нелепые идеи.

– Но ты же осталась у него на ночь? – Лицо Бет осветилось восторженной улыбкой.

– Мы пошли к нему на чердак, он готовил…

– Готовил? – перебила Бет.

Я кивнула:

– Он подарил мне цветы, и там повсюду были свечи. Мы говорили до самого утра.

Бет прижала коленки к груди!

– Вау! Я же говорила, он в тебя влюблен. У меня на этот счет шестое чувство.

– Ты удивительная, – благодарно сказала я.

– Спасибо, что обратила внимание, – ответила Бет. Ее глаза весело прищурились. – Когда увидитесь снова?

– Сегодня, попозже – я надеюсь. Утро будто оборвалось на полуслове…

– Из‑за Синтии, – сказала Бет.

Я кивнула, и она встала, чтобы собрать свои вещи.

– Через час я иду с Чедом и Такером в больницу. У тебя есть время до встречи с Джаредом?

– Да, – ответила я, мгновенно решившись.

Бет позвонила по мобильнику, чтобы сообщить Чеду, что я поеду с ними. Как только он ответил, Бет понизила голос. Она пыталась навести тень на плетень, но я поняла: не то Чед, не то Такер, а может быть, они оба были не в восторге оттого, что я собралась с ними. В конце концов победа осталась за Бет. Она повернулась ко мне и подмигнула.

Мне позволили приехать в больницу; Такер и Чед не подавали виду, что злятся на меня, но атмосфера в джипе Чеда была наэлектризована. Я не догадывалась, в чем проблема и что означает это скрытое недовольство, пока мы не оказались в новой палате Райана.

Увидев меня, Райан не выказал радости. Напротив, он вел себя так, будто само мое присутствие уязвляло его. Не тратя времени, он перешел к нападению и презрительно бросил:

– Как прошло свидание?

– По‑моему, ты не хотел слышать об этом. – Ответ был дан автоматически и прозвучал язвительно. Я не собиралась оправдываться, но меня задел его ехидный тон.

– Это было до того, как Бет обзвонила всех в три часа ночи, разыскивая тебя. Было так здорово, а? – ощетинился Райан.

Я взглянула на Чеда и Такера: так вот о чем они беспокоились!

Бет сердито посмотрела на Чеда, и тот ответил ей виноватой улыбкой.

– Это не я, малышка! – Он развел руками.

– А кто же? – рявкнула Бет.

Райан вытаращился:

– Это был Джош. Какая разница?

Бет протестующе перешла на мою сторону комнаты и скрестила на груди руки.

– Какое дело до этого Джошу? – сказала я. – Если все так беспокоятся, что я тебя расстраиваю, зачем рассказывать тебе о моих поступках?

Я заняла оборонительную позицию, – возможно, это был перебор, но я еще не остыла после жарких объяснений с Синтией.

– Вероятно, они хотят, чтобы я вразумил тебя.

– А может, это потому, что ты понуждаешь всех занять чью‑то сторону?

Я прищурилась и сложила руки по примеру Бет. Наверное, мы выглядели смешно: этакая Барби‑мафия.

– Тут нет никаких сторон. – Райан сморщил нос от моих слов.

– Правда? – Я удивленно подняла брови и перевела взгляд на Чеда и Такера, стоявших на другой стороне комнаты, а потом на Бет, которая была рядом со мной. – Мне так не кажется.

Райан заскрежетал зубами и уставился в окно. Он был слишком зол, чтобы продолжать разговор.

Я вздохнула:

– Если бы ты дал ему шанс…

Райан шумно втянул в себя воздух, готовясь дать мне достойный ответ, но вместо этого скривился и схватился за перевязанную рану, а из груди его вырвался сдавленный стон.

– Райан… – Я протянула к нему руки.

Увидев, как исказилось от боли его лицо, я почувствовала себя виноватой и сделала шаг к кровати.

– Уйди, Нина. Просто… уйди, – сказал он, зажмурившись.

