Цивилизационные особенности Западной Европы

Европейская интеграция в том виде, как она реально существует, вряд ли могла бы возникнуть в какой-либо другой части земного шара. Ее уникальность определяется прежде всего своеобразием западноевропейской цивилизации, которая, в свою очередь, является продуктом специфических природных условий и исторического развития.

Природа Западной Европы отличается относительной мягкостью климата; изрезанностью суши и множеством естественных рубежей; близостью моря и наличием судоходных рек, обеспечивавших легкий доступ практически ко всем частям субконтинента; ограниченностью запаса плодородных земель. Каждая из этих особенностей имела свои глубокие социальные последствия.

Сравнительно мягкий климат и почвы среднего и высокого плодородия позволяли крестьянину поддерживать свою жизнедеятельность и существование своей семьи посредством индивидуального труда. Ограниченность земельного фонда суживала возможность массовых миграций и освоения целины. Индивидуальный труд на одном и том же участке, переходившем из поколения в поколение по наследству, требовал повышения или по крайней мере поддержания плодородия земли. Это, в свою очередь, делало экономически необходимым гарантированное право постоянного пользования данным земельным участком. Поэтому в Западной Европе раньше, чем в других частях света, возникает современный принцип частной собственности как эффективного контроля над вещью с целью ее производительного использования.

Давление роста народонаселения, наталкиваясь на жесткие рамки ограниченного земельного фонда, порождало стимул к увеличению продуктивности сельского хозяйства. Правда, эта объективная потребность существовала и в других частях света – Индии, Китае, Юго-Восточной Азии. Но там она материализовалась не в повышении производительности труда, а прогрессирующем обнищании населения. В Западной Европе, напротив, начиная с VI века она открыла путь к внедрению крупных технических нововведений, таких как водяная мельница, тяжелый плуг, правильные севообороты, использование тяглового скота. Эти нововведения были неразрывно связаны между собой и, взятые вместе, составляли определенную систему интенсивного хозяйствования. Эта система в корне отличалась от системы экстенсивного хозяйствования, сложившейся на просторах Евразии.

Прочная привязка людей к земле в соединении с наличием естественных рубежей создали условия для возникновения сравнительно небольших, но прочных этносов, позднее развившихся в нации. Высокая ценность земли начиная с глубокой древности и вплоть до середины XX века делала ее предметом ожесточенной вооруженной борьбы, постоянных разрушительных войн.

Социальные условия формирования западноевропейской цивилизации определялись в первую очередь длительным и глубоким влиянием античного наследия. Этот фактор был также географически обусловленным – основные центры греко-римского мира находились в непосредственной близости к Западной Европе.

Поскольку нормальным состоянием человечества в античную эпоху была война, главной формой общения были либо завоевание варварских земель греками или римлянами, либо ответные нашествия варваров. В промежутках между войнами шло активное мирное взаимодействие двух миров, которое выливалось в частичную ассимиляцию варваров в лоно греко-римской цивилизации. В ходе ее формировался тот первичный строительный материал, который и стал фундаментом современной Западной Европы.

После падения Рима Западная Европа на шесть долгих столетий погрузилась в пучину безвременья. Казалось, что от блистательной римской культуры остались одни разрозненные обломки. Однако постепенно выяснилось, что в недрах деградировавшей Западной Европы, отрезанной от богатой Византии, распавшейся на разобщенные виллы, города и общины, сохранилась, тем не менее, определенная критическая масса знаний, технологии и культуры. Это позволило не утратить связь с исчезнувшей цивилизацией и в определенный момент вновь начать долгое, мучительное восхождение к вершинам прогресса.

Одним из этих элементов (в то время далеко не главенствующим) был индивидуализм, истоки которого прослеживаются не только в римском, но и древнегреческом и даже иудейском наследии.

