Смерть табора: попытка резюме

Следующие свои соображения, представляющие резюме всего этого сборника, буду излагать не по степени их важности, а как в голову они мне приходили, потому заранее прошу извинения за, быть может, некие погрешности против логики. Надеюсь, простит читатель еще одну аляповатость, в работе сей и без того уже явленную…

Итак, что же мешает российским[40] цыганам влиться в социум, не утратив при этом того, что считается испокон веку национальной своеобычностью?

Во-первых, на наш взгляд, – закрытость таборов. Вспомним уже цитированное выше бессоновское: «государство для цыгана – нечто внешнее, чаще всего враждебное» и «нецыгане – источник заработка». Это, напомним, пишет друг и защитник цыганского народа, так что ни о каких «передержках» с нашей стороны речь идти не может! Так что ежели мы на сей раз акцентируем внимание читателя на полном совпадении в данном случае цыганского и «классического» воровского закона – это будет не наша зловредная выдумка, а наблюдение исследователя, к цыганам более чем доброжелательного! Отношение же к государству, как к чему-то «внешнему», даже и не враждебному, неизбежно ведет к непризнанию его законов, ежели они противоречат «законам табора», и, соответственно, столь же неизбежно ведет к «нигилизму» в отношении государственных законов. В том числе – уголовных. Мы в данном случае специально не подчеркиваем вековой «воровской менталитет» таборных цыган; в данной ситуации он бы так и так выработался…

Сохранять «закрытость», общинно-родовой уклад в цивилизованной стране можно только минимизировав контакты с окружающим миром. Отсюда вытекает нежелательность получения образования. И дело здесь не в нежелании или же неспособности; нет, происходит нечто, очень похожее на описанное Ильфом и Петровым в книге «Одноэтажная Америка». В резервации индейцев пуэбло директор местной школы, белый, рассказывал: «Когда дети кончают мою школу (начальную – авт.), старики говорят им: «Выбирайте! Если хотите быть белыми людьми – уходите к ним и никогда к нам не возвращайтесь. А если вы хотите остаться индейцами, то забудьте все, чему вас учили!» Сравнение, возможно, не совсем корректно (право индейцев возмутиться призна ю со всем смирением; почему – до этого дойдем!) Но все же из всех не порвавших с таборной жизнью героев нашего сборника лишь черноокая красавица Ира Касперович окончила в свое время 8 классов средней школы (и то – если верить ей на слово; оговорка существенная). Подавляющее большинство остальных либо просто неграмотны, либо закончили по 4-5 классов, а к более-менее зрелому возрасту практически все, и мужчины и женщины, попросту забыли грамоту за ненадобностью! Это ж стоит посмотреть, как расписываются цыгане в протоколах, держа ручку в кулаке! (Расписываться большинство всё же умеет, хотя тоже не все). Ни единой книги ни в одном цыганском доме видеть мне не приходилось…

Неграмотность же неизбежно ведет к тому, что достигнув 16-17 лет, почти никто не может устроиться на нормальную работу. А поскольку старинные ремесла нынче невостребованы (кому нужен кузнец-кустарь при наличии МТС в колхозе?), то приходится заниматься, чем «дэвл» пошлет. Женщины торгуют на рынках. Мужчины в лучшем случае металлолом собирают, изредка – спекулируют чем-нибудь. За не маленькие, а очень маленькие деньги! Так что рано или поздно, для того, чтобы жить не хуже людей, чтобы детей кормить, цыганская семья неизбежно начинает заниматься чем-то криминальным (не обязательно наркотиками; золотишком иногда, а кто и просто в разбойники подается).

