Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Проект Рози 3 page





Он был впечатлен. Я не стал говорить, что качество ответов далеко не однородно, а какие‑то анкеты заполнены лишь частично.

– Фоток нет?

Многие женщины вложили свои фотографии, но я не выводил их на дисплей, чтобы они не отвлекали от изучения более важной информации.

– Давай посмотрим фотки, – настаивал Джин.

Я изменил настройки. Джин бегло просмотрел несколько фото, прежде чем дважды щелкнул мышкой по одной из них. Его решимость взбодрила меня. Казалось, он одобрил кандидатуру, но краткое знакомство с ее анкетой показало, что девушка совершенно не годится. Я взял мышку и удалил ее файл.

– Стой! Стой! Что ты делаешь? – запротестовал Джин.

– Она верит в астрологию и гомеопатию. И к тому же неправильно подсчитала свой ИМТ.

– Сколько у нее?

– Двадцать три с половиной.

– Отлично. Ты можешь восстановить ее анкету?

– Она совсем не подходит.

– И сколько тех, кто подходит? – спросил Джин, переходя наконец‑то к сути дела.

– Пока ноль. Мой вопросник – отличный фильтр.

– А тебе не кажется, что ты слегка задрал планку?

Я заметил, что речь идет о сборе данных для принятия судьбоносного решения. Компромисс в этом деле неуместен.

– В жизни всегда приходится идти на компромисс, – сказал Джин. Ну вот уж кто бы говорил.

– Ты же нашел идеальную жену. Умницу, красавицу, которая к тому же закрывает глаза на твои похождения.

Джин попросил меня не восхищаться при Клодии ее ангельским терпением – и еще раз поинтересовался количеством заполненных анкет. Их оказалось больше: вопросники на бумажных носителях я в тот раз не упоминал. А с ними получилось триста четыре.

– Дай‑ка мне список, – сказал Джин. – Выберу нескольких.

– Но ни одна из них не отвечает требованиям. У всех есть какие‑то недостатки.

– Так ты восприми это как тренировку.

Пожалуй, Джин говорил дело. Я и сам уже подумывал об Оливии, Индийском Антропологе, и даже пытался представить себе жизнь с индуисткой‑вегетарианкой с четким выбором в области мороженого. И лишь мысль о том, что стоит подождать идеальный вариант, удерживала меня от того, чтобы позвонить ей. Признаться, я перепроверил и анкету Фабьены – Ученой Дамы, Лишенной Секса.

– Только никаких курильщиц. – Я сбросил все данные в почтовый ящик Джина.

– Договорились, – сказал Джин, – но ты должен будешь пригласить их на свидание. За ужином. В хорошем ресторане.

Джин, видимо, смекнул, что такая перспектива меня не слишком вдохновляет. И пошел на хитрость, предложив совсем уж дикую альтернативу:

– В конце концов, факультет устраивает вечера.

– Тогда лучше ресторан.

Джин улыбнулся, довольный своей изобретательностью.

– Все очень просто, не робей. «Поужинаем сегодня?» Повтори за мной.

Я повторил.

– Вот видишь, ничего сложного. За ужином осыпай ее комплиментами. Не забудь оплатить счет. Ни слова о сексе. – Джин подошел к двери, потом вернулся. – А где анкеты на бумаге?

Я передал ему вопросники со «Столика на восьмерых», с вечеринки для холостяков и, по его настоянию, даже частично заполненные формы с экспресс‑знакомства. Теперь все было в его руках.

 

 

Часа через два после того, как Джин ушел от меня с заполненными анкетами, в дверь моего кабинета постучали. Я взвешивал студенческие работы. Думаю, это не запрещено лишь потому, что никто не догадывался о том, что я так поступаю. А я всего лишь пытался облегчить процесс оценки работ. Скажем, по наличию оглавления. По оформлению титульной страницы (отпечатанной или написанной от руки). Все это может сказать о качестве работы столько же, сколько и скучный процесс чтения всего, что в ней написано.