В Римской империи практическая деятельность свободного индивидуума была заключена в рамки сначала республиканского, а затем имперского «коллективизма». Эти рамки были достаточно просторными для проявления личной инициативы в торговле и ремеслах, науке и искусстве, общественной деятельности. Каждый римский гражданин был субъектом индивидуалистического по своей сути римского права. Согласно его канонам, у каждой вещи должен был быть собственник, каждый собственник имел неограниченное право в отношении своей вещи. Он мог делать с ней все, что ему заблагорассудится: использовать, оставить без движения или даже уничтожить без оглядки на других людей или общество в целом. Само собой разумеется, что из сферы римского индивидуализма были исключены рабы.

Главным элементом в античном наследии было христианство. Огромные последствия для судеб Западной Европы имело то, что ею был воспринят урбанистический и рационалистический вариант христианского учения, основоположником которого был Святой Павел. Как выяснилось в ходе последующего развития, это духовное начало западноевропейской цивилизации, воплотившееся позднее в католицизме, существенно отличалось от аграрной разновидности учения Христа, которая легла в основу восточного православия.

Трудно переоценить глубину моральной революции, вызванной христианством в Западной Европе. Христианство утверждало принцип личной связи индивидуума с Создателем, личной ответственности каждого перед Богом, рисовало перспективу личного спасения или гибели в день Страшного суда. Христианство раздвинуло до предела поле индивидуализма, распространив его на каждого человека, как свободного, так и несвободного. И хотя женщины, бедняки и рабы были по-прежнему лишены гражданских прав, церковь утверждала равенство их душ с душами богатых и привилегированных. Они получили доступ в прежде недоступные им общественные здания. Они участвовали в тех же религиозных обрядах, что и остальные горожане. До полного юридического и социального равенства западных европейцев было еще далеко, но их моральное равенство в форме равенства перед Богом утвердилось уже в раннем Средневековье. Обещая каждому справедливость в загробной жизни, христианство одновременно подчеркивало индивидуальную моральную ответственность каждого в реальной жизни.

Социальные рамки для нового способа хозяйствования и новой морали были созданы феодализмом. Исторически он был великим благом для нищей и беззащитной Западной Европы, подвергавшейся разорительным набегам арабов, викингов и кочевых народов Востока. Феодализм принес с собой относительную защищенность, спас жизни и имущество многих тысяч людей. Он создал условия для медленного, но неуклонного экономического роста и прогресса общественных отношений.

Феодализм как общественный строй был олицетворением неравенства сословий и угнетения одних сословий другими. В основе феодальной системы лежала определенная логика. Охрана определенной территории обеспечивалась особым профессиональным военным сословием – рыцарством. Средством его содержания были феодальный земельный надел и труд живших на нем крестьян. Внутри самого феодального сословия, включая церковь, господствовал принцип иерархического подчинения низших высшим. Эта система не была следствием какого-то общественного договора – она зижделась на военной силе. Социальное неравенство было освящено церковью.

Однако в отличие от других частей света западноевропейский феодализм опирался не только на силу, но и на достаточно прочное правовое сознание общества. Оно вобрало в себя отдельные нормы римского права, права вестготов, католического канонического права и, наконец, того, что впоследствии получило название естественного права. Власть феодальных сеньоров основывалась на договорных отношениях между членами феодального общества. Это обеспечивало, по крайней мере в мирное время, не только определенную стабильность и предсказуемость общественной жизни, но и известные гарантии суверенитета и безопасности личности. Внутри феодализма возникают зачатки верховенства закона, равенства людей перед законом, правовой защиты прав человека.

Средоточием коренных черт будущей западноевропейской цивилизации были средневековые города. В них с самого начала царил «воздух свободы» и отношения между людьми, хотя и завернутые в сословную оболочку цеховых правил, были по преимуществу правовыми. Именно в городах возникает созидательное соединение противоположных начал – индивидуализма и добровольной ассоциации, конкуренции и кооперации.

Именно в городах получает огромный простор для своего развития интенсивный тип хозяйствования. Именно там возникает культура добросовестного труда, страсть к изобретательству и всякого рода усовершенствованиям, утверждается культ качества товаров, которые до сих пор являются отличительной чертой западных европейцев. В городах накапливаются знания и денежные богатства. В эпоху Возрождения при помощи предприимчивых итальянских купцов и банкиров Западная Европа вновь осваивает старое как мир искусство торговли и кредита.

