Поэма о чакрамах

Невидимые центры высшего сознания в человеческом организме Мария Вадимовна называла плексусами. Я же, привыкший к восточной терминологии, называл их — да и буду называть по ходу дальнейшего рассказа — по-иному, а именно: чакрамами.

Оккультная традиция придает исключительное, можно сказать, первостепенное значение существованию чакрамов в нашем теле, но говорит о них весьма и весьма скупо. Фрагментарные сведения о невидимых центрах можно почерпнуть в «Тайной Доктрине» Блаватской и Учении Живой Этики. И тот, и другой источники сообща­ют о семи главных центрах, излучающих интенсивное силовое поле. Есть вспомогательные центры с меньшим радиусом действия. Согласно «Тайной Доктрине» их со­рок два. Согласно Учению Живой Этики их двадцать один, но так как утверждается, что они имеют двойное разветвление, то и в том, и в другом случае получаем одну и ту же цифру. А в общей сложности человек располагает сорока девятью духовно-энергетическими центрами.

Не случайность, что информация о чакрамах столь бедна, а подчас зашифрована. Дело в том, что наше со­знание и наша физиология не приспособлены к осязае­мому действию невидимых центров. Попытка преждевре­менного открытия центров может привести — да, как мы знаем, нередко и приводит — к трагическим последстви­ям: серьезному заболеванию, деформации сознания и даже преждевременной смерти. Слишком уж велика дис­гармония между видимым и невидимым в человеке, между физическим и духовным планом его бытия. Вот поче­му знания о чакрамах как бы сокрыты от нас за семью печатями. Вернее — были сокрыты. Космически изме­нявшееся время взломало эти печати.

По существу, мы столкнулись с парадоксальной си­туацией: ныне для человека гораздо большую опасность представляют его наглухо замурованные каналы психи­ческой энергии, нежели каналы открытые (хотя бы ча­стично). То, что предвещали пророки на протяжении веков, свершилось: наступила новая эра, и незримый космический огонь пронизал наше земное существование. Чтобы выжить в этих условиях, чтобы соответствовать новым ритмам времени, человек обязан как бы возжечь свой внутренний огонь. Уклониться от этой задачи нам не дано. Можно лишь попытаться решить ее с минималь­ным риском для себя. А риск действительно может быть сведен к нулю, если сосредоточим свои усилия на том, чтоб ликвидировать разрыв между своим физическим и духовным естеством, если сделаем все, чтоб гармонизи­ровать их токи.

— Великое Космическое Колесо совершило поворот в сторону возврата и потому изменилось все, — утверж­дала Мария Вадимовна. — В новых условиях меняется и методика раскрытия духовных центров. Обязательная раньше работа над нижними чакрамами перестает быть необходимостью. Ныне мы должны заниматься лишь верхними чакрамами, причем начинать целенаправленно концентрированную медитацию должны — и это для с непреложный закон — с чакрама сердца.

— Но как же так? — высказал я свое недоумение. — Ведь на Востоке всегда начинали с нижних чакрамов и достигали, как вы знаете, порою весьма поразительных результатов.

— В этом наше отличие от Востока, — отвечала Мария Вадимовна. — В этом также отличие нынешнего времени от прежнего.

Не думайте, однако, что тем самым отсекаются нижние чакрамы, что они будут находиться в оцепенении и подвижности. Нет, они будут действовать, и будут действовать интенсивно, но под импульсом чакрама сердца, «званного регулировать и координировать деятельность чакрамов, управляющих низшей природой.

Известно, что конечной целью медитаций над чакрамами является пробуждение и высвобождение космиче­ской силы в человеке («Кундалини»). На Востоке счита­ют, что она расположена у основания позвоночника в виде свернувшегося клубка. Клубок этот напоминает змеиный, отсюда, очевидно, и название — «Змей-Кунда­лини». Закон эволюции гласит, что Космос должен со­единиться с Космосом. Но чтобы совершилось это, Змей-Кундалини должен сменить горизонтальное положение на вертикальное. Он должен выпрямиться и, устремив­шись по каналу позвоночника вверх, в зоне головного мозга слиться с органом космического сознания — чакрамом Брамы, — трансформируя, наконец, человека в кос­мическое существо.

Да, на Востоке, и в частности в Индии, выпрямляют и поднимают вверх Змея-Кундалини при помощи особо волевых и жестких упражнений, заставляющих работать нижние чакрамы. Да, там добиваются подчас — и до­вольно быстро — эффектных результатов. Но заметьте: достигается все это под руководством и неусыпным конт­ролем наставников, обладающих соответствующими зна­ниями. Спрашивается: где их найти (особенно у нас) и где гарантия, что объявившийся учитель не будет лже­учителем? Еще хуже, когда человек стихийно, по-парти­зански, самонадеянно полагаясь лишь на собственные си­лы, вдруг начнет колдовать над Змеем-Кундалини. Раз­мотать клубок космической энергии, именуемый Змеем-Кундалини, и поднять его на должную отметку высоты — это еще не главное. Главное — суметь удержать его на этой высоте в состоянии равновесия достаточно продол­жительное время. А если человек не справится (а он и не справится, действуя в одиночку или доверившись не­вежественному руководителю)? Что тогда? Тогда — сво­бодное падение Змея-Кундалини, всегда кончающееся пе­чальным исходом для человека.Или не выдерживает сердце, и человек умирает от инфаркта.Или остается жи­вым, но неуправляемая энергия, рухнув вниз, уродует его физиологию и превращает его в полового маньяка.

