Глава 17. Сириус никогда не был сладкоежкой

Сириус никогда не был сладкоежкой. К привычкам, которые насильно выработала у него мадам Вальбурга Блэк, относилось и презрение к сладкому. И если на все чистокровные предрассудки юному Блэку было наплевать, то шоколад он не особенно жаловал и сам. Но для того, чтобы позлить матушку, Сириус давился, а съедал дюжину шоколадных лягушек перед сном.
Но Доминика решительно не понимала этого. Она сорвала обертку от очередной «лягушки» и принялась кормить ею Сириуса, не обращая на его страдальческую физиономию внимания. Однако вкусы Блэка вдруг отчего-то поменялись, и сейчас он даже начал получать удовольствие от своей «кормежки». Откусив поочередно лапки несчастному животному, он с наслаждением закрыл глаза и откинулся на кровать.
— Не спать! — возмутилась девушка, тряхнув длинными светлыми локонами, так похожая на свою старшую сестру Викторию. — Я соскучилась по тебе вообще-то...
— Солнце, я тоже соскучился, но я полагал, что мы займемся чем-нибудь более интересным, чем поедание шоколада. У меня от него уже скулы сводит! Не удивляйся, если завтра на моей... кхм, пятой точке обнаружишь прыщи от сладкого.
— Ты весь испачкался, — хихикнула Доминика и слизнула с губ Сириуса шоколад. Он поймал ее губы и впился в них. После поцелуя он снова откинулся на подушку и стал наблюдать за девушкой, которая складывала карточки от шоколадных лягушек, разбросанные по постели, в одну кучку. Внезапно острый глаз Блэка зацепился за что-то, что показалось ему знакомым. Он схватил карточку и с изумлением обнаружил на ней изображение самого себя, только гораздо старше, изможденнее и... страшнее.
— Неужели Азкабан так сильно подкорректировал меня? — поморщился Сириус, перевернул карточку и стал читать написанное на ней. Доминика с любопытством следила за его действиями.
«Сириус Блэк (1959 — 1996) — волшебник, которому первому в истории удалось совершить побег из волшебной тюрьмы „Азкабан“. Был несправедливо обвинен в пособничестве Тому-Кого-Раньше-Нельзя-Было-Называть (Лорд Волан-де-Морт), убийстве двенадцати маглов и одного волшебника. Известный член организации под названием „Орден Феникса“, крестный отец Мальчика-Который-Выжил-Дважды. Был убит собственной кузиной Беллатрисой Лестрейндж во время легендарной битвы в Отделе Тайн; после гибели с Блэка все обвинения были сняты».
— Поздновато они спохватились, — проворчал Сириус, отбрасывая карточку. — Н-да, репутацию я себе нехилую заработал. Спасибо, что хоть умер с чистой совестью.

Пожелав семье спокойной ночи, Джеймс и Корнелия отправились к себе в спальню, выделенную им в доме номер двенадцать на площади Гриммо. Корнелия сразу же ушла в ванную, а Джеймс плюхнулся на постель и стал отрешенно смотреть в окно, где на небе горели три тусклые звездочки. Одна из них слабо мигнула. Джеймс протер глаза и стал думать о том, что скоро окончательно свихнется, раз уж звезды начали подмигивать ему.
Корнелия, одетая в красивый шелковый кремовый халат, вышла из ванной, расчесывая свои длинные локоны. Джеймс, наблюдавший за ней, в который раз думал о том, как несказанно повезло ему с женой. Красивая, умная, добрая, скромная... Корнелия присела на краешек постели и с улыбкой провела маленькой теплой ладошкой по взъерошенным волосам Джеймса. Однако ему ее улыбка показалась какой-то вымученной. Девушка нервничала и кусала губы, что не укрылось от его внимания.
— С тобой все в порядке? — спросил он, прикладывая ее ладонь к своим губам.
— Да... конечно, — как-то ломко отозвалась она и потянулась к тумбочке, на которой стоял бокал с розоватой жидкостью. Она выпила зелье и слегка улыбнулась. — Это была последняя порция.