Я быстро убрал весы под стол, а затем увидел в дверях незнакомую женщину. Возраст на глаз – тридцать, индекс массы тела – двадцать.

– Профессор Тиллман?

Поскольку табличка с моим именем висела на двери кабинета, я счел этот вопрос неудачным.

– Совершенно верно.

– Профессор Барроу порекомендовал мне обратиться к вам.

Я был поражен оперативностью Джина и присмотрелся к женщине повнимательнее, когда она подошла к моему столу. Очевидных признаков непригодности я не заметил. Никаких следов косметики. Фигура и кожа являли собой крепкое здоровье и отменную физическую форму. Правда, ее очки в тяжелой оправе оживили в моей памяти дурные воспоминания о Любительнице Абрикосового Мороженого. Длинная черная футболка, кое‑где порванная, черный ремень с металлическими цепями. Хорошо, что я убрал из анкеты вопрос об украшениях, потому что у нее в ушах были большие металлические серьги, а на шее болтался забавный кулон.


Обычно я не обращаю внимания на одежду, но ее наряд не соответствовал моим представлениям об университетском или деловом стиле. Я предположил, что моя гостья занимается собственным бизнесом или проводит время на каникулах – поэтому, не связанная корпоративным дресс‑кодом, она одевается во что попало. Что ж, с этим я вполне мог смириться.

Пауза слишком затянулась, и я догадался, что теперь моя очередь говорить. Я оторвал взгляд от кулона и вспомнил инструкции Джина:

– Поужинаем сегодня?

Казалось, она была удивлена. Но тем не менее ответила:

– Да, хорошо. Почему бы не поужинать? Как насчет ресторана «Гаврош»? И вы платите.

– Отлично. Я закажу столик на двадцать ноль‑ноль.

– Вы шутите.

Странная реакция. С чего бы вдруг я стал шутить с едва знакомым человеком?

– Нет. Сегодня, двадцать ноль‑ноль. Вас это устроит?

– Правильно ли я поняла? Вы предлагаете угостить меня ужином сегодня вечером в ресторане «Гаврош»?

Мало того что она переспросила мое имя, теперь еще и это. Я уже начинал думать, что женщина, как сказал бы Джин, «не семи пядей во лбу». Пожалуй, надо было сдать назад или, по крайней мере, отложить свидание до тех пор, пока я не проверю ее анкету. Но я что‑то не мог сообразить, как бы это сделать потактичнее, поэтому подтвердил, что она правильно поняла мое предложение. Она развернулась и вышла из кабинета. Только тогда до меня дошло, что я даже не узнал, как ее зовут.

Я тотчас перезвонил Джину. Поначалу он ничего не понял, а потом вдруг развеселился. Наверное, он не ожидал от меня такой прыти.

– Ее зовут Рози, – сказал он. – И больше я тебе о ней ничего не скажу. Развлекайся. И помни, что я говорил насчет секса.

Я был огорчен отказом Джина. К тому же в «Гавроше» не оказалось свободного столика на восемь вечера. Я попытался разыскать анкету Рози в своем компьютере, и тут впервые пригодились фотографии. Женщина, приходившая в мой кабинет, не похожа ни на одну из кандидаток на букву «Р». Должно быть, она заполняла бумажный вопросник. Но Джин уже ушел с работы, и его телефон не отвечал.

Я был вынужден принять меры – не то чтобы незаконные, но, несомненно, аморальные. Единственным оправданием служило то, что сорвать свидание с Рози – еще более аморально. В системе онлайн‑бронирования ресторана «Гаврош» предусмотрены льготы для ВИПов, и я – с помощью относительно незамысловатой хакерской программки – сделал заказ на имя нашего декана.

