Кейт интересуется, жива ли Ана

Я посмеиваюсь, немного полегчало, что так называемая подруга Аны все-таки думает о ней. Очевидно же, что Элиот вчера с ней порезвился. Набираю сообщение:

Жива и здорова;)

После чего появляется и сама Ана. Влажные волосы, красивая голубая блуза, подчеркивающая ее взгляд. Да, Тэйлор постарался, она – милашка. Осматривая комнату, она замечает свою сумку.

―Черт, Кейт! ― вырывается у нее из уст.

―Она в курсе, что ты здесь и что все еще жива. Я написал Элиоту.

Она бросает двусмысленную улыбку и подходит к столу.

―Садись,― говорю я, показывая на место, сервированное для нее. Она явно не оценила такое количество еды, что лишний раз подпитало мое чувство вино.

―Не знал, что ты предпочтешь, поэтому заказал на выбор,― неуверенно оправдываюсь, как бы извиняясь.

―Какое расточительство.

―Да уж, ― чувство вины расцветает с силой. Она делает выбор в пользу блинчиков, болтуньи с беконом и кленовым сиропом, затем жадно начинает есть. Я прощен. Приятно наблюдать, как она ест.

―Чаю? ― спрашиваю я.

―Да, пожалуйста,― говорит она с набитым ртом. Она явно проголодалась. Передаю ей маленький чайничек с водой. Она очаровательно улыбается, когда замечает Twinings English Breakfast tea.

От этой улыбки мое дыхание замирает. Она меня явно чем-то задевает.

―У тебя волосы мокрые,― замечаю я.

―Я не нашла фен,― смущаясь, отвечает она.

Она же заболеет.

―Спасибо за чистую одежду.

―Не за что. Этот цвет тебе к лицу.

Она уставилась на свои пальцы.

―Знаешь, тебе бы следовало научиться принимать комплименты.

Может, ей не часто их говорят? Но почему? Она прекрасна, без преувеличений.

―Я хочу отдать тебе деньги за одежду.

Что?

Я бросаю свирепый взгляд, когда она продолжает:

―Ты уже подарил мне книги, которые я, между прочим, не могу от тебя принять. Хотя бы за одежду позволь мне заплатить самой.

Милашка

―Анастейша, поверь, я могу себе позволить…

―Не в этом дело. С какой стати ты будешь дарить мне подарки?

―Потому что мне это ничего не стоит,― Я богаче, чем ты думаешь, Ана.

―Это еще не повод,― мягко замечает она. Внезапно, я думаю, а что если она заглянула внутрь моей души и увидела самые темные ее стороны? ― Зачем ты прислал мне эти книги, Кристиан?

Потому что хотел вновь тебя увидеть, и вот ты здесь…

―Когда тебя едва не сбил велосипедист, я держал тебя, и ты смотрела на меня, словно говоря: «Поцелуй же меня, Кристиан». ― Я останавливаюсь на минуту, припоминая тот самый момент, когда я прижимал ее к себе. Черт. Я пожимаю плечами. ― Я почувствовал, что должен извиниться и как-то тебя подбодрить. Анастейша, я не герой-любовник. Я не завожу романов. И вкусы у меня очень своеобразные. Лучше бы тебе держаться от меня подальше. Но в тебе есть нечто такое, что заставляет меня возвращаться снова и снова. Думаю, ты сама это поняла.

―Зачем же бороться с собой?

Что?

―Ты не знаешь, о чем говоришь.

―Ну так просвети меня.

Ее слова быстро достигают до моего члена.

Черт.

―Ты дал обет безбрачия? ― спрашивает она.

―Нет, Анастейша, такого обета я не давал. ― И если бы ты позволила мне себя связать, я бы тебе это доказал.

Ее глаза расширились, а щеки порозовели.

Ох, Ана.

Я должен ей показать. Это единственный способ растравить все точки над «i».

―Какие у тебя планы на ближайшие дни? ― спрашиваю я.

―Сегодня после обеда я работаю. А сколько сейчас времени? ― запаниковала она.

―Чуть больше десяти, ты еще сто раз успеешь. А как насчет завтра?

―Мы с Кейт хотели упаковать вещи. На следующие выходные у нас назначен переезд в Сиэтл. И всю это неделю я работаю в «Клейтонсе».

―Ты уже знаешь, где вы будете жить в Сиэтле?

―Да.

―Где?

―Не помню адреса. Где-то в районе Пайк-маркет.

―Недалеко от меня. ― Отлично! ― А где ты собираешься работать в Сиэтле?

―Я подала документы сразу в несколько мест. Сейчас жду ответов.

―В мою компанию ты пойти не захотела?

―Вообще-то, нет.

―А что тебя не устраивает в моей компании?

―В твоей компании или в «Грей энтерпрайзес»? ― она выгибает бровь.

―Вы надо мной смеетесь, мисс Стил? ― не могу скрыть своего восторга.

Как же замечательно будет ее тренировать. Вызывающая, сводящая с ума женщина.

Она изучает свою тарелку и прикусывает губу.

―Я бы хотел укусить эту губу,― шепчу я, ведь это правда.

Она поднимает лицо и смотрит на меня, ерзая по сидению. Затем она поднимает взгляд и уверенно заявляет:

―Ну так что же тебя удерживает?

Ох. Не искушай меня, детка. Я не могу. Пока что.

―Я даже близко не подойду к тебе, Анастейша, пока не получу на это твоего письменного согласия.

―В каком смысле?

―В прямом. Я тебе все покажу, Анастейша,― чтобы ты понимала, во что ввязываешься. ― Во сколько ты сегодня кончаешь работу?

―Около восьми.

―Мы можем поехать в Сиэтл и поужинать у меня дома. Там я тебе объясню, как обстоят дела. Предпочитаешь сегодня или в следующую субботу? Выбирай.

―Почему ты не можешь сказать мне прямо сейчас?

―Потому что я наслаждаюсь завтраком в твоем обществе. Узнав всю правду, ты, вероятно, больше не захочешь меня видеть.

Она заметно нахмурилась, по мере моего ответа. И ответила:

―Сегодня.

Вау. Не так уж и много времени понадобилось.

―Ты, как Ева, торопишься вкусить с древа познания,― язвлю ей.

―Вы надо мной смеетесь, мистер Грей?

Я смотрю на ее, сузив глаза.

Хорошо, детка, сама напросилась.

Я беру телефон, и вызываю Тейлора. Он немедленно отвечает.

―Мистер Грей.

―Тейлор, мне понадобиться Чарли Танго.

Она пристально за мной наблюдает, по мере того как я организовываю перелет моего EC135 в Портленд.

Я покажу, что у меня на уме, остальное остается за ней. Она наверняка сразу захочет домой, когда узнает. Поэтому мне понадобится Стефан, мой пилот, на случай того, если она не захочет иметь со мной ничего общего. Надеюсь, он не пригодится. Я заворожен, что именно я отвезу ее в Сиэтл на Чарли Танго.

Она будет первой.

―Запасной пилот с 22:30,― я подтверждаю, и Тейлор вешает трубку.

―Люди всегда тебя слушаются? ― спрашивает она, неодобрение проскальзывает в ее голосе. Она опять меня упрекает? Немного раздражительно.

―Да, как правило, если не хотят потерять работу. ― Не спрашивай меня о моем отношении к персоналу.

―А если они у тебя не работают?

―У меня есть способы убеждать, Анастейша. Доедай свой завтрак. Я отвезу тебя домой, а в восемь, когда ты закончишь работу, заеду за тобой в «Клейтонс». Мы полетим в Сиэтл.

―Полетим?

―Да, на моем вертолете.

Она открыла рот в форме небольшой буквы «О». Приятный момент.

―А на машине доехать нельзя? ― шепчет она

―Нет.

―Почему?

―Потому что я так хочу,― ухмыляясь, замечаю я. Иногда быть мной чертовки круто. ― Доедай.

Она выглядит потрясенной.

―Ешь,― голос звучит уже строже. ― Я терпеть не могу выкидывать еду. Доедай.

―Я не могу столько съесть. Она изучает всю еду на столе, что заставляет меня вновь почувствовать вину. Да, еды даже слишком много.

―Доедай то, что у тебя на тарелке. Если бы ты вчера нормально поела, тебя бы сейчас здесь не было, и мне бы не пришлось так быстро раскрывать свои карты.

Черт, я, кажется, допустил ошибку.

Она поглядывает на меня, пока ест, и слегка посмеивается.

―Что тут смешного?

