История жизни Мухаммада Юнуса от первого лица

Все началось 25 лет назад, когда я преподавал курс экономики в университете Читтагонга. В то время в стране свирепствовал жестокий голод, и я пребывал в самом подавленном состоянии. Меня неотступно терзали горькие мысли, что вот здесь, в светлых просторных аудиториях, я со всем пылом новоиспеченного профессора экономики, получившего образование в США, преподаю стройные экономические теории, но стоит выйти за порог, как перед моими глазами разворачиваются картины самой ужасающей народной нужды. Мои несчастные сограждане, истощенные, словно живые скелеты, обреченно ожидают смерти, потому что у них нет ни гроша, чтобы прокормиться. Чего стоят мои знания и эти теории, которым я пичкаю своих студентов, если они бессильны помочь страждущим, спасти хоть чьи‑то жизни?

Я больше не мог оставаться в стороне и решил увидеть своими глазами, как живут люди в деревне по соседству с университетским кампусом, а потом подумать, что я мог бы предпринять своими силами, чтобы избавить от мучительной голодной смерти хотя бы одного человека или на худой конец хотя бы отсрочить ее. С самого начала мне было очевидно, что здесь не подойдет отстраненный академичный взгляд на проблему – знаете, это когда обозреваешь ситуацию сверху, словно бы с высоты птичьего полета. Лучше уж уподобиться земляному червю, решил я, поскольку снизу виднее, как живут люди. Если я вблизи увижу их жизнь, почувствую ее запах, потрогаю руками, то скорее пойму, можно ли как‑то облегчить их долю.

Одно на первый взгляд незначительное происшествие направило мои мысли в новом направлении. Мне встретилась женщина, которая день‑деньской занималась плетением бамбуковых циновок. После долгого разговора по душам я выяснил, что ее дневной заработок составляет всего‑то два цента в день (в пересчете на американские деньги). Я не мог поверить своим ушам: возможно ли, чтобы человек так прилежно трудился, изготовлял такие чудесные изделия и при этом получал такую мизерную прибыль. Она объяснила, что поскольку у нее нет денег на покупку бамбуковой соломки, приходится брать ее взаймы у торговца, а тот поставил ей условие, что все изделия женщина должна продавать только ему и по установленной им цене. Так вот откуда этот нищенский заработок, догадался я. Она попала в кабалу к этому торговцу. Я поинтересовался, сколько же стоит соломка для циновок. Женщина сказала, что, мол, 20 центов, а если лучшего качества, то 25. Боже мой, поразился я, человек страдает от того, что ему не хватает каких‑то 20 центов, и никто не может ему помочь? Я стал допытываться, согласится ли она принять от меня эти 20 центов, ну, хотя бы в долг.

И тут меня осенила идея получше: а что, если составить целый список людей, которые нуждаются в таких вот мелких суммах, чтобы прокормиться своим трудом? Я сагитировал одного из своих студентов, мы вместе обошли всех жителей деревни, что располагается неподалеку от университетского кампуса, и в итоге составили список, где числилось 42 человека. Когда мы подвели итог, я испытал сильнейшее потрясение – все, что было нужно, чтобы поддержать жизни этих бедняков, сводилось к жалкой сумме в $27! Меня ожег непереносимый стыд, что я принадлежу к обществу, которое не может наскрести $27 для 42 работящих, владеющих ремеслом людей, готовых своим трудом зарабатывать себе на жизнь.

Чтобы унять голос совести, я вынул из кармана эти несчастные $27 и отдал своему студенту. «Ступай к этим людям, у которых мы сегодня были, – сказал я, – и отдай им эти деньги. Скажи, что это взаймы, и они могут вернуть мне долг, когда смогут. А до тех пор, имея на руках нужную сумму, они смогут продавать свои изделия по хорошей цене».

Снова придя в эту деревню, я нашел своих «заемщиков» в радостно‑приподнятом настроении. Боже, какая радость светилась на их лицах! А я подумал: «Но что же дальше? Как наладить это дело?» и отправился в банк Branch, расположенный на территории кампуса. Я прошел прямо к управляющему и предложил ему ссужать деньгами, совсем незначительными суммами, моих знакомцев, мелких ремесленников из соседней деревушки. Он посмотрел на меня так, словно я сморозил ужасную глупость. «Да вы с ума сошли, это исключено. Как можно давать кредит беднякам? Они же не кредитоспособны». Я как мог пытался уломать его, я умолял хотя бы попробовать: вдруг получится? Ведь речь идет о совсем маленьких суммах. Но он был непреклонен. «Наши правила запрещают выдавать кредиты без залога, – твердил управляющий. – А что могут предложить в качестве залога люди без гроша за душой? И потом, работать с такими мелкими кредитами банку просто невыгодно».