В девятнадцать пятьдесят девять я прибыл к отелю, где находился «Гаврош». Свой велосипед я поставил в вестибюле, поскольку на улице шел ливень. К счастью, было не холодно, и моя куртка из гортекса отлично справилась со своей защитной функцией. Футболка под ней даже не намокла.

Ко мне подошел метрдотель в униформе. Он указал на велосипед, но я заговорил первым, не дав ему возможности и рта открыть:

– Я – профессор Лоуренс. В семнадцать часов одиннадцать минут я забронировал у вас столик через Интернет.

Судя по всему, мэтр не знал декана в лицо или же попросту решил, что я другой профессор Лоуренс. Сверившись со своими записями, он кивнул. Я похвалил себя за находчивость. Между тем часы показывали двадцать ноль одну, а Рози все не было. Возможно, она пришла по варианту (б) чуть раньше и уже сидит за столиком?


Но тут возникла другая проблема.

– Прошу прощения, сэр, но у нас дресс‑код, – произнес метрдотель.

Конечно, я знал об этом. На сайте, жирным шрифтом: «мужчин просят быть в куртках».[7]

– Иначе не накормят, верно?

– Примерно так, сэр.

Ну что я могу сказать по этому поводу? Я был готов просидеть в своей куртке весь ужин. Кондиционеры в таких местах должны работать исправно, а температура воздуха соответствует санитарным нормам.

Я направился к ресторану, но метрдотель преградил мне путь:

– Прошу прощения. Наверное, я не слишком ясно выразился. Вам необходимо быть в пиджаке.

– А я в чем?

– Боюсь, требуется что‑то более официальное, сэр.

Он указал на свой пиджак в качестве примера. В защиту своих последующих действий приведу толкование слова jacket по Оксфордскому словарю английского языка (карманный, второе издание): 1 (а) Верхняя часть мужской или женской одежды.

Еще замечу, что то же самое слово фигурирует и в инструкции по уходу за моей относительно новой и абсолютно чистой курткой из гортекса. Но, похоже, в скудном словарном запасе метрдотеля оно существовало в единственном значении – как верхняя часть костюма.

– Мы с удовольствием предоставим вам пиджак во временное пользование, сэр. Пиджак в подходящем стиле.

– У вас что, запас пиджаков? Всевозможных размеров? – Я не стал добавлять, что наличие такого инвентаря свидетельствует о недостатках в работе администрации, которая не в состоянии четко разъяснить правила дресс‑кода, и что было бы полезно переформулировать их – а еще лучше вовсе исключить такие требования. Не стал я упоминать и о том, что стоимость закупки пиджаков и их чистки, должно быть, включена в стоимость блюд. Интересно, знают ли посетители о том, что они субсидируют склад пиджаков?

– Мне это неизвестно, сэр, – сказал мэтр. – Позвольте предложить вам пиджак.

Нет нужды говорить о том, что мне вовсе не хотелось напяливать на себя пиджак общего пользования и сомнительной чистоты. В какой‑то момент меня буквально парализовала очевидная абсурдность этой ситуации. Я и так переживал, готовясь ко второй встрече с женщиной, которой, возможно, суждено стать моей спутницей жизни. А тут заведение, которому я собрался заплатить деньги за то, чтобы нас накормили – фактически поставщик услуг, – вместо того чтобы обеспечить мне максимальный комфорт, ставило палки в колеса. Мою куртку из гортекса – этот высокотехнологичный предмет верхней одежды, который спасал меня в дождь и в снег, – совершенно незаслуженно, несправедливо и возмутительно противопоставили шерстяному эквиваленту, выполняющему исключительно декоративную функцию. Я отдал за свою любимицу тысячу пятнадцать долларов, из них сто двадцать – за то, чтобы ее оснастили желтыми катафотами. Я все‑таки решил привести свои доводы в ее защиту:


– Моя куртка превосходит ваш пиджак по всем статьям: водонепроницаемость, видимость при плохом освещении, компактность.