— Значит, если верить оптимистичным прогнозам Лили, теперь у тебя есть шанс забеременеть?
Она кивнула и заправила за ухо золотистую прядку. Джеймс постарался изобразить на лице радость, и у него это получилось.
— Джеймс... я хотела попросить тебя кое о чем, — запинаясь, выдавила Корнелия. Брови Поттера удивленно поползли вверх. Насколько он помнил, жена никогда и ни о чем его не просила. Поэтому неудивительно, что он был крайне заинтригован. — Мне кажется... я еще не совсем готова. Меня одолевают какие-то сомнения. Мне стоило больших трудов перенести потерю нашего первого малыша, и я очень боюсь повторения истории. Если это случится снова, то я просто не переживу. Пожалуйста, прошу тебя... давай немного подождем? Чемпионат скоро закончится, мы вернемся в Америку и там попробуем. Хорошо?
Джеймс, признаться, был как громом поражен. Он и не думал сейчас о ребенке. Время и место не самое подходящее. Они и первого-то не планировали, так уж вышло. Кажется, Корнелия пребывает в уверенности, что он винит в выкидыше именно ее, поскольку очень хотел детей. Нет, разумеется, Джеймс хотел детей, и раз уж так вышло, то он был безумно рад положению жены, но целенаправленно зачать ребенка... Он вообще считал, что это неправильно. Как можно специально сделать малыша? Беременность — это то, что по определению должно быть приятной неожиданностью. Но сомнения Корнелии посетили и его. А вдруг и вправду все будет так, как она сказала? Нет, повторения истории он не намерен допускать.
— Конечно, солнце. Я ничуть не давлю на тебя. Все будет так, как и должно быть. Давай ложиться спать, утро вечера мудренее, — кажется, эти слова принадлежат Эванс? А впрочем неважно.
Они легли, и Корнелия удобно устроила голову у него на груди. Внезапно в голове так некстати возник образ Северуса. А может, как раз кстати?
— Джеймс? Ты спишь? — наконец решилась она на еще один нелегкий разговор.
— Нет. А что?
— Я хотела бы с тобой поговорить еще кое о чем.
— Милая, может быть, мы отложим все разговоры до утра? — зевнул он. Но Корнелия приподнялась, посмотрела ему в глаза, которые слабо блестели в мягком оранжевом свете уличного фонаря, и покачала головой.
— Нет, я хочу поговорить сейчас. Пока у меня еще есть остатки смелости.
Джеймс лишь недоуменно нахмурился, но кивнул, показывая, что слушает ее. Некоторое время Корнелия собиралась с духом, а затем на одном дыхании выпалила:
— Скажи, почему ты отказывался принять помощь Северуса?
Поттер был слегка ошарашен. Нюниус — последнее, что он ожидал услышать от жены. Он удивленно почесал бровь.
— А почему тебя это так интересует?
— Просто я хочу знать, что он тебе сделал такого, за что ты так к нему относишься.
— А как я к нему отношусь?
Корнелия намотала прядь волос себе на палец — верный признак волнения.
— Мне показалось, ты относишься к нему с пренебрежением, презрением даже. Или... с ненавистью.
— Ты весьма наблюдательна, солнце, — вздохнул Джеймс. — Но на этот раз ты ошиблась. Я придерживаюсь нейтралитета.
— Это сейчас так, — Корнелия не собиралась отступать до тех пор, пока не добьется от мужа удовлетворительного ответа. — Что между вами произошло?
Джеймс задумчиво запустил пятерню в волосы. Рассказывать об их непростых отношениях с этой личностью — значит, потратить добрую половину ночи. Поэтому он решил ограничиться лишь фразой:
— У нас во многом не сходятся взгляды на жизнь. Еще в школе мы поняли это и стали враждовать. Вот и все. Я удовлетворил твое любопытство, солнце?
— Нет, не удовлетворил, — девушка начинала сердиться. — Я же вижу, что ты просто хочешь, чтобы я от тебя отвязалась.
