Глава 2. Перевод kaliouga для группы

Дженнифер Арментроут

Перевод kaliouga для группы

ВКонтакте http://vk.com/booksource

Выставление книги без ссылки

на группу и переводчика запрещено!

Хоть как-то уважайте чужой труд!!!

Аннотация:

Дэймон сделает все, чтобы спасти Кэти.

После успешного, но провального проникновения на Маунт Везер, он столкнулся с невозможным. Кэти пропала. Её схватили. Все сводится к ее поискам. Свести счеты с каждым, кто встанет на пути? Запросто. Сжечь весь мир ради ее спасения? С радостью. Раскрыть свою расу миру? С удовольствием.

Все, что может сделать Кэти, так это выжить.

В окружении врагов, единственный путь сделать это - это приспособиться. Ведь одна сторона Дедала не кажется безумной, но другая является пугающей и правду, которую они говорят, является больше чем просто тревожной. Кто действительно является врагом? Дедал? Человечество? Или Лаксены?

Вместе, они могут столкнуться со всем.

Все это время противник был рядом, и когда раскроется истина, а ложь разрушится, то на какую сторону встанут Дэймон и Кэти? И будут ли они вместе?

Глава 1

КЭТИ

Я снова была в огне. Это было даже хуже, чем процесса мутации или когда мое лицо обрызгали ониксом. Во мне пульсировали мутировавшие клетки, так, словно пытались процарапать себе путь через мою кожу. Возможно, так оно и было. У меня было чувство, будто бы я уязвима. Мои щеки были влажными.

Затем я поняла, что это были слезы.

Слезы боли и ярости — ярости настолько мощной, что она ощущалась как кровь в моем горле. Или, возможно, это действительно была кровь. Возможно, я тонула в своей собственной крови.

Мои воспоминания, после того, как двери закрыли, были туманны. Прощальные слова Дэймона преследовали меня каждую секунду: Я люблю тебя, Кэт. Всегда любил. Всегда буду. Затем последовал какой-то шум и двери закрылись, и я осталась одна наедине с Арумом.

Я думаю, они пытались съесть меня.

Все почернело, и я очнулась в этом мире, где было больно дышать. Воспоминания его голоса, его слов утешали мучения. Но потом я вспомнила прощальную улыбку Блэйка, когда он держал ожерелье из опала — мое ожерелье; то, которое Дэймон дал мне незадолго до того, как сирены стихли, и двери стали закрываться — и мой гнев усилился. Я оказалась в западне, и я не знала, выбрался ли Дэймон вместе с остальными.

Я ничего не знала.

Заставив себя открыть глаза, я увидела мерцающий резкий свет, который был направлен на меня. Всё имело свою ауру. Но как только она рассеялась, я увидела белый потолок.

— Отлично, ты очнулась.
Не смотря на пульсирующую боль, мое тело отреагировало на звук незнакомого мужского голоса. Я попыталась найти источник, но боль пронзило мое тело, скручивая конечности. Я не могла пошевелить шеей, руками и даже ногами. Ледяной ужас пронзил мои вены. Вокруг шеи, запястья и лодыжки был оникс. Разразилась паника, сжимая воздух в моих легких. Я подумала о синяках, которые Доусон видел на шее Бэт. Я дрожала от отвращения и страха, сотрясавшего меня.

Звук шагов приблизился, и лицо, повернутое боком, попало в поле моего зрения, закрывая свет. Это был пожилой мужчина, возможно, ему было больше сорока, у него были темные волосы с проседью. Он был одет в военную темно-зеленую форму. На ней имелось три ряда цветных пуговиц на левой стороне груди и крылатый орел на правой. Даже с моим замутненным болью разумом и смятением, я знала, что этот парень был важным.

— Как ты себя чувствуешь? — ровным голосом спросил он. Я медленно моргнула, интересуясь, был ли этот мужчина серьезен.

— Всё... всё болит, — прошептала я.

— Это оковы, но я думаю, ты в курсе. — Он жестом указал на что-то или кого-то позади меня. — Мы должны были соблюдать некоторые предосторожности, когда транспортировали тебя.

— Транспортировали меня? — Мое сердце забилось быстрее, когда я уставилась на него. В каком аду я находилась? Была ли я еще на Маунт Везер?

— Я сержант Джейcон Дашер. Я собираюсь освободить тебя, так что мы сможем поговорить, а ты сможешь осмотреться вокруг. Видишь те темные точки на потолке? — спросил он. Я последовала за его взглядом и увидела почти неразличимые пятна. — Это смесь оникса и алмаза. Ты знаешь, что делает оникс, и если ты станешь с нами бороться, вся комната наполнится им. Как бы ты не сопротивлялась, тебе ничего не поможет.

Вся комната? На Маунт Везер это было всего лишь дуновение в лицо, но не бесконечный поток.

— Ты знаешь, что у алмаза самый высокий показатель преломления света? Он не имеет таких же болезненных эффектов, как оникс, в достаточно больших количествах, но когда используется оникс, он способен истощить Лаксена, лишив его возможности черпать энергию из источника. На тебя он будет действовать именно так.

Полезно узнать.

— Комната состоит из оникса в качестве меры безопасности, — продолжил он, его темно—карие глаза снова сфокусировались на мне. — На случай, если ты каким-то образом сможешь подключиться к Источнику или напасть на членов моего штата. Очень опасно иметь дело с гибридами.
Прямо сейчас я не думала, что смогла бы сидеть без поддержки, уже не говоря о том, чтобы в одиночку пойти на какого-нибудь ниндзя.

— Ты поняла? — в ожидании он поднял подбородок. — Мы не хотим причинить тебе боль, но ты представляешь угрозу и мы должны уметь нейтрализовать тебя. Ты поняла, Кэти?

Я не хотела отвечать на вопрос, но мне нужно было избавиться от чертова оникса. — Да.

— Хорошо, — он улыбнулся, но улыбка была обыденной и не очень дружелюбной. — Мы не хотим, чтобы тебе было больно. Мы не Дедал. И мы далеко не такие как они. Ты можешь не верить в это прямо сейчас, но мы надеемся, что ты придешь к пониманию, кто мы такие. К правде о том, кто мы и кто Лаксены.

— Прямо сейчас очень трудно... в это поверить.

Казалось, сержант Дашер принял это так, как оно того стоило, а потом он потянулся вниз, куда-то под холодный стол. Раздался громкий щелчок, оковы сдвинулись на свое место, освобождая мою шею и лодыжки.

Испустив судорожный вздох, я медленно подняла дрожащие руки. Все части моего тела испытывали онемение или гиперчувствительность.

Он положил руку на мое плечо, я осторожно отодвинулась.
— Я не собираюсь причинять тебе боль, — сказал он, — Я просто хочу помочь тебе сесть.