Таковы опасности, причем не выдуманные, а реаль­ные, которые подстерегают человека, решившегося приблизиться к тайне космической жизни своей и своей космической силы. Но вот что существенно и важно, — Ма­рия Вадимовна выдержала паузу, дабы подчеркнуть значимость того, что она сейчас скажет, — при нашей методике работы над чакрамами эти опасности устраняются полностью; Нет, цель не меняется. Она остается той же. Клубок космической энергии, он же Змей-Кундалини, должен проделать свой вертикальный путь, чтоб ощутить дыхание Лотоса Брамы. Но под воздействием чакрама сердца и других верхних чакрамов меняется ритм вос­хождения. Змей-Кундалини движется вверх, но теперь не так, как прежде — не порывисто и стремительно, — а медленно, неторопливо; он как бы ощупывает и осваивает каждый сантиметр, каждый дюйм набираемой вы­соты. Ждать немедленных, фантастических результатов тут не приходится, но зато если ошибка, если срыв, то ничего страшного не произойдет: Змей-Кундалини плав­но опустится вниз и обретет прежнее положение, не причинив ни малейшего ущерба человеку. И спустя ка­кое-то время все можно начинать сначала.

И вот что хотелось бы еще подчеркнуть: если кон­центрируешь внимание на верхних чакрамах, если они начинают действовать, то пробуждается твое высшее «я». А это, кстати, означает, что ты один и не один в одно и то же время. Ты один, потому что нет никого рядом с тобою на физическом плане бытия. И ты не и, потому что рядом с тобою на духовном плане бытия находится твое высшее «я», твой руководитель и твой Учитель. Это твой самый надежный Учитель, и в конечном итоге он приведет тебя — при должном стремлении и должной работе над собой — к намеченно­му рубежу стыковки Микрокосмоса с Макрокосмосом.

Как стремительно меняется обстановка! Ведь недавно, совсем еще недавно, открытие верхних духовных центров считалось исключительной прерогативой йогов, достигших высших — иногда высочайших — ступеней самопознания. Но крутой вираж времени поставил нас перед выбором без выбора: в современных условиях, в сутолоке современного города мы обязаны научиться делать то, что делали раньше в горных ашрамах и лесных убежищах. Это одна из примет наступающей эпохи Параклета.

Не без робости и сомнения приступали мы к медитативному курсу изучения чакрамов. Надежда Михайловна признавалась, что она уже пыталась работать над своими центрами, но ничего у нее не получилось: как ни старалась увидеть лепестки (а, как известно, индий­ская традиция считает, что каждому чакраму соответству­ет строго определенное число лепестков), увидеть их так и не смогла.

— А лепестки и не надо видеть, — сказала Мария Вадимовна. — К этому вопросу, на мой взгляд, индий­ская традиция подступает несколько поверхностно, со­средоточивая преимущественное внимание на лепестках. Но разве задача состоит в том, чтоб обязательно увидеть эти лепестки, да еще не сбиться со счета, подсчитывая их? Нет, она совершенно в ином. Увидеть то, что скрыто лепестками. Там, там самое удивительное.

Не надо также придавать слишком уж большое зна­чение тому, различаете ли вы цветовую гамму чакрамов или нет. В лучах нового сознания формируются идеи. Потом уже они получают ту или иную окраску. Если же цвета будут выступать на первый план, если же будут полностью захватывать твое воображение, то можно увлечься внешним и отвлечься от главного.

Помню, как спрашивали мы у Марии Вадимовны: не даст ли она каких-нибудь рекомендаций относительно ритма дыхания во время работы над чакрамами?

— Какие рекомендации и зачем? — удивилась Мария Вадимовна. — Ритм дыхания изменяется сам по себе при работе над каждым чакрамом. Все индивидуально, ника­ких правил здесь нет. Может быть, они еще необходимы для какой-либо подготовительной работы, но для непо­средственной работы — нет. И вообще, если даются стан­дарты, то разрушается самое главное: духовная индиви­дуальность.

Конечно, общие законы — в том числе и законы строения чакрамов — едины для всех. Но ни на мгнове­ние не следует забывать: каждый чакрам у каждого че­ловека строго индивидуален и непохож на другие. У каждого чакрама своя песня. Высокое сознание дает импульс, а чакрам проводит его в жизнь. Чакрам и внутри, я как бы охватывает человека извне. Никакие правила, а только полное внимание к нему раскрывают его.

