Общество «любомудров» и его литературно-критическая деятельность

Важное место в литературной жизни последекабристской поры занял «Московский вестник» - орган «любомудров», издаваемый М. Погодиным – историком, публицистом, писателем. Усилиями С. Шевырева, И. Киреевского, Д. Веневитинова, В. Титова здесь закладывались основы философской критики.

«ЛЮБОМУ́ДРЫ», члены «Общества любомудров» – философско-литературного кружка московских интеллектуалов («архивных юношей», по выражению А. С. Пушкина), который был образован в 1823 и просуществовал до декабря 1825. Главные участники кружка – кн. В. Ф. Одоевский (председатель), Д. В. Веневитинов (секретарь), И. В. Киреевский, А. И. Кошелев, Н. М. Рожалин, В. П. Титов, С. П. Шевырев, Н. А. Мельгунов; близки к кружку были М. П. Погодин, А. С. Хомяков, В. К. Кюхельбекер. Ведущими теоретиками любомудров были Одоевский и Веневитинов. Сам термин «любомудрие» был выбран сознательно для подчеркивания своего отличия от французской просветительской философии. Одоевский писал: «До сих пор философа не могут себе представить иначе, как в образе французского говоруна XVIII века,– много ли таких, которые могли бы измерить, сколь велико расстояние между истинною, небесной философией и философией Вольтеров и Гельвециев». В среде «любомудров» господствовала немецкая философия, прежде всего Кант, Фихте, Шеллинг, Окен. Почти все «любомудры» были приверженцами романтизма, его основных принципов – национализма, индивидуализма и универсализма. Вся александровская эпоха, пропитанная мистицизмом, оказала влияние на атмосферу кружка. Излюбленной мыслью «любомудров» было, что «истинные поэты были всегда глубокими мыслителями, были философами». «Любомудры» обсуждали мысль о необходимости построения самостоятельной русской философии: «Россия найдет свое основание, свой залог самобытности и своей нравственной свободы в философии». Эти идеи нашли свое воплощение в философских изданиях «любомудров» – «Мнемозине» и «Московском вестнике».Самым крупным памятником литературы «любомудрия» и русского романтизма был философский роман Одоевского «Русские ночи». В дальнейшем пути «любомудров» во многом разошлись. «Чистым любомудром» можно считать одного Веневитинова, умершего молодым. Для Одоевского «любомудрие» было важным, но лишь одним из этапов длительной эволюции его философско-эстетического миросозерцания. Киреевский и Кошелев стали видными деятелями славянофильства, а Шевырев и Погодин – глашатаями «официальной народности».

8. Н. Надеждин и его литературно-критическая деятельность. Журнал «Телескоп».

Стремление построить здание литературной науки и критики на прочном фундаменте законов, открытых современной философией, наиболее ярко выразилось в литературно-критической деятельности Николая Ивановича Надеждина. Надеждин – одна из самых сложных и противоречивых фигур в журналистике пушкинской эпохи. Будучи убежденным монархистом, многократно заявлявшим на страницах издаваемого им журнала «Телескоп» о своей преданности режиму, он в то же время с неподдельной горечью писал о глубоком застое русской жизни, о равнодушии правящих кругов к интересам и нуждам народа. Он грубо и бестактно нападал на Пушкина – автора южных поэм и «Евгения Онегина», но он же активно вступился за пушкинского «Бориса Годунова» в ту пору, когда остальные критики увидели в трагедии свидетельство падения таланта Пушкина.

Сын сельского дьякона, Надеждин за годы обучения сначала в Рязанской духовной семинарии, а затем – в Московской духовной академии овладел исключительной филологической культурой и глубокими познаниями в области философии.

Первые статьи Надеждина - «Литературные опасения за будущий год», «Сонмище нигилистов», «Борский», «Полтава», поэма Александра Пушкина» - поразили читателей не только строгостью критических приговоров, но и необычной формой. Тяжеловесные по стилю, пересыпанные сентенциями из древнегреческих и латинских авторов, они, как правило, имели форму диалога, вставленного в бытовую сценку. Через все статьи проходила мысль о бедственном положении современной литературы, которое автор связывал с господством в ней романтизма и в критике романтического направления не останавливался даже перед самыми большими авторитетами – Пушкиным, Байроном, Гюго.

