Глава 53. В восемь сорок утра заляпанный грязью «субару» въехал на стоянку перед центральным полицейским участком

В восемь сорок утра заляпанный грязью «субару» въехал на стоянку перед центральным полицейским участком, и Бонд выключил двигатель. Кроме Бхеки Йордан в кабинете его поджидали Лэмб и Нкоси.

Лэмб состроил таинственную гримасу, Нкоси решительно улыбнулся.

Первой заговорила Йордан:

– Мы установили личности партнеров Хайдта. – Она развернула ноутбук к собравшимся и включила режим «слайд‑шоу». На первой фотографии красовался круглолицый чернокожий гигант в расшитой серебром и золотом рубахе, темных дизайнерских очках и широких коричневых брюках. – Чарльз Матебула. Черный бриллиант из Йоханнесбурга.

Лэмб пояснил:

– Так называют южноафриканских нуворишей. Многие разбогатели буквально за одну ночь и, если можно так выразиться, не вполне безупречным путем.

– А многие, – ледяным тоном добавила Йордан, – усердно трудились. Бизнес Матебулы – грузовые и пассажирские перевозки, в противозаконной деятельности не замечен. Пару лет назад он и правда ходил по краю – возил оружие, однако никаких нарушений мы не нашли. – Щелчок клавиши, и картинка на экране сменилась. – Дэвид Хуан. – В кадре улыбался стройный мужчина. – Фото со страницы его дочки в социальной сети. Вот дура… Хотя нам грех жаловаться.

– Бандит?

– Предположительно, – пояснил Нкоси. – Он из Сингапура. Отмывание денег, торговля людьми.

Компьютер показал еще одно лицо, и Йордан ткнула пальцем в экран:

– Ганс Эберхард, немец. Прилетел в среду. Занимается горной промышленностью, в основном алмазами – большей частью промышленными, но работает и на ювелирном рынке. – На снимке симпатичный блондин в дорогом светлом костюме и рубашке без галстука выходил из здания аэропорта. – Эберхарда подозревали во всевозможных преступлениях, но формально он чист.

Бонд еще раз просмотрел фотографии.

Эберхард.

Хуан.

Матебула.

Имена он запомнил.

Йордан мрачно заметила:

– Вообще‑то я не понимаю, зачем Хайдту партнеры. По‑моему, на «Геенну» у него и своих денег хватит.

Бонд об этом уже размышлял.

– Скорее всего тут две причины. «Геенна» стоит дорого, и ему хочется привлечь финансирование со стороны, чтобы не объяснять огромные расходы, если вдруг явятся аудиторы. Однако важнее другое: у Хайдта нет связей в криминальном мире. Что бы ни представляла собой «Геенна», там потребуются именно такие люди, как эта троица.

– Разумно, – признала Йордан.

Бонд обратился к Лэмбу:

– Сану Хирани из отдела «Кью» сообщил сегодня утром, что у вас кое‑что для меня есть.

– Ах да, прошу прощения. – Он достал конверт.

Заглянув внутрь, Бонд убрал его в карман.

– Я еду в «Грин уэй». Постараюсь выяснить, что такое «Инцидент‑20», а также кому и где грозит опасность. Попытаюсь выйти на связь. Но нужен и запасной план. – Предполагалось, что если к четырем часам вечера от Бонда не поступит никаких известий, то оперативная группа по приказу Йордан войдет на территорию завода, задержит Хайдта и Данна с сообщниками и конфискует все материалы отдела разработок. – Тогда у нас – а если я выйду из игры, то уже у вас – будет пять или шесть часов на то, чтобы допросить их и вытрясти правду.

– Штурм? – нахмурилась Йордан. – Я не согласна.

– Почему?

– Сколько можно объяснять? У меня нет оснований предполагать, что на территории «Грин уэй» нарушается закон, а значит, без судебного ордера я не могу ничего поделать.

Упрямая чертовка.

– Мы же не о процессуальных гарантиях говорим! На кону жизни тысяч людей – возможно, южноафриканцев.

– Без ордера я бессильна.

– Если я не дам о себе знать к четырем, считайте, что меня убили.

– Искренне надеюсь, что этого не случится, коммандер, но сам факт вашего отсутствия не является веской причиной.

– Я же объяснял: он намерен раскапывать массовые захоронения и делать из трупов стройматериалы. Что вам еще нужно?

– Доказательства того, что на территории завода «Грин уэй» нарушается закон. – Йордан непреклонно выпятила подбородок.

– Тогда вся надежда тысяч ни в чем не повинных людей – на Бога и на то, что я найду ответ, – зло бросил Бонд. Он кивнул мужчинам и, демонстративно игнорируя Йордан, вышел из кабинета.

– Джеймс, подождите! – Бхека Йордан нагнала его на стоянке, когда он уже сидел за рулем. – Пожалуйста, не уезжайте.

Бонд поборол искушение нажать на газ.

– Помните вчерашнего серба? – спросила она, нагнувшись совсем близко.

– Да.

– Я с ним поговорила. Он подтвердил: вы и правда хотели вызвать врача.

Бонд кивнул.

Она перевела дыхание и добавила:

– Я была к вам несправедлива. Со мной… со мной такое случается. Бывает, я с порога кого‑то осуждаю. Понимаю, что так нельзя, но побороть привычку тяжело. Простите меня.

– Прощаю.

– Насчет «Грин уэй». Постарайтесь понять. При апартеиде полиция и входящий в нее отдел по борьбе с преступностью творили страшные вещи. Мы – новая полиция, и за нами следят во все глаза. Незаконные рейды, аресты, допросы по заказу – так было при старом режиме. Мы обязаны быть лучше предшественников. Я встану с вами плечом к плечу, если позволит закон. А без причины, без ордера я ничего не могу поделать, – добавила Йордан с выражением суровой обреченности на лице. – Простите.

Немалая часть подготовки агентов «Группы 00» была посвящена психологии. В ходе напряженных тренировок им внушали, что они особенные, что у них есть право – даже не право, а долг – действовать вне рамок закона. Приказ, разрешающий совершить убийство, мог прийти с таким же успехом, как приказ сфотографировать какую‑нибудь секретную установку или запустить дезинформацию в прессе.

По словам Эм, Бонд получал карт‑бланш на любые действия, которые потребуются, чтобы выполнить задание.

«Мы защищаем Родину – чего бы это ни стоило».

– Я понимаю, капитан Йордан. Чем бы дело ни кончилось, мне было очень интересно работать с вами.

Ее прекрасные черты осветила мимолетная улыбка – первая за все время их знакомства и, как показалось Бонду, искренняя…