Есть грустная шутка о последних минутах человека, патологически зависимого от своего партнера: «Вся жизнь кого-то другого промелькнула у него перед глазами»

Тич Нхат Ханх приводит интересную притчу, впервые рассказанную Буддой, о том, как важно заботиться о себе. Жили-были когда-то два акробата – маленькая девочка по имени Меда и ее учитель. В представлениях они использовали длинный шест из бамбука. Учитель ставил его себе на голову и балансировал, а девочка сидела наверху шеста. Этот трюк требовал полной сосредоточенности и слаженности движений. Однажды учитель сказал своей ученице: «Вот лучший способ исполнения трюка: я буду смотреть на тебя, а ты смотри на меня. Мы будем помогать друг другу концентрироваться и держать равновесие». Но маленькая девочка была мудрой и ответила ему так: «Дорогой учитель, пусть каждый следит за собой. Следить за собой – значит следить за обоими. Я уверена, что так с нами не случится ничего плохого, и мы заработаем себе на обед». Будда сказал: «Ребенок был прав».

Большинство из нас убеждены, что должны соответствовать ожиданиям других людей и ставить их потребности выше своих.

Мы часто устанавливаем двойные стандарты для себя, друзей и детей. Желания, за которые мы осуждаем себя, называя их эгоистичными, мы считаем вполне приемлемыми для тех, кого любим. Мы привыкли называть такие отношения «сочувственными», но ирония заключается в том, что они исключают всякое сочувствие к себе.

Это описывает поэт Дэвид Уайт:

Для того, чтобы прожить любую человеческую жизнь, требуется немалое мужество, так как каждая жизнь представляет уникальный, нигде более не встречающийся уголок создания. Нас кое-что объединяет, но общие для тебя и меня качества… приготовлены по особому рецепту и имеют особый аромат, который нигде более не повторяется, не повторялся с начала времен и никогда не повторится впредь.

Никто, кроме нас, не обживет этот уголок создания, он наш и только наш. Поэтому, с точки зрения идентичности, на кону находится все… Вы можете не добиться своего в разговоре, и, как правило, следствием этого становится проживание чьей-то чужой жизни, перепутав ее со своей. Необходимо огромное мужество, чтобы выдержать центральный разговор, который мы можем назвать нашей судьбой, не важно, насколько это маленький уголок мира.

Хорошая жизнь – это жизнь, для которой мы были созданы, жизнь, к которой естественным образом склонны наша психика и наш характер. И пока вы не потеряли из виду ту звезду – пока вы поддерживаете разговор, для которого были созданы, не имеет значения, насколько тяжелы внешние обстоятельства, потому что, несмотря ни на что, это будет иметь смысл для вас. В горячей любви к тому, что действительно твое, есть вера. Особенно если ты этого долго ждал…

Хотя мы можем любить и уважать наших родителей, церковь и культуру, представления об эгоизме и сочувствии, которые они в нас воспитывают, иногда однобоки, оценочны и подавляют нашу способность любить себя и проживать нашу жизнь наиболее полно. Старинная метафора: «Принеси меч в семью и к друзьям» – ясный призыв избавиться от привязанности к таким коллективным истинам и ценностям.

Наставники открывают нам новый, прекрасный вид, и мы вольны изобразить его на полотне своей жизни или проигнорировать. Эмили Бронте подтверждает эту истину собственным опытом: «Мне снились сны, которые нельзя забыть, сны, изменившие многие мои представления. Как вино окрашивает воду, так они окрасили мое сознание». Только тогда мы можем услышать мудрый голос внутри нас, который поможет найти наш собственный Грааль, будь то духовное озарение, которого мы ищем, желание быть услышанным и понятым в конфликте с возлюбленным или утверждение своих творческих способностей, не важно, что мы боимся, как другие оценят нашу работу. Каждое испытание в жизни требует осознания собственной печали, боли или страдания. В случае аварии на самолете нас просят сначала надеть кислородную маску на себя, а затем на ребенка. Чем сможет помочь ребенку мертвый родитель?

Беспредельная жизненная энергия и свежий опыт, заключенный в образе каждого сна и наставника, – вот что следует противопоставить ограничивающему и часто предвзятому отношению к заботе о себе, которое формирует коллективное бессознательное.

Если мы не заботимся о себе, не сочувствуем себе, то становимся обиженными и высушенными. Вот тогда мы действительно не способны поддержать любимых людей, потому что не удовлетворили свои потребности и не залечили свои раны. «Вы можете обойти всю вселенную в поисках человека, который более вас заслуживает вашей любви и заботы, – сказал Будда, – и вы не найдете такого человека. Вы сами, как и любой человек во вселенной, заслуживаете своей любви и заботы».

Страх изменений

Так же универсален, как страх эгоизма, страх изменений, боязнь всего нового и непривычного. Это больший страх, и страх эгоизма составляет его часть. «Самый быстрый способ обзавестись врагом, – сказал Вудро Вильсон, – что-нибудь изменить».