— Вообще-то это длинная и не самая приятная история, — поморщился Джеймс. Но Корнелия не сводила с него глаз, и он продолжил: — Я сказал тебе правду — у нас слишком разные взгляды на жизнь, слишком разное отношение к ней и людям. Бывали такие моменты, когда нам приходилось действовать вместе, — он вспомнил, как на пятом курсе вытащил этого недоумка из Визжащей хижины, куда он полез в полнолуние. — Но это практически ничего не изменило. Ты же можешь себе такое представить, когда люди с первого взгляда чувствуют взаимную антипатию? Но наивысшей точки она достигла два года назад, когда Снегг умудрился поспособствовать моему расставанию с девушкой, которую я любил. Вот и вся история.
Корнелии показалось, что ее сердце словно сжали в тисках. Джеймс никогда не рассказывал ей о своих прошлых отношениях с противоположным полом, да она и не горела особым желанием вдаваться в них. Но сейчас... Черт побери, она ведь сама вынудила его рассказать об этом!
Значит, все дело в принципах. Конечно, такое она бы и сама не простила, да еще и пресловутому заклятому врагу. И что же это получается? Она, целуясь с Северусом, сама того не зная, снова ударила Джеймса по самому больному месту? «Святая Мадонна, и кто я после этого? — в отчаянии думала она. — Получается, что Джеймс снова наступает на одни и те же грабли... А главное, как мне еще хватает совести после поцелуев с Северусом ложиться в одну постель с моим законным мужем? Неужели я такая стерва?!»
Выход только один — порвать все контакты с Северусом, и причем немедленно. Одному Джону Кеннеди (который, кстати, был волшебником и в свое время преподавал в волшебной школе, где училась Корнелия, но потом что-то произошло с его магией, и он вынужден был оставить магический мир и податься в магловскую политику), да еще, пожалуй, Мерлину, которого так часто упоминают в Англии, известно, чем может закончиться их дружба. И чью же сторону выбрать — друга или мужа? Проблема в том, что она любила их обоих, вот только слишком разной была эта любовь.
Джеймс наблюдал за Корнелией, которая явно о чем-то лихорадочно размышляла, но не вмешивался в ее мысли. Очевидно, она пожалела о том, что вообще затронула эту тему.
— Я же говорил, что ничего существенно важного ты не узнаешь, — пробормотал он, переворачивая и устраивая поудобнее подушку. — Давай уже спать, солнце.
Он уснул, а Корнелия долго еще лежала, не смыкая глаз. То, что она намеревалась сделать, вызывало у нее приступ отвращения к самой себе и слезы.

***
Джеймс и Сириус как-то странно улыбались, словно в предвкушении чего-то грандиозного. У Римуса потеплело на сердце — ему вспомнились их физиономии перед очередной мародерской забавой. Точно такими же они были и сейчас.
— Прошу минутку внимания, — прочистив горло, обратился к собравшимся Сириус. Все тут же умолкли и почтительно стали смотреть за сияющим словно начищенный сикль Блэком. — Уважаемые леди и джентльмены, господа Лунатик, Бродяга и Сохатый представляют вашему вниманию...
— Неужели еще одну Карту Мародеров? — не поверил Рон. Сириус лишь хмыкнул.
— Лучше, мой друг! Итак, я продолжу. Мы представляем вашему вниманию наше новейшее изобретение — амулеты-порталы!
С этими словами он гордо продемонстрировал собравшимся висевший на тонкой цепочке кулон в виде совы длиною в дюйм. Лили-младшая восторженно ахнула, и Блэк понял, что попал в точку: внучка Сохатого просто тащилась от милых побрякушек.
— Нравится? — он протянул девочке кулон. — Так вот, это не простая безделушка, какой кажется на первый взгляд. Мы немного поколдовали над ней...
— Бьюсь об заклад, что не так уж и немного, — усмехнулась Гермиона.
