О разных отношениях к посторонним и ближним

В прошлом письме я не успел ответить Вам на не­которые вопросы за неимением времени. Теперь начну с того, что припомню.

Послужит ли к славе Господа и образумится ли N в некоторых недоразумениях? Вместо ответа спрошу Вас самих: послужит ли то к славе Господа Иисуса Христа, если Вы по собственному намерению и усмот­рению поедете? Когда ум и сердце скажут Вам, что Вы не имеете ничего в предмете, кроме Господа, что для Него единственно едете, что, хотя бы Вас стали поно­сить,— чего, без сомнения, нельзя еще ожидать,— Вы не отложите и не измените желания и намерения делать все для Господа Иисуса Христа, тогда не толь­ко прерывать и откладывать Ваши поездки было бы нельзя, но даже надлежало бы их умножить.

Вместе с сим ответом решится и другое, подобное: ездить ли к К.? А здесь, пока видите нужду других: по­льзу родных, дабы хвалили Господа, духовную пользу некоторых из собеседников, вразумление, хотя бы не­которое, неправо разумеющих, славу или прославление в беседах — какими бы то ни было устами, с каким бы то ни было намерением не человеческого имени, но имени Господа Иисуса Христа — до тех пор, кажется, не нужно прерывать начатого и присоветованного Вам.

На сем положении можно утвердиться тем более, что оно против воли нашей, то есть много служит к смирению. Надо действовать для других и, насколько возможно, жить для ближних, от коих и Вы сами, бу­дучи на их месте, пожелали бы такого общения и благо­творения. Вам известна вечная и всеобщая заповедь Господня: Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф.7, 12). Это заповедь любви.

Вразумлять ли Вас насчет К.? По Вашим сло­вам, одно в отношении К. удалось: когда ему сказали касательно жеманства, он не оскорбился. Хорошо, если он не оскорбится, когда и другое скажете, ибо и у него есть намерение и желание жить для Иисуса Хри­ста. Он тоже непрерывно трудится, чтобы найти Его и предаться Ему всесовершенно — только своим пу­тем, какой у него есть, своими ногами, какие имеет, то есть поступками, своими глазами, коими видит, то есть умом, ему данным, и, наконец, своими руками, коими ощущает, то есть склонностями и движениями своего сердца.

Ваше дело — рассмотреть свое намерение, его чистоту или нечистоту. Каково внутреннее побуждение Вашего сердца — искреннее или гордое и самолюби­вое? К славе Господа ли оно, вызванное глубочайшим сожалением, силой тяготящего сердца? Вам самим остается разрешить. Тогда как Вы о сем рассуждаете; не думайте, что можно сделать в простоте то, что обдумывали.

Вчерашний день, с помощью Божией, первый раз, в подушках, ползком, так сказать, прокатывался я до К. М. Ныне немного посмелее; не знаю, что будет да­лее, а кажется, худшего нет. Господи! Какая Твоя ми­лость беспредельная! Сколько любви и услуг во время сей прогулки видел я в К. М.! Ей, как мать за дитятей, ходит она за мной! Свежий воздух много освежает, и я пробыл несколько часов в ее садике. Благодарю Госпо­да! Прошу и Вас поблагодарить Его, а потом поблаго­дарить и К. М.

Простите. Всем простите. Желаю всем Вашим, желаю и молю быть готовыми и деятельными в про­славлении Господа Иисуса Христа с утра до вечера, каждый день.

19 мая 1819 г., Москва.