Отрывок 47

Конец июля.

Неделю я живу на даче.

После продолжительной тишины пришла эсэмэска, и я поехал в Кратово. В старом дачном поселке с трудом отыскал нужный дом. На звонок из‑за зеленого забора появилась грузная широколицая женщина лет шестидесяти пяти. Я сказал, что было нужно сказать, и она отвела меня в маленькую комнату, которую сдавала в сезон – ничего лишнего и ценного. Комната выходила на большую террасу. Тут я поставил у двери велосипед и облюбовал просиженный диван, рядом с которым стопками лежали двадцатилетней и большей давности журналы. Переселение было таким спонтанным, что удивляться некогда было.

Женщину зовут Мария Петровна, но реально получается Марь‑Петровна. Она добрая, ненавязчивая, ни о чем особенно не спрашивает и, похоже, не в теме. За завтраками и ужинами рассказывает о муже, дочке, зяте, внучке, соседях, других дачах, вспоминает какие‑то истории… в общем, все как обычно. Я плохо усваиваю эту информацию и играю отведенную мне роль отпускника, каждый день уезжаю на велосипеде и только один раз ездил по делу. Ломать голову, зачем я тут, мне уже надоело. Слишком много неизвестных в этом уравнении.

Как это ни покажется странным, но ездить тут особенно негде. Кругом дачные поселки, отображающиеся на карте мелкой сеткой улиц, иногда попадаются лесные островки, где днем под каждым кустом можно обнаружить бабушку с ребенком, а вечером – компанию молодежи, и круглосуточно – свалку мусора.

Улицы представляют собой глухие кирпично‑деревянные коридоры, тянущиеся по несколько километров и временами пересекающиеся другими коридорами. Вдоль растут обычно кустарники или деревья, в отдельных местах, напротив старых дач они настолько разрослись, что заборов не видно и, глядя в перспективу, представляешь, будто едешь по просеке. Иногда эти коридоры так и называются – Восьмая просека, Вторая поперечная просека и т. д.

Я живу на улице Карла I. Кажется, это английский король, которого казнили в середине XVII века в ходе революции. Вокруг много революционных названий – улица Розы Люксембург, улица Фрунзе, аллея Крупской и другие. Но Карл I меня удивил – все‑таки он был из другого лагеря. Хотя был же анекдот про то, что Хрущев хотел «Золотой Звездой» Героя наградить Николая II за создание в России революционной ситуации.

Я спросил у Марь‑Петровны, и она ответила, что наша улица на самом деле называется Карла Маркса, просто почти вся фамилия отвалилась с таблички и осталась только одна палочка от буквы М.