Средневековые города были катализатором все ускорявшегося развития сельского хозяйства. Уже к X веку в Западной Европе возникает устойчивый излишек сельскохозяйственных продуктов, которые могли быть проданы или обменены на ремесленные изделия. В XIII веке рост народонаселения создает еще более сильные стимулы увеличения продуктивности сельского хозяйства. К XV веку интенсивное и энергоемкое сельское хозяйство Западной Европы впервые продемонстрировало свое бесспорное превосходство как перед экстенсивным сельским хозяйством восточноевропейского типа, так и перед восточно-азиатским интенсивным хозяйством, основанным на ручном труде.

В дальнейшем аграрное первенство Западной Европы было подкреплено целым рядом новых технологических революций. В XVIII веке давно практиковавшиеся правильные севообороты подготовили внедрение кормовых культур и тем самым создали условия для резкого увеличения поголовья скота. В свою очередь, разросшееся животноводство дало земледелию естественные азотные удобрения, что способствовало еще большему повышению плодородия земли. Все это позволило навсегда покончить с голодом вследствие неурожаев. Более того, аграрные революции позволили меньшему числу работников кормить непрерывно возраставшее городское население, которое получило возможность все активнее заниматься несельскохозяйственным трудом.

Главной вехой в развитии западноевропейской цивилизации стало появление промышленного капитализма. Первые промышленники-капиталисты появились в XVI веке в Южной Германии. Однако генезис капиталистического производства не был ограничен какой-то одной местностью. Промышленный капитализм совершенно естественно вырастал повсюду из богатевшего ремесленного производства, из расширявшихся операций купеческого и денежного капитала. Огромный толчок его развитию дало первоначальное накопление капитала, связанное с ограблением и собственного населения, и заморских стран.

Новый общественный класс – буржуазия стала творцом современной западноевропейской цивилизации со всеми ее плюсами и минусами.

Одной из важнейших предпосылок капитализма были Реформация и широкое распространение протестантской этики. Протестантство освободило индивидуума от архаических пут католического «коллективизма», восстановило его прямую связь с Богом. Одновременно оно создало и более эффективный способ «социализации» индивидуума: ответственность перед Богом за земные дела была перенесена с коллективистского института – церкви на самого индивидуума. Тем самым были созданы необходимые предпосылки для формирования главной духовной основы капиталистического способа производства – рационалистического индивидуализма. «В конечном счете фактором, который породил капитализм, были рациональное постоянное предприятие, рациональный бухгалтерский учет, рациональная технология и рациональный закон, но не только они. Необходимыми дополнительными факторами были рационалистический дух, рационализация образа жизни в целом и рационалистическая экономическая этика» (Weber Max. General Economic History. – N.Y., 1961. – P. 260).

Капиталистический способ производства по существу и создал современную западноевропейскую цивилизацию. Капитал стал базой сложнейшей и постоянно совершенствующейся системы экономических отношений, которые подняли на невиданную высоту культуру частной собственности, интенсивный способ хозяйствования, личную инициативу, науку и технику, изобретательство и другие традиционные черты западноевропейской экономики. Капитализм открыл неограниченный простор развитию производительных сил, реализации творческого потенциала личности и совершенствованию общественных отношений.

Уже во второй половине XVII века в западноевропейской философской литературе возникает стройная концепция гражданского общества как идеальной формы реализации личной свободы и равенства между людьми. В принципе гражданское общество – это добровольная ассоциация индивидуумов, которые действуют в личном качестве сообразно заключенным ими между собой контрактам. Органической формой гражданского общества в области экономики является свободный рынок. Все, что мешает свободе торговли, подлежит безусловному устранению. Идея гражданского общества, естественно, несовместима и со всеми формами социального и политического неравенства. Роль государства, согласно этой концепции, должна сводиться к роли «ночного сторожа» – все остальные функции граждане могут выполнить сами посредством добровольных союзов.

Однако реальное развитие капитализма, особенно на первых его стадиях, было далеко от этой идиллии. Лишь в Северной Америке, в небольших штатах и общинах Новой Англии отдельные элементы гражданского общества заняли существенное место в реальной жизни и положили начало своеобразной американской политической системе. В Европе же становление гражданского общества, как и утверждение индивидуалистического начала в целом, оказалось длительным, сложным и чрезвычайно противоречивым.