Поскольку, я не сильно контролировала свои дрожащие конечности, то была не в состоянии возражать. Через несколько секунд сержант помог мне сесть. Я вцепилась в края стола, чтобы сохранить равновесие, судорожно вздохнув несколько раз. Моя голова свисала с шеи, как влажная лапша, волосы рассыпались по плечам, закрыв на мгновение комнату.

— Вероятно, ты будешь немного ошеломлена. Через это нужно пройти.
Когда я подняла голову, то увидела низкого, лысого мужчину, одетого в белый лабораторный халат, стоящего возле двери, которая была настолько блестящей и черной, что отражала комнату. Он держал бумажную кружку в одной руке и что-то, что выглядело как аппарат для измерения давления в другой.

Мой взгляд медленно передвигался по комнате. Она напомнила мне странный кабинет врача, заполненный маленькими столиками с инструментами, шкафами и черными шлангами, прицепленными к стене.

Когда сержант жестом указал ему вперед, мужчина в лабораторном халате подошел к столу и осторожно придержал чашку возле моего рта. Я с жадностью отпила. Прохлада успокоила мое ободранное горло, но так как я пила слишком быстро, я поперхнулась и закашляла громко и болезненно.

— Я доктор Рот, один из врачей базы, — он отставил чашку в сторону и полез в свой пиджак, вытаскивая стетоскоп. — Я собираюсь просто послушать ваше сердце, хорошо? А после я измерю ваше давление.

Я немного вздрогнула, когда он прижал холодную головку стетоскопа к моей коже.

Потом он положил ее мне на спину. — Вдох.

Когда я вдохнула, он повторил просьбу. — Хорошо. Теперь вытяните руки.

Я вытянула, и тут же заметила красную ленту вокруг своего запястья. Такая же была и на другой руке. С трудом сглотнув, я посмотрела в сторону, я была сбита с толку, а затем мой взгляд встретил взгляд сержанта. Он не был враждебным, но глаза принадлежали чужаку. Я была чрезвычайно одинока с чужаками, которые знали, кем я была, и взяли меня в плен с умыслом.

Мое артериальное давление должно было быть очень высоким, потому что мой пульс сильно бился, и сжатие в груди не могло быть хорошим признаком. Когда давление в манжете увеличилось, я сделала несколько глубоких вдохов, после чего спросила: — Где я?

Сержант Дашер соединил руки за спиной. — Ты в Неваде.

Я уставилась на него и на стены — все белые за исключением тех самых блестящих черных точек. — В Неваде? Но это же... это же другая сторона страны. Другая временная зона.

Тишина.
Затем меня осенило. Вырвался сдавленный смешок. — Зона 51?

Еще больше тишины, словно они не могли подтвердить существование такого места. Долбанная Зона 51. Я не знала, смеяться мне или плакать.

Доктор Рот снял манжет. — Ее кровяное давление немного повышено, но это ожидаемо. Я бы хотел провести более интенсивный осмотр.

Предвкушение исследований и других отвратительных вещей оживили мой мозг.

Я быстро соскользнула со стола, пятясь от мужчины, на ногах, которые едва держали меня. — Нет. Вы не можете сделать этого. Вы не можете...

— Можем, — прервал меня сержант Дашер. — В рамках Патриотического закона, мы можем постигать, перемещать и задерживать любого человека или не человека, который ставит под угрозу национальную безопасность.

— Что? — моя спина ударилась о стену. — Я не террорист.

— Но ты — угроза, — ответил он. — Мы надеемся изменить это, но, как видишь, твое право на свободу было отменено в тот момент, когда произошла мутация.

Ноги перестали меня слушаться, и я соскользнула по стене и тяжело села. — Я не могу...

Мой мозг отказывался переваривать что-либо из всего этого. — Моя мама...

Сержант ничего не сказал.

Моя мама... о боже, моя мама, должно быть, сходит с ума. Она будет в панике и опустошена. Она никогда не справится с этим.

Прижимая ладони ко лбу, я крепко зажмурилась. — Это неправильно.

— Как ты думаешь, что с тобой произойдет? — спросил Дашер.

Я открыла глаза, мое дыхание вырывалось наружу короткими рывками.

— Когда ты проникла в государственное учреждение, ты думала, что после этого все будет нормально? Что не будет никаких последствий? — он наклонился ко мне. — Или что группа ребят, чужаков или гибридов, сможет забраться так далеко, как вы, без нашего позволения?

Холод разошелся по моему телу. Хороший вопрос. О чем мы думали? Мы подозревали, что это могла быть ловушка. Я практически готовила себя к этому, но мы не могли выйти и оставить Бет гнить там. Никто из нас не мог поступить так.

Я уставилась на мужчину.
— Что случилось с… остальными?
— Они сбежали.

Чувство облегчения растеклось во мне. По крайней мере, Дэймон не был пойман. Меня это немного успокаивало.

— Если честно, то нам нужно было поймать только одного из вас. Либо тебя, либо того, кто изменил тебя. Имея одного из вас, мы выманим другого.

Он сделал паузу.

— Прямо сейчас Дэймон Блэк исчез с нашего радара, но мы полагаем, это ненадолго. Из наших исследований мы узнали, что связь между Лаксеном и тем, кого он или она изменил, довольно сильна, особенно между мужчиной и женщиной. По нашим наблюдениям, вы двое... чрезвычайно близки.

Да уж, мое облегчение исчезло и сгорело в ярком пламени, и страх охватил меня, не было смысла притворяться, что я не понимаю, о чем он говорил, но я никогда не подтвердила бы, что это был Дэймон. Никогда.

— Я знаю, что ты напугана и зла.

— Да, я очень сильно испытываю и то, и другое.

— И это очевидно. Мы не так плохи, как ты думаешь, Кэти. У нас было полное право использовать смертоносные методы, когда мы поймали тебя. Мы могли бы взять и твоих друзей, но мы не сделали этого. — Он остановился, снова сжимая руки. — Ты увидишь, здесь мы не враги.

Не враги? Они были врагами, в большей мере, чем большинство существ Арума, потому что у них за спиной было целое государство. Потому что они могли захватывать людей, забирая их от всего — от их семьи, друзей, всей их жизни, и выйти сухими из воды.

Я была истощена.

Поскольку ситуация была действительно гадкой, моя крепкая решимость держаться вместе ослабевала, пока не исчезла совсем. Ледяной ужас пробежал по моему телу, превращаясь в панику, создавая опасную смесь эмоций, управляемую адреналином. Инстинкт взял верх — я не была рождена с ним, но он сформировался, когда Дэймон исцелил меня.

Я вскочила на ноги. Ноющие мускулы протестовали, голова закружилась от резкого движения, но я осталась стоять. Доктор переместился в сторону, его лицо побледнело, когда он дотронулся до стены. Сержант даже глазом не моргнул. Он не испугался моей крутизны.

Призвать Источник должно было быть легко, учитывая неистовые эмоции, бушевавшие внутри меня, но не было напряжения, какое бывает, когда балансируешь на вершине высокой горы, или даже статического построения на моей коже.