Я хотела просить прощения, но за что? Не извиняться же за то, что я с Джаредом, а ведь в глазах Райана это было моим единственным преступлением.

Не сказав больше ни слова, я вышла в комнату ожидания. Восхитительное утро сменилось отвратительным днем.

Через полчаса появились Бет, Чед и Такер. Мы вместе пошли к джипу, молча.

По дороге домой я старалась найти утешение в их беседе. Они обсуждали, идет ли Райан на поправку, как скоро его выпишут, вспоминали веселые истории, которыми пытались его подбодрить. Ничего не помогало. На мне будто висел знак позора,[2]хотя я не сделала ничего дурного.

Как только мы въехали на парковку, у меня зазвонил телефон. Засветился дисплей, и по нему пробежала строчка с именем и номером Райана. Я вылезла из Чедова джипа и прижала трубку к уху.

– Прости меня, Нина, – быстро проговорил Райан, извиняющимся тоном. – Ты была права; это твое дело. Я просто не ожидал… Сам не знаю чего.

– Это не то, о чем ты подумал. Я просто уснула, – начала объяснять я.

– Мы ведь с тобой друзья, Нина, правда? – сказал Райан.

У меня все внутри сжалось – так жалобно он говорил.

Я прикрыла глаза ладонью:

– Конечно мы друзья. Мне страшно не нравится, что ты на меня обозлился.

– Я не имел на это права. Мне нужно убедиться, что я еще не разрушил все.

Разрушил все? Он лежал в больнице, получив ранение, которое я могла предотвратить. Чувство вины было невыносимым.

– Прости меня, – выдавила из себя я.

– Я ревнивый идиот, Нина. Просто… обещай мне, что ты вернешься. Я больше не буду срываться, клянусь! – Голос его звучал почти как мольба, и я поспешила прервать этот поток самоуничижения.

– Ты от меня так просто не отделаешься.

Бет улыбнулась, глядя, как я убираю в сумочку телефон.

– Рада, что вы во всем разобрались.

– Я тоже, – со вздохом отозвалась я.

Оказавшись в своей комнате, я набрала номер Джареда. В ухо один за другим летели гудки, и вдруг запищал сигнал для отправки голосовой почты; он застал меня врасплох.

– П‑привет, Джаред, – заикаясь сказала я, рассчитывая, что мне ответит он сам. – Это Нина. Я вернулась из больницы и решила тебе позвонить. Поговорим позже.

Прошло два часа. Джаред не звонил, и я начала волноваться. Он так сильно переживал, к чему приведет моя встреча с матерью. Почему же он все не звонит и не звонит? Вдруг я подумала: да ведь он слышал мое сообщение в тот момент, когда я его оставляла. Но и от этого легче не стало.

Когда я уже совсем потеряла терпение и собралась набрать его номер вторично, в дверь постучали.

– Поздравляю с субботой, – сказала Ким, влетая в комнату.

– Привет, Ким, – разочарованно промямлила я.

– Ну, я тоже тебя люблю.

– Она ждала Джареда, – объяснила Бет.

– Я слышала, свидание прошло хорошо. – Ким заработала бровями.

– Я отключилась, а он спал на диване.

Ким сморщила нос:

– Облом. – Она тут же повернулась к Бет. – Что ты делаешь сегодня вечером?

– О… мы идем куда‑то с Чедом. Извини, – сказала Бет, но в ее голосе не слышалось даже нотки сожаления.

Ким улыбнулась:

– Ну, может быть, ты проведешь время поинтереснее, чем великая грешница Нина.

Я напряглась, зная, что Джаред и Клер могут все услышать.

– Брось, Най. Я пошутила! – поспешила оправдаться Ким. Она приняла мое смущение за злобу.

Ким заставила меня описать ей весь наш вечер с Джаредом. Мне было трудно объяснить, сколько времени я провела у него, и передать все, о чем мы говорили. Я постоянно поглядывала на телефон, хотя знала, что никто не звонил.