— Эй, меня снова перебили! — возмутился Сириус. — В общем, теперь стоит только сжать эту несчастную птичку в кулаке и подумать о месте назначения, как она мгновенно перенесет вас именно туда вне зависимости от того, наложены ли на местность, где вы находитесь, антитрансгрессионные чары. Однако нам не удалось сделать так, чтобы можно было перенестись туда, где тоже стоит такой антитрансгрессионный блок. В общем, это для тех, кому надоели эти великаноподобные мракоборцы, что вечно пасутся рядом.
— Вы просто молодцы, — Роза зачарованно всматривалась в свой кулон, выданный ей Сириусом, но тут же сообразила, кто именно ей его презентовал, поэтому не преминула поддеть его: — Но сова... Вам не кажется, что это несколько безвкусно?
— Нашла время думать о моде, — поморщился Джеймс-младший, принимая свой амулет. — Но как-то по-девчачьи, с этим я согласен.
Сириус вышел из себя.
— Не нравится сова — преврати ее в бабочку или гиппогрифа, — буркнул Джеймс, помогавший Корнелии застегнуть цепочку.
Гермиона рассматривала чудо-изобретение Мародеров.
— Отличная идея, мальчики, странно, что нам самим ничего подобного в голову не пришло, — улыбнулась она и спрятала амулет под мантию.
Остальные тоже неустанно восхищались своими амулетами-порталами. Внезапно кто-то спросил:
— А где Лили? — это, кажется, был Альбус.
— Эй, я здесь вообще-то, — возмущенно пискнула его сестра, но он отмахнулся:
— Я не о тебе, сестренка.
— У нее сегодня дежурство в больнице, она очень сильно извинялась, что не сможет прийти, — сообщил Гарри. — Кстати, Рон, ты бы подкинул Джорджу идею с подобными амулетами. Это же просто денежная жила, — вдруг усмехнулся он. Глаза Рона загорелись.
— Точно! Ребят, вы же поможете нам? — он умоляюще уставился на Мародеров. Те кивнули, и Рон довольно откинулся в кресле и стал разворачивать шоколадную лягушку. Сириус поспешно отвернулся, опасаясь, что от одного вида этих сладостей ему станет нехорошо.
— Я отдам Лили ее амулет, — вдруг резко сказал Джеймс и протянул руку за совой на цепочке. Сириус лишь ухмыльнулся, но ничего не сказал.

Лили что-то быстро писала в пергаменте, когда дверь ординаторской открылась, и на пороге показался улыбающийся фармацевт по имени Тим Лоунелл. Виктория прищурилась.
— Привет, Тим, — ослепительно улыбнулась правнучка вейлы.
— Привет, Викки, привет, Лили, — улыбнулся в ответ Тим. Лили подняла голову и увидела, что он, кажется, слегка смутился.
— Выпьешь с нами чаю, Тим? — дружелюбно спросила она. Тот смущенно почесал нос.
— Не откажусь.
— Без меня, ребята, — тут же вскочила Виктория, за которой недоуменно следила пара зеленых глаз. — Меня ждет... э-э-э... в общем, не скучайте тут.
Она схватила свой лимонного цвета халат и стремительно удалилась, сделав Лили напоследок страшные глаза. Мол, не упусти свой шанс, подруга.
Лили направила волшебную палочку на чайник, и тот мгновенно дал пронзительный свисток. Пока девушка возилась с чаем, затылком она чувствовала, что парень не сводит с нее глаз. Вопреки обыкновению она ничуть не смутилась. Поставив перед ним чашку с ароматным чаем и вазочку с тыквенным печеньем собственной выпечки, она о чем-то спросила его. Завязался непринужденный разговор. Лили вдруг ощутила, что с этим человеком легко и весело. Может быть, и вправду стоит последовать совету Виктории и обратить на Тима свое женское внимание? Пожалуй, так она и сделает. Молодой человек весьма хорош собой, с ним легко и приятно общаться, он умен и эрудирован, да и к тому же явно ей симпатизирует.
Сама не осознавая, что она делает, Лили вдруг накрыла его ладонь своей, вспыхнув при этом легким румянцем. Тим явно не ожидал от нее инициативы, но сразу же взял себя в руки. Их пальцы переплелись. Собравшись с духом, он выпалил:
— Лили, а что ты делаешь сегодня вечером?