Тот же, кто все же получает хоть какое-то образование, и, соответственно, устраивается на более-менее приличную работу, через недолгое время перестает быть цыганом: постоянные контакты с окружающим миром, с товарищами по профессии, более широкий кругозор, хотя бы минимум чтения – все это вырывает человека из рутины табора. Дети такого отщепенца уже, как правило – кондиционные русские люди, разве что волосы да глаза потемнее…

Однако до «цивилизованных» детей еще пока-а дело дойдет! Патриархальность таборных цыган, обязательность жизни по собственным законам, ведет к тому, что даже те, кто вырывается из душного таборного спекулянтски-героинового мирка, ни от чего не гарантированы, ежели не порвали с ним (и со всей своей роднею!) раз и навсегда. Истории коннозаводчика-сормовича дяди Саши Золотарева, согласившегося по просьбе родни подержать у себя кило герыча, и квалифицированного электрика борчанина Мити Муратова, которому его старший (всего-то двумя годами!) брат Ахмет приказал торговать героином, мы выше рассказали. (А еще десяток подобных не рассказали… Про Долинских, например, отправивших на нары сноху, женщину с высшим образованием!) Так что для того, чтобы сделаться преступником, таборному цыгану надобно всего лишь оставаться цыганом. А там – им распорядятся… О патриархальном же бесправии женщин мы выше много говорили, не будем повторяться…

Специфика жизни нынешних таборов еще и та, что почти в каждом цыганском доме – судимые. Пять-восемь, а иногда – значительно больше лет, проведенных за решеткою, не проходят даром. Не в одиночках ромалэ отбывают срока, и уж тем более не в вакууме. Из мест лишения свободы цыгане приносят уже чисто уголовные «понятия», уголовную субкультуру. Добавим сюда же и плотные связи с профессиональной уголовщиной: на общак, во всяком случае, цыгане отстегивают исправно. Да и зоны наркотой «греют» они же.

Так что сколько бы ни толковали цыганофильствующие интеллигенты о «мирном национальном характере», десятки стволов, изымаемых на обысках, нередкие случаи вооруженного сопротивления при арестах, убийства, изнасилования, разбои, грабежи, осуществляемые цыганскими преступными группами (или участие цыган в «неэтнических» ПГ) – явление нередкое, едва ли не бытовое. Такие, как Лацик Тодорович, Вася Воложанин просто и привычно разговаривали на «фене» даже со своими – не говорю уж, с операми.

Это – мужчины, все-таки реже попадающие на нары. А уж несудимой цыганской дамы – и вовсе днем с огнем не сыскать… При закрытости таборов – как думаете, у кого и чему учатся цыганские дети?

Дети, которые зачастую элементарно лишаются родителей, причем в самом раннем возрасте! О том, что «цыганскими делами», в том числе – наркоторговлей, активно занимаются 5-6-летние несмышленыши, мы выше много рассказывали. Вопреки расхожим представлениям, нынешние цыганские семьи, как правило, относительно небольшие. Матерей-героинь, в Нижнем по крайней мере, лично мне видеть не доводилось. Однако если учесть, что цыганские девушки, как правило, замуж выходят очень рано, то к первой ходке троих-четверых детей они родить успевают. После чего отправляются на зону… Дети оказываются предоставлены самим себе и вынуждены выживать[41], вынуждены за кусок хлеба идти красть по мелочи, а в последние годы – садиться в такси-нарковозы «пассажирами», в свободное время набираясь ума-разума у отсидевших родичей… То есть постоянный приток воровских кадров обеспечен, тем более что у сирот вообще своя психология!

О «внешних факторах», вынуждающих таборных цыган заниматься противоправной деятельностью, мы говорили в предыдущей главе. Сами по себе эти факторы не слишком существенны, но в вышитый нами узор вплетаются золотой нитью… Сюда же, пожалуй, следует включить и зашкаливающую наркотизацию цыганской молодежи; о ее причинах мы выше говорили.

Не озонирует воздух (вполне понятное!) ответное недоверие со стороны законопослушных граждан. Сколько у наркоманов, добывающих героин в цыганских поселках, родных, друзей и близких – столько в России у цыган врагов. Сколько жертв уличных гадалок, карманных воров, воровок и ворят – и, опять-таки, их родных, близких и знакомых – столько у цыган врагов. А наличие врага сплачивает, вынуждает защищаться, силой или хитростью – неважно.

