Встреча с кошмаром

В осоз­нан­ном сне я уви­де­ла ряд се­ро-чер­ных тру­бок. Из са­мой боль­шой по­ка­за­лась чер­ная вдо­ва [па­ук], раз­ме­ром с кош­ку. Она рос­ла на гла­зах. Не чув­с­т­вуя ни кап­ли стра­ха, я ска­за­ла се­бе, что не бо­юсь, и зас­та­ви­ла чер­ную вдо­ву ис­чез­нуть. Я бы­ла очень гор­да сво­им дос­ти­же­ни­ем, пос­коль­ку всег­да бо­ялась этих на­се­ко­мых. Са­мый пер­вый мой кош­мар, ко­то­рый я пом­ню, был свя­зан с чер­ной вдо­вой, от ко­то­рой я не мог­ла скрыть­ся. Для ме­ня чер­ные вдо­вы бы­ли воп­ло­ще­ни­ем са­мо­го стра­ха. (Дж.У., Сак­ра­мен­то, Ка­ли­фор­ния)

Примерно двад­цать шесть лет на­зад я по­нял, что монстр в мо­их ноч­ных кош­ма­рах на са­мом де­ле не пред­с­тав­ля­ет для ме­ня опас­нос­ти. Я ска­зал ему, что боль­ше его не бо­юсь, и он, прев­ра­тив­шись в без­зу­бую, ску­ля­щую ведь­му, ре­ти­ро­вал­ся. Вче­ра я про­чи­тал ва­шу статью в «Пэ­рэйд мэ­гэ­зин», и ночью монстр вер­нул­ся. На этот раз, зная, что сплю, я с удо­воль­с­т­ви­ем наб­лю­дал его во всех под­роб­нос­тях, пред­с­тав­ляв­ших со­бой ме­няв­ши­еся с каж­дой се­кун­дой от­в­ра­ти­тель­ные, уг­ро­жа­ющие об­личья. Пом­ню, там был чер­ный ко­те­нок из од­но­го из опи­сан­ных ва­ми сно­ви­де­ний, ко­то­ро­го я поп­ро­сил улыб­нуть­ся. Я как оша­ра­шен­ный смот­рел, как ста­но­вят­ся на мес­то вы­пу­чен­ные гла­за, а ос­ка­лен­ный рот пы­та­ет­ся рас­тя­нуть­ся в улыб­ке. Я не знаю, как это про­изош­ло. Акульи зу­бы прев­ра­ти­лись в ло­ша­ди­ные, и он лу­че­зар­но улыб­нул­ся. Это бы­ло глу­пей­шее зре­ли­ще из все­го, что я ви­дел. Я прос­нул­ся, сме­ясь от всей ду­ши и чув­с­т­вуя се­бя как шес­ти­де­ся­ти­се­ми­лет­ний ре­бе­нок с но­вой иг­руш­кой. (Л.Р., Джек­сон­виль-Бич, Фло­ри­да)

«Страх не име­ет при­чи­ны», - пи­сал су­фий­с­кий учи­тель Джа­ла­лу­дин Ру­ми семь сто­ле­тий на­зад, - «это плод во­об­ра­же­ния, прег­раж­да­ющий вам путь, как де­ре­вян­ный за­сов за­пи­ра­ет дверь. Сож­ги­те это пре­пят­с­т­вие». Страх пе­ред не­из­вес­т­ным пу­га­ет силь­нее, чем страх пе­ред из­вес­т­ным, и ниг­де это так не спра­вед­ли­во, как во сне. По­это­му од­ной из са­мых адап­тив­ных ре­ак­ций на неп­ри­ят­ную си­ту­ацию во сне бу­дет встре­ча с ней ли­цом к ли­цу, о чем сви­де­тель­с­т­ву­ет опыт жив­ше­го в 19 ве­ке пи­оне­ра осоз­нан­но­го сно­ви­де­ния Мар­ку­са д'Эрви де Сен-Де­ни.