— Меня это тоже интересует, — раздался ровный голос у двери. Лили дернулась, машинально высвободив пальцы из руки Тима, и уставилась на бесцеремонного вошедшего. Им оказался Джеймс Поттер собственной персоной.
— Привет, — улыбнулась она. — Что ты здесь...
— Я пришел лишь для того, чтобы кое-что тебе отдать, — холодно отозвался Джеймс, — но вижу, ты слегка занята, так что я приду в другой раз. Прошу прощения за то, что нарушил вашу идиллию, — последнее слово было насквозь пропитано горечью. Он кивнул Тиму и вышел, негромко хлопнув дверью.
Лили показалось, что где-то она это уже видела... Со словами «Я сейчас, Тим», она выскочила за дверь и увидела удаляющуюся фигуру Джеймса.
— Постой! — крикнула она ему. Поттер обернулся. Лицо его не выражало никаких эмоций. Лили догнала его и заговорила снова. — Джеймс, это вовсе не то, что ты...
— Что — я? — осведомился он, сверкнув карими глазами. — Меня нисколько не трогают ваши посиделки, Эванс. Я просто вызвался тебе кое-что передать. Вот.
С этими словами он достал из кармана цепочку с амулетом-совой и протянул ее обескураженной девушке. В трех словах объяснив ей принцип действия амулета, он снова развернулся, чтобы уйти. Что, черт возьми, с ним происходит?! Почему он так взбеленился, увидев Эванс, держащую за руку какого-то типа? Он что, ревнует ее?
«Да, Поттер, дементор бы тебя побрал! Ты ее ревнуешь! Мерлин, как же ты ее ревнуешь!» — вихрем пронеслось в голове.
— Какие еще посиделки? — нахмурилась Лили. — О чем ты говоришь? Мы всего лишь разговаривали... И вообще, почему я перед тобой оправдываюсь? — разъярилась вдруг она. — Тебя это не касается, Поттер, понятно? Спасибо за портал, — уже более сдержанно поблагодарила она его, разворачиваясь для того, чтобы уйти.
— Пользуйся на здоровье, — отчеканил он и тоже развернулся. Широким шагом он направился в приемное отделение, чтобы оттуда спокойно трансгрессировать, но понял, что в таком взвинченном состоянии его даже на банальную Алохомору не хватит.
— Джеймс! — раздался негромкий окрик, полный боли и отчаяния. Поттер резко развернулся на сто восемьдесят градусов и увидел, что Лили так и стоит в нескольких футах от него и умоляюще смотрит на него, смешно вытянув одну руку перед собой, словно хотела вцепиться в него. «Пошло оно все к Моргане в ад!» — выругался Джеймс про себя и в несколько огромных шагов преодолел расстояние, разделяющее его с Лили. Ее руки мгновенно обвили его за талию, а он жадно схватил ее лицо и притянул к себе.
Лили казалось, что все эти два года, которые она прожила без него, не более чем дурной сон. Они целовались жадно, ненасытно и страстно, стоя посреди больничного коридора и то и дело ловя на себе ошарашенные взгляды медперсонала. Но разве теперь это имело значение?

***
Северус выпустил котенка, которого они с Корнелией решили назвать Санни, на траву, и сам присел рядом с резвящимся созданием. Убедившись, что поблизости нет никого, он вытащил волшебную палочку и принялся пускать из нее разноцветные пузыри, которые котенок забавно ловил. Северус посмотрел на часы и обнаружил, что Корнелия должна была появиться уже двадцать минут назад. Это на нее непохоже, она обычно никогда не опаздывала. Может быть, что-то случилось? Или она не смогла найти это место? Нет, последнее исключено, так как они уже не раз отдыхали на этой полянке. Значит, что-то помешало ее планам. Северус решил подождать еще, однако ни через десять минут, ни через полчаса Корнелия так и не появилась. Чувствуя, что произошло что-то не самое хорошее, Северус подхватил недовольного прекращенной забавой Санни, и трансгрессировал в «Дырявый котел».