Бет описывала смачные подробности нашего визита в больницу. Казалось, это заинтриговало Ким.

– А чего ты ждала? Он без ума от Нины, – сказала Ким. – Я понимаю, Най, тебе нравится Джаред, но Райан тоже неплохой парень.

– Знаю, – сказала я и снова взглянула на мобильник.

– Кто должен позвонить? Ты проверяешь телефон, как наркоманка в ожидании дилера, – язвительно заметила Ким.

– Ким! – обиженно крикнула я и покраснела.

– Что с тобой сегодня? Ты ведь вроде выспалась, – смущенно спросила Ким.

– Выспалась. Просто я хотела бы, чтобы ты держала рот на замке!

– Най, мы в твоей комнате. Кто может нас услышать? – Ким непонимающе посмотрела на Бет, будто считала, что я схожу с ума.

– Никто, – ответила я. – Ты просто… нет, ничего. Мне надо идти.

Я сгребла в охапку пальто, запихнула телефон в сумочку и направилась к двери. Мне хотелось, чтобы Джаред отказался от микрофонной части правды. Вести в своей комнате обычные разговоры стало неуютно.

Наступил понедельник. Никаких вестей от Джареда. Я вся исстрадалась: он был где‑то рядом и не хотел говорить со мной. Он столько всего мне сказал той ночью. Казалось бы, после таких признаний у меня не должно остаться и тени сомнения. Однако я продолжала мысленно возвращаться к печальной перспективе: что, если он, высадив меня из машины, по какой‑то причине решил, что я не стою длительного обожания.

Прошла неделя. Единственным местом, где я чувствовала себя относительно нормально, оказалась больница. Изо дня в день я сбегала с территории университета и чувствовала, что могу свободно дышать, только когда садилась на край больничной койки Райана. Мы почти покончили с его домашней работой, когда он наконец решил сменить тему.

– Ты не собираешься объяснить мне, что с тобой происходит?

– О чем ты говоришь? – спросила я с натянутой улыбкой.

– Нина, это я, ты говоришь со мной.

У меня слезы навернулись на глаза, и я зарылась лицом в одеяло Райана.

– Нина, что случилось? – спросил он, неловко похлопывая меня по голове. Я не отвечала. Тогда Райан убрал волосы с моего лица. – С тобой все в порядке?

Я покачала головой и украдкой взглянула на него:

– Нет. Нет. Со мной не все в порядке.

– Что‑нибудь случилось? – На лице Райана отобразилось мое же собственное отчаяние.

– Нет. Ничего не случилось. Ты не захочешь слышать об этом. – Я села и вытерла слезы с лица.

– Это из‑за Джареда? – предположил Райан.

Я кивнула, и его лицо исказилось от гнева.

– Он обидел тебя?

– Нет! – Я покачала головой, вновь утирая слезы. – Нет. Он ничего мне не сделал. Он не… – Я вздохнула. – Стыдно говорить об этом.

– Скажи мне.

– Он не… хочет меня, – понурилась я.

Райан смотрел на меня непонимающим взглядом, словно в моей фразе не было никакого смысла; как будто он не мог себе представить, что такое в принципе возможно.

– Я уверен, тут кто‑то кого‑то недопонял. Почему ты так думаешь?

Я стала противна самой себе. Как можно ставить Райана в такое положение: он посчитал себя обязанным обсуждать со мной поведение Джареда. Нет, я просто ужасный человек.

– Нина, расскажи мне, – потребовал Райан.

Бывает, я сама провоцирую на такую манеру общения людей, которые чувствуют себя обязанными выудить из меня информацию.

– Я просто подумала, что мы… что он… – Я не могла выговорить и половины из того, что хотела сказать. Это не уберегло меня от того, чтобы моя речь звучала как лепет капризного ребенка.

Райан засмеялся, и я подняла на него взгляд.