Она мотает головой, заглатывая последний кусочек блинчика, изо всех сил сдерживая смех. Как всегда, я удивлен. Она настолько неловкая, непредсказуемая и обезоруживающая. С ней мне действительно хочется смеяться, и, что самое удивительное, смеяться над самим собой.

―Умница. Теперь я отвезу тебя домой, только сначала высуши волосы. Не хочу, чтоб ты заболела.

Тебе понадобятся все силы, что у тебя есть, для того, во что я тебя сегодня посвящу.

Внезапно, она встает из-за стола, и я еле сдерживаю себя от того, чтобы сказать ей, что она встала без разрешения.

Она еще не сабмиссив, Грей.

По пути в спальню она приостановилась у дивана.

―А где ты спал?

―В своей постели,― с тобой.

―Вот как.

―Да, совершенно новые для меня ощущения.

―Ты имеешь в виду не секс?

Она произнесла слово «секс» и заметно порозовела.

―Нет.

Как я могу ей об этом сказать? Это же прозвучит странно.

Нет, расскажи ей, Грей.

―Спасть с кем-то в одной постели,― беспечно, я обращаю внимание на секцию о спорте и обзоре вчерашней игры, а потом смотрю, как она выходит из спальни.

Не так уже и странно прозвучало.

Итак, у меня еще одно свидание с мисс Стил. Ну как…свидание. Ей нужно узнать обо мне. Я выдыхаю и допиваю апельсиновый сок. День обещает быть интересным. Я слышу шум фена, и это меня определенно радует: она выполняет мой приказ.

В ожидании Аны, я распоряжаюсь, чтобы мне подогнали машину и вбили адрес мисс Стил в Гугл-картах. Я пишу Андреа переслать мне NDA по почте. Если Ана хочет «просвещения», она должна подписать контракт о неразглашении. Мой телефон зашумел. Это Рос. Ана выходит из ванной, когда я разговариваю по телефону. Рос что-то там рассказывает о Дарфуре, но моим вниманием полностью овладела мисс Стил. Она рыщет в своей сумке и радуется, найдя в ней резинку для волос.

Ее волосы великолепны. Блестящие и длинные. Интересно, как они будут смотреться в косичке? Она завязывает волосы и надевает пиджак. Затем садится на диван и терпеливо ждет, пока я закончу разговор по телефону.

―Хорошо, за дело. Держите меня в курсе,― я заканчиваю разговор с Рос. С ней дела идут в сто раз лучше и, похоже, поставка еды в Дарфур состоится.

— Готова идти? — спросил я Ану. Она кивнула. Я беру свою куртку, ключи от машины и следую за ней к двери. Она смотрит на меня своими глазами с длинными ресницами. Когда мы подходим к лифту, на ее губах играет застенчивая улыбка. Я отвечаю ей тем же.

Что, черт возьми, она делает со мной?

Лифт приходит, и я позволяю войти ей первой. Я нажимаю на кнопку первого этажа, и двери закрываются. В пределах лифта я полностью ею поглощён. Я чувствую этот сладкий аромат... Её дыхание учащается, немного приостанавливается, и она смотрит на меня ярко-пылающим взглядом.

Дерьмо. Она кусает губу. Она делает это специально. И на долю секунды я потерялся в ее чувственном и завораживающем взгляде. Она не отступит. Тяжело. Мгновение. Я хочу её. Сейчас. В лифте.

— К черту бумаги, — эти слова вырываются из ниоткуда, и я инстинктивно хватаю ее, прижимая к стене. Закидываю обе её руки над головой так, чтобы она не смогла прикоснуться ко мне, после этого я запускаю свою вторую руку в ее волосы, в то время пока мои губы ищут её и находят.

Она стонет в мой рот со звуком сирены, наконец-то я могу попробовать ее на вкус: мята, чай и фрукты. На вкус она так же приятна, как на вид. Напоминает мне о времени изобилия. Господи. Я хочу ее. Я приподнимаю ее подбородок, чтобы проникнуть глубже, ее язык соприкасается с моим... изучает его.

Ох, черт подери.

— Ты. Такая. Сладкая. — Я произношу в ее губы, полностью опьянённый ароматом и вкусом.

Лифт останавливается и двери открываются.

Держи все под контролем, Грей. Я заставляю себя отойти от нее и держаться на безопасном расстоянии. Она тяжело дышит. Как и я. Когда в последний раз я терял контроль?

Трое мужчин в деловых костюмах дают нам знать, что собираются поехать с нами. Я смотрю на рекламный плакат над кнопками, на котором написано про чувственные выходные в «Хитмане». Я смотрю на Ану, и выдыхаю. Она усмехается. Мои губы вновь пульсируют. Что, черт подери, она делает со мной? Лифт останавливается на втором этаже и мужчины выходят, оставив меня наедине с мисс Стил.

— Ты почистила зубы, — заметил я.

— Твоей зубной щеткой, — сказала она, сияя своими глазами.

Конечно... И по какой-то причине я нахожу это приятным, очень приятным. Я подавил свою улыбку.

Анастейша Стил, что мне с вами сделать? Я взял ее за руку, как только открылся лифт и пробормотал себе под нос: «что за странное свойство лифтов?». Она смотрит на меня, и мы идем по мраморному полированному полу холла.

Машина ждет нас возле отеля; парковщик нетерпеливо прохаживается. Я даю ему неприлично большие чаевые и открываю пассажирскую дверь для Аны, которая не спеша забирается в автомобиль.

Но она не убежала. Я ведь набросился на нее в лифте. Я должен сказать что-то о произошедшем? Мне жаль? Как тебе это? Что, черт возьми, ты делаешь со мной? Я веду, чем меньше разговоров, тем лучше. Успокаивающие звуки песни «FlowerDuet» (группа Delibes) заполняют машину, и я начинаю расслабляться.

— Что за музыка? — спрашивает Ана, как только я повернул на юго-запад Джефферсон-стрит. Я ответил, затем спросил, понравилось ли ей.

— Это потрясающе, Кристиан.

Услышать свое имя из ее уст нечто невероятное. Она говорила так полдюжины раз, но сейчас это как-то по-другому. Сегодня с музыкой. Это хорошо, что ей понравилась эта часть песни, это моя любимая. Я чувствую, что сияю; она, очевидно, изменила меня во время той вспышки в лифте.

— Можно еще раз послушать?

— Конечно, – Я выявляю сенсорный экран, чтобы поставить песню на повтор.

— Тебе нравится классическая музыка? — спрашивает она. Мы пересекаем Фремонт-Бридж, разговариваем о моих музыкальных предпочтениях. Во время нашего разговора раздается звонок по громкой связи.

— Грей, — отвечаю я.

— Мистер Грей, это Уэлч, у нас есть информация, которую вы запрашивали.

— Хорошо, пришлите мне это на электронную почту. Хотите что-то еще добавить?

— Нет, сэр.

Я нажимаю на кнопку, и музыка снова играет, теперь мы слушаем KingsofLeon. Но удовольствие длится не долго, еще один звонок. Какого черта?

— Грей, — я отвечаю.

— Договор о неразглашении выслан вам на почту, мистер Грей.

— Хорошо. Это все, Андреа.

— Доброго дня, сэр.

Я украдкой взглянул на Ану, присматриваясь, вслушивалась ли она в разговор, но она изучала пейзажи Портленда. Мне кажется, она вежливая. Трудно смотреть на дорогу. Я хочу смотреть на нее. У нее красивый вырез, который я хотел бы поцеловать, от уха вниз до плеча. Черт. Я ерзаю на месте. Я надеюсь, она согласится подписать договор о неразглашении и примет мое предложение.

Когда мы сворачиваем на I-5, снова раздается звонок. Это Элиот.

— Привет, Кристиан. Ты с ней переспал?

О...черт, чувак, черт.

— Привет, Элиот. У меня включена громкая связь, и я не один в машине.

— Кто с тобой?

— Анастейша Стил.

— Привет, Ана!

— Привет, Элиот, — ответила она весело.

— Много о вас наслышан.

Дерьмо. Что он слышал?

— Не верь ни одному слову, сказанному Кейт, — ответила она добродушно.

Элиот смеется.

— Я скоро привезу Анастейшу. Тебя забрать? — спрашиваю я. Нет сомнений в том, что Элиот не отказался бы от небольшого побега.

— Конечно.

— Скоро увидимся, — я повесил трубку.

— Почему ты зовешь меня Анастейша? — спросила она.

— Потому что это твое имя.

— Я предпочитаю «Ана».

— До сих пор?

