Разыскивается Зоя Ваганова

Перед самым обедом позвонили из Главного управления милиции. Емец догадывался, что спросят, раскрыто ли убийство около поселка Афипского, и не ошибся. Полковник Демкин сначала вежливо справился о делах вообще, а потом задал интересующий его вопрос:

– Преступника задержали?

– Нет… Личность убитой пока установить не можем.

– Так‑так, – донеслось знакомое ехидненькое Демкина. – Может быть, мне приехать к вам и заняться делом самому?

Начальник явно ждал от Емца, что тот станет оправдываться, но Трофим Михайлович отвечал спокойно и деловито:

– Мы принимаем все меры к обнаружению убийцы, однако пока безуспешно… А если вы желаете помочь нам, мы будем рады. Забронировать вам номер в гостинице?

– Нет, мне еще здесь надо кое‑какие дела решить, – торопливо отказался Демкин. – Может быть, позднее приеду… или пришлю кого‑нибудь из своих опытных работников. Пока же направьте мне копию плана, по которому вы работаете.

Сразу же после разговора с Демкиным последовал второй звонок из Новороссийска. Звонил начальник уголовного розыска Орленко:

– Товарищ полковник, к нам сегодня по поводу розыска своей дочери Зои обратилась с заявлением гражданка Ваганова. Обстоятельства дела такие – второго августа этого года ее дочь Зоя вышла замуж за офицера Спартакова, звание у него лейтенант, – уточнил Орленко, – вместе с мужем Ваганова‑Спартакова выехала к его месту службы. Это было еще в августе. По сегодняшний день мать Вагановой не получила от дочери ни одного письма. Ваганова обратилась к командиру воинской части, где служит Спартаков. Ответ ей пришел более чем удивительный. Одним словом, Вагановой ответили, что Спартаков не женат и проживает один.

– Дочь ее была зарегистрирована со Спартаковым? – спросил Трофим Михайлович.

– Да, зарегистрирована… И еще вот что, товарищ полковник, дайте команду выслать нам одежду убитой, мы предъявим ее для опознания Вагановой. Мать, конечно, узнает одежду дочери.

Трофим Михайлович положил трубку и вызвал Серебрянникова.

– Где вещи убитой? – спросил он, как только старший лейтенант появился в кабинете.

– Все вещи я выдал сестре Погореловой.

– А кто вас уполномочил?

– Я полагал, товарищ полковник, что дело ясное и нет надобности их хранить.

Василий сгорал от стыда: он, считавший себя опытным сотрудником уголовного розыска, допустил такую непростительную ошибку.

Погореловы могли продать или просто отдать кому‑то эти вещи. И как оказалось впоследствии, действительно, они продали их.

Емец, все еще возбужденный разговором с начальством из Москвы, готов был накричать на своего помощника, но быстро взял себя в руки и сказал, не повышая голоса:

– Впредь за подобное самоуправство буду наказывать. Ясно?

– Так точно, товарищ полковник.

– А сейчас вызовите машину. Едем в воинскую часть. Из Новороссийска поступил сигнал. Надо проверить.

Сразу за городом пошел дождь. Тяжелые капли звонко захлопали о лобовое стекло машины. Невеселые мысли одолевали Василия: он понимал всю серьезность создавшегося из‑за его оплошности положения. Неизвестно, каким человеком окажется Спартаков. Если он будет отказываться от всего, то возникнут большие трудности.

Часовой, предупрежденный заранее о приезде работников милиции, поднял полосатый шлагбаум. Машина проскочила еще несколько сотен метров и остановилась у невысокого приземистого здания. Трофим Михайлович с Василием прошли к командиру подразделения. Их встретил подтянутый, щеголеватый подполковник. Емец объяснил ему цель своего визита. Лицо командира сразу стало серьезным.

– Я уже немного интересовался этим вопросом, – подполковник закрыл глаза, потер длинными тонкими пальцами большой лоб. – Мне приходило письмо из Новороссийска от матери Вагановой, из которого явствовало, что наш Спартаков – муж ее дочери… Я вызывал лейтенанта. Представьте, он заявил, что холост, что никогда не был женат и даже не знает гражданку Ваганову. Хотя и подтвердил, что провел свой отпуск в Новороссийске. Я не собираюсь защищать своего офицера, да и в таком деле просто это невозможно, но должен заметить: Спартаков – офицер, любящий свое дело, честный, принципиальный. Правда, горячий, но это свойственно многим молодым людям.

