Не понимаю, - удрученно признался я. - Предположим, меня будут помнить дольше, чем вас. Следовательно, я останусь жив. Но я-то вас буду помнить!

Получается, что вы не исчезнете, пока не исчезну я, разве не так?

Не так. Наша с вами память друг о друге не в счет, так уж все устроено.

Почему - не знаю. Возможно, это свидетельствует о том, что обитатели Тихого Города не так уж и живы... Но мои ощущения доказывают обратное, а я привыкла доверять собственным ощущениям больше, чем теоретическим изысканиям.

Мы угрюмо помолчали. Но моя новая приятельница явно не была способна долго оставаться хмурой. Она вдруг хлопнула себя ладошкой по лбу и рассмеялась:

Эврика! Вполне возможно, что я теперь действительно гораздо более бессмертна, чем прежде!

Я адресовал ей вопросительный взгляд. Она объяснила:

Мои шансы на долгую-долгую жизнь связаны не с вами, а с нашим общим приятелем Чиффой, который, как вы говорите, вернулся домой. Он ведь колдун?

Если верить вам, то колдун, и еще какой! А хороший колдун вряд ли станет умирать от старости в собственной постели. И вообще вряд ли станет умирать, правильно? А уж он-то меня не забудет...

Да, действительно, - улыбнулся я. - Вам повезло: Джуффин - мужик живучий. А вас и правда невозможно забыть. Это не комплимент. А констатация факта.

Что-что вы сделали с фактом?

Поймал и отконстатировал, - важно объяснил я. - На свете стало одним констатированным фактом больше.

Это следует отметить, - рассмеялась Альфа. - Что вы пьете?.. Впрочем, не отвечайте, попробую угадать. Джин или ром?

И то и другое, можно без хлеба, - я процитировал бессмертного Винни-Пуха, она одобрительно кивнула, опознав цитату (я и не сомневался, что опознает) и загремела стаканами. Атмосфера, сгустившаяся было в течение последних минут (со стороны мы, наверное, походили на пациентов санатория для туберкулезников, обсуждающих свои последние рентгеновские снимки), разрядилась окончательно и бесповоротно.

К тому времени, как в "Салоне" начали собираться завсегдатаи, мы с Альфой уже опустошили полбутылки джина, перешли на "ты" и вообще чувствовали себя старыми, чуть ли не фронтовыми друзьями. Она бесцеремонно сообщила своим приятелям, что выменяла меня у некоего Альги: тот, дескать, получил Чиффу, ящик португальского портвейна и горшок с голубой геранью, а она - нового клиента. О том, что Джуффин покинул Тихий Город навсегда, мы договорились молчать. Альфа утверждала, будто такая новость поспособствует новой вспышке эпидемии черной меланхолии: чужая участь нередко кажется завидной даже тем, кто искренне полагает себя одним из обитателей рая. Она же заверила меня, что на исчезновение Джуффина никто не обратит внимания и уж точно никто не станет его разыскивать: ни в заведении этого загадочного Альги, ни где-либо еще.

Приветливое равнодушие к отсутствующим было здесь единственным обязательным правилом хорошего тона. Заодно Альфа успела мне объяснить, что любить стоит только тех, кто в данный момент находится рядом, и только до тех пор, пока за ними не закроется дверь. Следовать этому правилу оказалось неожиданно легко: человек, существующий только в памяти, ничем не отличается от призрака. Я даже удивился, что сам не додумался до такой простой и очевидной вещи...