Были у нас вопросы и о продолжительности занятий с чакрамами. Должны ли они быть непрерывными или полагаются каникулы и паузы? Ответ был таков:

— Делать перерывы нужно. Иногда — месяц, иногда — полтора, иногда — больше. Строгого правила здесь опять-таки не существует. Когда возникнет снова необхо­димость в работе над чакрамами, вы сами это почув­ствуете. Вы почувствуете их вращение.

И учтите: что бы ни случилось с вами, работа над чакрамами не может уже пропасть бесследно. Можно на какое-то время забыть о ней, может на какое-то время она оказаться погребенной под суетой. Но квинтэссенция сделанного остается.

— Чтобы ощутить жизнь чакрамов в себе, — говори­ла Мария Вадимовна, — помните, что это не только вос­принимающие органы, но и органы действия. Для анало­гии обратимся к нашим органам чувств. Хотя они пред­назначены для восприятия, но элемент действенности в них присутствует тоже. Возьмите глаз — наиболее раз­витый из наших органов чувств. Ведь взгляд, если в нем сконцентрировалась сила воли, может повлиять на человека даже физически. Что же касается органов осязания, в принципе они могут передавать праническую энергию на расстоянии (на этом и основано магнетическое лечение). Собственно, точно так же действуют и духов­ные центры, только силаих воздействия, разумеется, во много раз больше.

Благодаря чакрамам мы получаем надежные опорные точки для своей медитации. Этим, очевидно, и следует объяснить столь высокую продуктивность ее результатов по сравнению с любой другой медитацией. Во всяком слу­чае, так было у меня. И надеюсь, — обратилась Мария Вадимовна к нам, — так будет и у вас.

Однако работа эта несет не только радость, но и труд — предупреждала Мария Вадимовна. — Когда вы работаете над чакрамами, утончается ваше восприятие, и вы начинаете ощущать волны, идущие от людей, которые вы раньше не чувствовали. И есть опасность, что, ощущая эти волны, вы можете попадать под власть эмоций и поступать, повинуясь эмоциональному порыву. Вот того допускать нельзя: то, что открывается вам сегодня, нельзя подчинять эмоциям — это в высшей степени разрушительно и для вас, и для других. Как никогда, именно теперь вы должныуметь подчинять чувства духовному

Надо сказать, что занятия наши шли в крайне убыстренном темпе. Мария Вадимовна явно торопилась и торопила нас. Не успевали мы вжиться в один чакрам, как она требовала осваивать другой. На наши сетования она отвечала: «Время уплотнилось до предела. То, на что раньше уходили долгие годы, вы должны пройти в те­чение немногих месяцев». Собственно, так оно и получи­лось. Моя первая запись о медитации над чакрамом сердца помечена маем 1975 года, а семь месяцев спустя в канун Нового года, я уже интенсивно работал над седьмым — чакрамом Брамы.

Но, пожалуй, самое удивительное было в том, что на­ше — да еще столь стремительное — вторжение в запо­ведные зоны незримых центров ни в малейшей степени не сказывалось на физическом состоянии нашем. Не сек­рет, что такого рода занятия обычно сопровождаются бо­лезненными явлениями. Огненная трансмутация несовершенного тела всегда мучительна. Могут возникнуть боли в области сердца, может появиться жжение в сол­нечном сплетении, может начаться воспалительный про­цесс в щитовидной железе. Об этом предупреждают и к этому готовят. Но у нас, слава Богу, все шло благопо­лучно. Как будто действительно что-то благоприятство­вало нашему эксперименту. Правда, впоследствии от лю­дей, сведущих в этих вопросах, я узнал, что начальная стадия работы над чакрамом Брамы мне, на­пример, грозила потерей зрения (если б вдруг на какой-то момент я выпал из состояния внутреннего равнове­сия). Но я узнал об этом задним числом, когда опас­ность, а значит, и связанные с нею страхи были уже позади.

А вот в благотворном действии чакрамов на свой ор­ганизм я имел возможность удостовериться и очень скоро. Дело обстояло так.

Намечалась моя поездка за рубеж, в район тропиков. Для оформления поездки требовалась медицинская справ­ка. Но, увы, в поликлинике, где я прошел соответствую­щую диспансеризацию, меня ждал неприятный сюрприз — анализ крови оказался весьма неблагоприятным: сорок пять единиц гемоглобина, что было гораздо ниже поло­женной нормы.

«Симптом малокровия», — констатировал врач и от­казался выдать мне справку, что означало срыв моей за­рубежной поездки. Единственное, на что он согласился — сделать через неделю повторный анализ, дабы уже не оставалось никаких сомнений.

Итак, в моем распоряжении была неделя. Но что я мог предпринять в этот короткий промежуток времени? Я ничего и не предпринимал. Не менял режима дня и работы. Не занимался физическими упражнениями. Но зато занимался и занимался регулярно — утром и вече­ром — медитацией над чакрамами. От одного чакрама переходил к другому, стараясь как бы внедрить их токи в клетки своего тела. И, наверное, перестарался, потому что результаты повторного анализа тоже оказались оше­ломляющими: уровень содержания гемоглобина вырос более чем вдвое и составил девяносто шесть единиц, что грозило нарушением нормы, но уже в обратном направ­лении.