Моему другу приснился сон, что он стоит одной ногой на пристани, а другой на красивой лодке, которая медленно движется от причала в сторону открытого моря. Его волнение увеличивается, он стоит словно парализованный, глядя, как его ноги разъезжаются в разные стороны и как начинают разрываться мускулы тела. На этом сон заканчивается, на боли из-за неспособности или нежелания выбрать знакомый и безопасный причал или приключение Путешествия. Как сказал французский писатель Андре Жид, «[Мы] не откроем новые океаны, пока не найдем в себе мужество потерять из виду берег».

Кэмпбелл говорит о сопротивлении, которое мы оказываем перед лицом изменений. Он показал, что мифы и предания часто описывают, как герой или героиня совершенно не хотели принимать призыв.

Наша нерешительность «сделать прыжок» объясняется глубоко укоренившимся недоверием и страхом перед неизвестным и изменениями. Религиозный историк Мирча Элиаде говорит, что интерес к новому – «недавнее открытие человечества. Архаичное человечество, напротив… всячески защищало себя… от нового».

Хотя кажется, что мы запрограммированы на то, чтобы выйти в мир, даже чтобы исследовать незнакомое внешнее пространство, в возрасте шести месяцев мы съеживаемся и отшатываемся при виде нового лица – напуганные всем странным и новым.

То, что Юнг называл «напряжением противоположностей», встречается всюду. В данном случае это желание обрести новый опыт и вместе с тем желание стабильности, постоянства, успокоительного повторения уже знакомого. (Подробнее об этом напряжении как ключевом опыте этапа Испытания – в разделе III.)

Этот конфликт присутствует в героических историях, мифах и в нашем собственном Путешествии. Каждый герой и героиня сначала пугаются изменений, хотят придерживаться знакомого, проверенного и истинного. Одна наша нога стоит на лодке, но другая все еще на причале. По этой причине Кэмпбелл указывает, что в начале любого мифического Путешествия хранители порога всегда воспринимаются с опаской и недоверием как демоны, злые и разрушительные силы. Только позже, когда страхи (и незнание) стихают, мы воспринимаем их как союзников, божественных существ и ангелов, подталкивающих нас к развитию и целостности.

Еще и поэтому Юнг описывал Бога в выражениях, в которых обычно описывают Дьявола: «…Все, что встретилось мне на жизненном пути вопреки доброй воле и разуму…». Он говорил о том, как мы (наше эго) воспринимаем Бога на этапе Призвания как силу скорее разрушительную, чем спасительную, как то, что полностью меняет пейзаж нашей жизни.

Грустная ирония заключается в том, что и в нашей дневной жизни, и в наших снах страх изменений означает, что мы изначально воспринимаем тех, кто предлагает нам помощь, как угрозу или, по крайней мере, как в высшей степени подозрительных и недостойных доверия людей. Мы часто начинаем Путешествие с чувством, что нас обманули и предали, если не напали и не угрожают смертельной опасностью, потому что мы все еще привязаны к старому способу существования и идентичности, статус-кво. На самом деле присутствие таких чувств – хороший признак, потому что мы находимся на этапе Призвания.

Когда мы внимательны к снам и работаем с ними, мы постепенно меняемся, и со временем угрожающие образы преображаются, и на этапе Просветления появляются как наставники и союзники, помогающие справиться с самыми большими страхами. На этапе Призвания пространство должно быть очищено для энергии неизвестного и восприятия Божественного. Но изменение – всегда по определению страшное для нас, то есть для нашего эго, событие.

Страх, испытываемый в начале Путешествия и наполняющий наши кошмары, имеет вечную природу. Четырехтысячелетний китайский оракул и сборник духовной мудрости, известный под названием И-Цзин или «Книга Перемен», основан на гексаграммах, отражающих шестьдесят четыре архетипических времени и ситуации. И-Цзин указывает, какое отношение в такой ситуации является правильным, а какое – неправильным. Гексаграмма «Потрясение» описывает этап Призвания в словах, редко понимаемых сразу: «Потрясение – это то, что ужасает всех вокруг на сотни миль… но не позволяет упасть жертвенной ложке или чаше». И-Цзин учит, что высший человек не реагирует на потерю или изменение страхом и смятением, но «всегда исполнен почтения ко всем проявлениям божественного».

Другими словами, мы должны почтительно принимать изменения, новые мнения и взгляды, понимая, что самая тяжелая потеря может стать величайшим даром: «Вослед потрясению приходит смех», – говорит Оракул.

Так И-Цзин описывает время Потрясения: «В страхе, дрожа, мудрец… ищет в своем сердце тайное противодействие Божьей воле». И, действительно, Божья воля часто, кажется, заключается в полном приятии изменений как чего-то неизбежного.

Date: 2015-09-05; view: 322; Нарушение авторских прав