— Ана, ― обыденно и повседневно. И знакомо. Эти три буквы могут ранить...И тот момент, когда я знаю, что она откажет, станет моментом, который я знаю, будет сложно принять. Это случалось и раньше, но я никогда не чувствовал себя таким... погруженным. Я не знаю, кто эта девушка, но хочу знать абсолютно все о ней. Может быть, это потому что я ни разу не гонялся за девушками.

Грей, контролируй себя и следуй правилам, иначе все пройдет впустую.

— Анастейша, — говорю я, игнорируя ее неодобрительный взгляд, — что произошло в лифте, больше не повторится. Теперь все пойдет по плану.

Она молчит, пока я паркуюсь возле ее дома. Прежде чем она ответит, я выхожу из автомобиля, обхожу его и открываю для неё дверь. Она, видимо, в ступоре и мельком смотрит на меня.

— Мне понравилось в лифте, — сказала она.

Ей понравилось? Ее признание немного шокирует меня. Я приятно удивлен, маленькая мисс Стил. Она быстро идет к парадной двери, и мне приходиться ускорится, чтобы догнать её.

Когда мы входим, Элиот и Кейт сидят за обеденным столом. Комната обставлена довольно скудно, впрочем, как и подобает студентам. Несколько упакованных коробок стоят возле книжной полки. Элиот выглядит расслабленным, но ему не терпится уже уехать, что удивляет меня. Кавана сразу же встает и с опаской смотрит на меня, потом обнимает Ану. Она думала, что я что-то сделаю с этой девчонкой?

Я знаю, что хотел бы сделать с ней...

Кавана обнимает Ану и окидывает меня скептическим взглядом.

Кавана держит ее на расстоянии вытянутой руки, я уверен, что она заботиться об Ане так же.

— Доброе утро, Кристиан, — говорит она прохладным тоном.

— Мисс Кавана, — я хотел сказать что-то саркастическое о том, что ей до безумия любопытно о том, что произошло между нами, но держу язык за зубами.

— Кристиан, ее зовут Кейт, — сказал мне Элиот раздраженным, но умеренным тоном.

— Кейт, — пробормотал я, чтобы быть вежливым. Элиот обнимает Ану, удерживая ее в объятиях слишком долго.

— Привет, Ана, — сказал он с улыбкой.

— Привет, Элиот, — засияла Ана.

Ладно, это уже становится невыносимым.

—Элиот, нам пора.

И убери руки от нее.

— Конечно, — сказал он, освобождая Ану, но сразу схватил Кавана и начал целоваться с ней.

О, черт возьми.

Ана неудобно смотрит на них. Я не обвиняю ее. Она поворачивается ко мне, и смотрим на меня из-под своих ресниц. О чем она думает?

— Пока, детка, — пробормотал Элиот, целуя Кавана.

Чувак, где твои достоинства, ради Бога.

Укоризненные глаза Аны смотрят на меня, и я не знаю, то ли это из-за Элиота с Кейт, или...

Черт! Это то, чего она хочет. Ухаживания и того, чтобы ее добивались.

Я не романтик, дорогая.

Несколько прядей волос упали ей на лицо, и я без раздумья убрал их за ухо. Она наклонила свое лицо к моей руке. Это был очень нежный жест, который меня удивил. Мой палец огибает ее мягкую нижнюю губу, которую я хотел бы поцеловать снова. Но я не могу. Пока она не согласится.

— Пока, детка, — прошептал я, и ее лицо смягчилось в улыбке. — Я заеду за тобой в восемь. — Я неохотно отвернулся и открыл парадную дверь, позади меня шел Элиот.

— Чувак, мне нужно поспать, — сказал Элиот, как только мы сели в машину. — Эта женщина ненасытная.

— Серьезно...— мой голос полон сарказма. Последняя вещь, о которой я хочу слышать, так это его отчет о свидании.

— Как насчет тебя, дамский угодник? Сорвал вишенку?

Я даю ему в бок.

— Отвали, — сказал я.

Элиот засмеялся.

— Чувак, ты нервный сукин сын. — Он надевает свою кепку

Он натягивает свою кепку Саундерс на лицо, и засыпает. Я прибавляю громкости. Спи так, Лелиот. Да. Я завидую своему брату: его непринужденности с женщинами, его способности спать… и тому, что он не сукин сын. Я надеюсь, что он не курит рядом с ней, да и вообще, что Ана не курит.

***

Результаты проверки данных Хосе Родригеса показывают, что у него есть билет на хранение марихуаны. В полицейском досье нет данных о сексуальных домогательствах. Может быть, вчера было бы первое, если бы я не вмешался. Немного покуривает травку? Открываю почту от Андреа, отправляю договор о неразглашении по факсу в Эскала. Ана должна подписать это, прежде чем я покажу ей игровую. И сквозь мимолетную слабость, и высокомерие, я заполняю поля: ее имя, адрес и пункты доминант \ сабмиссив и также отправляю его на печать. Стук в дверь.

— Эй, отчаянный, давай прогуляемся. — Сказал Элиот в дверях.

Ах... Ребенок проснулся.

***

Запах сосны, влажной земли в конце весны как бальзам на душу. Запах напоминает мне о тех бурных днях в детстве, когда мы бегали в лесу вместе с Элиотом и Миа под пристальным взглядом наших приемных родителей. Тишина, простор, свобода... хруст сухих сосновых иголок под ногами. Здесь, на природе, я могу забыться. Здесь убежище от моих кошмаров.

Элиот о чём-то болтает, я иногда киваю, чтобы он продолжал говорить. Мы проходим дальше к берегу Вилламетт, и я начинаю думать об Анастейше. Впервые за долгое время, я чувствую сладкое предвкушение. Я взволнован. Согласится ли она на моё предложение? Я воображаю, как она сонная лежит около меня, и мой член дергается. Я, возможно, разбудил бы ее и трахнул. Я трахал бы ее все время.

***

В «Клейтоне» тишина. Последний клиент уехал минут пять назад. И я снова жду, барабаня своими пальцами по коленям. Ожидание моя не сильная сторона. Даже экскурсию с Элиотом я тяжело перенес. Он обедает с Кейт сегодня вечером в «Хитмане». Две ночи подряд, это не в его стиле.

Внезапно свет в магазине выключается, открывается входная дверь и Ана выходит из магазина в портлендский вечер. Мое сердце начинает биться чаще. Вот оно: начало или конец новых отношений. Она прощается с молодым человеком, который вышел вместе с ней. Это не тот парень, которого я видел вчера, это другой. Он наблюдает за тем, как она идет к машине и смотрит на ее задницу. Тейлор отвлекает меня, он хочет открыть дверь, но я останавливаю его. Это мое требование. Я уже вышел, открыл дверь и держу ее, тот парень закрывает магазин и уже не глазеет на мисс Стил. Ее губы изгибаются в застенчивой улыбке, она приближается, ее волосы собраны в конский хвост, который качается в разные стороны в такт ее шагам.

— Добрый вечер, мисс Стил.

— Мистер Грей, — сказала она. На ней черные джинсы...Снова джинсы. Она здоровается с Тейлором и садится на заднее сидение автомобиля. Как только я сажусь рядом с ней, я сжимаю ее руку. Тем временем Тейлор сворачивает на пустую дорогу и направляется на портлендскую вертолетную площадку.

— Как работа? — спросил я, наслаждаясь тем, что держу ее руку.

— Длинный день. — Говорит она хриплым голосом.

— Да, у меня сегодня тоже был длинный день.

Это был ад, особенно последние часы.

— Чем ты занимался? — спросила она.

— Мы с Элиотом гуляли пешком. — У нее теплая и мягкая рука. Она мельком взглянула на наши переплетенные пальцы, я поглаживаю своим большим пальцем ее руку. Она тяжело дышит, и наши взгляды встречаются. В них я вижу тоску и желание… И чувство предвкушения. Я очень надеюсь, что она согласиться на мое предложение.

К счастью, дорога к вертолетной площадке короткая. Когда я выхожу их автомобиля и беру ее за руку.

Она выглядит немного озадаченной. Ах. Она задается вопросом, где же может быть вертолет.

— Готова? — спрашиваю я ее. Она кивает, и я веду ее в здание к лифту. Она быстро смотрит на меня.

Она помнит поцелуй... я тоже.

— Тут всего три этажа, — пробормотал я. Мы стоим в лифте, и я понимаю, что хочу трахнуть её прямо здесь. И сделаю это, если она подпишет мое соглашение.

