Л. Сеа. ОБ ОПРЕДЕЛЯЮЩИХ ЧЕРТАХ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО СТРОЯ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ

Перевод осуществлен по изд.: Zea L. Filosofia de la historia americana. Mexico, 1978. P. 165-172 (первый фрагмент); Zea L. Discurson desde la marginacion y la barbarie. Mexico, 1990. P. 17, 57, 81-82, 241-242 (второй фрагмент).

Утверждая одну культуру с тем, чтобы отвергнуть другую, мы тем самым отрицаем самих себя.

Философия латиноамериканской истории появляется в результате осознания латиноамериканцами своей зависимости от колонизаторских проектов, которые Европа пыталась навязать Америке. Разнообразие этих проектов породило разнообразие латиноамериканских ответов на них... В ходе выработки этих ответов складывалось представление Латинской Америки о собственной истории... Осознание своей зависимости порождает стремление избавиться от нее, а тем самым — и от собственного прошлого, от колониальной истории. Но история эта — единственная, которая принадлежит народам Латинской Америки; им не на что больше опереться в их стремлении к обновлению своего исторического бытия. Следовательно, речь идет о том, чтобы отвергнуть собственное прошлое, свою историю как нечто неподлинное, чуждое природе человека Америки.

В философии латиноамериканской истории отрицание прошлого — это нечто совсем иное, чем в философии истории Г.В.Ф. Гегеля. В данном случае имеет место не гегелевское снятие, трактуемое как ассимиляция, «переваривание» прошлого, осуществляемое с той целью, чтобы оно больше не повторялось; речь идет о попытке (впрочем, безуспешной) полностью отринуть прошлое, целиком вычеркнуть его из памяти... Иными словами, о том, чтобы начать новый этап истории с нуля... Это означает... перечеркивание всего того опыта, который обеспечил Европе высочайший уровень развития...

Осознание латиноамериканцем своей зависимости не только не приводит к его освобождению, но, напротив, порождает новые формы зависимости. Латиноамериканец принимает их добровольно и осознанно для того, чтобы избавиться от прежних... Освобождение от одной формы отчуждения становится исходным моментом развертывания новых форм отчуждения в бесконечном ряду соположенностей. Все началось с иберийских конкистадоров, которые стремились полностью разрушить автохтонные индейские культуры, трактуемые как нечто совершенно чуждое духу христианства, как порождение Сатаны. В дальнейшем у представителей поколения «великих американских освободителей», лидеров и идеологов Войны за независимость возникло стремление стереть с лица земли культуру, навязанную Америке конкистадорами. Однако подобное стремление привело в ловушку: воспринятая взамен культура также оказалась формой зависимости. Наконец, в настоящее время осознание новой формы зависимости выливается в призыв к очередному радикальному отказу от наличной культуры, вплоть до тотального отрицания этой новейшей фазы латиноамериканской истории... Итак, продолжается ряд «соположенных», т.е. наложившихся друг на друга, сосуществующих, но изолированных, полностью отчужденных друг от друга фаз развития латиноамериканской культуры. Ситуация «соположенности» исключает какое-либо взаимопроникновение или, если выражаться языком Г.В.Ф. Гегеля, снятие, столь характерное для европейской и западной истории...

На наш взгляд, данная «соположенность» — сосуществование культурных элементов различного происхождения — может стать позитивным фактором лишь при условии их взаимопроникновения, ассимиляции... В этом случае ассимиляция — это не что иное, как систематическая метисация... Именно такой характер носила метисация, осуществленная западной культурой в отношении древней азиатской, античной и христианской культур и способствовавшая колонизации остальной части планеты европейцами. Подобную метисацию как раз и имел в виду Г.В.Ф. Гегель, введя термин «снятие».