В свете изложенного – скажите, господа, каким образом можно заставить таборного цыгана не нарушать закон? Если что и удивительно – так только то, что некоторому, очень небольшому, числу ромал все же как-то это удается…

Мы далеко не все разобрали факторы, крайне затрудняющие безболезненную интеграцию цыган в социум. Кстати, на Западе, по словам цыганологов, проблемы аналогичные, интеграция ромал донельзя низка…

И это при том, что разбирали мы проблему на уровне одной страны, одного нэци, даже одной семьи.

А если в целом глянуть? Мы выше говорили уже, что сказать «цыган» - это все равно, что сказать «германец» или «славянин», не обращая внимание на различия между, скажем, сербским четником и хорватским усташом. Польским католиком-русофобом – и православным русским. (А сейчас с непреходящей болью можно сказать: между украинцем-оуновцем, сражавшимся в Чечне под зелеными знаменами Дудаева или Масхадова – и российским солдатом…)

Ладно, не будем перечислять до полного забвения темы. Так вот, российские цыгане – это десяток традиционно враждующих этногрупп, каждая из которых делится на несколько десятков семейств, тоже не всегда дружных. Поэтому выделить им территорию с автономным управлением – и попытаться на этой территории сохранить их традиционный уклад, возродить ремесла, открыть школы на цыганском языке (кстати, на каком из десятка? Котляр с лаварем – и те друг с другом по-русски разговаривают, диалектов друг друга не понимают!) – возможным не представляется. Да и жить там никто не будет, разбегутся к черту, как разбежались после войны цыганские колхозы…

Потому не будут, что и оседлыми нынешних цыган все же можно назвать лишь с оговорками. Шатров ромалэ на лесных опушках, конечно, уже не разбивают, но квартиры, дома меняют с легкостью необычайной. Виталинские, Орловские, Череповские – те вообще, кажется, обитают между Нижегородской и Днепропетровской областями – и черт отследит их перемещения. А броуновское движение цыган по области – оно и вовсе неотслеживаемо: по три-четыре съемных квартиры в год поменять – это для них совершенно нормально! О семействе Сорочинских, например, когда-то влиятельнейшем в Сормовском районе, уже года четыре не слыхать – а Орловских с Дандовежами в Сормове сейчас целая куча… Попробуй, перелови, да зарегистрируй!

Даже в таких форпостах, как Луч, Ольгино, Пикино или Тесовая «костяк» проживающих там постоянно цыган выделить крайне сложно… Соответственно, борьба с цыганским криминалом превращается в игру в догонялки, а лучше сказать – в «колдунчики». Одного догнал – пока за вторым гонишься, третий первого «расколдовал»…

А если все вышеизложенное взять по совокупности? Что, получается, цыганский «национальный» криминал непобедим?

Не знаю. Когда-то, пока еще не совсем в теме был, часто писал, что-де нужен комплекс мер, и не на одно десятилетие рассчитанный. А каких мер – скромно помалкивал: дескать, не журналистское это дело – меры разрабатывать… Сейчас, пожалуй, рискну сказать пару слов…

Итак, ясно одно: мобильные, не признающие никаких законов, кроме законов племени, не желающие и не умеющие социализироваться, эти люди сейчас – постоянная угроза и обществу, и себе самим. Они этого не сознают (да им и наплевать…), но суть от того не меняется. И не реагировать на это нельзя, хотя бы из чувства самосохранения.

Вообще говоря, мы сейчас стоим перед замечательным выбором. Следует либо низвести до уровня, по сути, фольклорного ансамбля целый народ, причем народ яркий, талантливый, своеобычный донельзя. Либо оставить все как есть – и подождать лет тридцать, много пятьдесят, пока народ этот сам собою не вымрет от наркотиков, еще и ряды окружающих народов проредив. На память нам останутся все те же фольклорные ансамбли, укомплектованные кудрявыми брюнетами в ярких одежах, плохо знающими язык, а к спектаклям готовящимися по работам этнографов – сплошь гайджо...

