Критика гражданского романтизма. Краткая характеристика теоретико-творческой деятельности декабристов (1816- 1825)

Первое десятилетие после Отечественной войны 1812 года – время расцвета литературно-критической деятельности Вяземского, Кюхельбекера, Бестужева, Сомова и Рылеева.

Это период «литературной критики декабристов», «критики революционно-романтического направления», «критики гражданственного романтизма».

Хронологические границы: с 1816 (год образования «Союза спасения» и начала важных перемен на литературной арене – распада возглавлявшегося Жуковским общества «Арзамас», создания «Вольного общества любителей российской словесности», ведущие позиции по проблеме народности литературы) – по 1825-1826 гг. (когда большинство литераторов радикально-дворянского лагеря были насильственно исключены из литературно-общественной жизни).

В отличие от предыдущих возникает организация, кружок, объединение критиков.

Понимание того, что критика может служить политическим оружием.

Союз «Благоденствия» (Москва), «Свободы» (С.-Пб.)

В политическом уставе объединений отмечено о роли критики.

Пафос выступления – романтический.

Служили гражданственному идеалу.

Декабристами рассматривался вопрос о подлинном романтизме.

Романтизм МНИМЫЙ: унылая элегическая поэзия Жуковского и Батюшкова.

Романтизм ИСТИННЫЙ:

-высокий гражданский накал

-понимание, что поэзия должна излагать вечные истины, общечеловеческие ценности

-народность

-тенденциозность

-политизированность

Среди молодых литераторов, ярко заявивших о себе на рубеже 1820-х годов и во многом определивших темы и проблематику критики гражданственного романтизма, выделялись Бестужев, Кюхельбекер и Рылеев.

Кюхельбекер постоянно обнаруживал свои «архаические» пристрастия и ратовал за развитие в русской литературе высоких жанров, в частности, оды.

Бестужев и Сомов являлись последовательными сторонниками романтического направления.

2 направления в критике: к одному относились те, кто решительно отвергал традиции классицизма, призывал к эксперименту во всех жанрах, ориентируясь на опыт современной европейской литературы и эстетики (де Сталь, А. Шлегель) – Бестужев, Сомов, Вяземский, молодой Пушкин. К другому относятся критики, признававшие ценность ряда достижений классицизма (Катенин, Кюхельбекер, Грибоедов).

Оба крыла критиков были близки в решении целого ряда проблем: назначения литературы, ее народности, самобытности.

Будущие декабристы обращались к разнообразным критическим жанрам, среди которых обзорные и проблемные статьи, рецензии, полемические реплики, литературные фельетоны.

В отличие от критики предшествующего этапа (сентименталистской критики Карамзина, романтической критики Жуковского) критические выступления новой поры обрели во многом публицистический характер.

В начале 1820-х годов началась выработка общей эстетической программы, доминантой которой стала проблема романтизма.

Оригинальную позицию в решении проблемы романтизма занимал Кондратий Федорович Рылеев.

К. Ф. Рылеев «Несколько мыслей о поэзии»: критик отмечал, что понятие романтизма, несмотря на все попытки уточнить его, до сих пор остается неопределенным. Те, кто называет романтической всякую самобытную поэзию, неоправданно расширяют границы этого художественного явления. В таком случае и произведения древних греков, в высшей степени оригинальные и самобытные, тоже следует отнести к поэзии романтической. Призывая оставить бесполезный спор о романтизме и классицизме, Рылеев замечал, что в истории поэзии «извечно была» поэзия истинная и поэзия мнимая. Поэтому главная задача, стоящая перед русской нацией, - создание «истинной поэзии».

В процессе осмысления проблемы романтизма вырабатывались главные критерии оценки литературных произведений – и текущей литературы, и литературы прошлых эпох. Отвергая исключительно вкусовой критерий оценки произведения, представители гражданственного романтизма стремились основать критику на иных, более общих и объективных «началах», главными среди которых они считали понятие народности литературы и вольнолюбивый пафос: поэт обязан прежде всего выражать гражданские чувства, обращаться к национально-патриотическим темам, изображать героев, исполненных высоких помыслов.

Ближе к середине 1820-х годов критики столкнулись с необходимостью обозначить свое отношение к «новой поэтической школе», сформировавшейся вокруг Жуковского и Батюшкова, и ее основным жанрам – элегии и дружескому посланию. Эволюцию отношения критики гражданственного романтизма к «новой поэтической школе» наглядно демонстрируют выступления Вильгельма Карловича Кюхельбекера.

В. К. Кюхельбекер «Взгляд на нынешнее состояние русской словесности»: критик приветствовал обновление русской поэзии, произошедшее благодаря деятельности Жуковского, и воспринимал привнесенный им в литературу «германический дух», «свободный и независимый», как близкий нашему национальному духу. Но в статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» он подвергает резкой критике «школу» Жуковского, и в особенности ее подражателей, за мелкость тем, повышенное внимание к собственной личности, созерцательное отношение к жизни и романтические штампы.

Кюхельбекер, как и ряд других близких к нему критиков, ратует за обращение прежде всего к национальным истокам.

Требование народности, творческой самобытности и гражданственности литературы составляло пафос обзорных статей Александра Александровича Бестужева. Эти статьи стали самым ярким явлением в критике гражданственного романтизма. Они привлекали внимание читателей не только острым, порой парадоксальным содержанием, но и живым, эмоциональным стилем, насыщенным остротами и каламбурами. Романтическая позиция Бестужева особенно ярко раскрылась в постановке им проблемы гения, вопросы о взаимодействии писателя и общества.

А. А. Бестужев «Взгляд на старую и новую словесность в России»: в статье прозвучали вопросы, связанные с причинами, препятствующими развитию оригинальной русской словесности.. Если большинство современников критика связывало будущий расцвет русской словесности с факторами внутрилитературными (освобождение от подражательности, обращение к национальным источникам), то издатель «Полярной звезды», поддерживая данные установки, сосредоточил главное внимание на явлениях внелитературных, на общественных предпосылках развития словесности. Критик не только отмечал недостатки светского воспитания и «однообразие жизни нашей», препятствующие появлению «талантов литературных», но и откровенно намекал на политическую несвободу. Он был убежден, что расцвету словесности будет способствовать активизация общественной жизни.

Требуя от поэзии высокого содержания, представители гражданственного романтизма оказались не в состоянии понять новаторства пушкинского «Евгения Онегина», первая глава которого была опубликована в 1825 году.

Глубинной основой критики гражданственного романтизма, обусловившей как ее сильные, так и ее слабые стороны, стало убеждение, что словесность «кружится» в обществе «под политической печатью» (Бестужев) и что она должна быть прежде всего средством воспитания современников в духе патриотизма и вольнолюбия.