В его статьях романтизм трактовался как тяготение к аффектации и экстравагантности в выборе художественных коллизий, в характере композиции и стиля (разорванность сюжетной линии, сознательно демонстрируемая импровизационность повествования). Вопросу обуздания романтического своеволия Надеждин придавал политическую окраску, сближая романтизм с либерализмом и предлагая, вроде бы шутливо, учредить уголовную поэтическую палату, чтобы судить авторов за проступки их героев.

Диссертация Надеждина – крупное явление в истории русской эстетики и критики, его основные положения стали платформой литературно-критической деятельности Надеждина в «Телескопе» и во многом – платформой ранних литературно-критических выступлений Белинского. Опираясь на высшие достижения немецкой идеалистической философии и эстетики, критик разрабатывал в ней теорию происхождения и изменения художественных форм, обосновывая при этом мысль о новом синтетическом искусстве, которое, в силу объективных причин, должно прийти на смену классицизму и романтизму.

Выдвинув тезис «Где жизнь, там и поэзия», ставший центральным в русской эстетике последующих десятилетий, автор характеризовал 3 главных стадии в развитии художественного сознания человечества: классическую, соответствующую античной эпохе, романтическую, включающую период Средневековья и Возрождения, и стадию нового искусства, обнимающую всю последующую художественную историю. Причины перехода от классицизма к романтизму он усматривал в важнейших исторических и культурных сдвигах – в переходе от язычества к христианству, от старых общественных и семейных отношений к новым, феодальным.

Концепция диссертации вызвала яростные споры, упреки в схематизме, в абсурдности идеи синтеза классицизма и романтизма, однако после ее обнародования сама проблема – классицизм или романтизм – была снята.

В «Телескопе» - «журнале современного просвещения» - печатались публицистические и научные статьи, проза и поэзия, была прекрасно поставлена критика и библиография. Здесь сотрудничали Загоскин, Лажечников, Аксаков, Тютчев, Павлов, молодые Станкевич и Огарев, Пушкин (памфлеты против Булгарина). С публикации на страницах «Молвы» «Литературных мечтаний» началась систематическая деятельность Белинского.

Лейтмотивом многочисленных статей Надеждина стало требование объективности искусства и критика субъективно-романтических тенденций в литературе. Самыми перспективными жанрами Надеждин считал драму и роман, отдавая предпочтение последнему: роман синтетичен по своей природе, он соединяет в себе объективность и «историческую изобразительность» эпоса, «живую деятельность» драмы и лирическое одушевление, способность персонажей к самораскрытию. Роман удобен для изображения действительности, поскольку не боится показа прозаических сторон жизни, способен вобрать в себя мелочи повседневности, однако эти мелочи достойны изображения лишь в том случае, если просвечены высокой идеей.

«Евгений Онегин» - «поэтическая безделка», критик видел в романе лишь игру фантазии, он подчеркивал его фрагментарность. Отсутствие философских идей, лежащих на поверхности, помешало Надеждину увидеть новаторский характер любимого детища Пушкина.

Литературная теория Надеждина, несмотря на ее тяготение к философски-значительному, заключала в себе элементы «натурализма».

Гораздо большей глубиной, нежели суждения о Пушкине, отличались надеждинские оценки творчества Гоголя. Он дал Гоголю высокое звание «великого комика жизни действительной». Стремление Гоголя к романтическому универсализму, высокому учительству оказалось близко общей литературно-эстетической позиции Надеждина.

К середине 1830-х годов важное место в литературно-критических спорах заняла проблема народности. Данную проблему Надеждин ставил принципиально иначе, чем представители романтической критики, связывая ее не столько с принципом национальной характерности, сколько с проблемами историософским (статья «Европеизм и народность, в отношении к русской словесности»).

По мнению Надеждина, в интенсивном развитии нуждается и само народное начало, без чего Россия не может выйти на авансцену истории, причем развитие самобытности надо начинать с обработки и создания русского литературного языка.

Надеждин – во многом трагическая фигура в истории отечественной критики и журналистики. Одним из первых его отметил Чернышевский, признавший в издателе «Телескопа» выдающегося деятеля русской культуры и одновременно подчеркивавший, что Надеждин-философ и критик появился «слишком рано», когда общество еще не было готово к восприятию его идей.

Критики-любомудры и Надежды обогатили русскую эстетику и критику идеей самодвижения искусства, естественной смены его форм, выявили закономерность синтеза художественных форм на современном этапе историко-культурного развития.

Date: 2015-09-03; view: 1070; Нарушение авторских прав