На крыше ждет Чарли Танго, недавно прибывший из Боинга Филд, который полностью готов к полету, хотя здесь нет ни следа Стефана – запасного пилота. Но Джо, который работает на вертолетной площадке в Портленде, находится в офисе. Я поздоровался с ним, когда заметил его. Он старше моего дедушки и всё знает о полетах. Он летал на Sikorskys в Корею для эвакуации больных и раненых, а от некоторых историй волосы могу встать дыбом.

— Ваш полетный лист, мистер Грей, — сказал Джон своим скрипучим голосом, который соответствовал его возрасту. — Все проверено. Вертолет готов и ждет вас, сэр. Удачного полета.

— Спасибо, Джо.

Я быстро посмотрел на Ану, ее взгляд говорит о том, что она взволнована... Я тоже. Это впервые.

— Идем, — ее рука все еще находится в моей, и я провожаю Ану к вертолетной площадке, где стоит Чарли Танго. Самый безопасный вертолет в его классе. Он моя радость и гордость. Я открываю дверь для Аны, она залезает в кабину, затем поднимаюсь за ней.

— Туда, — я указываю на переднее пассажирское сидение, — сиди и ни к чему не прикасайся. — Я поражаюсь тому, что она сделала так, как я сказал.

Она пересела и начала рассматривать все с энтузиазмом и страхом. Оказавшись рядом, я пристегиваю её ремнем безопасности, и пытаюсь не представлять ее голой, потому что делаю это каждую минуту. Я делаю все медленнее, потому, как это может быть моим последним разом, когда я нахожусь рядом с ней и мой последний шанс вдохнуть ее сладкий аромат. Как только она узнает о моих пристрастиях, она может сбежать... А с другой стороны она может принять мой образ жизни. Она пристально наблюдает за мной, так близко... Так прекрасна. Я застегиваю последний ремень. Она никуда не убежит, по крайней мере в ближайшие полчаса.

Чтобы подавить свое волнение, я прошептал:

— Ты в безопасности. Не сбежишь, — она вздыхает. — Дыши, Анастейша, — добавил я и погладил ее щеку. Я дотронулся до подбородка и подтянул ее к себе, быстро поцеловал.

— Мне нравится этот ремень, — пробормотал я.

Я хочу сказать, что у меня есть несколько кожаных ремней, я хотел бы видеть ее связанной и подвешенной, но не говорю ей этого. Я сажусь на место и пристегиваюсь.

— Надень наушники, — показываю я на наушники, которые лежат перед Аной.

Я последний раз все проверяю и нажимаю на газ до 1500 оборотов в минуту, маяк включен. Все установлено и готово к полету.

— Ты точно знаешь, что делаешь? — спрашивает она с удивлением. Я уверяю ее в том, что являюсь уже четыре года как квалифицированным пилотом. Она улыбается.

— Со мной ты в безопасности, — убеждаю я ее и добавляю, — ну в то время, пока мы летим. — Я подмигиваю, и она улыбается, я ослеплен ее улыбкой.

— Ты готова? — спрашиваю я и не могу поверить, в то, что она здесь, рядом со мной.

Она кивает. Я разговариваю с базой, и они одобряют увеличение оборотов до 2000 об/мин. Как только они дали добро, я проверяю все еще раз. Температура масла 104. Хорошо. Я увеличиваю давление на 14, обороты двигателя 2500 об/мин, и я начинаю полет... Как изящная птица... Чарли Танго в воздухе. Анастейша вздыхает, потому что земля исчезает из-под ног, но она молчит, очарованная огнями Портленда. Скоро темнота покрывает все, единственный свет - это панель инструментов перед нами. Лицо Аны освещено красно-зелеными огнями, она смотрит в ночь.

—Страшно?

Я не нахожу это таковым. Мне здесь комфортно. Ничего не навредит мне здесь. Я в безопасности и скрыт в темноте.

— Откуда ты знаешь, что мы летим правильно? — спрашивает Ана.

— Вот, смотри, — я указываю на панель. Я не хочу утомлять ее разговорами о правилах полета и по приборам, все оборудования передо мной, что ведет нас к нашей цели: индикатор отношения, высотомер, VSI, и, конечно, GPS. Я говорю ей о Чарли Танго и как он оборудован для ночного полета. Ана смотрит на меня в изумлении.

— Там вертолетная площадка, она на здании, где я живу. Именно туда мы и направляемся. – Я смотрю на панель, проверяя, все ли в порядке. Все что я люблю, это контроль, безопасность и благосостояние.

— Когда летишь ночью, это все происходит вслепую. Ты должен доверять инструментам, — сказал я.

— А как долго нам лететь? — спросила она, затаив дыхание.

— Меньше часа, ветер попутный, — я снова смотрю на нее, — как ты себя чувствуешь, Анастейша?

— Нормально, — сказала она это странно и резко.

Она нервничает? Или, может быть, она сожалеет о том, что она со мной. Эта мысль меня пугает. Она не дала мне шанс. Я отвлекся от управления на мгновение. Затем я вижу Сиэтл, сверкающий в темноте.

— Смотри, — говорю я ей, обращая внимание на яркий свет.

— Ты всегда возишь девушек, чтобы удивить их? «Приезжайте и полетаем в моем вертолете?»

—Я никогда не брал с собой девушек, Анастейша. Это иное для меня, ты впечатлена?

— Я просто трепещу, Кристиан, — шепчет она.

— Трепещешь? — я самопроизвольно улыбаюсь. Затем вспоминаю, как моя мать, Грейс, читала мне «Короля прошлого и будущего» и гладила по голове.

«Кристиан, это невероятно. Это наводит ужас, милый мальчик.»

Мне было семь лет и только недавно я начал говорить.

— Ты такой… профессионал, — продолжила Ана.

— Ну, спасибо мисс Стил, — мое лицо расплывается от неожиданной похвалы, надеюсь, она это не заметит.

— Тебе это явно нравится, — сказала она позже.

— Что именно?

— Летать.

— Для этого нужен контроль и концентрация, — два качества, которые я люблю, — как я могу не любить летать, я люблю парить.

— Парить?

— Да, планёрный спорт и вертолеты, я умею управлять и тем и другим.

Может быть, мы должны покататься на планере?

Забегаешь вперед, Грей.

УВД фокусирует меня на траектории полета, мои мысли останавливаются, как только мы подлетаем к окраине Сиэтла. Мы близко. И я ближе к разгадке, сбыточная ли эта мечта или нет. Ана восторженно смотрит в окно. Я не могу оторвать от нее глаз. Пожалуйста, согласись.

— Впечатляет, правда? — я спрашиваю ее, чтобы она повернулась ко мне, и я вижу ее лицо, с улыбкой, которая заставляет мой член сжиматься, — мы будем на месте через несколько минут, — добавил я.

Вдруг атмосфера в салоне меняется и у меня есть шанс почувствовать её. Я дышу глубоко, вдыхаю ее аромат и ощущаю ожидание. Ана. Моя.

Мы спускаемся, я беру управление над Чарли Танго через центр города, и веду его к Эскале, туда, где мой дом. Мое сердце начинает биться чаще. Ана волнуется. Она нервничает, как и я. Надеюсь, она не убежит. Как только вертолетная площадка попадает в поле зрения, я делаю еще один глубокий вдох. Вот оно.

Мы плавно приземляемся, и я направляюсь вниз, наблюдая за тем, как медленно лопасти начинают останавливаться. Мы сидим в тишине, и все что я слышу это шипение белого шума, проносящегося через наушники. Я снял свои наушники, затем стянул с Аны.

― Все, приехали,― тихо говорю я. В лучах прожектора ее лицо бледное, а глаза светятся.

Господи, она прекрасна.

Я отстегиваю свой ремень, и протягиваюсь к ней.

Она смотрит на меня. Доверчивая. Молодая. Сладкая. Ее аромат — это моя слабость. Я могу сделать это с ней? Она взрослая. Она может принять свое решение. Я хочу, чтобы она смотрела на меня, знала меня... Знала, на что я способен.

— Ты не должна делать того, что тебе не хочется. Ты знаешь это, не так ли?

Она должна понять это. Я хочу ее повиновения, но больше ее согласия.

— Я никогда не делала бы ничего, чего я не хотела, Кристиан.

Она кажется мне искренней, и я хочу верить ей. Ее слова звучат утешением в моей голове, я встаю и открываю дверь, затем выхожу из вертолета и спрыгиваю на площадку. Я беру ее за руку, и она выходит из него. Ветер треплет ее волосы, а ее лицо выглядит взволнованным. Я не знаю, это потому что она здесь одна со мной, или потому что под нами тридцать этажей.