— Вы что, в горах побывали? — спросил у меня врач, не подозревая, насколько в принципе он близок к истине.

Признаюсь, перспектива работы над чакрамами, с од­ной стороны, притягивала меня, а с другой — пугала. Мне казалось, что ничего у меня не выйдет.

— Я не умею медитировать, — сказал я Марии Вадимовне.

— Умеете, — решительно возразила она. — Хотите, укажу на образцы вашей медитации?

— Укажите.

— Ваши стихи.

— Ну, если это сопрягается с творчеством, если это граничит со стихами, тогда я могу.

— Так и делайте. А у нас с вами, — обратилась Ма­рия Вадимовна к Надежде Михайловне, — будет поэма о чакрамах.

Тогда я не придал особого значения словам Марии Вадимовны, а Мария Вадимовна оказалась провидицей. Спустя несколько лет я почувствовал необходимость со­единить накопившиеся стихотворные медитации о чакра­мах в целостную вещь. Так и образовалась своеобразная поэма, которой я дал название «Лотос Брамы». Впослед­ствии она стала заключительной частью моей книги «Семь дней в Гималаях».

Вступление в поэму содержало общие положения о духовно-космических центрах человека. Ныне я бы, по­жалуй, дополнил его вот этими строками.

Незримое сегодня уплотнилось.

Сгустилось в чакрам. Говорит с тобой.

Вступив в контакт с незримою основой,

Ты можешь внешний мир преобразить

Быстрее быстрого. Решительно и сразу.

Рычаг, которым можно сдвинуть Землю,

Есть чакрам. Будь же Архимедом ты!

Ты фокусируешь космический огонь

Посредством чакрама, пришедшего в движенье.

Воспринимаю мир я через чакрам,

И потому мне внятен пульс Вселенной

И полнозвучный голос Бытия.

Мы рождены, и мы не рождены.

Воспоминанье о неоотворенном

Незримый центр хранит в себе всегда.

Познай себя или же по-другому:

Открой свои невидимые центры.

Они есть ты. Воистину есть ты.

Источник всех источников в тебе.

Он просыпается. И он дает возможность

Бессмертье в смертном теле ощутить.

А постигающий бессмертье в смертном теле

Приходит к истине. Путей других к ней нет.

Если обратимся к истории, то увидим, что работа над чакрамом сердца отвечала духу христианской традиции и всегда поощрялась ею. Как свидетельствуют писания святых отцов, она строилась на постоянном повторения краткого мантрама — Иисусовой молитвы, как бы сконцентрировавшей в себе все евангельские истины: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» В «Добротолюбии», этой основополагающей книге раннего христианства, из­лагаются принципы «внутренней молитвы сердца», кото­рую на Востоке несомненно бы окрестили медитацией. Там говорится:

«...вообрази свое сердце, наведи глаза свои, как бы смотрел на него сквозь грудь, и как можно живее пред­ставь его, а ушами-то внимательно слушай, как оно бьется и ударяет раз за разом. Когда к сему приспособишься, то и начинай к каждому удару сердца, смотря в него, приноравливать молитвенные слова. Таким образом, с первым ударом сердца скажи или подумай Господи, со вторым Иисусе, с третьим Христе, с четвертым помилуй и с пятым мя, и повторяй сие многократно... Потом как сему попривыкнешь, то начиная вводить и изводить всю Иисусову молитву в сердце вместе с дыханием, как учат отцы, т. е. втягивая в себя воздух, скажи, вообрази:

Господи Иисусе Христе, а испуская из себя: помилуй мя. Занимайся сим почаще и побольше, и ты в скором вре­мени почувствуешь тонкую и приятную боль в сердце, потом будет являться в нем теплота и растеплевание».

«Но при сем, — предупреждает «Добротолюбие», — всемерно остерегайся от представлений в уме и являю­щихся каких-либо видов. Не принимай вовсеникаких воображений, ибо св. отцы крепко заповедуютпри внут­ренней молитве сохранить безвидие, дабыне попастьв прелесть».

То есть лишь в атмосфере чистого безмолвия, к кото­рому, кстати, призывали все Учителя человечества, от Будды до Кришнамурти включительно, и может начаться преображение внутреннего мира человека, а значит, и всего человека. Об этом в «Добротолюбии» говорится так:

«Когда рассеются облака, воздух показывается чистым; когда же солнцем правды Иисусом Христом рас­сеются страстные мечтания, тогда обыкновенно в сердце Рождаются световидные и звездовидные помышления по причине просвещения Иисусом Христом воздуха сердечного».

По рекомендации Марии Вадимовны мы при работе над чакрамом сердца использовали Иисусову молитву. Другие чакрамы, по ее словам, ни в каких мантрамах не нуждаются.

Помню, с каким трепетом я нес Марии Вадимовне первые — самые первые — результаты своих медитаций. Помню, как подбодрила она мой дух, обратив внимание на следующие строки:

Свет белый-белый сердце излучает.

