Три маленькие девочки

Много лет назад, когда мы жили в Стоун-Маунтин [«Каменной горе»] в штате Джорджия, мой офис располагался в близлежащем городке Декейтер. Однажды у нас остановился мой заехавший в гости друг, который занимался страховым бизнесом. Он захватил с собой трех своих дочерей, которым было приблизительно три, пять и семь лет. Девочки были одеты в симпатичные платьица и с виду немного напоминали куколок. Можете мне не верить, но, знакомя нас с маленькими членами своей семьи, он представил их следующим образом: «Это та, которая за столом не будет есть, вот эта не будет слушаться свою мать, а та все время плачет и плачет».

У меня не было и нет никаких сомнений по поводу любви, которую питал этот человек к своим трем малышкам. Это чувство отчетливо рисовалось на его лице и в глазах, когда он дурачился и играл с ними. К сожалению, кроме любви, этот отец пичкал своих дочерей еще и такой пищей, которая по сути «заглаживала» то хорошее, что он им давал. Ведь какими мой знакомый видел девочек, так он с ними и обращался. Он посылал каждой из своих дочурок мощные негативные сигналы. Судя по поведению у меня в гостях, мой приятель и дома часто сокрушался по поводу того, что одна из его маленьких девочек ни за что «не будет есть», другая «не слушается мать», а третья «все время плачет». Трагедия, увы, заключалась в следующем: можно было бы поставить тысячу против одного, что ему никогда не приходило в голову, почему так происходит. Воистину, мы пожинаем то, что сами сеем и что сеют в наших умах другие. Посему вдвойне важно видеть наших дорогих детей в должном свете, ибо то, какими мы их видим, определяет, что мы сеем в них, а это в свою очередь в значительной степени определяет, кем и чем они станут.

Семейство Линды Айзек, ее друзья и учителя «видели» в ней «карлицу» с ограниченными умственными способностями, а посему именно так и обращались с нею. Ее преподаватели в классах специального обучения школы в городке Итали, штат Техас, не считали, что такая девочка может чему-то выучиться, а потому и не пытались особенно учить ее. Они переводили Линду из класса в класс, пока та не «окончила» среднюю школу. И вот мы имеем чернокожую выпускницу средней школы ростом в четыре фута (122 см) и весом 80 фунтов (36 кг), которая по своим знаниям функционально соответствует уровню первоклассницы. При таких обстоятельствах возможности, которыми Линда располагала в жизни, были либо ничтожными, либо вообще нулевыми. В этот момент ее мать вступила в контакт с Кэрол Клэпп из штатной комиссии по переподготовке и трудоустройству, действовавшей при ассоциации промышленников доброй воли. В результате Линда перебралась жить в Даллас вместе с сестрой, и ее подключили к интенсивной трехнедельной программе анализа профессионально-технической пригодности. Потом недавнюю выпускницу сделали участницей программы подготовки к трудовой деятельности, где в ее голове взращивали или «сеяли» семена для совсем иного урожая. В результате девушка быстро переросла эту программу, и ее перевели в Центр индустриальных контрактов. Сегодня она принимает телефонограммы, ведет карты учета рабочего времени и следит за ежедневной явкой сотрудников. Черты характера, да и вся индивидуальность изменились по мере роста ее уверенности в себе, ставшего итогом этого «нового» отношения к Линде. Она вступила в общество «Маленькие американцы» и хочет стать секретаршей; она любит жизнь, ей нравится нынешнее занятие, а ее внутренний имидж стал таким, что она перестала обращать внимание, когда ее называют коротышкой. История Линды Айзек относится к разряду тех, где вполне вероятно счастливое окончание, тот самый излюбленный киношниками хэппи-энд, но это не должно помешать вам задаться вопросом, сколь же многих людей превратили в ничтожества те, кто «видел» в них низшее сословие и обращался с ними соответственно.

Даже в колледжах многим студентам перекрывает дорогу в жизнь какой-нибудь напыщенный профессор, гордо объявляющий, что определенный процент его питомцев «всегда проваливается», а уж пятерки не заслуживает никто. Зато, понятное дело, ничего подобного нельзя сказать про самих этих профессоров, которые умеют ловко скрывать собственную неспособность обучать молодежь за насквозь фальшивыми декларациями, полными всякой академической чепухи. Лично я думаю, что такому профессору нужно просто работать более усердно, чтобы он мог назвать себя по-настоящему хорошим наставником, у которого многие из студентов получают на экзаменах пятерки и все как один успешно усваивают лекционный курс. Не поймите только меня неправильно. Я вовсе не намекаю, что преподаватель должен незаслуженно хвалить студентов и говорить им, будто они прекрасно успевают, независимо от того, как фактически обстоят дела. Напротив, такой подход ведет к самоубийству высшего образования. И как факт, недавнее исследование, проведенное в Сан-Франциско, показало, что лицам, которые принадлежат к различным меньшинствам, неоднократно говорят, как хорошо они справляются с учебой, хотя в действительности все может быть совсем наоборот, и учеба идет у них плохо. Надо сказать, что это— самое худшее и жестокое отношение из всех мыслимых, поскольку оно порождает молодых людей вроде бы со школьными аттестатами в карманах, но функционально неграмотных и не способных конкурировать на рынке труда даже за самые примитивные рабочие места. Именно такое отношение дает в итоге разочарованного и ожесточенного индивидуума— того, кто после самого минимального толчка со стороны демагогов, владеющих некой радикальной риторикой, готов требовать от общества «расплаты» за неумение школы дать ему такое образование, которое сделало бы его конкурентоспособным.

Так где же здесь решение? У меня нет никакого единственного ответа на столь сложную образовательную проблему, но кое-что я знаю твердо. Мы должны искать в каждом учащемся все его способности, должны проявлять больше терпения, сострадания, а также твердости во взаимоотношениях с ним, более аналитически подходить к тому, что учащийся делает, и не обрушивать столько критики на него самого. Критикуйте сделанное, — но не сделавшего. Короче говоря, имея дело с учениками, оказывайте им больше поддержки, воодушевляйте их, но не заигрывайте с ними и не вводите подростков в заблуждение, говоря, будто они превосходно успевают, в то время, как реально это совсем не так. Воодушевляйте их словами о том, что они могут действовать гораздо лучше, что их школьные отметки и качество знаний не соответствуют их истинным возможностям. Когда изменится их мнение о себе, то же самое произойдет и с их показателями в учебе.

Более чем 27 лет опыта обучения, основная часть которого носила весьма концентрированный характер, убеждают меня, что именно это и есть наиболее эффективный способ получить от индивидуума максимальную отдачу. Если быть кратким, давайте им то, что звало бы их вперед. Убедите их, что они в состоянии сделать, — и они сделают.