— Идем, — я хватаю ее руку и обвиваю вокруг нее своей, чтобы оградить от ветра, затем веду к лифу. В пентхаус мы едем в тишине. На ней бледно-зеленая рубашка под жакетом. Ей идет. Я мысленно делаю себе заметку, чтобы включить синий и зеленый в одежку, которой я ее обеспечу, если она согласится на мои условия. Она должна лучше одеваться. В зеркале лифта ее глаза встречаются с моими, когда двери в мою квартиру открываются. Она идет за мной через коридор в гостиную.

— Хочешь снять свой пиджак? — спрашиваю я.

Ана качает головой и хватается за лацканы своего пиджака, тем самым показывая, что хочет оставаться в нем.

Ладно.

— Пить будешь? — я решил найти другой подход и подумал, что нужно выпить, чтобы немного успокоится. Почему я так нервничаю? Потому что я хочу ее.

— Я буду белое вино. Выпьешь со мной?

— Да, пожалуйста.

На кухне я снял куртку и открыл винный холодильник. Совиньон Блан. Вытащив Пюйи-фюме, я посмотрел на Ану через балконные двери. Когда она поворачивается и идет обратно, я спрашиваю, подходит ли вино, выбранное мною.

— Я плохо разбираюсь в винах, Кристиан, выбирай на свое усмотрение, — она говорит сдержанно. Дерьмо. Это плохо. Она загружена, так?

Я наливаю два стакана и иду в гостиную, где стоит Ана. Я смотрю на нее как на жертвенного ягненка. Она обезоруживающая женщина. Она выглядит потерянной.

Как я..

— Держи, — я вручаю ей стакан, и она сразу делает глоток, закрывая глаза и наслаждаясь вкусом. Ее губы влажные.

Хороший выбор, Грей.

— Ты молчишь и даже краснеть перестала. В самом деле, Анастейша, я никогда раньше не видел тебя такой бледной. Есть хочешь?

Она качает головой и делает еще один глоток. Ей нужна жидкость для храбрости, как и мне.

— У тебя очень большая квартира, — говорит она храбрым голосом.

— Большая?

— Большая.

— Да, большая, — больше чем десять тысяч квадратных футов.

— Ты играешь, — она смотрит на фортепьяно.

— Да.

— Хорошо?

— Да.

— Ну конечно. А есть на свете что-то такое, чего ты не умеешь?

— Да... но немного.

Готовка. Юмор. Вести непринужденный разговор, с девушкой, которая мне нравится. Быть помешанным…

— Присядешь?

Она кивает, я беру ее за руку и веду к белой кушетке, она озорно улыбается.

— Что смешного? — спрашиваю я, присаживаясь рядом с ней.

— Почему ты выбрал для меня именно «Тэсс из рода д'Эрбервиллей»?

Ох, что происходит.

— Ты говорила, что тебе нравится Томас Гарди.

— И это все?

Я не хочу рассказывать, что у меня есть первое издание, и что это был лучший выбор между «Джуд Незаметный».

— Мне показалось, что он подходит к случаю. Я могу боготворить тебя издалека, как Энжел Клэр, или совершенно унизить, как Алек д'Эрбервилль.

Мой ответ ироничен и правдив. То, что я хочу ей предложить, будет далек от ее ожиданий.

— Если у меня только две возможности, то я предпочту унижение, — прошептала она.

Черт, это то, что ты хочешь, Грей?

— Анастейша, прекрати кусать губу, пожалуйста. Это ужасно отвлекает. Ты не понимаешь, что говоришь.

— Поэтому-то я здесь, ― сказала она, и на ее нижней губе, увлажненной вином, остаются маленькие вмятинки.

И вот она: обезоруживающая, удивляет меня каждый раз. Мой член твердеет. Мы приближаемся к этому, нужно чтобы она подписала договор о неразглашении. Я извиняюсь и иду в кабинет. Контракт и договор уже на факсе. Оставляю контракт на столе, не знаю, доберемся мы до него или нет, сейчас самое главное это договор, и чтобы она забрала его.

— Договор о неразглашении, — я положил его на журнальный столик, Ана выглядит смущенной и растерянной. — На этом настаивает мой адвокат. Если ты выбираешь второй вариант — унижение, то должна поставить подпись.

— А если я не захочу ничего подписывать?

— Тогда вариант Энжела Клера.

И я не смогу дотронуться до тебя. Отправлю домой и постараюсь забыть тебя. Это соглашение может сломать все.

— И что означает этот договор?

— Что ты обязуешься никому о нас не рассказывать. Ни о чем, никому.

Она смотрит на мое лицо, я не могу понять растеряна она или рассержена. Все может пойти не так.

— Хорошо, я подпишу.

Что же, это было легко. Я даю ей свою ручку, и она подписывает.

— Ты даже не хочешь прочесть? — спрашиваю я, раздраженным тоном.

— Нет.

— Анастейша, ничего нельзя подписывать, не читая!

Почему она такая глупая? Неужели родители ее не учили этому?

— Кристиан, пойми, я и так не собираюсь рассказывать о нас никому. Даже Кейт. Но если это так важно для тебя, для твоего адвоката… которому ты, по-видимому, все рассказываешь, то ладно, я подпишу.

У нее есть ответ на все. Это взбодрят.

— Справедливо, мисс Стил, ничего не скажешь, — сухо отметил я.

Быстро и неодобрительно Ана подписывает бумаги. И перед тем как я хотел бы начать, она спрашивает:

— Значит, сегодня вечером ты займешься со мной любовью, Кристиан?

Что? Я? Заняться любовью?

Ох, Грей, давай разочаруй ее.

— Нет, Анастейша, не значит. Во-первых, я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь… жестко. Во-вторых, мы еще не покончили с бумагами, и, в-третьих, ты не знаешь, что тебя ждет. У тебя есть возможность передумать. Идем, я покажу тебе комнату для игр.

Она тяжело вздыхает и хмурится, образуя маленькую галочку между бровей.

— Ты хочешь показать мне свою игровую приставку?

Она в замешательстве. Я смеюсь в слух. О да, детка.

— Нет, Анастейша, не угадала. Идем.

Вставая, я предлагаю ей руку, которую она сразу берет. Я иду с ней по прихожей, наверх, где останавливаюсь около двери в мою игровую, сердце бешено стучит.

Вот. Пан или пропал. Я нервничал когда-либо? Мои желания зависят от поворота этого ключа, и я открываю дверь, решив ее успокоить:

— Ты можешь уйти в любой момент. Вертолет стоит наготове и отвезет тебя, куда ты пожелаешь. Можешь остаться на ночь и уйти утром. Решать тебе.

— Открой же эту чертову дверь, Кристиан, — сказала она упрямым тоном со скрещенными руками на груди.

Я не хочу, что чтобы она убежала, я такого никогда не испытывал. Даже когда был с Эленой... и я понимаю это, ведь она ничего не знает о моем образе жизни. Я открываю дверь в игровую, и вхожу.

Мое безопасное место. Единственное место, где я чувствую себя самим собой. Ана стоит посередине комнаты, изучая все вещи, которые являются частью моей жизни: флоггер, трость, кровать, скамья. Она стоит тихо, рассматривая все, и я слышу биение своего сердца, отдающее в барабанные перепонки. Теперь она знает. Это все — я. Она поворачивается и смотрит на меня пристальным взглядом, я жду, пока она что-то скажет, ее молчание продлевает мое мучение, она проходит дальше, и я следую за ней. Ее пальцы тянутся к флоггеру из замши - моему любимому. Я говорю ей, как это называется, но она мочит. Она идет к кровати, потом проводит пальцем по искусной деревянной резьбе одной из колонн.

— Скажи что-нибудь.

— Ты делаешь это с людьми или они делают это с тобой?

Наконец!

— С людьми? — я фыркаю. — Я делаю это с женщинами, которые сами того хотят.

Она идет на диалог. Есть надежда.

— Если у тебя есть добровольцы, зачем ты привел сюда меня?

— Я очень хочу делать это с тобой, — я представляю ее в нескольких позициях: на кресте, кровати и скамье...

— Ой, — я смотрю на нее. Она любопытно и медленно все рассматривает.

— Ты садист?

Черт, она видит меня!

— Я – Доминант, — сказал я очень быстро.

— Что это значит? — спросила она, я думаю - она в шоке.

— Это значит, что ты добровольно признаешь мою власть над собой. Во всем.

— Почему я должна это делать?