Я расстегнул молнию, чтобы продемонстрировать внутренние карманы, и продолжил:

– Скорость сушки, устойчивость к пищевым пятнам, капюшон…

Главный По Пиджакам оставался невозмутимым, хотя, распалившись, я уже вещал довольно громко:

– Высочайшая прочность ткани…

И тут для наглядности я вцепился в лацканы его пиджака. У меня и в мыслях не было порвать пиджак, но тут я почувствовал, как кто‑то грубо схватил меня сзади и попытался завалить на пол. Я машинально ответил безопасным слабым ударом, выведя противника из строя без ущерба для собственных очков. Правда, термин «слабый удар» применим лишь к сопернику, который умеет падать. Тот, кто атаковал меня, этой техникой не владел, а потому приземлился отнюдь не мягко.

Я обернулся, посмотрел. Огромный злющий детина. Чтобы предотвратить новую атаку, мне пришлось взгромоздиться прямо на него.

– А ну слезь с меня, козел. А то убью.

С учетом такой перспективы было бы нелогично удовлетворять его просьбу. Тут подоспел еще один и попытался оттащить меня. Я помнил об угрозе Бандита Номер Один, но у меня не было иного выбора, кроме как обезвредить и Бандита Номер Два. Конечно, серьезно никто не пострадал, но создалась крайне неловкая ситуация. Меня уже терзали муки совести.

К счастью, появилась Рози.

– Рози! – удивленно воскликнул Главпиджак.

Очевидно, они были знакомы. Она перевела взгляд с него на меня и спросила:

– Профессор Тиллман… Дон… что происходит?

– Вы опоздали, – сказал я. – У нас тут возникла проблема социального характера.

– Ты знаешь этого человека? – спросил Главпиджак у Рози.

– Я что, по‑твоему, угадала, как его зовут?

Рози вела себя агрессивно. Я подумал, что это, наверное, не лучший способ разрешения конфликта. Конечно, нам стоило извиниться и покинуть заведение. Похоже, в этом ресторане отужинать не судьба.

Вокруг нас уже образовалась небольшая толпа. Я подумал, что сейчас может нагрянуть еще один бандит, так что мне было необходимо высвободить одну руку, при этом не отпуская поверженных. В процессе высвобождения один из них заехал другому в глаз, так что страсти заметно накалились.

– Он напал на Джейсона, – добавил Главпиджак.

– И поделом. Бедный Джейсон. Вечная жертва, – ответила Рози.

Теперь я мог разглядеть ее. Черное платье безо всякой отделки. Черные ботинки на толстой подошве. На руках – коллекция серебряных браслетов. Ее рыжие волосы торчали вихрами‑колючками, как новая разновидность кактуса. Мне уже доводилось слышать слово «сногсшибательная» применительно к женщине – но, пожалуй, впервые я и сам мог произнести его. И дело было даже не в наряде или украшениях и не в самой Рози – а скорее в общем эффекте. Неизвестно, сочли бы ее красавицей в традиционном понимании или хотя бы подходящей для того ресторана, который отверг мою куртку. «Сногсшибательная» – пожалуй, наиболее подходящий эпитет. Но то, что произошло потом, и вовсе сразило меня наповал. Рози достала из сумки мобильник и направила его на нас. Дважды сработала вспышка. Главпиджак бросился к ней, чтобы отнять телефон.

– А вот даже не мечтай, – сказала Рози. – Я такое устрою с этими фотками, что эти двое больше никогда не будут стоять на входе. Профессор надрал задницу вышибалам!

К нам подошел некто в поварском колпаке. Он что‑то сказал мэтру и Рози, и она – видимо, получив заверения в том, что нам позволят тихо уйти, – попросила меня освободить пленных. Мы встали, все трое. Я поклонился своим соперникам – видимо, они охраняли заведение – и протянул им руки. В конце концов, они всего лишь работали и получили травмы на службе. Казалось, они не ожидали такого финала поединка, но тут один из них рассмеялся и пожал мою руку. Напарник последовал его примеру. Что ж, конфликт разрешился мирно, но у меня пропало желание ужинать в этом ресторане.