Уже после того, как феодальные порядки почти полностью исчезли из социальной и экономической жизни, государство сохранило свою традиционную сословную оболочку. Лишь в результате буржуазных революций, сотрясавших Западную Европу в течение трех столетий, в политической жизни утвердилась представительная демократия. Но даже наиболее «чистые» ее образцы (например, британский) на практике были весьма далеки от идеала, заключенного в идее гражданского общества.

Частная собственность неизбежно рождает отчуждение и партикуляризм. «Свое» и «чужое», «я» и «другой» – конфликт между этими полюсами может достигать (и достигает) самых резких форм.

В то же время логика рынка и капиталистического производства заставляет отдельных частных собственников сплачиваться в борьбе за свои личные интересы.

Высшей формой и частнособственнического партикуляризма, и частнособственнического сплочения было национальное государство. Органическая неприязнь частного собственника к «чужому» тысячекратно усиливается государством. Все, что находится внутри национальных границ, прекрасно и совершенно, является предметом патриотической гордости и любви. Все, что лежит за пределами национального государства, непонятно, иррационально и опасно, по природе своей вызывает подозрение и требует вооруженного отпора.

Внутри отдельных стран логика капитализма делала неизбежным классовое неравенство, противоречие между классом капиталистов и классом наемных рабочих, классовую борьбу. В течение нескольких столетий буржуазное государство должно было охранять капиталистическую систему от революционных потрясений. Оно должно было позаботиться о социальном обеспечении, образовании и медицинском обслуживании для неимущих. Феноменальный рост эффективности экономики,рост профсоюзного движения и расширение прав наемных работников, «демократизация» потребления и другие плоды социально-экономического прогресса смягчали классовые антагонизмы, но полностью устранить их не могли. Еще во время Второй мировой войны и в первые послевоенные годы перспектива перехода политической власти к силам, ставящим во главу угла своей политики классовую борьбу, была вполне реальной.

Государство должно было осуществлять строительство морских портов, железных и автомобильных дорог, электростанций и трубопроводов, других дорогостоящих элементов общественной инфраструктуры. По мере роста концентрации и централизации капитала и производства, усиления разрушительности кризисов оно возложило на себя широкие функции в области регулирования экономики.

Усиление национальных государств внутри отдельных стран привело к их трансформации в государства-нации, задачей которых стала мобилизация всех сил нации как на осуществление созидательных задач внутри страны, так и на противоборство с другими государствами. Западноевропейские государства проводили активную империалистическую политику на международной арене. Они захватывали колонии и осуществляли управление ими. Они вступали в вооруженные конфликты с другими государствами, причем войны приобретали все больший размах, вовлекали все больше людей, вели к разработке и массовому производству все более разрушительного оружия.

Для того чтобы справиться со всеми этими задачами, государство должно было подчинить себе и мобилизовать население. Оно не могло обойтись без мощной государственной машины, управляемой кастой профессиональных политиков, без массовой армии, готовой беспрекословно выполнить любой приказ. «Свободная» западноевропейская личность оказалась опутанной сложной паутиной несвободы, зависимости от государства и его представителей.

Тем не менее, несмотря на все зигзаги и сложности, доминирующей линией в истории западноевропейских государств-наций было, безусловно, укрепление и углубление демократического начала. Глядя на этот процесс в ретроспективе, с позиций сегодняшнего дня, можно заключить, что на протяжении многих десятилетий в Западной Европе постепенно складывался гигантский механизм, посредством которого индивидуалистическая деятельность миллионов частных лиц, общин, экономических операторов и общественных объединений приводится в конечном счете к единому политическому знаменателю, причем не насильственно, а на основе добровольности и общественного консенсуса.

Этот механизм резко отличается от наивной концепции государства как продукта общественного договора, как добровольной политической ассоциации граждан. И сегодня государство – это неуничтожимый левиафан, имеющий свою относительную самостоятельность. Тем не менее современное государство – это правовое государство. Оно является несомненным продуктом и частью гражданского общества.

