Отрывок 61

Жара возвращается. К ней примешиваются слухи о горящих за городом торфяниках. По утрам сквозь сон бывает ощущение кисловатого дыма.

Почти все дни я сижу дома. Точнее – лежу. В большой комнате, выходящей на северо‑запад. Здесь дольше всего сохраняется утренняя прохлада.

Сначала я смотрел телевизор и газеты, которые мне иногда привозят родители со словами: «Почитай, это может быть тебе интересно!» С чего они решают, что это может быть мне интересно? Почему это, а не то? Так же говорила покойная бабушка. Она выписывала много газет и журналов и, когда я приезжал к ней, на столе всегда ждала стопка отложенной для меня макулатуры. Нужные страницы заложены, нужные заголовки обведены.

Я брал подушку, прислонял к подлокотнику дивана и ложился читать. Настроение было скептическим.

Мама часто ругалась и спорила с бабушкой – потому, наверно, мы и жили отдельно. Ее раздражали бабушкины привычки, ей всегда казалось, что та делает все не так.

А теперь она делает то, что делала бабушка. Обведенные заголовки я часто специально оставляю без внимания.

Когда надоедало читать, включал телевизор. Когда надоедало смотреть – читал. Когда надоедало и одно, и другое – просто лежал и иногда засыпал. В действительности, нет ничего странного, что дети идут по стопам родителей. Что тут странного? Год за годом они наблюдают за своими родителями и, даже если они им не нравятся, все равно все это откладывается. В привычках, мыслях, не знаю где…

Думаю, даже было бы лучше, чтобы дети не спорили с родителями – какая разница? – они все равно станут такими же.

Однажды я ехал пригородом, длинной тенистой улицей, как обычно необозначенной на карте, но реально существующей в зеленом тоннеле из тополей и кленов. По обеим сторонам шли серого кирпича двухэтажные дома, по два‑три подъезда в каждом. Старые дома. Скаты крыш крыты шифером. Под окнами – палисадники, возле подъездов – лавочки. На лавочках сидели пожилые женщины, в детстве я бы назвал их бабушками. Я не могу точно сказать, как они были одеты, но одеты они были точно так же, как бабушки в моем детстве. И как были одеты, судя по фильмам и фотографиям, бабушки более раннего времени.

Потом я вижу таких пожилых женщин и в городе и думаю, что лет пятьдесят назад, в период «оттепели» – или как там это называлось? – они носили обтягивающие брюки и юбки выше колена, шпильки, спорили до крика со своими матерями, твердили, что те ничего не понимают в жизни и вообще давно от нее отстали, а с бабушками – и спорить нечего – другой век, другая эпоха. Жить нужно иначе, и думать, и работать, и заводить семью и детей, и учить их, и ходить по улице, и смотреть на вещи – все нужно иначе. И они все это делали иначе… Но все равно одеваются сейчас точно так же, как их бабушки.

Никакого развития. Никакого прогресса. Можно всю жизнь клеймить прошлое, бегать за модой, а придешь к тому же.

Может, это и не совсем по теме, но пришло в голову.

Может, если дети будут рано расставаться с родителями, они не будут так на них похожи?

Затем я нашел два толстых тома «Истории Средних веков». Сперва меня заинтересовали карты (велосипедная привычка), но потом вчитался в текст.