— Чтобы доставить мне удовольствие, ― прошептал я. Это то, что мне нужно от нее. — Иными словами, я хочу, чтобы ты хотела доставить мне удовольствие.

— Каким образом? — вздохнула она.

— У меня есть правила, и я хочу, чтобы ты их выполняла – для твоей пользы и для моего удовольствия. Если я буду тобой доволен, ты получишь награду. А если нет – накажу тебя, и ты запомнишь.

Я не могу дождаться, чтобы научить тебя. Она смотрит на подставку для тростей позади скамейки.

— А это что? — она показала вокруг себя.

— Стимулирующие средства. Награда и наказание.

— Значит, тебе приятно навязывать мне свою волю?

В самую точку, мисс Стил.

— Ты должна доверять мне и подчиняться добровольно. — Мне нужно твое разрешение, малышка, — чем ты послушнее, тем больше удовольствия я получаю – все очень просто.

— Хорошо, а что с этого буду иметь я?

— Меня, — я пожимаю плечами. Вот так, детка. Меня. Лишь меня. Но ты получишь удовольствие. Ее глаза немного расширяются, потому что она смотрит на меня в упор и молчит. Это невыносимо.

— По твоей реакции ничего не поймешь, Анастейша. Давай пойдем вниз, чтобы я собрался с мыслями. Здесь я не могу смотреть на тебя спокойно.

Я протягиваю ей руку, она нерешительно смотрит на меня. Дерьмо. Я напугал ее.

— Я не причиню тебе вреда, Анастейша.

Она берет меня за руку. Я радуюсь. Она не убежала. Я решил показать ей спальню сабмиссив.

— Давай я покажу тебе кое-что еще. — Мы идем вправо по коридору. — Твоя комната. Ты можешь украсить ее по своему вкусу.

— Моя комната? Ты хочешь, чтобы я сюда переселилась? — сказала она с недоверием. Может быть, я должен был сделать это позже.

— Не на все время. Скажем, с вечера пятницы до воскресенья. Мы можем это обсудить. Если ты захочешь, конечно.

— Я буду спать здесь?

— Да.

— Одна?

— Да. Я же говорил тебе, что всегда сплю один. Ну, если не считать того случая, когда ты напилась до бесчувствия.

— А ты где спишь?

— Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.

— Что-то у меня аппетит пропал, — сказала она упрямо.

— Ты должна поесть, Анастейша.

Ее аппетит - одна из первых проблем, нужно будет с этим поработать, если она согласится.

Не торопи события, Грей!

— Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. Может, ты хочешь что-то спросить?

Она следует за мной вниз обратно в гостиную.

—Должно быть, у тебя есть ко мне вопросы. Ты подписала договор о неразглашении; можешь спросить меня, о чем угодно, и я отвечу.

Она должна общаться со мной, если хочет, чтобы у нас что-то получилось. На кухне я открываю холодильник и нахожу большую тарелку с сыром и виноградом. Гейл не предполагала, что у меня будет компания, так что этого недостаточно… я должен заказать что-нибудь из еды на вынос? Или, возможно, сходить с ней куда-нибудь?

Как на свидание.

Еще одно свидание.

Я не хочу, чтобы она возлагала надежды на подобные вещи.

Я не хожу на свидания.

Разве, что только с ней…

Эта мысль раздражает. Есть свежий багет в корзине для хлеба. Хлеб с сыром должны сработать. Кроме того, она сказала, что не голодна.

—Сядь. — Я указываю на один из барных стульев, и Ана садится, и теперь наши глаза на одном уровне.

—Ты упоминал о каких-то бумагах, — говорит она.

—Да.

—Что за бумаги?

—Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором говорится, что мы будем делать, а что нет. Я должен знать твои пределы допустимого, а ты мои. Все будет по обоюдному согласию, Анастейша.

—А если я не соглашусь?

Дерьмо.

—Ничего страшного, — вру я.

—Но у нас не будет отношений?

—Нет.

—Почему?

— Потому, что это единственные отношения, которые меня интересуют.

—Почему?

— Так я устроен.

—А почему ты стал таким?

—Почему люди такие, а не иные? Это один из тех вопросов, на которые трудно ответить. Почему кто-то любит сыр, а кто-то нет? Миссис Джонс — моя домработница — оставила это на поздний ужин. — Я ставлю тарелку перед ней.

—И какие твои правила я должна соблюдать?

—Они у меня записаны. Мы обсудим их, когда поедим.

—Я на самом деле не голодна, — шепчет она.

— Все равно поешь.

Она смотрит на меня с вызовом.

—Хочешь еще вина? — спрашиваю её, как мирную жертву.

—Да, пожалуйста.

Я наполняю её бокал вином и сажусь перед ней.

—Заставь себя есть, Анастейша.

Она берет несколько виноградин.

И это все? Это все, что ты будешь есть?

—И давно это у тебя?

—Да.

— А легко ли найти женщин, которые хотят это делать?

Ох, если бы ты только знала.

—Ты не поверишь. — Искажаясь, говорю я.

—Тогда почему я? Я правда не понимаю. — Она совершенно озадачена.

Малышка, ты прекрасна. Почему бы мне не захотеть делать этой с тобой?

—Анастейша, я же говорил, в тебе что-то есть. Я не могу оставить тебя в покое. Я лечу к тебе, как мотылек на пламя. Я хочу тебя очень сильно, особенно сейчас, когда ты снова кусаешь свою губу.

—По-моему, все наоборот. — Говорит она тихо, и это признание тревожит.

—Ешь! — Приказываю я, чтобы сменить тему.

—Нет. Я еще пока ничего не подписывала и буду делать что хочу, если ты не возражаешь.

Ох …её умный ротик.

—Как пожелаете, мисс Стил. — Я скрываю свою ухмылку.

—И сколько было этих женщин? — спрашивает она, закидывая виноградину в рот.

—Пятнадцать. — Я должен отвести взгляд.

—И долго это тянулось?

—С некоторыми — долго.

—Кто-нибудь серьезно пострадал?

—Да.

—Сильно?

—Нет.

Дон была в порядке, разве что немного потрясена опытом. И, если честно, я тоже.

—Ты будешь делать мне больно?

—Что ты имеешь в виду?

—Физически. Ты будешь меня бить?

Только столько, сколько ты сможешь вынести.

—Я буду наказывать тебя, когда потребуется, и это будет болезненно.

К примеру, когда ты напьешься и подвергнешь себя риску.

—А тебя когда-нибудь били? — спрашивает она.

—Да.

Много, много раз. Элена была чертовски дружелюбна с тростью. Это было единственное прикосновение, которое я мог терпеть.

Её глаза расширяются, она кладет недоеденный виноград обратно на тарелку и делает глоток вина. Её отсутствие аппетита раздражает и взвинчивает меня. Может быть, мне просто следует стиснуть зубы и показать ей правила?

—Давай обсудим это в моем кабинете. Я хочу тебе кое-что показать.

Она следует за мной и садится в кожаное кресло перед моим столом, а я опираюсь на него, сложив руки на груди. Это то, что она хочет знать. Это прекрасно, что она заинтересовалась — она еще не сбежала. Из контракта, лежащего на моем столе, я взял одну страницу и передал ей.

—Это правила. Их можно менять. Они входят в контракт, который мы заключим. Прочти их, и давай обсудим.

Её глаза сканируют страницу.

— «Недопустимые действия»? — спрашивает она.

— Да. Что ты не будешь делать, что я не буду делать. Нам надо заранее договориться.

— Брать деньги за одежду… как-то неправильно.

— Я хочу тратить на тебя деньги. Позволь мне покупать тебе одежду. Мне может понадобиться, чтобы ты сопровождала меня на некоторые мероприятия. — Грей, что ты сейчас сказал? Это будет впервые. — И надо, чтобы ты была хорошо одета. Я уверен, что зарплата на работе, которую ты найдешь, не будет покрывать и половины стоимости вещей, которые бы я хотел на тебе видеть.

—Но я не должна носить её, когда не буду с тобой?

—Нет.

—Ладно. Я не хочу заниматься спортом четыре раза в неделю.

—Анастейша, ты нужна мне гибкой, сильной и выносливой. Поверь мне, тебе надо тренироваться.

—Но не четыре же раза в неделю? Как на счет трех раз?

—Четыре.

—Я думала, мы договариваемся.

Она снова обезоруживает меня, выводя из себя.

—Ладно, мисс Стил. Еще одно справедливое замечание. Как на счет трех раз в неделю по часу и один раз — полчаса?