Я почти отчаялся, но тут он посоветовал обратиться к высокопоставленным чиновникам из банковской сферы. Я последовал его совету и отправился к людям, чье слово имело вес в банковской системе Бангладеш. Однако везде я встречал отказ, чиновники в один голос твердили, что кредитовать бедняков невозможно. После нескольких дней тщетного скитания по высоким кабинетам я предложил себя на роль поручителя. «Я готов ответить головой за этих людей, я подпишу любые документы, какие вы только потребуете, чтобы получить для них кредит, а потом распределю эти деньги между людьми по своему усмотрению».

Вот так все и началось. Меня беспрестанно предупреждали, что бедняки никогда не возвращают полученных в кредит денег. Но я твердо стоял на своем: «Я попробую, а там будь что будет». И знаете, что самое удивительное? Должники вернули мне все до цента! В самом радужном настроении я снова отправился к управляющему банком Branch. «Видите? Они вернули сполна всю сумму, а значит, беднякам можно верить!» Однако управляющего мой аргумент нисколько не убедил: «Это еще ни о чем не говорит. Дайте срок, и они все равно вас одурачат. Войдут во вкус, потом попросят суммы побольше, и тогда уж вам точно не видать своих денег». На это я возразил, что уже попробовал раздавать кредиты на более крупные суммы, и заемщики вернули все сполна. «Допускаю, – ответил он, – что в одной деревне это сработало, но вряд ли сработает, если распространить вашу практику на еще одну деревню». Я не стал спорить, а решил поскорее попробовать. И знаете, получилось! Во второй деревне народ проявил такую же щепетильность, как и в первой, я не потерял ни цента. Впрочем, для банкира и это не стало аргументом. Так между мною и банковским управляющим с его высокопоставленными коллегами началось не то соревнование, не то борьба. «Две деревни – не показатель, – говорили они, – попробуйте‑ка проделать это в масштабе пяти деревень, тогда и увидим». Я распространил опыт кредитования на пять деревень, и снова посрамил скептиков: все деньги, выданные в кредит, вернулись ко мне полностью и в срок. Но мои противники и не думали сдаваться: а если охватить не пять, а десять деревень? А если 50 или 100? Я всякий раз принимал вызов и ставил свой опыт в 10, 50, 100 деревнях, демонстрируя своим оппонентам результаты, и банковские деятели не могли их оспорить, потому что это деньги их банка я раздавал в кредит, а потом сполна возвращал, когда мои заемщики погашали свои кредиты. И все же прошибить эту стену никак не получалось. Видимо, банкирам крепко втемяшили в головы, что беднякам нельзя давать деньги в долг. Но сам я свободен от такого предубеждения и способен поверить в то, что вижу собственными глазами. А банкиры, ослепленные заученными догмами, не способны разглядеть истину у себя перед носом.

Однако эпопея затягивалась. В один из дней я вдруг подумал: «Ради чего мне так стараться их убеждать? Ведь сам я нисколько не сомневаюсь, что бедняки способны быть добросовестными заемщиками. Так почему бы мне не учредить специальный банк именно для этой цели?» Идея меня захватила, поэтому я немедленно составил соответствующее предложение и обратился в органы лицензирования банковской деятельности, чтобы получить официальное разрешение. Чтобы пробить идею в госорганах, мне потребовалось два года. И вот 2 октября 1983 г. мы стали банком, настоящим, официально признанным, законным, независимым банком. Мы с моими единомышленниками торжествовали победу. Теперь, когда у нас был свой банк, мы могли расширять наш опыт настолько, насколько пожелаем. И мы стали расширяться.