Мне солнцем белым кажется оно.

Она сказала, что это совершенно точное ощущение.

— Только не сердце физической жизни предстало перед вами, а сердце будущего. А оно настолько много­гранно и многообразно, что действительно вмещает в се­бя все цвета.

Ощущение это характерно не только для вас, — до­бавила Мария Вадимовна, — оно характерно для всех. Когда человек духовно работает, белый цвет обязатель­но усиливается.

Мои стихи-медитации о чакраме сердца вошли в пер­вую главу «Лотоса Брамы». Ныне я бы, пожалуй, допол­нил ее вот этими строками.

Стучится сердце в тайны бытия.

«Откройте дверь!» — зовет оно и просит.

Покуда сердце бьется, есть надежда,

Что океан любви поглотит все.

Коль Бог внутри, то, значит, Он вокруг.

Бог — это мир, пропущенный сквозь сердце.

На бытие накидывает сердце

Сеть невесомую. И эта сеть есть радость.

Когда ты сердцем начинаешь мыслить,

То истина становится тобой.

Необходимость быть полезным людям

Одна и только держит на земле.

А сердце концентрирует пространство.

В единой точке бытия. И время

Сгущается как бы в единый миг.

Миры и мироздания вращает

В центростремительном движенье непрестанном

Великий чакрам сердца моего.

Никто не побежден, коль победило

Космическое сердце божества.

Для сердца нет понятия «граница».

Оно открыто, словно космос, всем.

Я бездной сердца ныне поглощаюсь.

О как я рад, что ею поглощен!

Лобовой чакрам индийская традиция изображает в ви­де Лотоса, насчитывающего девяносто шесть лепестков. Его название — Аджна. Синонимами этого названия иногда выступают понятия «Третий глаз» или «Глаз Бра­мы». На физическом плане чакрам воплощен в шишковидной железе затылка.

Работа над этим чакрамом, говорила Мария Вади­мовна, означает работу над аспектами нашего сознания. Чакрам, говорила она, можно представить себе в виде ромба. Однако дать характеристику особенностей, сокрытых в данной геометрической фигуре, она наотрез отка­залась, повторяя, что постижение тайны чакрамов у каж­дого должно быть строго индивидуально. Единственное, о чем она сочла возможным упомянуть, что ромб созна­ния можно как бы разделить на две половины: первая — активное, творческое начало, вторая — воспринимающее, пластичное. Работая над чакрамом, надобно равномерно чередовать эти два начала.

Мои стихи-медитации о лобовом чакраме, или ромбе сознания, вошли во вторую главу «Лотоса Брама». Ныне я бы, пожалуй, дополнил ее вот этими строками.

Источник мысли не ищи в себе.

Везде ищи — тогда не ошибешься.

Неуловима мысль. А уловима

Лишь тень ее, подвластная словам.

Ум затихает — воскресает мудрость.

Не думать — значит мыслить, ибо мысль

Всегда к тебе приходит из Безмолвья.

Энергия энергий — это мысль,

Которая устремлена в Безмолвье

И из Безмолвья к нам устремлена.

Бессмертие реальнее, чем смерть.

Незримый центр реальнее, чем зримый.

Но разве можно видеть Бесконечность?

Возможно все, коль третий глаз включен.

Окно я раскрываю в Беспредельность.

Пусть ветер Беспредельности ворвется

В мое жилище затхлое. Аминь.

В индийских источниках нет упоминания о чакраме воли. По определенным причинам чакрам этот был со­крыт от людей.

— Страшно дать знание о чакраме воли, — говорила Мария Вадимовна, — человечеству в его современном состоянии. Страшно, но, увы, неизбежно, потому что в новых космических условиях многие — тайны перестали быть таковыми и сведения о таинственном чакраме дав­но уже просочились в среду темных. Конечно, как всег­да, они пытаются перевернуть все с ног на голову. Если светлые начинают работу обязательно с чакрама сердца, то темные — с чакрама воли. Если светлые стараются сначала развить в себе любовь,(через чакрам сердца), сознание (через лобовой чакрам), а уж потом развивать свою волю, то темные делают то же самое в обратном порядке, что и приводит к искривлению ума и сердца.

Чакрам воли расположен по правой стороне груди. Если другие чакрамы — в частности, сердца и созна­ния — выявлены физическими органами человека, то чакрам воли еще предстоит выявлять: он не воплощен физически. И это не случайно, ибо у человека раздроб­лена воля, да и само его понимание воли по большей час­ти чрезвычайно узко.

Между тем роль воли в жизни исключительно вели­ка. Сколько прекрасных и, главное — совершенно реаль­ных планов превратилось в бесплодные мечтания лишь потому, что в них не участвовала организующая сила воли. Поэтому, прежде чем выйти на рубеж следующего чакрама — а это чакрам творчества и жизни, — необхо­дима работа над чакрамом воли.

— Именно эта работа в качестве предшествующего этапа крайне необходима, — подчеркнула Мария Вади­мовна. — Иначе жизнь будет владеть вами, а не вы — жизнью.