– Нина, он идиот.

– Нет, это неправда, – возразила я, вытирая глаза рукавом.

– Если он назначил тебе встречу, провел с тобой целую ночь и не понял, насколько ты восхитительна, значит он не заслуживает того, чтобы ты дожидалась его звонка. Это не для тебя. Любой, кто заставляет тебя сомневаться в этом, дурак.

– Спасибо, но на самом деле все гораздо сложнее.

Райан посерьезнел:

– Нет. Ничего сложного. Если он не в состоянии оценить того, что стоит прямо у него перед глазами, тогда к черту его. И я говорю это не потому, что сам надеюсь оказаться на его месте.

Я бросила взгляд на Райана, и он подмигнул мне. В ответ я улыбнулась и вздохнула. Тяжелые чувства покинули меня вместе с выдохом. Райан нагнулся ко мне и утешающе поцеловал в макушку.

– Почему ты так добр ко мне? – спросила я, когда он протянул мне пару бумажных салфеток, которые вытащил из стоявшей на прикроватном столике пачки.

– Потому что ты этого достойна. – Он посмотрел на меня так, будто я уже сама должна была это понять; удержаться от улыбки было невозможно.

– Думаю, это слоган «Л’Ореали».

– Ох, я имел в виду другое: «Может быть, она рождена для этого».

– А это «Мейбелин»? – саркастически подхватила я.

Райан уставил на меня палец:

– Ты хорошая.

– Удар принимаю – тикать продолжаю. – Я улыбнулась и подперла рукой подбородок.

Райан пожал плечами:

– Не тормози, сникерсни!

Я опять засмеялась и вытерла остатки влаги со щек.

– А они все работают, работают и работают.

Райан посидел немного с озадаченным видом, а потом у него на губах заиграла бесовская улыбка.

– У меня хорошие новости. Я только что сэкономил уйму денег на автомобильной страховке, подключившись к GEICO.

Я прищурилась:

– Вы в хороших руках?

Райан сцепил свои пальцы с моими:

– Легка, воздушна, хороша. Девочка с обложки.

Я закусила губу. Не хотелось прерывать игру. Она отлично отвлекала от печальных мыслей.

– Просто сделай это. – Он толкнул меня локтем.

– Отдай мою вафлю! – парировала я, убирая руку за спину.

Райан согнул руку в локте:

– Мясо – это на обед.

– Пиво с мужским характером! – Я села прямо и ждала, чем он ответит.

– ВЧЧЧЕМДЕЛО? – Райан сунул свою физиономию прямо мне в лицо, и я расхохоталась.

Пациент присоединился ко мне, и мы оба зажали рот руками, а то еще прибегут медсестры и станут нас успокаивать.

– Спасибо тебе. Мне этого не хватало. – Я пыталась отдышаться, держась за живот.

– Да уж, это точно, – согласился Райан.

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. Я нащупала мобильник на ночном столике, выдернула из порта шнур зарядного устройства и поднесла трубку к уху.

– Алло? – Я скривилась в ожидании, что человек на другом конце линии отметит своеобразие моего голоса, а он был похож на вопль маньяка.

– Привет, Най. Это Райан. Ты вчера оставила у меня учебник анатомии. Хотел предупредить, прежде чем ты пойдешь на занятия.

– Ох, ох! Спасибо. Наверное, он мне сегодня не понадобится: мы готовимся к лабораторной. – Я потерла глаза, не понимая, как мне удалось уснуть. Судя по ощущениям, я вовсе не спала.

– Я тебя разбудил?

– Да, но это хорошо. – Я посмотрела на часы. – Все равно будильник зазвонит через десять минут.

– Медсестра сказала, что меня, может быть, выпишут сегодня или завтра.

– Отлично! Сообщи мне, и я соберу войска, чтобы встретить тебя с триумфом.

– Договорились, – чирикнул он с восторгом, необычным для столь раннего часа.