Это – выбор из двух зол. Первое – меньшее, конечно, но все равно – зло. Так что, может быть, хотя бы для начала, что-нибудь третье попробовать?

Допустим, строго в рамках действующего законодательства, можно попробовать для начала проследить за тем, чтобы каждая цыганская семья выполняла закон об обязательном образовании. Нечто подобное, кстати, говоря, в советские времена было: сотрудники детских комнат милиции и участковые строжайше следили за тем, чтобы дети из цыганских семей не пропускали занятий в школе. Не пришел цыганенок на уроки – в доме тем же вечером десант из трех-четырех сотрудников органов… Если это возродить, подкрепив самым широким применением статьи 156 УК – может, что и выйдет… Не говорю о том, что закон позволяет и родителей, совершивших тяжкие преступления, лишать родительских прав. Если делать это автоматически, в отношении каждой цыганской семьи, влетевшей на нары – очень скоро значительный процент цыганят окажется вырван из таборов… А ежели к тому же не оставлять детей после ареста матери ни отцу-наркоману, ни бабке-баронессе – может, что и получится. На некоторых матерей, может, кстати, и сама угроза лишения родитльских прав подействовать. Естественно, лишать родительских прав (и тоже на автомате) следует родителей всех малолетних «кукол», задержанных с наркотой или «принятых» вместе с матерью-гадалкой. Вообще, если государство проявит волю, то детей можно было бы «отсечь» от родителей – и попытаться воспитать из них кондиционных граждан… Тем более, что не так мало самих цыган (а паче – цыганок) против не будет: пример тети Маши Левиной, приведенный нами – яркий, но не единственный… Конечно, образование само по себе не гарантирует законопослушности: где-то говорили мы уже о том, как в Новосибирске нескольких юных цыганят загнали на экономфак местного университета «болевым приемом» – именно для того, чтобы они там криминальные деньги отмывать научились по-взрослому. Но здесь палка о двух концах: быть может, возвращаться к цыганской жизни ребята и не захотят, и ненадежный, тюрьмою чреватый криминальный заработок сменяют на надежное и прилично оплачиваемое место экономиста в государственной или частной фирме. может, возвращаться к цыганской жизни ребята и не захотят. том, как в Новосибирске нескольких

Далее. Сейчас, конечно, не прежние времена, когда наличие работы было обязательным условием существования советского человека, но контролировать доходы цыганских семей, думается, следует. Приличный автомобиль у безработного, шубы, ковры, золото, не говоря о небедных особняках – следует выяснять, на какие, пардон, шиши…

Следует… да много чего следует! Нужна, повторю, государственная воля! И – какие-то средства. Будут цыгане декриминализированы, хотя бы частично – окупится!

И еще одно, во время работы над сборником часто в голову приходившеее: а почему о судьбе цыганского народа должен рассуждать, о планах его спасения думать поганый презираемый гайджо, к тому же, еще один пардон, ментовского происхождения? Ведь есть же, пусть немногочисленная, но все же цыганская интеллигенция! Есть люди, еще не до конца обрусевшие, помнящие свои корни; почему они молчат? А если и слышишь их голоса, то либо обвиняющие (в клевете на чистый и безвинный народ), либо восхваляющие (Решетникова, Сличенко, Пономареву… см. выше, список коротенький, фамилии повторяются)? Ведь это их народ вымирает, это их народ символизирует Преступление. Это их народ в беде!

Впрочем, еще раз повторю: я не специалист. Я могу лишь обозначить проблему. Решают пусть профессионалы. И пусть не тянут: через несколько лет уже может быть поздно. Если сейчас не поздно уже…