От себя прибавлю, что банк Grameen ежегодно выдает микрокредиты на сумму порядка $500 млн. Кредиты выдаются всем, даже уличным нищим, чтобы они могли вместо попрошайничества заняться мелкой торговлей. На сегодняшний день Grameen работает в 46 000 бангладешских деревень через 1267 отделений, где трудится более 12 000 сотрудников. Банк выдал микрокредитов размером от $12 до $15 на общую сумму в $4,5 млрд. Жилищный кредит составляет $300. Конечно, это мелочи для тех, кто работает в настоящем бизнесе и привык оперировать суммами со многими нулями. Зато эти незначительные для нас деньги способны в корне изменить жизнь бедняка. Задумайтесь об этом! Ежегодно 3,7 млн неимущих берут в банке Grameen кредиты на сумму в $500 млн, кто‑то больше, кто‑то меньше, и 96 % контингента заемщиков составляют женщины. А значит, каждый год эти 3,7 млн человек решают для себя, что могут и должны предпринять конкретные шаги, чтобы улучшить жизнь своей семьи и свою собственную, – таково требование банка. Следовательно, эти люди сознательно сделали выбор и убедили себя, что они в силах изменить свою жизнь. Ручаюсь, что каждый из этих 3,7 млн человек накануне провел бессонную ночь, набираясь решимости, чтобы наутро, дрожа от волнения, все же прийти в отделение Grameen и взять первый в своей жизни кредит.

Обратите внимание, что в центре этого начинания стоит судьба отдельно взятой женщины из беднейшего слоя общества, которая делает выбор (индивидуально и в рамках синергетической, задающей нормы поведения группы) стать самозанятым индивидуальным предпринимателем и производить на продажу какой‑нибудь нехитрый продукт прямо у себя дома, или на заднем дворе, или в своей округе, чтобы выжить, твердо встать на ноги и добиться жизненного успеха. Такие женщины и обретают свой уникальный голос. А все благодаря тому, что драгоценный сплав страсти души, талантов и продиктованного совестью желания одного человека помочь страждущим открыл им дорогу к новой жизни.

На своем веку я имел удовольствие интервьюировать многих великих лидеров мира и подметил за ними одну особенность – видение цели и уникальный голос формировались у них очень постепенно. Разумеется, бывают исключения, когда видение рождается подобно вспышке, и внутреннему взору мгновенно открывается картина «как оно может и должно быть». Но чаще всего видение складывается постепенно. В какой‑то момент ты вдруг осознаешь нужду ближнего, сопереживаешь ему, совесть не позволяет тебе пройти мимо, и ты изыскиваешь возможность удовлетворить его надобность. Потом замечаешь, что кто‑то еще нуждается, ты снова спешишь на помощь, и так повторяется раз за разом. Исподволь приходит понимание, что это потребность многих, и ты задумываешься, как бы поставить свои усилия на поток, институциализировать их, чтобы помощь гарантированно дошла до каждого нуждающегося.

Мухаммад Юнус – яркий пример человека, который прошел такой путь. Увидев воочию людскую нужду, он исполнился сострадания и мобилизовал свои силы, способности и страсть души, чтобы помогать людям – сначала лично, затем добиваясь доверия и предлагая креативные решения имеющимся банковским учреждениям, и наконец – институциализацией помощи, т. е. за счет создания организации, способной удовлетворять данную общественную потребность. Мухаммад Юнус обрел свой уникальный голос, вдохновляя других обретать их собственный голос в жизни. Созданная им система микрокредитования, называемая также термином «микрофинансирование», получила теперь распространение во всем мире.

Уникальный голос зарождается в момент, когда соприкасаются нужда или потребность людей, которую ты принимаешь близко к сердцу; таланты и способности, которые можешь посвятить удовлетворению этой потребности; и страсть души, которую вкладываешь в действия, подсказанные тебе совестью. А как насчет вас? Какова реальная потребность в той области, где осуществляется ваше лидерство? Осознали ли вы эту потребность? Какие свои уникальные таланты вы приложили, чтобы ее удовлетворить? Более ли вы душой за дело, которому служите? К каким неотложным действиям призывает вас ваша совесть, какие шаги она повелевает вам предпринять, чтобы удовлетворить эту осознанную вами потребность?

Хотите знать, как рождается уникальный голос в ответ на осознание конкретной нужды конкретных людей? Хотите, я познакомлю вас с человеком, с честью одолевшим этот путь, с лидером поистине великим, олицетворяющим все, о чем я говорил выше? Пожалуйста.