Занятия тянулись бесконечно долго, я с трудом заставила себя досидеть до конца. Когда я оказалась в своей комнате, навалилась страшная усталость, и я решила быстренько приготовить что‑нибудь, перекусить и немного вздремнуть.

По кровати были разбросаны горы тетрадок, но закончить домашнюю работу не удавалось. Я не могла сконцентрироваться на заданиях, зная, что каждый раз, когда переворачиваю страницу, я скребу вилкой по тарелке, вздыхаю и Джаред слышит это.

Когда в голове пронеслась эта мысль, во мне запульсировал гнев. Как же так? Он раскрыл мне тайны, которые я должна хранить, признался в любви, наобещал с три короба, а потом просто исчез.

– Кто так поступает? – громко спросила я и покачала головой, вспомнив, какую сцену Джаред разыграл, когда высаживал меня из машины у «Эндрюса».

Изобразил, будто его ужасает возможность потерять меня, что он боится, как бы мать не уговорила меня держаться от него подальше. И что теперь? Сам избегает меня.

Я задержалась на этой мысли и подумала: что же могло измениться за время, прошедшее с момента нашего прощания у «Эндрюса» до моего возвращения из больницы? Раньше я принимала во внимание только свои возможные ошибки. Но теперь задумалась о другой вероятной причине того, что Джаред начал бегать от меня как от чумы, – о своей матери.

Когда до меня дошло, я закрыла ладонью рот. Она говорила с Джаредом. Она приказала ему не приближаться ко мне, и он послушался.

Схватив пальто и ключи, я вылетела за дверь, как будто в моей комнате полыхал пожар. Я добежала до машины и понеслась из «Брауна» в родительский дом, по дороге нарушая все правила движения.

Когда я свернула на подъездную дорожку, кураж куда‑то улетучился, но я все равно намеревалась узнать, почему Джаред изменился в отношении ко мне. Мне необходимо было выяснить, связано ли охлаждение с тем, что я не оправдала его ожиданий, или причина в другом.

Я ворвалась в дом, призывая мать. После того как я в третий раз выкрикнула ее имя, она торопливо спустилась по лестнице.

– Что ты ему наговорила? – без предисловий начала я.

– Наговорила – кому? – На лице Синтии моментально нарисовалась гримаса отвращения.

– Мама, прекрати! – заорала я.

Синтия вскинула бровь и медленно произнесла:

– Следите за своим тоном, пока вы в моем доме, юная леди.

Я тряхнула головой и сделала шаг по направлению к ней:

– Что ты сказала Джареду?

Синтия немного помедлила:

– Я сказала ему то, что ему нужно было узнать, Нина. Разумеется, ты не захотела меня выслушать, так что у меня не осталось выбора.

– Ну почему? Почему ты стараешься намеренно причинить мне боль?

Синтия обомлела от моего заключения:

– Нина, я просто стремлюсь уберечь тебя от самой себя. Если ты сама не соображаешь… тогда я рада, что хоть он на это способен.

– Мама, я тебя умоляю… не делай этого. Я была… – Мне не удалось завершить фразу. Я уселась на нижнюю ступеньку и закрыла лицо руками.

Синтия сошла ко мне и примостилась рядом:

– Я знаю, ты считаешь, что во всем разобралась, но это не так, дорогая. Никакого твоего понимания не хватит для того, чтобы осознать, чт о ты на самом деле выбираешь. Я рада, что Джаред действительно любит тебя достаточно сильно, что позволил тебе уйти.

Взглянув на мать, я спросила:

– Ты хоть сама себя слышишь? Он любит меня, мама. Он меня любит, а ты… – Я покачала головой и пошла к двери. – Ты хотя бы подумала, что чувствую я? – Задавая вопрос, я стояла к ней спиной.

Она не ответила.

Давясь слезами, я вернулась к машине. Оставалась только одна возможность поговорить с ним – сейчас.

Date: 2015-09-05; view: 287; Нарушение авторских прав