Я забрал свой велосипед, и мы вышли на улицу. Я ожидал, что Рози будет злиться, но она улыбалась. Я спросил, откуда она знает Главпиджака.

– Я когда‑то работала здесь.

– Вы выбрали ресторан, потому что это место вам знакомо?

– Можно и так сказать. Просто хотела утереть им нос. – Она засмеялась. – Ну, может, не до такой степени.

Я похвалил ее за находчивость.

– Я работаю в баре, – сказала она. – И не просто в баре, а в «Маркизе Куинсберри». Уроды – моя профессия.

Я заметил, что если бы она пришла вовремя, то смогла бы употребить свои навыки общения и мне не пришлось бы применять силу.

– Ну тогда хорошо, что я опоздала. Дзюдо, да?

– Айкидо. – Мы пошли через дорогу, и я переставил велосипед так, что он оказался между мной и Рози. – Я занимаюсь и карате, но айкидо в данной ситуации было более подходящим.

– Да ладно! Наверное, сто лет надо учиться, чтобы освоить это искусство?

– Я начал в семь.

– И как часто тренируетесь?

– Три раза в неделю. За исключением болезней, национальных праздников и научных командировок за рубеж.

– А что вас подтолкнуло к этому виду спорта? – спросила Рози.

Я показал на свои очки.

– Месть ботанов, – понимающе произнесла она.

– С тех пор как я окончил школу, сегодня – первый раз, когда эти навыки мне потребовались для самообороны. Изначальная цель – фитнес. – Я слегка расслабился, и Рози, сама того не сознавая, предоставила мне возможность ввернуть вопрос из анкеты для проекта «Жена». – А вы регулярно посещаете спортзал?

Она рассмеялась:

– Зависит от того, что вы подразумеваете под словом «регулярно». Я самый неспортивный человек на планете.

– Но физические упражнения чрезвычайно полезны для здоровья.

– То же самое мне говорит мой отец, тренер. Постоянно агитирует меня. На день рождения подарил мне членскую карточку в спортклуб, где он работает. У него навязчивая идея, чтобы мы вместе подготовились к триатлону.

– Вам следовало бы прислушаться к его совету, – сказал я.

– Черта с два, мне почти тридцатник. Еще не хватало, чтобы папа указывал мне, что делать.

Рози сменила тему:

– Послушайте, я умираю от голода. Давайте съедим пиццу.

После пережитого мысль о ресторане была невыносима. Я сказал ей, что намерен вернуться к первоначальному плану на вечер – приготовить ужин дома.

– А двоих накормить сможете? – спросила она. – Не забывайте, за вами должок.

Тут она была права, но непредвиденных событий оказалось чересчур много для одного дня.

– Да ладно. Не буду наезжать на вашу стряпню. Сама‑то я вообще готовить не умею.

Перспектива такого рода претензий меня совсем не волновала. Но в свете проекта «Жена» отсутствие кулинарных навыков было уже третьей ошибкой с ее стороны – после опоздания и отвращения к спорту. Я чувствовал, что назревает и четвертая: вряд ли ее профессия официантки и барменши подразумевает высокий интеллектуальный уровень. Похоже, продолжение знакомства не имело смысла.

Прежде чем я смог возразить, Рози остановила такси‑минивэн, куда мог поместиться мой велосипед.

– Где вы живете? – спросила она.

 

 

– Вау, мистер Порядок. Как же так получилось, что в вашем доме нет ни одной картины?

Я не принимал у себя гостей с тех пор, как лишился общества Дафны. Я знал, что мне всего‑то нужно поставить на стол лишнюю тарелку и положить еще один комплект столовых приборов. Но вечер выдался на редкость нервным, а эйфория, вызванная повышенным выбросом адреналина в ходе Инцидента с Главпиджаком, уже улетучилась – по крайней мере, у меня. А вот Рози, похоже, пребывала в постоянном возбуждении.