—Три дня, три часа. Очевидно, когда я буду у тебя, физическая нагрузка мне обеспечена.

Ох, я надеюсь на это.

—Да, правда. Хорошо, согласен. Ты уверена, что не хочешь пойти на практику в мою компанию? Ты хороший переговорщик.

—Нет, я не думаю, что это хорошая идея.

Конечно же, она права. Мое правило номер один: не трахаться с сотрудниками.

—Теперь — какие действия недопустимы. Вот мои. — Я протягиваю ей лист.

Вот оно, время ва-банк. Я знаю свои пределы наизусть и мысленно ставлю галочку на этом листе, пока смотрю, как она его читает. Её лицо становится бледнее и бледнее, когда она приближается концу.

Черт, я надеюсь, это не вспугнет её.

Я хочу её. Я хочу её подчинения…ужасно хочу. Она сглатывает, нервно поглядывая на меня. Как я могу убедить её дать этому шанс? Я должен заверить её, показать ей, что я способен заботиться.

—Есть что-нибудь, чтобы ты хотела добавить?

Глубоко внутри я надеюсь, что она не хочет ничего добавлять. Я хочу с ней карт-бланш. Она смотрит на меня, потеряв все слова. Это раздражает. Я не привык ждать ответа.

—Есть что-то, чего бы ты не хотела делать? — подсказываю я.

— Не знаю.

Это не тот ответ, которого я ожидал.

— Что значит «не знаю»?

Она ерзает в кресле, выглядя некомфортно, её зубы играют с нижней губой. Опять.

—Я никогда ничего такого не делала.

Черт, ну, конечно же, ты ничего такого не делала.

Терпение, Грей. Мать твою. Ты дал ей много пищи для размышлений. Я продолжаю свой мягкий подход. Это непривычно.

—Ну, когда ты занималась сексом, было ли что-то такое, что тебе не нравилось? — И я вспомнил фотографа, лапающего её вчера. Она покраснела, и мне становится интересно. Что же она делала, что ей так не понравилось? Она что, любит приключения в постели? Но она выглядит так — невинно. Обычно, я не нахожу это привлекательным.

—Ты можешь сказать мне, Анастейша. Мы должны быть честными друг с другом или у нас ничего не получится. — Я должен её подбодрить, чтобы она расслабилась, иначе она вообще не будет говорить о сексе. Она снова ерзает, уставившись на свои пальцы.

Ну же, Ана.

—Скажи мне. — Приказываю я. Господи, она выводит меня из равновесия.

—Ну… Я никогда не занималась сексом, поэтому я не знаю. — Шепчет она.

Земля перестает вращаться.

Я, черт возьми, не верю в это.

Как?

Почему?

Блядь!

— Никогда? — недоверчиво спрашиваю я.

Она качает головой, широко раскрыв глаза.

—Ты девственница? — Я не верю.

Она смущенно кивает. Я закрываю глаза. Я не могу смотреть на неё.

Как все, черт возьми, может быть настолько плохо?

Гнев пронзает меня. Что я могу делать с девственницей? Я смотрю на неё, пока ярость кипит у меня в крови.

—Какого черта ты не сказала мне раньше? — рычу я, начиная расхаживать по кабинету.

Что я хочу делать с девственницей? Она виновато пожимает плечами, потеряв дар речи.

— Я не понимаю, почему ты мне не сказала. — Раздражение проскальзывает в моем голосе.

— Да как-то речи об этом никогда не заходило. — Говорит она. — А у меня нет привычки рассказывать всем и каждому подробности моей личной жизни.

Как всегда, это справедливое замечание. Поверить не могу, что устроил ей «автобусную экскурсию» в игровую комнату. Господи, спасибо за договор о неразглашении.

—Ну, теперь тебе известно гораздо больше обо мне. — огрызаюсь я. — Я знал, что ты неопытна, но девственница! Черт, Ана, я же только что показал тебе…

Не только игровую комнату: мои правила, недопустимые действия. А она ничего не знает. Как я мог так поступить?

— Господи, прости меня. — Бормочу я себе под нос. Я в растерянности.

Поразительная мысль обрушивается на меня — наш поцелуй в лифте, где я бы мог трахнуть её — это был её первый поцелуй?

—Ты когда-нибудь целовалась, если не считать меня? — Пожалуйста, скажи «да».

—Конечно, целовалась. — Она выглядит оскорбленной. Да, она целовалась раньше, но не часто. И по какой-то причине мысль — приятная.

—И милый молодой человек не вскружил тебе голову? Я не понимаю! Тебе двадцать один, почти двадцать два. Ты красавица. — Как какой-нибудь парень не затащил её в постель? Дерьмо, может быть она религиозна. Нет, Уэлч об этом ничего не нашел. Она смотрит вниз на свои пальцы, и, мне кажется, она улыбается. Она думает, что это смешно? Я бы пнул себя.

—И ты на полном серьезе обсуждаешь, что я собираюсь делать, когда у тебя совершенно нет опыта?

У меня нет слов. Как это может быть?

—Ты не хотела секса? Объясни мне, пожалуйста. — Потому что я не понимаю. Она в колледже, а насколько я помню, все ребята трахаются, как кролики.

Все. Кроме меня.

Мысль темная, но я откидываю её.

Ана пожимает своими маленькими плечами.

—Ну, никто еще не... Понимаешь…— Она замолкает.

Никто еще не, что? Не видел, какая ты привлекательная? Никто не соответствовал твоим ожиданиям, а я соответствую?

Я?

Она действительно ничего не знает. Как она могла бы быть сабмиссив, если она не имеет ни малейшего представления о сексе? Ничего не получится…и все наработки, которые я сделал, были впустую. Я не могу свершить эту сделку.

—Почему ты так сердишься на меня? — шепчет она.

Такими темпами, она, конечно, будет думать, что я злюсь. Сделай все правильно, Грей.

—Я сержусь не на тебя, я сержусь на себя. Я просто думал…— Почему, черт возьми, я бы стал злиться на тебя? Что за неразбериха. Я, запуская руки в свои волосы, пытаясь обуздать свой нрав.

—Ты хочешь уйти? — обеспокоенно спрашиваю я.

—Нет, если ты не хочешь, чтобы я ушла. — Тихо говорит она. Её голос с оттенком сожаления.

—Конечно, нет. Мне приятно, что ты здесь. — Высказывание удивляет меня, когда я его произношу. Мне нравится то, что она здесь. Мне нравится быть с ней. Она такая… Изменчивая. И я хочу трахнуть её, потом отшлепать её, и смотреть, как её алебастровая кожа розовеет под моими руками. Об этом не может быть и речи — так ведь? Может быть, не жестко трахаться… Возможно, я бы смог. Эта мысль откровенна. Я могу взять её в свою постель. Лишить её девственности. Это будет новый опыт для нас обоих. А она захочет? Недавно она спрашивала, займусь ли я с ней любовью. Я могу попытаться, без связываний.

Но тогда, она сможет прикоснуться ко мне.

Черт. Я смотрю время на своих часах. Уже поздно. Я смотрю на неё, и вид, кусающей ею нижнюю губу, пробуждает меня.

Я все еще хочу ее, несмотря на её невинность. Я могу взять её в своей постели? А захочет ли она, зная обо мне теперь? Черт, я понятия не имею. Может, я должен просто спросить у неё? Но она заводит меня, опять закусив губу. Я замечаю это, и она извиняется.

—Не извиняйся. Просто я тоже хочу укусить её. Сильно. — Она затаила дыхание.

Ох. Может быть, она и заинтересована. Да. Просто сделай это. Мое решение принято.

—Пошли. — Предлагаю я, протягивая руку.

—Что?

—Мы исправим ситуацию, прямо сейчас.

—В каком смысле? Какую ситуацию?

—Твою ситуацию. Ана, я хочу заняться с тобой любовью.

—О!

—Если ты не против, конечно. Не хочу искушать судьбу.

—Я думала, ты не занимаешься любовью. Я думала ты только трахаешься. Жестко. — Говорит она, её голос хриплый и чертовски соблазнительный, её глаза распахнуты, зрачки расширились. Она вспыхнула от желания — она тоже хочет этого. И, совершенно неожиданно, острые ощущения раскрываются во мне.

—Я могу сделать исключение - или сочетать то, и другое, посмотрим. Я действительно хочу заняться с тобой любовью. В моей постели. Пожалуйста. Надеюсь, потом мы заключим договор, но сейчас тебе надо хотя бы понимать, на что ты соглашаешься. Мы начнем твое обучение сегодня — с основ. Это не значит, что у нас сразу начнутся сердечки и цветочки, секс — лишь средство достижения цели, однако я хочу этого, и ты, надеюсь, тоже. — Слова вылетают сами по себе.