Не было ничего.

Сквозь туман ужаса и паники мутивший мои мысли, действительность просочилась ко мне, и я вспомнила, что не могу использовать Источник, находясь здесь.

— Доктор? — сказал сержант.

Нуждаясь в оружие, я бросилась мимо него, направляясь к столу с инструментами. Я не знала, что стану делать, если сумею выбраться из этой комнаты. Дверь могла быть заблокирована. Я не секунды не думала. Мне просто было нужно выбраться отсюда. Сейчас.

Прежде, чем я успела добраться до подноса, доктор хлопнул рукой по стене. Последовал жуткий, хорошо знакомый звук выпускаемого воздуха из небольших отверстий. Не было никаких предупреждений. Никакого запаха. Никакого изменения в консистенции воздуха.

Но те самые точки на стенах и на потолке выпустили защитный оникс, и сбежать от него было некуда. Ужас затопил меня. Вдох, который я сделала, резанул раскаленной болью, начавшейся с кожи головы, и растеклась вниз по всему телу. Чувство, словно меня облили бензином и подожгли, вновь пронеслось по моей коже. Мои ноги подкосились, и колени грохнулись о кафельный пол. Наполненный ониксом воздух царапал мне горло и обжигал легкие.

Я свернулась в клубок, пальцы впивались в пол, а рот открылся в беззвучном крике.

Мое тело неудержимо свело судорогой, когда оникс овладел каждой клеточкой тела. Этому не было конца. Не было никакой надежды, что Дэймон поможет погасить огонь, и я снова и снова мысленно звала его по имени, но ответа не было.

Не было и не будет ничего, кроме боли.

ДЭЙМОН

Тридцать один час, сорок две минуты и двадцать секунд прошло с тех пор, как двери закрылись, отрезая меня от Кэти. Тридцать один час, сорок две минуты и десять секунд с тех пор, как я видел ее в последний раз. В течение тридцати одного часа и сорок одной минуты Кэти была в руках Дедал.

Каждая секунда, каждая минута и час, который прошел, чертовски сводили меня с ума.

Они заперли меня в однокомнатном домике, который в действительности был клеткой, убранной так, чтобы позлить Лаксена, но это не остановило меня. Я взорвал эту чертову дверь и отправил охраняющего меня Лаксена в другую проклятую галактику. Горький гнев поднимался во мне изнутри, наполняя меня кислотой, пока я набирал скорость, оставляя позади ряды домов, избегая их скопления и направляясь прямо к деревьям, окружающим поселок Лаксенов, спрятанный в тени Скал Сенека. Не преодолев и половины пути, я увидел размытые очертания белых полос прямо перед собой.

Они собирались попробовать остановить меня? Не выйдет.

Я остановился, свет увеличился, проходя мимо, и затем закружился вокруг.

В человеческой форме, передо мной стоял Лаксен, такой яркий, что освещал темные деревья у себя за спиной.

Мы только стараемся защитить тебя, Дэймон.

Так же просто как думали Доусон и Мэтью, вырубив меня на Маунт Везер и потом заперев, чтобы защитить. У меня с этими двумя гигантские счеты.

Мы не хотим причинять тебе боль.

— Это обман, — я хрустнул шеей. Позади меня собралось еще несколько человек. — Я без проблем могу причинить вам боль.

Лаксен передо мной протянул руки. Так не должно быть.

Не было другого способа. Позволить своей человеческой форме исчезнуть было так же, как сбросить слишком узкую одежду. Красноватая тень растянулась по траве, как кровь. Давайте покончим с этим.

Никто из них не колебался, так же, как и я.

Лаксен бросился вперед, оставляя за собой полосу света. Я проскользнул под его руки, возникая позади него. Поймав его руки, я ударил ногой по согнутой спине. Не успел этот Лаксен упасть, как другой занял его место.

Метнувшись в сторону, я уложил одного, несущегося на меня, затем нагнулся, пропуская в тесной близости от себя удар ноги, адресованный мне. Я приветствовал физическую борьбу. Я выплескивал всю свою ярость и разочарование в каждом ударе и толчке, прорываясь еще через троих из них.

Толчок света прорезал тени, нацеливаясь на меня. Пригнувшись, я бросился на землю. Грязь взлетела к небу, когда взрывная волна всколыхнула окружающий мир, подхватив Лаксена и швырнув его в воздух. Я вскочил, схватив его, когда интенсивный яркий свет ударил по мне, на краткий миг, превратив ночь в день.

Я развернулся, бросая его, как диск.

Со звонким хлопком он влетел в дерево и ударился о землю, но быстро вскочил на ноги. Направленный вперед белый свет, подкрашенный синим, тянулся позади него, словно хвост от кометы. Бросая в меня то, что составляло ядерную силу — прочный шар энергии — он издал нечеловеческий боевой рев.

О, значит, он хотел играть таким образом?

Я наклонился в сторону, когда снаряд пролетел мимо. Соединяясь с Источником, я распрямился, позволяя силе подняться. Я топнул ногой, создавая воронку и другую волну, которая вывела Лаксена из равновесия. Вскинув руку, я позволил Источнику уйти. Он отлетел от моей руки, словно ядро, ударив его прямо в грудь.

Он упал, живой, но сильно раздраженный.
— Как думаешь, что ты делаешь, Дэймон?

При звуке ровного голоса Итана Смита, я обернулся. Старший в своей человеческой форме стоял в нескольких ярдах позади, среди пораженных. Мое тело тряслось от нерастраченной энергии. Они не должны были пытаться остановить меня. Никто из вас не может остановить меня.

Итан стиснул руки перед собой. – Ты не должен был рисковать своим обществом ради человеческой девчонки.

Был большой шанс, что я собирался убить его на следующей неделе. Она не та, кого я когда-либо собираюсь обсуждать с тобой.
— Мы такие же, как ты, Дэймон, — Он сделал шаг вперед. — Тебе нужно остаться с нами. Идти на поводу только человеческих желаний...

Я выбросил вперед руку, схватив за шею Лаксена, который подкрадывался ко мне. Поворачиваясь к нему, мы оба скользнули в человеческую форму. Его глаза потемнели от ужаса. — Правда? — прорычал я.

— Дерьмо, — выругался он.
Подняв его в воздух, я уложил тупого сукиного сына на землю, камни взлетели в воздух, когда я выпрямился, возвращая свой взгляд на Итана.

Элдер побледнел. — Ты сражаешься со своим собственным видом, Дэймон. Это непростительно.

— Я не прошу вашего прощения. Мне не нужно это дерьмо.
— Тебя изгонят, — пригрозил он.

— Знаете что, — я вернулся назад, поглядывая за Лаксеном на земле, который начал двигаться. — Мне плевать.

Гнев прокатился от Итана, и спокойное, почти понимающее выражение исчезло. — Ты думаешь, я не знаю, что ты сделал с той девушкой? И что твой брат сделал с другой? Вы оба виноваты в этом. Вот почему мы не смешиваемся с ними. Люди не приносят ничего, кроме проблем. Вы собираетесь доставить неприятности, заставить их смотреть на нас слишком близко. Нам не нужно это, Дэймон. Ты многим рискуешь ради людей.

— Это их планета, — сказал я, удивляя самого себя этим заявлением, но это было правдой. Прежде, Кэт говорила это, и я повторял ее слова. — Мы гости здесь, дружище.

Глаза Итана сузились. — На данный момент.

От этих трех слов я склонил голову на бок. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что это было предупреждение, но прямо сейчас это не было моим приоритетом. Им была Кэт. — Не следуйте за мной.

— Дэймон...

— Я серьезно, Итан, если ты или кто-нибудь еще раз пойдет за мной, я не уйду так легко, как сейчас.

Элдер усмехнулся. — Неужели она действительно того стоит?

Холодок пробежал по моему позвоночнику. Без поддержки сообщества Лаксенов, я буду сам по себе, не принятый не в одну из их колоний. Итан хотел убедиться. Но был миг сомнения.

— Да, сказал я. — Она стоит всего.
Итан сделал резкий вздох. — Ты сделал это. Так тому и быть.

Повернувшись, я побежал через лес, мчась к своему дому. Мой мозг был словно взболтан. У меня не было плана. Ничего конкретного, но я знал, что мне понадобятся несколько вещей. Одной из них были деньги. Машина. Бежать всю дорогу до Маунт Везер — не вариант. Возвращение домой обещало быть трудным, потому что Ди и Доусон будут там — и они попытаются остановить меня.

В этом смысле, я бы хотел посмотреть на их попытку.

Но когда я достиг вершины скалистого холма и набрал скорость, то, что сказал Итан,

омрачило мои планы. Вы оба виноваты в этом. Неужели? Ответ был прост и прямо перед моим носом. Мы с Доусоном оба поставили девушек в опасность, просто потому, что были заинтересованны в них. Никто из нас не планировал причинить им боль, или что их исцеление приведет к мутации в кого-то не совсем человека и не совсем Лаксена, но мы знали о риске.

Особенно я знал о риске.

Вот почему вначале я отталкивал Кэти, шел на крайние меры, чтобы держать ее подальше от Ди и себя. Частично из-за того, что произошло с Доусоном, но так же из-за того, что в этом было слишком много риска. И еще я затащил Кэт глубоко в этот мир. Держал ее за руку и практически сопроводил ее в него. Посмотрите, куда это привело ее.

Не предполагалось, что это произойдет таким образом.

Если бы дела пошли плохо, то только меня должны были бы поймать, только меня. Не Кэт. Ни в коем случае не она.

Ругаясь себе под нос, я поразил часть земли, освещенной серебристым лунным светом и за несколько секунд до того, как лес закончился, я ненамеренно замедлился.

Мои глаза обратились вперед на дом Кэт, мою грудь сдавило. Дом был темен и тих, как будто прошли годы с тех пор, как она переехала сюда. Такое чувство, что сейчас не было жизни в пустом, темном доме.

Я остановился рядом с машиной ее матери и испустил прерывистых вздох, который не уменьшил боль в груди. Я знал, что в темноте не был виден, но если МО или Дедал следили за мной, они могла взять меня внутри. Это ничего не упрощало для меня.

Если я закрывал глаза, то мог увидеть Кэт, выходящую через переднюю дверь, одетую в ту проклятую футболку, на которой было написано M B I B T Y V и те шорты... те ноги...

Боже, я был тем еще ослом по отношению к ней, но она не отступилась от меня. Ни на одну секунду.

В моем доме зажегся свет. Секундой позже передняя дверь открылась, там стоял Доусон.

Легкий ветерок доносил его тихие ругательства.
Должен сказать, Доусон выглядел в тысячи раз лучше, чем когда я в последний раз видел его. Темные тени, которые были под его глазами, по большей части исчезли. Он изменился. Он стал таким же, каким был до похищения МО и Дедал, раньше было бы почти невозможно отличить нас друг от друга, если бы не его более длинные и более косматые волосы. Да, он выглядел как миллион долларов. Он вернул Бетани.

Я знал, что это звучит горько, но меня это не заботило.

В тот момент, когда мои ноги коснулись лестницы, взрывная волна прорвалась через меня, портя цемент ступеней и половицы.

Мой брат побледнел, когда он отошел на ступеньку назад. Нездоровое чувство удовлетворения поднялось внутри меня. — Не ждали меня так быстро?

— Дэймон, — спина Доусона ударилась о входную дверь. — Я знаю, что ты сердишься.

Еще одна вспышка энергии выскочила из меня, ударяя потолок крыши. Дерево треснуло.

Уверенность стала возрастать во мне. Мое зрение изменилось, когда Источник заполнил меня, превращая мир в светлый цвет. — Ты понятия не имеешь, брат.

— Мы хотим, чтобы ты ничего не предпринимал, пока мы не узнаем что делать, пока не узнаем, как спасти Кэт. Это все.

Я глубоко вздохнул, когда шагнул ближе к Доусону, глядя ему в глаза.
— Вы думали, что запереть меня в обществе таких же как я, было лучшим решением?

— Мы...

— Вы думали, что можете остановить меня? — энергия вылетела из меня, врезаясь в дверь позади него, сбивая ее с петель.
— Я спалю мир дотла, чтобы спасти ее.

Глава 2

КЭТИ

Я поднялась с пола, мокрая и промерзшая до мозга костей. Я не имела понятия, сколько прошло времени после того, как распылилась первая доза оникса и последний вздох боли уложил меня на спину.

Сдаться и позволить им делать все, что они хотят, в начале не казалось вариантом. Сначала боль стоила этого, потому что, будь я проклята, если бы собралась облегчить для них задачу. После того, как оникс испарился с моей кожи, я смогла двигаться и снова устремилась к двери.

Я не достигла успеха, и после четвертого раза, когда меня нейтрализовали ониксом, а потом чуть не утопили им, я сдалась.

Я действительно по-настоящему сдалась. Когда я смогла стоять, не падая в обморок, я медленно подошла к холодному столу, каждый шаг причинял боль. Я была почти уверена, что поверхность стола состояла из очень тонкого слоя алмазов. Сумма денег, чтобы оборудовать комнату, не говоря уже о целом здании в алмазах, должна была быть астрономической, что объясняло проблему с национальной задолженностью. И в самом деле, из всех вещей, о которых я могла подумать, это о том, что я не должна была даже попасть в этот список, но, полагаю, из-за оникса в моем мозгу произошло короткое замыкание.

Сержант Дашер приходил и уходил на протяжении всего процесса, сменяемый мужчинами в армейской форме. Береты, которые они носили, скрывали большую часть их лиц, но из того, что я могла видеть, они не казались намного старше меня, возможно, им было чуть-чуть за двадцать.

Двое из них находились сейчас в комнате, оба с пистолетами, прикрепленными ремнем к бедрам. Часть меня удивлялась, что они были спокойны, но оникс служил своей цели. Один из них, одетый в темно-зеленый берет, стоял возле управления, глядя на меня, одна рука на пистолете, а другая на кнопке боли, второй, с лицом спрятанным под беретом цвета хаки, охранял дверь.

Я положила руки на стол. Сквозь влажные пряди моих промокших волос, они выглядели белыми и одутловатыми. Я замерзла и дрожала так сильно, что задалась вопросом, неужели я действительно пережила припадок. — Я... Я сдаюсь, — сказала я отрывисто.

Мышца выступила на лице того, который был в берете цвета хаки.

Я пыталась поднять себя на стол, потому знала, если я не сяду, то упаду, но сильная дрожь в мышцах заставила меня вильнуть в сторону. На секунду комната закружилась. Это могло быть какое-то необратимое изменение. Я почти рассмеялась, потому что, что хорошего было бы во мне для Дедал, если бы они сломали меня?

Доктор Рот все время сидел в углу комнаты с усталым видом, но сейчас он встал, с манжетой для измерения давления в руке. — Помогите ей забраться на стол.

Парень в берете цвета хаки подошел ко мне, его челюсти были решительно сжаты. Я отодвинулась в слабой попытке увеличить расстояние между нами. Мое сердце колотилось безумно быстро. Я не хотела, чтобы он дотрагивался до меня. Я не хотела, чтобы кто—либо из них дотрагивался до меня.

Ноги дрожали, я сделал еще один шаг назад, и мои мышцы просто перестали работать. Я тяжело ударилась задницей о пол, но я была в таком оцепенение, что действительно не заметила боли.

Парень в берете цвета хаки уставился на меня, и со своей точки обзора я смогла увидеть все его лицо. У него были поразительно голубые глаза, и хотя он выглядел как все, казалось, в его пристальном взгляде было некоторое сострадание.

Без слов он наклонился и сгреб меня в охапку. Он пах свежим мылом, тем же самым, которым пользовалась моя мама, слезы, навернулись мне на глаза. Прежде, чем я успела завязать борьбу, которая была бы бессмысленной, он положил меня на стол. Когда он отошел, я ухватилась за край стола, чувствуя, словно я была здесь раньше.

А я была.

Мне дали еще одну порцию воды, которую я выпила. Доктор вздохнул. — Так вы решили бороться с нами?

Я бросила стаканчик на стол и заставила свой язык двигаться, он был опухшим, и не подчинялся мне. — Я не хочу находиться здесь.

— Конечно, не хочешь, — он положил грудную часть тонометра на мою рубашку, как делал прежде. — Никто в этой комнате или даже в этом здании не ожидает этого от тебя, но борьба с нами, прежде чем ты хотя бы узнала, что мы такое, в конце концов, только причинит тебе боль. Теперь глубоко вдохни.

Я вдохнула, но воздух застрял в горле. Линии белых шкафчиков на другой стороне комнаты расплывались. Я не буду плакать. Я не буду плакать.

Доктор выполнил действия, проверяя мое дыхание и кровяное давление, прежде чем заговорил снова. — Кэти, можно я буду звать вас Кэти?

Короткий, хриплый смешок вырвался из меня. Так вежливо. — Конечно.

Он улыбнулся, когда клал манжету для измерения давления на стол и потом сделал шаг назад, складывая руки. — Мне нужно провести полное обследование, Кэти. Я обещаю, что это будет не больно. Это будет как любой другой медицинский осмотр, который ты проходила прежде.

Страх свился клубком в моем сердце. Дрожа, я обняла себя руками за талию. — Я не хочу этого.

— Мы можем ненадолго отложить осмотр, но это должно быть сделано, — повернувшись, он подошел к одному из шкафов и достал темно-коричневое одеяло.

Он накрыл им мои согнутые плечи. — Когда ты восстановишь силы, мы переведем тебя в твою комнату. Там ты сможешь помыться и переодеться в свежую, чистую одежду. Там так же есть телевизор, если ты захочешь посмотреть его, или ты можешь отдохнуть. Уже довольно поздно, а на завтра много чего запланировано.

Дрожа, я держала одеяло запахнутым. Он говорил так, словно я находилась в отеле. — Много чего запланировано?

Он кивнул. — Мы многое должны показать вам. Будем надеяться, что тогда вы поймете, что такое Дедалус на самом деле.

Я поборола порыв рассмеяться. — Я знаю, что вы, парни, такое. Я знаю...
— Вы знаете только то, что вам рассказали, — перебил доктор. — И то, что вы знаете — только половина правды. — Он склонил голову на бок. — Я знаю, вы думаете о Доусоне и Бэтани. Вы не знаете всей правды.

Мои глаза сузились, и я ответила с напором гнева, обжегшего меня изнутри. Как он смеет, говорить о том, что Дедалус делал с Доусоном и Бэтани? — Я знаю достаточно.

Доктор Рот взглянул на парня в зеленом берете, после чего он кивнул. Зеленый Берет вышел из комнаты, оставляя доктора и парня в берете цвета хаки позади. — Кэти...

— Я знаю, что в основном вы пытали их, — отрезала я, злясь еще больше. — Я знаю, что вы приводили сюда людей и заставляли Доусона исцелять их, и когда не получалось, те люди умирали. Я знаю, что вы держали их врозь друг от друга, используя Бет, чтобы принудить Доусона делать то, что вы хотели. Вы хуже, чем зло.

— Вы не знаете всей правды, — невозмутимо повторил он, совершенно не обращая внимания на мои обвинения. Он посмотрел на парня в берете цвета хаки. — Арчер, вы были здесь, когда привели Бэтани и Доусона?

Я обернулась к Арчеру, он кивнул. — Когда объекты нашего обсуждения были доставлены, с обоими, по понятным причинам, было трудно общаться, но после того, как девушка прошла изменение, она стала более жестокой. Им позволили оставаться вместе, пока не стало очевидно, что существует проблема безопасности. Вот почему их разделили и, в конечном счете, переместили в разные места.

Я встряхнула головой и подтянула одеяло ближе. Я хотела заорать на них во всю силу своих легких. — Я не дура.

— Я не считаю вас дурой, — ответил доктор. — Общеизвестно, что гибриды неуравновешенны, даже те, кто мутировал успешно. Бет была и остается нестабильной.

В моем животе образовался узел. Я с легкостью могла вспомнить, какой безумной была Бет дома у Вона. Казалось, она была в порядке, когда мы нашли ее на Mount Weather, но так было не всегда. Были ли Доусон и остальные в безопасности? Могла ли я верить хоть чему-то из того, что говорили эти люди?

— Вот почему я должен провести полное обследование, Кэти.

Я посмотрела на доктора. — Вы думаете, что я нестабильна?

Он не ответил немедленно, и, казалось, словно из-под меня выбили стол. — Возможно, — сказал он. — Даже при удачной мутации бывают проблемы с нестабильностью, которые возникают, когда гибрид использует Источник.

Стискивая одеяло, пока ощущения не вернулись к моим пальцам, я заставила свое сердце замедлиться. Это не сработало. — Я не верю вам. Я не верю ничему, что вы говорите. Доусон был...

— Доусон был печальным примером, — сказал он. — И ты придешь к пониманию этого. То, что случилось с Доусоном, было непреднамеренно. В конце концов, его бы отпустили, когда мы удостоверились бы, что он снова сможет ассимилировать. А Бет...

— Прекратите, — прорычала я, и мой собственный голос удивил меня. — Я больше не хочу слышать вашу ложь.

— Вы не представляете, мисс Швартц, как опасны, могут быть Лаксены, и угрозу, которую представляют те, кто мутировал.

— Лаксены не опасны! И гибриды тоже не будут, если вы оставите нас в покое. Мы ничего вам не сделали. И не сделаем. Мы не будем делать что-либо, пока вы...

— Вы знаете, почему Лаксены прибыли на Землю? — спросил он.

— Да, — мои суставы ныли. — Арумы уничтожили их планету.

— Вы знаете, почему их планета была уничтожена? Или происхождение Арумов?

— Они воевали. Арумы пытались забрать их способности и убить их.— Я была полностью в курсе на счет моих инопланетян 101. Арумы являлись противоположностью Лаксенам, больше тени, чем света, и они питались их энергией. — А вы работаете с этими монстрами.

Доктор Рот покачал головой. — Как и при любой большой войне, Арумы и Лаксены сражались так долго, что я сомневаюсь, что многие из них знают, что разожгло борьбу...

— И так, вы пытаетесь сказать, что Арумы и Лаксены как межгалактический Сектор Газа?

На это Арчер фыркнул.

— Я даже не знаю, почему мы говорим об этом, — сказала я, вдруг так устав, что не была уверена, что способна думать правильно. — Ничто из этого не имеет значения.

— Имеет, — сказал доктор. — Это показывает, как мало, на самом деле, вы знаете о любом из них.

— Хорошо, полагаю, вы собираетесь рассказать мне.

Он улыбнулся, и мне захотелось сбить снисходительное выражение с его лица. Очень печально, что для этого мне требовалось отпустить одеяло и собрать энергию.

— Во время своего расцвета, Лаксены были самой сильной и самой разумной формой жизни во всей своей вселенной. Просто, как и в каждом видовом наборе, эволюция развивалась в ответ, создавая естественных хищников — Арумов.

Я уставилась на мужчину. — О чем вы говорите?

Он встретил мой взгляд. — Лаксены не были жертвами в своей войне. Они были ее причиной.

ДЭЙМОН

— Как ты выбрался? — спросил Доусон.

Я предпринял все, чтобы не впечатать свой кулак в его лицо. В достаточной степени я успокоился, так что разрушение дома до основания было маловероятным. Хотя, все еще оставалась возможность.

— Лучше спроси, насколько я выложился, чтобы попасть сюда? — я напрягся, дожидаясь, пока Доусон запрет дверь. — Не борись со мной ни за что из этого, брат. Ты не сможешь остановить меня. И ты знаешь это.

Мгновение он придержал мой взгляд, потом выругался, шагнув в сторону. Я проскользнул мимо него, мои глаза устремились к лестнице.

— Ди спит, — сказал он, пробежав рукой по своим волосам. — Дэймон...

— Где Бет?

— Здесь, — мягкий голос донесся из столовой.

Я обернулся, черт, было похоже, словно девушка материализовалась из тумана и теней. Я забыл, насколько она была крошечной. Изящная и маленькая, с кучей коричневых волос и с заостренным, упрямым, маленьким подбородком. Она была намного бледнее, чем я помнил.

— Привет, — у меня не было к ней претензий. Я снова взглянул на своего брата. — Ты думаешь, это мудро, держать ее здесь?

Он подошел к ней, обвив рукой ее плечи. — Мы планировали уехать. Мэтью собирался разместить нас в Пенсильвании, недалеко от Южных Гор.

Я кивнул. Гора содержала прилично кварцита, но там не было сообществ Лаксенов, о которых мы знали.

— Но мы не хотим уезжать прямо сейчас, — добавила Бет, ее взгляд метался по комнате, не останавливаясь ни на чем конкретно. Она была одета в одну из футболок Доусона и в пару брюк Ди. И то и другое поглощало ее полностью. — Это кажется не правильным. Кто-то должен быть тут с Ди.

— Но это действительно не безопасно для вас обоих, — указал я. — С Ди может остаться Мэтью.

— Мы в порядке. — Доусон наклонил голову, запечатлевая поцелуй на лбу Бет, прежде чем пригвоздить меня серьезным взглядом. — Ты не должен был покидать колонию. Мы отправили тебя туда, чтобы ты был в безопасности. Если полиция увидит тебя или...

— Полиция не увидит меня, — это беспокойство не имело смысла. С тех пор, как мы с Кэт оба считались пропавшими, или сбежавшими, мое возрождение вызвало бы множество вопросов. — И мама Кэт.

Он не выглядел убежденным. — Ты не беспокоишься по поводу МО?
Я ничего не сказал.

Он встряхнул головой. — Дерьмо.

Бет рядом с ним переступила с ноги на ногу. — Ты пойдешь за ней, разве нет?

— Его жизнь превратилась в ад, — отрезал мой брат, и когда я ничего не сказал, он связал вместе так много ругательных слов, что я действительно был впечатлен. — Черт, Дэймон, я один из всех знаю, что ты чувствуешь, но то, что ты делаешь, безумно. И, кстати, как ты выбрался оттуда?

Шагнув вперед, я прошел мимо него и направился на кухню. Было странно снова находиться здесь. Все было таким же — серые гранитные поверхности, белые приборы, ужасные украшения в силе кантри, которые Ди пристроила на стены, и тяжелый дубовый кухонный стол.

Я уставился на стол. Словно мираж, появилась Кэт, сидящая на краю. Глубокая боль резанула по груди. Боже, я скучал по ней, меня убивало, не знать, что на самом деле случилось с ней или что они с ней делали.

С другой стороны, у меня была хорошая идея. Я знал достаточно из того, что они делали с Доусоном и Бет, и это делало меня физически больным.

— Дэймон? — он последовал за мной.

Я отвернулся от стола. — Нам не нужен этот разговор, и я не в настроение излагать очевидное. Ты знаешь, что я буду делать. Это то, из-за чего ты поместил меня в колонию.

— Я даже не могу понять, как ты выбрался оттуда. Там оникс повсюду.
Каждая колония имела домики, которые предназначались для содержания Лаксенов, ставших опасными для нашего вида, или для людей, которых Элдер не хотел отдавать человеческой полиции.

— Если есть желание, то есть и путь, — я улыбнулся, когда он прищурился..

— Дэймон...

— Я здесь, чтобы взять несколько вещей, а потом я уйду.

Я открыл холодильник и схватил бутылку воды. Сделав глоток, я встал перед ним. Мы были одного роста, так что смотрели друг другу глаза в глаза. — Я имею в виду. Не толкай меня на это.

Он вздрогнул, но его зеленые глаза встретили мои. — Нет ничего, чтобы я мог сказать, чтобы изменить твои намерения?

— Нет.

Он сделал шаг назад, рукой потирая челюсть. Позади него Бет села на стул, сложив руки вокруг талии, ее взгляд смотрел куда угодно, только не на нас.

Доусон облокотился на стойку. – Должен ли я сдерживать тебя силой?

Голова Бет дернулась вверх, а я рассмеялся. — Хотел бы я посмотреть на твою попытку, маленький брат.

— Маленький брат, — усмехнулся он, но слабая улыбка растянулась на его губах. На лице Бет появилось явное облегчение. — На сколько секунд? — спросил он.

— Достаточно, — я метнул бутылку из-под воды в мусор.

Прошло несколько мгновений прежде, чем он сказал. — Я помогу тебе.

— Черт, нет, — я сложил руки. — Я не хочу твоей помощи. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас брал на себя часть этого.

Он решительно стиснул зубы. — Бред. Ты помогал нам. Это слишком опасно, чтобы делать все в одиночку. Так что, если ты собираешься упрямиться и игнорировать тот факт, что ты держал меня на привязи, которой был сам, я не позволю тебе совершить это самому.

— Извини, что сдерживал тебя. Теперь, когда я знаю, что в точности ты тогда чувствовал, я бы взял штурмом это проклятое место в ту же ночь, когда ты пришел домой. Но я не позволю тебе помогать. Посмотри, что произошло, когда мы были там все вместе. Я не могу беспокоиться о вас, ребята. Я хочу, чтобы ты и Ди находились как можно дальше от всего этого.

— Но...

— Я не собираюсь с тобой спорить, — я положил руки на его плечи и сжал. — Я знаю, что ты хочешь помочь. Я ценю это. Но если ты действительно хочешь помочь, не пытайся остановить меня.

Доусон закрыл глаза, черты его лица морщились, в то время как грудь резко вздымалась.
— Позволить тебе сделать это самому неправильно. Ты бы мне не позволил.

— Я знаю. Со мной все будет в порядке. Я всегда в порядке, — я наклонился, прижимая свой лоб к его. Обхватив его лицо, я понизил голос. — Ты только вернул Бет назад, и убегать со мной неправильно. Она нуждается в тебе, а я нуждаюсь...

— Ты нуждаешься в Кэти, — он открыл глаза, и в первый раз, с тех пор как на Mount Weather дерьмо вышло наружу, в его взгляде было понимание. — Я понимаю. Правда.

— Ты тоже ей нужен, — прошептала Бет.

Мы с Доусоном оторвались друг от друга. Он повернулся к ней. Она все еще сидела за столом, ее руки сжимались и разжимались на коленях быстрыми, повторяющимися движениями.

— Что ты сказала, детка? — спросил он.

— Он нужен Кэт, — ее ресницы поднялись, хотя ее взгляд был прикован к нам, она не смотрела на нас, не по настоящему. — Вначале они будут рассказывать ей разные вещи. Они обманут ее, но то, что они сделают потом...

Было такое чувство, словно весь кислород выкачали из комнаты.

Доусон оказался около нее немедленно, встав на колени так, чтобы она посмотрела на него, он взял ее руки в свои и поднес к губам. — Все хорошо, Бет.

Она следила за его движениями почти одержимо, но в ее глазах собралось странное сияние, словно она скользила дальше. Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я сделал шаг вперед.

— Ее не будет на Маунт Везер, — сказала Бет, ее пристальный взгляд дрейфовал над плечом Доусона. — Они заберут ее далеко и заставят делать разные вещи.

— Какие вещи? — слова вырвались из моего рта прежде, чем я смог остановить их. Доусон бросил на меня взгляд через плечо, но я проигнорировал его. — Ты не должна говорить об этом, детка. Хорошо?

Прошло много времени, прежде, чем она что-либо сказала. — Когда я увидела его с вами, я знала, но, казалось, что вы все тоже знаете. Он это плохие новости. Он тоже был там со мной.

Мои руки сжались в кулаки, когда я вспомнил реакцию Бет, когда она увидела его, но мы заткнули ей рот. — Блэйк?

Она слабо кивнула. — Они все плохие. Их не должно быть. — Ее внимание перетекло к Доусону, и она прошептала. — Меня не должно быть.

— Детка, ты не плохая, — он положил руку на ее щеку. — Ты совсем не плохая.
Ее нижняя губа дрогнула. — Я делала ужасные вещи. Вы не представляете. Я уб...

— Это неважно, — он опустился на колени. — Ничто из этого не имеет значения.

Дрожь прокатилась по ней, потом она взглянула наверх, ее глаза смотрели в мои. — Не позволяй им делать это с Кэти, они изменят ее.

Я не мог шевельнуться или вздохнуть.

Ее лицо сморщилось. — Они изменили меня. Я закрываю глаза и вижу их лица, всех их. Я не могу выбросить их из головы, не важно, что я делаю. Они внутри меня.
Боже Милостивый....

— Посмотри на меня, Бет, — Доусон подвел ее лицо обратно к своему. — Ты здесь, со мной. Ты больше не там. Ты знаешь это, правда? Смотри на меня. Ничего такого в тебе нет.

Она решительно покачала головой. — Нет. Ты не понимаешь. Ты...

Отступив, я позволил брату разбираться с этим. Он говорил с ней низким, успокаивающим тоном, но когда она затихла, то уставилась вперед, тихо качая головой из стороны в сторону, ее глаза были распахнуты и рот открыт. Она не моргала, казалось, что она вообще не узнает его или меня...

Я осознал, что дома никого нет.

Поскольку Доусон не касался всего, что огорчало ее, ужас — настоящий, истинный ужас, поглотил меня. Боль в глазах моего брата, когда он, поглаживая, убрал волосы с ее бледного лица, убивала меня. В тот момент, он выглядел так, словно не хотел ничего, кроме как поменяться с ней местами.

Я сжал стойку позади себя, не в силах отвести взгляд.

Я мог с легкостью увидеть себя, делающим то же самое. За исключением того, что это была бы не Бет, и я бы держал в своих руках и уговаривал вернуться к реальности Кэт. Я пробыл в своей спальне достаточно долго, чтобы переодеться в свежую одежду. Находиться там было благословением и проклятием. По некоторым причинам это заставляло меня чувствовать себя ближе к Кэт. Возможно, это было из-за того, что мы делили в моей кровати, и тех моментов, которые были перед этим. И это тоже гнало меня вперед, потому что она не была в моих руках и не была в безопасности.

Я не знал, будет ли она действительно в безопасности снова.

Я натягивал футболку через голову, и почувствовал свою сестру прежде, чем она заговорила. Тихо выдохнув, я обернулся и обнаружил ее стоящей в дверном проеме, одетую в ярко розовую пижаму, которую я подарил ей на прошлое Рождество.

Она выглядела так же погано, как чувствовал я себя. — Если ты собираешься начать с того, что мне нужно подождать и все обдумать, то можешь оставить это при себе. — Я сел на кровать, проведя рукой по волосам. — Это не изменит того, что я хочу.

— Я знаю, чего ты хочешь, и не виню тебя, — она осторожно шагнула в мою комнату. — Никто не хочет, чтобы тебя ранили... или и того хуже.

— Хуже то, через что Кэт проходит прямо сейчас. Она твоя подруга. Или была ей. И для тебя нормально ждать? Зная, что они, возможно, с ней делают?

Она вздрогнула, в слабом свете ее глаза блестели, как изумруды. — Это не честно, — прошептала она.

Может и нет, но в любое другое время я бы чувствовал себя ослом за такие слова, но я не мог проявлять сочувствие.

— Мы не можем потерять тебя, — сказала она после нескольких секунд чертовски неловкой тишины. — Ты должен понять, что мы сделали то, что сделали, потому что любим тебя.

— Но я люблю ее, — без колебаний сказал я.
Ее глаза расширились, вероятно, это был первый раз, когда она слышала, чтобы я говорил это вслух, по крайней мере, о ком—то кроме членов моей семьи. Я жалел, что не говорил этого чаще, особенно Кэт. Забавно, как подобное дерьмо оборачивается в итоге. Пока ты погружен во что—то, ты никогда не говоришь или не делаешь того, что нужно. Всегда после свершившегося, когда уже слишком поздно, ты понимаешь, что должен был сказать или сделать.

Не могло быть слишком поздно. Тот факт, что я все еще жив, был тому заветом.

Слезы наполнили глаза моей сестры, когда она сказала тихим голосом. — Она тоже любит тебя.

Жжение в моей груди усилилось и подползло к горлу.

— Знаешь, я всегда знала, что ты ей нравишься, до того, как она призналась в этом мне или самой себе.

Я слегка улыбнулся. — Да, у меня то же самое.

Ди теребила кончики своих волос. — Я знала, что она... она была для тебя идеальна. Она никогда не мирилась с твоим дерьмом, — Ди вздохнула. — Знаю, у нас с Кэт были своим проблемы... с Адамом, но я тоже люблю Кэт.

Я не мог делать это — сидеть здесь и говорить о ней, словно мы находились на своего рода поминках или на дне поминовения. Этого дерьма было слишком много.

Она сделала небольшой вдох, верный признак того, что она была близка к разрядке. — Мне жаль, что я была так тверда с ней. Я имею в виду, ей нужно было совершенно точно знать, что она должна доверять мне и всему этому, если бы я могла понять это раньше, то тогда... ну, ты знаешь, что я имею ввиду. Так было бы лучше для всех. Я ненавижу мысль, что, возможно, я никогда... — она быстро оборвала себя, но я знал, куда она клонит. Возможно, она никогда больше не увидит Кэт снова.

— В любом случае, я спрашивала ее перед выпускным, боялась ли она возвращаться обратно на Маунт Везер.

Мою грудь сжало, словно кто—то схватил меня в медвежьи объятия. — Что она сказала?

Ди отпустила волосы. — Она сказала, что боялась, но, Дэймон, она была такой храброй. Она даже рассмеялась, и я сказала ей... — Она уставилась на свои руки, выражение ее лица сжалось, — Я сказала ей быть осторожной и держать вас с Доусоном в безопасности, и ты знаешь, она ответила, что будет, и она так и сделала.

Христос.

Ладонью я потер свою грудь, где, по ощущениям, образовалась дыра размером с кулак.

— Но прежде, чем я спросила ее об этом, она пыталась поговорить со мной об Адаме и обо всем остальном, но я не захотела ее слушать. Она пыталась загладить свою вину, но я продолжала отталкивать ее. Вероятно, она ненавидела меня...

— Это не тот случай, — я мертво посмотрел на Ди. — Она не ненавидела тебя. Кэт понимала. Она знала, что тебе нужно время, и она... — я стоял, неожиданно испытав потребность убраться из этой комнаты, и из этого дома, на дорогу.

— У нас еще не закончилось время, — тихо сказала она, словно просила... и черт меня возьми, если это не было больно. — Не закончилось.

Гнев вспыхнул во мне, и от меня потребовалось очень много, чтобы не наброситься на нее. Потому что держать меня в том проклятом доме было ничем иным, как потерей времени. Несколько раз, глубоко вздохнув, я задал вопрос, на который не был уверен, что хочу получить ответ. — Ты видела ее мать?

Ее нижняя губа дрогнула. — Видела.

Я поймал пристальный взгляд моей сестры и удержал его. — Расскажи мне.

Выражение лица говорило, что это была последняя вещь, которую она хотела делать. — Полиция была в ее доме весь день после того... как вы вернулись назад. Я разговаривала с ними, и потом с ее матерью. Полиция думает, что вы двое сбежали. Или, по крайней мере, так они сказали ее матери, но я думаю, что один из них подставной. Он был слишком непреклонен.

— Ну, конечно, — пробормотал я.

— Впрочем, ее мать не поверила в это. Она знает Кэти. И Доусон вел себя сдержано с Бет и всеми остальными. Это показалось бы подозрительным любому, у кого есть хотя бы две клетки в мозгу. — Она немного отклонилась назад, уронив руки на колени. — Было действительно трудно. Ее мать была так расстроена. Могу сказать, что она думает о худшем, особенно, после «исчезновения» Уилла и Кариссы, — сказала Ди. — Ей действительно больно.

Вина взорвалась, как картечь, оставляя дюжины дыр во мне. Мама Кэт не должна была проходить через это — беспокоиться о своей дочери, и бояться худшего.

— Дэймон, не оставляй нас. Мы найдем способ вернуть ее, но, пожалуйста, не оставляй нас. Пожалуйста.

В тишине я уставился на нее. Я не мог дать обещание, которое не намеревался сдержать, и она уже знала это. — Я должен идти. Ты знаешь. Я должен вернуть ее обратно.
Ее нижняя губа задрожала. — Но что если ты не вернешь ее назад? Что если ты останешься там с ней?

— Тогда, по крайней мере, я буду с ней. Я буду там ради нее. — Я подошел к сестре и обхватил руками ее щеки. Слезы покатились вниз, задевая мои пальцы. Я ненавидел видеть ее плачущей, но еще больше я ненавидел то, что случилось с Кэт. — Не волнуйся, Ди. Мы говорим обо мне. Ты знаешь, как чертовски хорошо, я умею вытаскивать себя из разных ситуаций. И ты знаешь, что я вытащу ее оттуда.

И ничто в этом мире не остановит меня.