Мы сидели в гостиной, которая примыкает к кухне.

– Картин у меня нет, потому что через некоторое время я перестаю их замечать. Человеческий мозг настроен на восприятие изменений в окружающем пространстве, чтобы вовремя распознать хищника. Если бы я развесил картины или другие декоративные объекты, то замечал бы их в течение нескольких дней – а потом мой мозг перестал бы на них реагировать. Когда мне хочется посмотреть произведения искусства, я иду в галерею. Там и картины качеством повыше, да и общая стоимость посещений обходится куда дешевле, чем покупка каких‑то постеров.

На самом деле в последний раз я был в галерее десятого мая, причем три года назад. Но это ослабило бы мой довод, и я не видел причины делиться этим с Рози – как и раскрывать другие аспекты своей личной жизни.

Между тем Рози изучала мою коллекцию компакт‑дисков. Ее любопытство начинало раздражать. Ужин задерживался.

– Похоже, вы большой любитель Баха, – сказала она. Справедливое суждение, если учесть, что моя музыкальная коллекция состоит исключительно из произведений этого композитора. Впрочем, все было не совсем так.

– Я решил сосредоточиться на Бахе после того, как прочитал «Гёдель, Эшер, Бах» Дугласа Хофштадтера.[8]К сожалению, я не добился большого прогресса. Наверное, мой мозг работает недостаточно быстро, чтобы расшифровать математические модели в музыке.

– Так вы слушаете ее не для удовольствия?

Все это начинало смахивать на интеллектуальные беседы с Дафной, и я не стал отвечать.

– Айфон есть? – спросила она.

– Конечно, но не для музыки. Я загружаю в него подкасты.[9]

– Дайте‑ка угадаю… по генетике?

– По науке вообще.

Я переместился на кухню, чтобы заняться ужином. Рози пошла за мной, но замерла, увидев доску с распорядком дня.

– Вау, – снова сказала она.

Такая реакция уже становилась предсказуемой. Интересно, как она отреагировала бы на ДНК или теорию эволюции.

Я начал доставать из холодильника овощи и зелень.

– Давайте я помогу, – сказала она. – Я умею резать и все такое.

По ее логике выходило так, что нарезку может выполнять любой неумеха, к тому же не знакомый с рецептом блюда. После ее признания в том, что она не способна приготовить что‑либо даже в ситуации, грозящей голодной смертью, мне представились обрубки порея и зелень, измельченная в пыль.

– Никакой помощи не требуется, – сказал я. – Лучше почитайте что‑нибудь.

Рози подошла к книжной полке, бегло осмотрела содержимое и вернулась назад. Возможно, она пользовалась IBM, а не «Маком», хотя многие из моих учебных пособий подходили для обеих систем.

В моей аудиосистеме есть порт для айпода – я готовлю и слушаю подкасты. Рози вынула свой телефон, и из динамиков полилась музыка. Негромкая музыка. Но я был уверен: подключи я без разрешения свой подкаст в чужом доме, меня бы обвинили в элементарной невоспитанности. Именно такую ошибку я совершил на званом ужине четыре года и шестьдесят семь дней тому назад.

Рози продолжила осваиваться, как зверек на чужой территории, – что, собственно, было недалеко от истины. Она открыла жалюзи и подняла их вместе с легким облаком пыли. Я чрезвычайно прилежен в уборке, но никогда не открываю жалюзи, поскольку в этом нет необходимости. Должно быть, в некоторых местах скопилась пыль. За жалюзи скрывается балконная дверь, и Рози ловко отодвинула щеколды.