Я не по­ни­мал, что сплю, и ду­мал, что ме­ня прес­ле­ду­ют ужас­ные мон­с­т­ры. Я бе­жал сквозь бес­ко­неч­ную цепь про­ход­ных ком­нат, с тру­дом от­к­ры­вая и зак­ры­вая за со­бой раз­де­ля­ющие их две­ри, толь­ко для то­го, что­бы сно­ва ус­лы­шать, как их от­к­ры­ва­ют мои прес­ле­до­ва­те­ли, из­да­вав­шие при этом жут­кие воп­ли. Как толь­ко я по­чув­с­т­во­вал, что они нас­тиг­ли ме­ня, я прос­нул­ся, весь дро­жа и об­ли­ва­ясь по­том.

…Этот сон все бо­лее вли­ял на мою жизнь, по­то­му что ког­да я с ним стал­ки­вал­ся, мне, во­лею судь­бы, ни­как не уда­ва­лось при­вес­ти се­бя в соз­на­тель­ное сос­то­яние, ко­то­рое так час­то бы­ва­ло у ме­ня во вре­мя сна. Но од­наж­ды, ког­да он вер­нул­ся в чет­вер­тый раз, и мои прес­ле­до­ва­те­ли уже го­то­вы бы­ли во­зоб­но­вить по­го­ню, в мо­ем соз­на­нии не­ожи­дан­но про­бу­ди­лось же­ла­ние сра­зить­ся с эти­ми фан­то­ма­ми, ко­то­рое при­да­ло мне си­лы для пре­одо­ле­ния сво­его ин­с­тин­к­тив­но­го стра­ха. Я не по­бе­жал, а мо­би­ли­зо­вав то, что в дан­ных ус­ло­ви­ях, на­вер­ное, мож­но бы­ло бы наз­вать во­лей, зас­та­вил се­бя прис­ло­нить­ся к сте­не и ре­шил во всех под­роб­нос­тях рас­смот­реть фан­то­мов, на ко­то­рых я до сих пор толь­ко ог­ля­ды­вал­ся. Пер­во­на­чаль­но, приз­на­юсь, я ис­пы­тал до­воль­но силь­ное пот­ря­се­ние - та­ким об­ра­зом мой ум, за­щи­щал­ся от пу­га­ющей его ил­лю­зии. Я ос­та­но­вил взгляд на глав­ном сво­ем прес­ле­до­ва­те­ле, чем-то на­по­ми­нав­шем ос­ка­лен­ных, още­ти­нив­ших­ся де­мо­нов с со­бор­но­го пор­ти­ка, и, ког­да же­ла­ние наб­лю­дать взя­ло верх над мо­ими эмо­ци­ями, уви­дел сле­ду­ющее: фан­тас­ти­чес­кий монстр приб­ли­зил­ся ко мне на нес­коль­ко фу­тов, пос­вис­ты­вая и под­с­ка­ки­вая так, что пе­рес­тав его бо­ять­ся, я вос­п­ри­ни­мал си­ту­ацию ско­рее как ко­ми­чес­кую. Я за­ме­тил ког­ти на од­ной из его лап; их бы­ло семь, очень яс­но очер­чен­ных. Во­ло­сы его бро­вей, ра­на, зи­я­ющая у не­го на пле­че, и бес­чис­лен­ное мно­жес­т­во дру­гих де­та­лей об­ра­зо­вы­ва­ли пот­ря­са­юще под­роб­ную кар­ти­ну, од­ну из са­мых чет­ких, ка­кие мне до­во­ди­лось ви­деть. Был ли это ка­кой-то го­ти­чес­кий рель­еф, хра­ня­щий­ся в мо­ей па­мя­ти? В лю­бом слу­чае, мое во­об­ра­же­ние сде­ла­ло его и под­виж­нее, и кра­соч­нее. Кон­цен­т­ра­ция вни­ма­ния на этом пер­со­на­же при­ве­ла к то­му, что ос­таль­ные его ком­пань­оны, слов­но по ма­ги­чес­ко­му ве­ле­нию, ис­чез­ли. Сам же он, ка­за­лось, за­мед­лил свои дви­же­ния, по­те­рял яр­кость, а очер­та­ния его ста­ли раз­мы­вать­ся, по­ка он не прев­ра­тил­ся во что-то вро­де па­ря­щей в воз­ду­хе связ­ки тряпья, на­по­до­бие выц­вет­ших кос­тю­мов, ко­то­рые сни­ма­ют­ся с вит­ри­ны и про­да­ют­ся по де­шев­ке во вре­мя кар­на­ва­ла. По­том пос­ле­до­ва­ли нес­коль­ко нез­на­чи­мых ви­де­ний, и я прос­нул­ся.

Похоже, это бы­ло пос­лед­нее из кош­мар­ных сно­ви­де­ний Мар­ку­са. Поль То­ли так­же от­ме­чал, что от­к­ры­тое и сме­лое по­ве­де­ние во сне час­то при­во­дит к то­му, что внеш­ний вид дру­гих су­ществ ста­но­вит­ся ме­нее уг­ро­жа­ющим. С дру­гой сто­ро­ны, ес­ли пы­тать­ся зас­та­вить их ис­чез­нуть, они мо­гут стать еще страш­нее, как в слу­чае со Скот­том Спэр­роу.

Темной ночью я сто­ял в при­хо­жей воз­ле сво­ей ком­на­ты. В па­рад­ную дверь во­шел отец. Я ска­зал ему, что это я, при­чем так, слов­но бо­ял­ся на­пу­гать его или спро­во­ци­ро­вать на­па­де­ние. Я бо­ял­ся, сам не зная че­го.

Взглянув в сто­ро­ну, я сквозь двер­ной про­ем уви­дел тем­ную фи­гу­ру, на­по­ми­на­ющую боль­шое жи­вот­ное, и с ужа­сом ука­зал на нее. Жи­вот­ное, ока­зав­ше­еся ог­ром­ной чер­ной пан­те­рой, вош­ло в дверь. В ужа­се я про­тя­нул к ней обе ру­ки и, по­ло­жив их ей на го­ло­ву, ска­зал: «Ты все­го лишь сон». Но нот­ки сом­не­ния в этом ут­вер­ж­де­нии по­ме­ша­ли рас­се­ять мой страх.

Я по­мо­лил­ся Иису­су, что­бы он за­щи­тил ме­ня, но страх так и не ис­чез, по­ка я не прос­нул­ся.

В дан­ном слу­чае сно­ви­дец ис­поль­зо­вал свою осоз­нан­ность, что­бы по­пы­тать­ся во сне зас­та­вить ис­чез­нуть ус­т­ра­ша­ющее су­щес­т­во. Этот при­ем ма­ло чем от­ли­ча­ет­ся от по­пыт­ки убе­жать от мон­с­т­ров. Ес­ли бы Спэр­роу до­га­дал­ся, что во сне пан­те­ра не мо­жет на­нес­ти ему вре­да, уже од­на эта мысль рас­се­яла бы его бес­по­кой­с­т­во. Страх - это ваш худ­ший враг во сне; ес­ли вы сра­зу не из­ба­ви­тесь от не­го, он бу­дет рас­ти, по­дав­ляя ва­шу уве­рен­ность в се­бе.

Однако, мно­гие на­чи­на­ющие осоз­нан­но сно­ви­дя­щие по­на­ча­лу склон­ны ис­поль­зо­вать от­к­рыв­ши­еся пе­ред ни­ми но­вые воз­мож­нос­ти для про­дол­же­ния все бо­лее изощ­рен­ных схва­ток со стра­хом. Это про­ис­хо­дит из-за ес­тес­т­вен­ной инер­ции мыш­ле­ния. Ес­ли сон, в ко­то­ром вам при­чи­ня­ют вред, ста­но­вит­ся осоз­нан­ным сно­ви­де­ни­ем, вы все рав­но бу­де­те убе­гать от опас­нос­ти, да­же зная, что бе­жать не от ко­го. В те­че­ние пер­вых шес­ти ме­ся­цев ве­де­ния за­пи­сей сво­их осоз­нан­ных сно­ви­де­ний я вре­мя от вре­ме­ни стра­дал от та­ко­го ро­да ум­с­т­вен­ной инер­ции, по­ка сле­ду­ющий сон не из­ме­нил нав­сег­да мое по­ве­де­ние.

Я убе­гал от ко­го-то, ка­раб­ка­ясь вниз по сте­не не­бос­к­ре­ба, как яще­ри­ца. По­том мне приш­ло в го­ло­ву, что луч­ше бы­ло бы уле­теть от­сю­да, и ког­да я по­ле­тел, то по­нял, что сплю. При при­зем­ле­нии мой сон и моя осоз­нан­ность рас­се­ялись. За­тем я уви­дел, что си­жу в лек­ци­он­ном за­ле и имею удо­воль­с­т­вие слу­шать Ид­рис Ша­ха (вы­да­юще­го­ся су­фий­с­ко­го учи­те­ля), ком­мен­ти­ру­юще­го мой сон. «Это хо­ро­шо, что Сти­вен по­нял, что спит, и смог по­ле­теть», - за­ме­тил он приг­лу­шен­ным го­ло­сом, - «жаль толь­ко, он не по­нял, что не бы­ло ни­ка­кой не­об­хо­ди­мос­ти убе­гать, ведь это был сон».

Надо бы­ло быть глу­хим, что­бы не ус­во­ить это­го уро­ка. Пос­ле не­го я ре­шил боль­ше ни­ког­да не из­бе­гать неп­ри­ят­ных си­ту­аций в осоз­нан­ных сно­ви­де­ни­ях. Но это не зна­чи­ло, что я со­би­рал­ся пас­сив­но из­бе­гать кон­ф­лик­тов, ни­че­го не пред­п­ри­ни­мая. Я при­нял твер­дое ре­ше­ние от­но­си­тель­но сво­его по­ве­де­ния во сне: как толь­ко я осоз­наю, что сплю, я за­даю се­бе сле­ду­ющие воп­ро­сы: (1) убе­гаю ли я сей­час от че­го-то и убе­гал ли до это­го? (2) Су­щес­т­ву­ет или су­щес­т­во­вал ли во сне ка­кой-ли­бо кон­ф­ликт? Ес­ли хо­тя бы один из от­ве­тов по­ло­жи­те­лен, то воп­ро­сом чес­ти для ме­ня бу­дет сде­лать все воз­мож­ное, что­бы встре­тить­ся с тем, че­го я из­бе­гал, и раз­ре­шить кон­ф­ликт. Я с лег­кос­тью вспо­ми­нал это пра­ви­ло прак­ти­чес­ки в каж­дом пос­ле­ду­ющем осоз­нан­ном сне и пы­тал­ся раз­ре­шить воз­ни­кав­шие кон­ф­лик­ты, ка­ки­ми бы они ни бы­ли.

Убегая от кош­ма­ра в мир бод­р­с­т­во­ва­ния, вы из­бав­ля­етесь толь­ко от не­пос­ред­с­т­вен­но­го вос­п­ри­ятия бес­по­ко­яще­го вас об­ра­за. Вы мо­же­те по­чув­с­т­во­вать не­ко­то­рое об­лег­че­ние, но, по­доб­но зак­лю­чен­но­му, ко­то­рый де­ла­ет под­коп под сте­ну тюрь­мы, а ока­зы­ва­ет­ся в со­сед­ней ка­ме­ре, не по­лу­чи­те ис­тин­но­го ос­во­бож­де­ния. Бо­лее то­го, по­ни­ма­ете вы это или нет, вы ос­та­не­тесь со сво­им не­раз­ре­шен­ным кон­ф­лик­том, ко­то­рый ког­да-ни­будь ночью обя­за­тель­но воз­ник­нет сно­ва. Кро­ме то­го, у вас ос­та­нет­ся неп­ри­ят­ный и нез­до­ро­вый эмо­ци­ональ­ный оса­док, с ко­то­рым вам при­дет­ся на­чать сле­ду­ющий день. С дру­гой сто­ро­ны, ес­ли вы не прос­не­тесь, то смо­же­те най­ти спо­со­бы раз­ре­шить этот кон­ф­ликт, что при­ве­дет к ук­реп­ле­нию ва­шей ве­ры в се­бя и улуч­ше­нию пси­хи­чес­ко­го здо­ровья. Тог­да, прос­нув­шись, вы по­чув­с­т­ву­ете при­лив сил, с ко­то­рым и нач­не­те день. Осоз­нан­ное сно­ви­де­ние да­ет нам си­лы, что­бы нав­сег­да из­ба­вить­ся от кош­ма­ров и, в то же вре­мя, ук­ре­пить на­ше му­жес­т­во, ес­ли мы су­ме­ем по­нять, что бес­по­ко­ящие нас об­ра­зы яв­ля­ют­ся на­шим соб­с­т­вен­ным тво­ре­ни­ем.