Мои стихи-медитациио чакраме воли вошли в третью |главу «Лотоса Брамы». Ныне я бы, пожалуй, дополнил ее вот этими строками.

Да будет воля, Господи, твоя! Да будет воля Господа твоею!

Ум, сердце, воля — этот треугольник

Тебя над бездной жизни вознесет.

Огонь ты выявляешь сам в себе

И там огнемты как бы, чертишь знаки,

Магические знаки в пустоте.

Путь на вершину лишь тогда возможен,

Когда в себе вершину ощутишь.

Я есмь скрещенье Бога с Абсолютом.

Я — поле единенья двух начал:

Безличного и личного начала.

Дух — это все. И в то же время он

Ни с чем не связан. В этом парадоксе

Его бессмертье и заключено,

Все подчиняется, когда ты подчинен

Стремлению, ведущему к вершинам.

В единый фокус мысли концентрируй.

Как солнце через линзу поджигает

Бумажный мусор, так твой свет сожжет

Наносное, ненужное, чужое.

Меч духа устраняет все преграды

Одним уж тем, что поднят над тобой.

Рубить не надо, ибо меч волшебен

И взмах его победу нам несет.

На санскрите чакрам творчества и жизни имеет на­именование «Манипура». Индийская традиция изобра­жает его в виде двенадцати лепесткового Лотоса, где зе­леные лепестки перемежаются красными. Его физиче­ская основа — солнечное сплетение.

Мои стихи-медитации о чакраме творчества и жизни вошли в четвертую главу «Лотоса Брамы». Ныне я бы, пожалуй, дополнил ее вот этими строками.

Ликует дух, когда восходит солнце.

Оно восходит, если ты творишь.

К потоку творчества всегда причастендух.

И творчество определять нам стоит

Как духотворчество. Тогда и проведем

Грань между истинным и ложным без ошибки.

Творящему придет на помощь все.

Ведь все желает одухотворенья.

А творчество и есть победа духа,

Вернее, закрепление ее

На плане зримом, как и на незримом.

Творю огнем. А если нет огня,

То не творенье это, а подделка.

Принявший Крест, пойми всей силойдуха:

Не ты несешь, а Он тебя несет.

Несущий Крест идет к вершине духа

Быстрей того, кто бросил этот Крест.

Пусть радость духа озарит миры.

Пусть мрак их не пугает. Он невечен.

«Анахата», или «Серебряный Лотос», — так в индий­ских источниках называется центральный чакрам; он рас­положен посредине между чакрамами сердца и воли. Физически он спроецирован в нервные узлы грудной клетки. В Учении Живой Этики его называют «Чашей».Также называла его и Мария Вадимовна.

По ее словам, чакрам представляет собой чашу в круге. Эта чаша выполняет особую роль: она вбирает в себя токи остальных чакрамов, работающих поодиночке, да и работающих подчас хаотически. Она гармонизи­рует их огненные токи и трансформирует их в тонкий сияющий луч, соединяющий ее с чакрамом, находящимся несколько выше, в области горла. А горловой чакрам дол­жен внутреннюю энергию человека, теперь уже не хао­тическую, а упорядоченную и организованную и потому не представляющую опасности для окружающих, напра­вить в физический мир.

Но это, так сказать, внешний механизм работы чакрама. Что же касается самого сокровенного, то оно где-то там в глубине.

Медитация над центральным чакрамом принесла моей жене незабываемое переживание. Внезапно каким-то внутренним зрением она увидела; а скорее, даже почув­ствовала, что в Чаше каждого человека хранится капля Иисусовой крови. Помню, как радовалась — по-детски радовалась — Мария Вадимовна этому рассказу. Помню, как восторженно она поздравляла ее, потому что считала, что ей удалось пережить момент прикосновения к великой истине.

Мои стихи-медитации о чакраме Чаши вошли в пятую главу «Лотоса Брамы». Ныне я бы, пожалуй, дополнил ее вот этими строками.

Огонь я извлекаю из глубин,

Дабы с огнем вершин соединиться.

Чтоб слышать Вечность, должен вспомнить ты,

Что ты есть Вечность. Время умолкает.

За Чашею Грааля мы идем,

Минуем круги Ада и другие,

И все затем, чтоб убедиться: Чаша

В самом тебе. Приникни к Ней. Молись.

Все то, что скрыто от тебя веками,

Доступно вопрошающему, если

Он видит чакрам, в чакраме — себя.

Луч — это молния,

Что подчинилась духу.

Луч продолжает Чашу, ибо небо

Растет из трав, земли, холмов и гор.

Голгофа жизни нас возносит в небо.

Благословляй ведущее нас ввысь.

Горловой чакрам индийская традиция изображает в виде шестнадцати лепесткового Лотоса. Физический ор­ган, непосредственно связанный с ним, — щитовидная железа. Название чакрама «Визудха». Правда, Мария Вадимовна предпочитала употреблять другой термин — «Престол», ибо, по ее мнению, вершина, на которую под­нимает человека работа над этим чакрамом, может быть приравнена к Престолу с восседающим на нем Царем.

— Однако, — добавляла Мария Вадимовна, — тут нет места ни для гордыни из-за высоты откровений, ставших доступными вам, ни для самоуничижения из-за разрыва между высотой откровений и тем, как вы продолжаете жить на физическом плане. Поймите, говорят человеку, что на Престоле это не вы, это — ваша монада. На Престоле вы видите себя как Сына Божьего. Вспомни­те притчу о блудном сыне. То, что происходит с вами, можно назвать процессом осознания себя и подлинного имени своего. Вы поняли, кто вы, но путь к истинному сыновству еще тяжел и труден. Но главное сделано: вы поняли, чьим сыном являетесь вы.

Мои стихи-медитации о чакраме Престола вошли в шестую главу «Лотоса Брамы». Ныне я бы, пожалуй, дополнил ее вот этими строками.

Мгновенье единенья с небесами

Пришло. И мир преобразился весь.

А поле бытия всегда лучисто.

Луч уплотненный — это человек.

Итак, на этом и сосредоточься,

Что ты есть луч, поправший светом тьму.

Пусть на луче покоится Престол.

Прочней нет основанья для Престола.

Что значит царствовать? Ведь это означает

Внимательным быть к каждой клетке тела

И атомам невидимой души.

Нет ничего, что не было б тобой.

За все в ответе связанный со всеми.

Путь сконцентрирован в тебе и зашифрован.

Его разгадку устремленье даст.

Твое Евангелье быть названо должно

Вотэтим словом Духа: Устремленье.

Нет пауз в восхождении на небо.

А если пауза, то это взрыв и взлет.

Да будет радость спутником твоим.

Что б ни случилось — радость, радость, радость!

Соединенье с духом — это благо.

Соединенье с Богом — благодать.

Вершинный чакрам индийская традиция изображает в виде тысячелепесткового Лотоса. Строго говоря, в нем насчитывается не тысяча, а девятьсот шестьдесят лепестков, ровно в десять раз больше, чем в лобовом чакраме, именуемом «Глазом Брамы». «Сарасхара», или «Лотос Брамы»,— так называют этот самый загадочный и самый фантастический из всех наших чакрамов. Физически он связан с головным мозгом. Моя работа над чакрамом уже на первых порах привела меня к выводу, что мозг это кристалл Абсолюта. Вот я писал тогда, делясь своими размышлениями с Марией Вадимовной и Надеждой Михайловной. «Круг сотворенного смыкается с кругом несотворенного благодаря головному мозгу, ибо несотворенное ма­териализуется в мысль, а значит, становится доступным, внятным миру сотворенному.

Клетки головного мозга жаждут, во-первых, тишины я безмолвия, во-вторых — истинной работы. Они рабо­тают, но дробно, хаотически, бессистемно. А головной мозг, воспринявший импульс Лотоса Брамы, начинает уже догадываться о главном своем предназначении, ко­торое может быть выражено одним-единственным сло­вом: воскрешение.

Собственно, воскрешение клетки головного мозга тво­рят все время. Что такое память, как не воскрешение прошлого. Что такое предвидение, как не воплощение и воскрешение будущего.

Но, увы, воскрешение прошлого крайне ограниченно. К тому же оно избирательно и зависит от желания, спон­танного настроения и т. п. И, во всяком случае, корень прошлого — прапамять — недоступен.

Так же обстоит дело и с будущим. Здесь или царит мечтательность, или голая расчетливость, иссушающая ум и душу. Реальное будущее остается за семью зам­ками.

А ведь прошлое и будущее — в их корневой основе — подвластны человеческому мозгу. Просто должна про­изойти переориентировка и гармонизация клеток голов­ного мозга. Преобразившись, они образуют луч, равно освещающий и прошлое, и будущее. Но это сверхсозна­тельное видение — лишь первый этап воскрешения. Вто­рой этап — материализация объектов сверхсознательного видения.

Каким образом она может быть осуществлена? Лишь через материальную структуру головного мозга. Неведо­мые аппараты головного мозга должны включиться под воздействием солнечного тела (а чакрамы это и есть сол­нечное тело), и, прежде всего под импульсом Лотоса Брамы.

Безмолвие, творимое Лотосом Брамы, усиленное излу­чениями клеток головного мозга, пробуждает твой дух. Задача состоит в том, чтоб началась цепная реакция, чтоб дух преобразил душу, а душа — тело. Это может быть достигнуто, это должно быть достигнуто, это будет достигнуто!

Ум погружаю в сердце. Чакрам Брамы

Соединяю с сердцем. Бог воскрес!»

У меня возникла догадка — потом она превратилась в уверенность, — что Лотос Брамы, собственно, не принадлежит человеку. Он принадлежит Богу. Поэтому опасения насчет темных и возможностейих разрушительного влияния на чакрам безосновательны. Это исключено в принципе. Лотос Брамы закрыт для темноты. Его лепестки открываются лишь навстречу свету.

Рискну высказать еще одну догадку, что чакрам Брамы дают нам как бы взаймы, на время, для выполнения какой-то, быть может, не до конца нам ясной и понятной, но необходимейшей задачи.

Мои стихи-медитации об этом чакраме вошли в седь­мую главу «Лотоса Брамы» (разбитую на семь фрагмен­тов). Ныне я бы, пожалуй, дополнил ее вот этими стро­ками.

I

Путь начинается, и каждый раз с нуля.

Лишь в этом случае ты получаешь шанс

Коснуться истины, соединиться с нею.

Дух абсолютный жаждет воплощенья,

А воплотившись, жаждет высоты.

И этот путь Нисхода и Восхода

Преобразует звездные миры.

А Лотос Брамы — символ устремленья.

Великий символ, упразднивший смерть

И страхи, порождаемые смертью.

Бессмертье — здесь, не в облаках, а — здесь.

Чтоб стать бессмертным, надо воплотиться.

В себе открывший Лотос Брамы — небо

В себе открыл и утвердил в себе.

Бессмертье ищущий — оно в самом тебе.

Так расшифруй себя, чтобы оно

Осознанно и четко проявилось.

Творенье — но становится Творцом.

Ты — человек, но в Бога превратишься.

II

Стремленье вверх равно стремленью сверху

Соединить Начала Бытия.

Путь восхожденья радостен и легок.

Одно необходимо — не забыть,

Что каждый день восходишь на вершину.

А небеса раскроются внутри,

Когда об этом сам себя попросишь.

Есть парадокс, что только в смертном теле

Бессмертье достигается. Но это

Не парадокс — незыблемый закон

Непостижимой жизни Абсолюта.

Как трудно ощущать себя бессмертным.

Какая бездна вырастает сразу!

Смерть по сравненью с бездной этой — благо.

Но все равно — вперед! вперед! вперед!

Неправильно мы раньше понимали

Свою задачу. Постиженье мира

Не самоцель. Оно лишь как подспорье

Для достиженья самого себя.

Я как бы напрямую слышу Бога.

И пусть не вижу Бога — ощущаю,

Как видит Он и чувствует меня.

III

Необратимо устремленье ввысь,

Когда его благословляют свыше.

Дух — высота, сошедшая в глубины,

В глубинах тех нашедшая себя.

Боренье духа есть уже победа.

Коль дух проснулся — значит, победил.

Есть Абсолют, Вселенная и ты.

Их неразрывность называем Богом.

Небытие и бытие раздельны

Лишь потому, что Бог в нас не воскрес.

IV

Из бесконечности идешь ты в бесконечность.

Ты — путник, приходящий сам к себе.

Свои глубины нас пугают больше,

Чем бездны океанов и морей.

Тот, кто рожден, судьбою предназначен

Родиться вновь на новой высоте.

Попытка разговора с Абсолютом

Проявленным была бы невозможна,

Когда б в тебе не проявлялся Он.

Коль Лотос Брамы действует, то ты

Плывешь меж звезд в Ковчеге Абсолюта.

V

Все повторяется. Неповторим лишь Путь,

Ведущий в Дом предвечного восхода.

Как хорошо, что есть на свете тайна.

Она дает урок смиренья нам.

Я возвращаюсь мыслями к вершинам,

Тем самым — на вершины восхожу.

Ты победил, но ты еще не знаешь,

Кого ты и когда ты победил.

Я был и буду, — говорит мне Путь.

Единственное, что мне не изменит,

Так это Путь без края и конца.

Он то, что есть. Он — тайна Абсолюта.

О радости мы будем говорить.

Есть радость устремленья. И она

Есть радость радостей и есть любовь Любовей.

Все тайны мира через Лотос Брамы

Постичь ты можешь. Постигай смелей.

VI

Твой путь в тебе, ты сам — свой горний путь,

И в этой неразрывности победа.

Мысль устремленная. Она сродни Безмолвью.

Она в себе Безмолвие таит.

И потому ей можно доверяться

И можно смело следовать за ней.

Мысль устремленная себя преобразует

И потому преобразует нас.

Дух стал свободным, в теле находясь:

Он победил и время, и пространство.

Преображенье — каждый день и миг.

Через вниманье к встречам и преградам

Идет преображение твое.

Нет тупика, а есть тоннель во мраке.

Лишь впереди спасение твое.

VII

Нам помогают. Только эта помощь

Без нашего усилил ничто.

Путь непрестанный нам дает свободу.

Движенье вверх — свобода от всего.

Воскресший дух имеет главный признак.

И этот признак — радость. По нему

Опознавайте чудо воскрешенья.

...Но чтоб возникла радость, устремленье

Должно основой нашей жизни стать.

Открыто все тому, кто устремлен.

Все устремляет — коль открыт душою.

Как будто озеро, наполненное светом,

Твой чакрам Брамы. Что в нем отразится?

Наверно, то, чему названья нет.

В объятья сердца заключаю небо.

А Лотос Брамы заключил в объятья

Всех тех, кто сердцем в небо устремлен.