Грей! Держи себя в руках.

Её щеки покраснели.

Ну же, Ана, да или нет. Я тут умираю.

—Но я не делала ничего, из того, что ты там требуешь в своих правилах. — Она говорит робко. Она боится? Надеюсь, нет. Я не хочу, чтобы ей была страшно.

—Забудь о правилах. Забудь обо всех этих деталях на сегодня. Я хочу тебя. Я хочу тебя с того момента, как ты свалилась ко мне в офис, и я знаю, что ты хочешь меня. В противном случае, ты бы не сидела здесь, обсуждая наказания и недопустимые действия. Пожалуйста, Ана, проведи со мной эту ночь.

Я снова протягиваю ей руку, но в этот раз она берет её без колебаний, тяну её к себе, прижимая вплотную к своему телу. Она ахает от удивления, я чувствую её около себя. Темнота стихает, возможно, подчинившись моему либидо. Я хочу её. Она такая соблазнительная. Эта девушка запутывает меня, шаг за шагом по этому пути. Я открыл ей свою темную тайну, но она все еще здесь; она не убегает.

Мои пальцы тянут её за волосы, поворачивая лицом ко мне, и я гляжу в чарующие глаза.

—Ты смелая девушка, — выдыхаю я. — Я тобой восхищаюсь. — Я наклоняюсь и нежно целую её, а затем дразню ей нижнюю губу зубами. — Я хочу укусить эту губу. — Я тяну её сильнее, и она стонет. Мой член твердеет в ответ.

—Пожалуйста, Ана, позволь мне заняться с тобой любовью. — Шепчу я, около её рта.

—Да. — Отвечает она, и мое тело загорается, как будто сегодня 4 июля.

Возьми себя в руки, Грей. У нас нет договоренности, не установлены пределы допустимого, она не моя, чтобы я мог делать с ней то, что захочу — и все же я взволнован. Возбужден. Моё желание к этой женщине — незнакомое, но волнующее чувство, бегущее во мне. Я на переломном краю пропасти гигантской американской горки.

Ванильный секс?

Я смогу сделать это?

Не говоря ни слова, я увожу её из своего кабинета, через гостиную, по коридору в мою спальню. Она следует за мной, крепко держась за руку.

Черт. Контрацепция. Я уверен, что она не принимает таблетки… К счастью, у меня есть презервативы на всякий случай. По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о каждом члене, с которым бы она спала, если бы ни была девственницей. Я, отпуская её около кровати, подхожу к комоду и снимаю свои часы, обувь и носки.

—Я полагаю, ты не пьешь таблетки?

Она качает головой.

—Так я и думал.

Из ящика достаю пачку презервативов, давая ей понять, что я подготовился. Она изучает меня, её глаза невероятно большие для прекрасного личика, и на секунду я колеблюсь. Это должно быть грандиозным событием для неё, не так ли? Я помню свой первый раз, с Эленой, как неловко это было… зато какое освобождение. Глубоко внутри я знаю, что должен отправить её домой. Но простая истина в том, что я не хочу, чтобы она уходила, я хочу её. Более того, я могу видеть отражение своего желания в её выражении, в её потемневших глазах.

—Хочешь, опустим жалюзи´? — спрашиваю я.

— Мне все равно, — говорит она. — Ты же ни с кем не спишь в своей постели?

—А кто сказал, что мы собираемся спать?

—О. —Её губы преобразовывают идеальную букву о. Мой член продолжает твердеть. Да, я бы хотел трахнуть этот ротик, эту «о». Я подхожу к ней так, будто она моя добыча. О, детка, я хочу похоронить себя в тебе. Её дыхание становится поверхностным и быстрым. Её щеки розовеют… Она настороженна, но взволнована. Она в моей власти, и осознание этого заставляет чувствовать меня сильнее. Она понятия не имеет, что я собираюсь делать с ней.

—Давай снимем твой пиджачок, ладно? — Достигая её, я аккуратно снимаю пиджак с плеч, складываю его и кладу на стул.

—Знаешь ли ты, как сильно я тебя хочу, Ана Стил? — её губы приоткрываются, когда она делает вдох. Пальцами я скольжу вниз, к её подбородку, её кожа как мягкий лепесток под ними. Она в трансе — потеряна — под моими чарами. Она уже моя. Это опьяняет.

— А знаешь ли ты, что я сейчас с тобой буду делать? — шепчу я, держа её подбородок большим и указательным пальцами. Наклонившись, я крепко целую её, сливая свои губы с ней. Она мягкая, сладкая и взволнованная, а я жажду увидеть её, всю её. Я быстро расправляюсь с пуговицами, медленно снимая ей блузку, давая той упасть на пол. Я отступаю назад, чтобы посмотреть на неё. На ней бледно-голубой бюстгальтер, что купил Тейлор.

Она сногсшибательна.

—Ох, Ана. У тебя самая прекрасная кожа, бледная и безупречная. Я хочу покрыть поцелуями каждый дюйм. — На ней нет никаких отметин. Мысль тревожна. Я хочу увидеть её помеченную…розовую…с крошечными тонкими рубцами от стека, может быть.

Она цвета аппетитной розы — смущена, не вызывая сомнений. Когда у меня будет свободное время, я буду учить её не стесняться своего тела. Я снимаю её резинку для волос, распуская волосы. Они, пышные и каштановые, падают вокруг её лица, вплоть до её груди.

—М-м-м, люблю брюнеток. — Она прекрасная, особенная - жемчужина.

Удерживая её голову, я, запуская пальцы в её волосы, притягивая её к себе, и целую. Она стонет в меня и приоткрывает свои губы, предоставляя мне доступ к её теплому, влажному ротику. Сладкий признательный звук эхом проходит через меня — прямо к головке моего члена. Её язык робко встречает мой, предварительно исследовав мой рот, и по некоторым причинам её неопытность — возбуждает. Она изумительная на вкус. Вино, виноград и невинность — мощная смесь ароматов. Я обхватываю руками плотно вокруг неё, чувствуя облегчение, что она сжала только мои плечи. Одной рукой в волосах я удерживаю её на месте, а другой пробегаюсь по спине вниз к её попке и прижимаю её к себе, к своей эрекции. Она снова стонет. Я продолжаю целовать её, упрашивая неопытный язык исследовать мой рот, как я исследую её. Моё тело напрягается, когда она передвигает свои руки выше — и на мгновение я волнуюсь, не зная где она коснется меня дальше. Она ласкает мою щеку, затем гладит волосы. Это немного нервирует. Но, когда она запускает свои пальцы в мои волосы, осторожно притягивая…

Черт, это так приятно.

Я стону в ответ, но не могу позволить ей продолжить. Прежде, чем она снова коснется меня, я подталкиваю её к кровати и падаю на колени. Я хочу снять с неё эти джинсы — я хочу раздеть её, возбудить её еще немного, и…держать её руки подальше от себя. Схватив её за бедра, я провожу языком чуть севернее пояса до пупка. Она напрягается и резко вдыхает. Черт, она хороша на запах и вкус, цветущий сад весной, и я хочу насытиться им. Её руки тянут мои волосы еще раз, сейчас я не возражаю — на самом деле, мне даже нравится. Я покусываю её тазобедренную кость, и её хватка в моих волосах становится сильнее. Её глаза закрыты, рот приоткрыт, и она тяжело дышит. Закончив, я расстегаю пуговицу на ее джинсах, она открывает глаза, и мы изучаем друг друга. Я медленно расстегиваю молнию и передвигаю руки на её попку. Скользя руками внутрь пояса, ладонями к её нежным щечкам сзади, я стягиваю с неё джинсы.

Я не могу остановиться. Я хочу удивить её…протестировать её пределы прямо сейчас. Не спуская с неё глаз, я сознательно облизываю губы, затем наклоняюсь вперед, опуская нос прямо к центру её трусиков, и вдыхаю её возбуждение. Закрывая глаза, я наслаждаюсь ею.

Господи, она такая соблазнительная.

—Как ты хорошо пахнешь. — Мой голос хриплый от желания, а мои джинсы становятся чрезвычайно неудобными. Мне нужно снять их. Нежно, подталкиваю её на кровать и, схватив её правую ногу, быстро снимаю кед и носок. Чтобы подразнить её, я провожу ногт

Date: 2015-08-24; view: 612; Нарушение авторских прав