– Мы бы хотели побеседовать с ним, – попросил Емец.

Через несколько минут Спартаков четко докладывал командиру о своем прибытии. Василию понравилась его подтянутость, открытый взгляд. Подполковник попросил лейтенанта сесть, и только тогда Спартаков покосился на одетых в гражданскую одежду сотрудников милиции. Командир представил полковника и Василия Спартакову, но и после этого ничего не изменилось в лице лейтенанта.

– Мы приехали специально, лейтенант Спартаков, – заговорил Емец, поднимаясь со стула, – чтобы узнать правду о вашей жене.

– Я уже объяснял своему командиру, – вспыхнул Спартаков. – Нет у меня жены и не было.

– К сожалению, вы обманули командира, – голос полковника стал жестким.

– В Новороссийске, в ЗАГСе, есть небезызвестная вам запись. Ваша ложь, а пока я не знаю, чем она вызвана, может привести к тяжким последствиям. Вас подозревают в убийстве жены.

Спартаков вскочил со стула:

– Я убийца?!

– Не перебивайте, старший лейтенант, – вмешался подполковник, нервно постукивая пальцами по столу.

– Нет, я вас не называю убийцей, – продолжал тихо, но твердо Емец. – Я вас называю подозреваемым, потому что вы солгали своему командиру, заявив, что у вас нет жены.

Трофим Михайлович подошел близко к лейтенанту:

– Рассказывайте.

Василий не отрываясь смотрел на побледневшее лицо лейтенанта, с легкими порезами в нескольких местах, и почему‑то подумал: «Да он же совсем мальчишка, бороду еще не научился брить…»

– Я обманул вас, товарищ подполковник, – поник неожиданно Спартаков. – Я женат, вернее, был женат на гражданке Вагановой…

…В Новороссийске Сергею Спартакову понравилось. Он первый раз был у моря, первый раз наслаждался прелестью южных вечеров. Ему, бывшему детдомовцу, проводившему здесь свой первый офицерский отпуск, все представлялось сказочным и прекрасным. Особенно красивыми казались девушки. А Зоя Ваганова была самая красивая. Он познакомился с ней на танцплощадке. В первый же вечер он чувствовал себя так легко, будто знал ее всю жизнь, и в первый же вечер он сделал ей предложение. Да иначе и быть не могло: до конца отпуска оставалось двенадцать дней, а Зоя была самой милой, самой доброй и самой непосредственной. Он просил ее руки на коленях.

– Да я же замужем была, дурачок, – отвечала Зоя со снисходительной улыбкой.

– Все равно. Ты моя. Моя жена.

Он был так настойчив, что на следующий день они подали заявление в ЗАГС. Потом была маленькая свадьба, поздние прогулки у ласкового спокойного моря.

Через несколько дней Спартаков ехал с молодой женой к месту службы. Теперь у него был самый близкий друг, товарищ, помощник в нелегкой службе.

Только поезд вышел из Новороссийска, как Спартаков заснул: на прощание он выпил у тещи лишнюю рюмку.

Протер глаза часа через полтора. На потолке по‑прежнему слабо желтела лампочка. Купе оказалось пустым. Лейтенанту стало почему‑то тревожно. Он вышел в тамбур вагона и увидел Зою. Ее целовал незнакомый мужчина в морской форме. Спартаков сначала хотел кинуться с кулаками на обидчика. Но почему‑то не сделал этого. Он просто заплакал.

…Спартаков ждал, что Зоя как‑то объяснит свое поведение, пусть даже обманет, но она не сделала этого. Муж не упрекал жену. Он даже зачем‑то дал ей денег. Она взяла. Спартаков один вышел на первой остановке.

– Мне было стыдно рассказывать об этом своему командиру, – поднял глаза лейтенант. – Поэтому я солгал, что у меня нет жены. Да у меня и правда ее нет.

– Нет, – подтвердил полковник.

– А с ней, с Зоей, что‑нибудь случилось? – спросил Спартаков.

Трофим Михайлович улыбнулся:

– Нет, думаю, что ничего не случилось.

– Правда?

– Правда.

Date: 2015-09-18; view: 309; Нарушение авторских прав