Мне стало очень неуютно от такого вторжения в личное пространство. Я попытался сосредоточиться на ужине, в то время как Рози вышла на балкон. Я услышал, как она сдвинула с места два больших горшка с растениями – должно быть, они уже зачахли в отсутствие надлежащего ухода. Я опустил зелень и овощную смесь в большую кастрюлю с кипящей водой, добавив соль, рисовый винный уксус, мирин,[10]апельсиновую цедру и семена кориандра.

– Не знаю, что вы там готовите, – крикнула с балкона Рози, – но вообще‑то я вегетарианка.

Вот как! А ведь я уже начал готовить! Из того, что я купил для себя. И что означает «вообще‑то» – есть ли в этом какая‑либо гибкость? Как у моей коллеги Эстер – которая все‑таки призналась, что съест свинину, если это будет необходимо для выживания?

Вегетарианцы и веганы вызывают у меня крайнее раздражение. У Джина есть шутка: «Как можно распознать вегана? Просто подожди десять минут, и он сам тебе об этом скажет». Вот уж если бы! Но нет. Вегетарианцы приходят на обед, а уж потом заявляют: «Я не ем мясо».

Сегодняшний эпизод – уже второй. Катастрофа Со Свиными Ножками случилась шесть лет назад, когда Джин посоветовал мне пригласить женщину домой к ужину. Дескать, я смогу произвести впечатление своими кулинарными талантами, и на меня не будет давить ресторанная обстановка.

– Выпьешь сколько захочешь, а потом сразу в койку, – привел он решающий довод.

Ее звали Бетани, и в ее сетевых данных вегетарианство не значилось. Полагая, что еда как таковая будет иметь принципиальное значение, я взял в библиотеке свежую книгу Фергюса Хендерсона «Свинья от носа до хвоста», задумав обед из нескольких блюд. Все свиное многообразие – мозги, язык, брыжейка, поджелудочная, почки и так далее.

Бетани явилась вовремя. Ей было хорошо. Мы выпили по бокалу вина, а потом все пошло наперекосяк. Начали мы с жареных свиных ножек, блюда чрезвычайно сложного в приготовлении, но Бетани едва отщипнула кусочек.

– Я не большой любитель свиных ножек, – сказала она. Это не показалось мне чем‑то из ряда вон выходящим: у каждого из нас есть свои предпочтения в еде. Возможно, она была обеспокоена проблемой жира и холестерина. Но когда я огласил полное меню, она объявила себя вегетарианкой. Невероятно!

Бетани предложила поужинать в ресторане, но я, потратив столько времени на готовку, вовсе не хотел от нее отказываться. Короче, я съел все сам и Бетани с тех пор не видел.

Теперь вот – Рози. Впрочем, с ней все могло сложиться к лучшему: она уйдет, и моя жизнь вернется в привычное русло. Очевидно, Рози небрежно заполнила анкету, или это Джин промахнулся. Возможно, он выбрал ее из‑за сексуальной привлекательности, пытаясь навязать мне собственный вкус.

Рози вернулась на кухню и посмотрела на меня, словно ожидая ответа.

– Морепродукты подойдут, – сказала она. – Органические.

Я испытал смешанные чувства. Всегда приятно решить проблему, но сейчас это означало, что Рози все‑таки останется на ужин. Я направился в ванную, Рози последовала за мной. Я достал лобстера из ванны, где он ползал в свое удовольствие.

– Блин, – вырвалось у Рози.

– Вы не любите лобстеров? – Я понес его на кухню.

– Люблю, но…

Все понятно, тут можно посочувствовать.

– Вас смущает процесс убийства. Понимаю.

Я положил лобстера в морозильник и объяснил Рози, что в свое время изучил все возможные способы умерщвления лобстеров, сочтя метод заморозки наиболее гуманным. Я даже дал ей ссылку на сайт.

Пока лобстер умирал, Рози продолжила обнюхивать мое жилище. Она открыла дверцу кладовки и, кажется, оценила увиденное: семь полок с продуктами на каждый день недели – плюс места для хранения алкоголя, сухих завтраков и прочих запасов. И опись содержимого, вывешенная на внутренней стороне двери.