Во-первых, демократия предполагает личную свободу и равенство граждан, их автономию и социальную зрелость, позволяющие активно и осмысленно участвовать в политическом процессе. Предполагает не только философски, но и практически: без «демоса», то есть свободных граждан, нет демократии. Вот почему современная Западная Европа, как и Соединенные Штаты, проявляет почти фанатическую озабоченность правами человека, подчас повергающую в изумление жителей других частей света, не избалованных либерализмом государственной власти.

Во-вторых, гражданское общество вырабатывает определенную систему управления государством. Стержнем этой системы являются национальные конституции, исключающие государственный произвол и обеспечивающие безусловное нахождение государства в правовом поле.

В-третьих, это неукоснительное использование механизма голосования при принятии политических решений на всех уровнях. Посредством свободных выборов общество выбирает должностных лиц, управляющих государством. При этом гражданское общество сталкивается с рядом диалектических противоречий.

Существуют три типа голосования: на основе единогласия, на основе квалифицированного большинства или на основе простого большинства.

Принцип единогласия в наибольшей степени соответствует духу гражданского общества. Однако на практике он применяется лишь в очень редких случаях. Физически его использование возможно лишь в небольших общинах, где люди могут собираться для непосредственного обсуждения возникающих проблем; если такой возможности нет, то голосование превращается в пустую формальность. При этом сразу же выявляются органические недостатки этого вида голосования. Процесс выработки приемлемого решения становится чрезвычайно сложным и длительным. Отдельное лицо получает право вето и может заблокировать интересы всей общины. Поэтому от такого рода «идеальной демократии» всего один шаг до анархии и разрушения социума. Блестящим историческим примером этого служит Польша XVIII века. Вместе с тем в международных отношениях господствует именно этот принцип со всеми его недостатками.

Система принятия решений на основе квалифицированного большинства выглядит более эффективной. Ее недостатком является лишь возможность тупика, при котором то или иное решение пользуется бесспорной поддержкой большинства, но не может быть принято, так как не собирает необходимого числа голосов.

Принцип простого большинства свободен от этих недостатков. Его крайним вариантом, выражающим, впрочем, саму его суть, является принцип 50% плюс один голос. Это означает, что решение считается принятым даже в том случае, если против него выступает почти половина голосующих, а те, кто его поддерживают, имеют перевес всего в один голос.

С точки зрения механики политической мобилизации и политического действия демократические системы явно проигрывают в сравнении с тоталитарными. Однако в конечном счете они неизменно доказывают свою жизнеспособность и эффективность. Причина заключается в том, что политическая демократия находится в полной гармонии с сущностью гражданского общества, присущей ему культурой взаимного доверия и сотрудничества. Однако потребовалось длительное время, прежде чем благотворная сущность демократии смогла в полной мере проявить себя.

В первой половине XX века социально-экономические и политические противоречия капитализма достигли своего апогея. Первая мировая война, повлекшая за собой невиданные разрушения и жертвы, закончилась падением Германской, Австро-Венгерской и Российской империй и социалистической революцией в России. Мировой экономический кризис 30-х годов привел не только к резкому падению производства и массовой безработице, но и к усилению протекционизма, парализовавшего международную торговлю и валютный обмен. Величайшей катастрофой стала Вторая мировая война, развязанная германским фашизмом, в ходе которой из капиталистической системы временно выпали страны Центральной и Восточной Европы.

К моменту разгрома гитлеровской Германии и начала холодной войны наиболее дальновидным руководящим деятелям Западной Европы стало ясно, что без глубоких внутренних изменений сохранить традиционную общественную систему вряд ли удастся. И такие изменения были осуществлены. Средствами смягчения классовых противоречий внутри отдельных стран Западной Европы стали ускоренный экономический рост, государство всеобщего благоденствия, полная демократизация политической жизни и реальная, эффективная защита прав человека. Главным орудием разрешения экономических и политических конфликтов между государствами стала европейская интеграция.

Date: 2015-09-03; view: 734; Нарушение авторских прав