Введение. Уставная грамота представляет собой княжеское установление о размерах и формах феодальных повинностей с городского населения в пользу государственной

Уставная грамота представляет собой княжеское установление о размерах и формах феодальных повинностей с городского населения в пользу государственной власти.

Возникновение ее связано с овладением князем Мстиславом городом Берестьем, который был прежде захвачен его пле­мянником князем холмским Юрием Львовичем. Берестье вместе с другими городами бездетный владимирский князь Владимир Василькович завещал своему двоюродному брату Мстиславу. Однако, воспользовавшись тяжелой болезнью Владимира Васильковича, жители Берестья заключили согла­шение с князем Юрием, по которому он стал княжить в этом городе и в других городах северной части Волыни — Каменце и Бельске. Берестье находилось на торговом пути, связывав­шем Галицкое и Волынское княжества с Прибалтикой. По мнению В. Т. Пашуто, галичские князья, владевшие Львовом и Дорогичиным на этом пути, были заинтересованы и во вла­дении Берестьем³¹⁸.

Путем дипломатических переговоров и военных угроз Мстислав Данилович заставил князя Юрия уйти из за­нятых им городов и в начале 1289 года вступил в Бе­рестье.

По словам летописца, сретоша (встретили) его горожане со кресты от мала до велика и прияша и (его) с радостью великою, своего господина. Зачинщики измены (коромо-лы) — вероятно, крупные купцы, связанные с международ­ной торговлей, — бежали из Берестья в Дорогичин, принад­лежавший Юрию³¹⁹. Укрепившись в североволынских горо­дах, Мстислав Данилович выяснил, что Берестье не платит ловчего, и вместо кровавой расправы над изменниками ус­тановил, по словам летописца, в качестве возмещения новые повинности. И повеле писцю своему писати грамо- т_У³²⁰.

Изданная в связи с политическими событиями 1288 года грамота эта, однако, отражает социально-экономические условия, существовавшие в Галицко-Волынской Руси XIII в.

Грамота сохранилась в официальной княжеской летописи г. Владимира-Волынского в составе Ипатьевского летописного свода XIV в. и публикуется здесь по спискам:

Ипатьевскому (основной список), Библиотека АН СССР в Ленинграде, 16.4.4, первой половины XV в., л. 306;

X — Хлебниковскому, ГПБ F.IV.230, XVI в.;

Уставная

грамота князя

Мстислава

Даниловича

Пашуто В. Т. Очерки по исто­рии Галицко-Волынской Руси. М, 1950, с. 168.

ПСРЛ, т. П.Спб., 1908, стб. 931-932.

ПСРЛ, т. II, стб. 932.

Законодательство

Древней

Руси

ПСРЛ, т. II, стб. 903-904.

Генсьорський

А. I. 3 коментар1в

до Галицько-Во-

линського л1топи-

су. В кн.: 1сторич-

hi джерела та ix

використання.

Вип. 4. Кшв,

1969, с. 174.

Ловчее

— феодальная повинность

П — Погодинскому, ГПБ, Погодинское собрание, №1401, начала XVII в.

Текст печатается по изданию: Полное собрание русских ле­тописей. Т.П. Ипатьевская летопись. Изд. 2. Спб., 1908, стб. 932.

Текст

/. Се аз князь Мьстислав, сын королев, внук Романов, ус­тавляю ловчее на берестьаны и³²¹ в векы за их коромолу; со ста по две лукне меду, а³²² по две овце, ~

пят(на)дцать десяткъв лну, а по сту

хлеба

по а по

пяти цебров овса, а по пяти цебров ржи, а по 20 кур. А по толку со всякого ста.

2. А на горожанах 4 гривны кун.

3. А хто мое слово порушить, а станеть со мною перед бо-

гом.

А вопсал есмь в летописец коромолу их.

РАЗНОЧТЕНИЯ

в осн. списке пятидцать, X пятнадесять;

325 X, П его;

326 X, П хлебов;

КОММЕНТАРИЙ

Статья 1

Грамота не имеет инвокации, что отличает ее от двух других волынских грамот, также включенных в княжескую Владими-ро-Волынскую летопись XIII в. и принадлежащих князю Вла­димиру Васильковичу³²⁷. По мнению А. И. Генсёрского, ин-вокация могла быть в виде креста, который летописец не воспроизвел³²⁸. Не исключено, что на соблюдение дипло­матической формы акта оказало влияние его содержание. Обе грамоты Владимира Васильковича являются духовными, свя­занными с завещательными распоряжениями на случай смер­ти, и снабжены однотипной пространной инвокацией, а содер­жание уставной грамоты Мстислава иное и не требовало такого благословения. Вместе с тем ст. 1 содержит другие ос­новные элементы дипломатического формуляра, в том числе указания на обстоятельства издания грамоты (за их коромо-лу).

Она содержит перечень поступлений в натуральной фор­ме того же типа, что и содержащиеся в Русской Правде уста­новления об обеспечении вирника и городника.

Мстислав, сын королев, внук Романов — князь Мстислав был сыном Даниила Романовича Галицкого, принявшего в 1254 году королевский титул, что отражало политическое уси­ление Галицко-Волынской Руси и вместе с тем способствовало этому процессу.

Статья 2

Статья устанавливает денежную подать е горожан Берестья в размере 4 гривен кун, т. е. 1 гривны серебра. Это уже не традиционное ловчее, а своеобразная контрибуция, возложен­ная на каждого горожанина — владельца городской усадьбы. Если эти деньги не входят в состав ловчего, то к ним может не иметь отношения указание на уплату их в векы, т. е. посто­янно. Возможно, что это единовременный экстраординарный штраф.

Статья 3

Статья содержит духовную санкцию, которая отсутствует в других владимиро-волынских грамотах, упомянутых выше.

Заключительная фраза указывает на внесение грамоты в летопись как документа, иллюстрирующего измену берестян и милостивое отношение к ним князя. На то, что эта фраза написана от имени князя и принадлежит грамоте, а не вписа­на от своего имени княжеским-писцом, указывает первое лицо глагола (вопсал есмь — я вписал). Княжеский писец — соста­витель летописного текста — в этой части свода нигде от своего имени не пишет, и первое лицо употребляется только в княжеских грамотах, включенных в летопись. А. И. Генсёр-ский считает эту фразу своеобразной короборацией докумен-та — указанием на его подтверждение. Но соотношение грамоты и летописного текста здесь скорее противоположное: невключение в летопись должно подтвердить действенность установления, а само оно документально подтверждало пра­вильность освещения политики князя в историческом труде, посвященном его княжению.