– А не наведете ли порядок у меня, а?

– Хотите внедрить типовой рацион питания? – Несмотря на очевидные преимущества этой системы, многие считают ее странной.

– Достаточно будет разгрузить холодильник, – сказала она. – Берем все с полки для вторника?

Я заметил, что, поскольку сегодня вторник, догадаться несложно.

Она вручила мне листья нори[11]и хлопья бонито.[12]Я попросил достать с полки для прочих запасов масло макадамии, морскую соль и мельницу для перца.

– Да, и еще китайское рисовое вино, – добавил я. – В секции алкоголя.

– Ну где же еще, – сказала Рози.

Она передала мне вино, после чего стала изучать напитки. Я всегда покупаю вино в полубутылках.

– Выходит, вы каждый вторник готовите одну и ту же еду?

– Совершенно верно. – Я перечислил восемь главных преимуществ типового рациона питания.

1. Ни к чему собирать книги с рецептами.

2. Стандартный продуктовый набор – залог хорошего шопинга.

3. Никаких отходов – в холодильнике и кладовке только то, что нужно для того или иного блюда.

4. Диета заранее спланирована и сбалансирована по пищевой ценности.

5. Не надо тратить время, раздумывая, что бы такое приготовить.

6. Никаких ошибок и неприятных неожиданностей.

7. Отменное качество блюд, превосходящее уровень большинства ресторанов при гораздо меньшей стоимости (см. пункт 3).

8. Минимальная когнитивная нагрузка.[13]

 

– Когнитивная нагрузка?

– За процедуру готовки отвечает мозжечок, так что мыслительных усилий почти не требуется.

– Как езда на велосипеде?

– Совершенно верно.

– То есть вы можете приготовить лобстера, не задумываясь?

– Салат из лобстера, манго и авокадо с икрой летучей рыбы в соусе васаби, с гарниром из хрустящих водорослей и обжаренного лука‑порея? Да, могу. А вот для разделки перепелов мне все еще требуются мыслительные усилия. Но я работаю и над этим.

Рози смеялась. Почему‑то я вспомнил о школе. Хорошо тогда было.

Пока я доставал из холодильника то, что нужно для соуса, Рози положила в морозилку – к лобстеру – две полубутылки шабли.

– Наш ужин, кажется, замерз.

– Еще немного подождем, чтобы убедиться в его смерти, – сказал я. – К сожалению, Инцидент с Пиджаком нарушил график приготовления пищи. Придется все пересчитывать.

Тут до меня дошло, что лобстера надо было сунуть в морозилку сразу же. Но, видимо, мой мозг оказался перегружен проблемами, вызванными присутствием Рози. Я подошел к доске и стал наносить на нее новые параметры готовки. Рози тем временем разглядывала продукты.

– И вы собирались съесть все это в одиночку?

Я не пересматривал типовой рацион питания со времени отъезда Дафны в клинику. С тех пор на вторник остался салат из лобстера – я лишь убрал из рациона вторника вино, чтобы исключить дополнительные калории.

– Да, это блюдо на двоих, – ответил я. – Просто рецепт нельзя пересчитать. Довольно затруднительно купить часть живого лобстера. – Последнюю реплику я преподнес в качестве легкой шутки, и Рози верно отреагировала, рассмеявшись. Мне снова стало хорошо.

– Если бы вы готовили ужин по графику, сколько сейчас времени было бы? – вдруг спросила Рози.

– Восемнадцать часов тридцать восемь минут.

Между тем часы на духовке показывали девятнадцать ноль девять. Рози отыскала приборную панель и начала регулировать время. Я догадался, к чему она клонит. Идеальное решение. Когда она завершила настройку, на часах было восемнадцать тридцать восемь. Никаких пересчетов не потребовалось.







Date: 2015-09-02; view: 408; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.049 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию