Юридические соображения: возвращение независимости и инициативы

Герберт Л. Роуздейл, Esq.

Споры между фанатиками и обществом не новы. Они восходят к установлению социального контракта и связаны с многими из его последующих подтекстов. Определенные аспекты противоречий выходили на поверхность в течение периода соглашения между идеологическими монархиями и средними классами и в течение периода разногласий между светской и духовной властью с расходящимися притязаниями на верность вассала феодалу. Дискуссии возобновляются время от времени, когда верования индивидов или групп так сильны, что они ведут их к игнорированию или нарушению светского закона. Эти конфликты возникают из широкого спектра юридических спорных вопросов, которые возбуждали сильные страсти и, соответственно, особенно стимулировали фанатиков многих различных типов. Примеры включают несправедливость дискриминационных в расовом отношении законов, конфликты по поводу нападок на клиники по абортам с позиций, прямо-таки требующих пожизненного заключения (right-to-lifers’), и инструментовка попыток аннулировать законы, оскорбительные для определенной группы по идеологическим или экономическим причинам. В современном обществе споры, имеющие отношение к деструктивным, тоталитаристским культам, значительно расширились за последние 15 лет.

Когда я впервые начал высказываться о культах приблизительно 10 лет тому назад, я был одним из чрезвычайно небольшой группы юристов, которые были готовы взяться за широкий круг вызовов, бросаемых культовыми группами индивидуальной свободе и личной независимости. Подиум фактически в значительной степени был утрачен в пользу резкой, хорошо организованной клики специалистов по “гражданскому освобождению”, которые подробно рассуждали о нерушимости Первой поправки и прав, уязвимости и жизнеспособности так называемых новых религиозных движений.

Те, кто бросал вызов тоталитарным группам, были озабочены жульничеством и манипулированием в отношении новичков и членов и наличием психологического, финансового и иногда даже физического насилия внутри групп без основанного на информации согласия. Приоритетами критиков были просвещение и удержание от враждебных действий. Критики полагали, что индивиды могут быстро и решительно оказаться лишенными своей способности думать критически и высказывать независимые суждения и что процесс депрограммирования мог восстановить способность культиста независимо выбирать общий курс поведения, который мог бы включать возвращение либо к группе, либо к догрупповому стилю жизни и ценностям.

Ранние дебаты сосредотачивались на ряде вопросов: Заполучали ли данные группы членов путем волевого, хотя и нетрадиционного, обращения или посредством принудительного манипулирования либо мошеннической тактики, которые лишали нового члена его или ее свободы выбора? Могут ли тоталитарные группы, претендуя на полную преданность и повиновение членов, требовать и оказывать давление с целью добиться прекращения всех семейных связей? Может ли такая группа требовать от члена изолировать детей и внуков от членов семьи вне организации? Было ли действие, начатое при предвидении эмоционального и физического риска для нового члена, оправдано необходимостью перед лицом уголовных обвинений в похищении, когда член группы недобровольно был удален из группы? Нарушало ли гражданские права членов тоталитарных групп, заявлявших, что они были подвергнуты разрушающим веру представлениям, консультирование любого рода, согласованное или несогласованное? Иммунизирует ли религиозная мотивация неуголовную вредную деятельность? Короче говоря, юридический анализ и дискуссия подробно занимались вопросами иррационального обращения, природы свободной воли и волевого акта и степень защиты, которую следовало бы предоставить эксцентричным религиозным группам. Этими вопросами среди других занимались Delgado (1977, 1979, 1982), Dressler (1979), Lucksted и Martell (1982) и Shapiro (1983).

С недавних пор, однако, использование Первой поправки в качестве абсолютной иконы превратилось в довольно-таки трудное дело. Теперь широко признано, что право на религиозную свободу не дает никому сопутствующего права наносить вред другому или лишать людей свободы под прикрытием религиозной мотивации. В самом деле, недавние решения явно дают больше веса первенству других социально обоснованных дел, таких, как моногамия, семейная структура и запрещение меняющих сознание наркотических веществ, по сравнению с желанием участвовать в религиозной практике.

В недавние годы стало более очевидным, что деструктивные культовые группы не ограничиваются теми, которые претендуют на религиозные узы. Подобные же проблемы возникают, и с ними необходимо разбираться, когда лидер, осуществляющий власть и контроль над членами, требует политически правильных идей, диктует поведение для достижения психологического и физического благополучия или предписывает абсолютный курс подчиненного поведения, чтобы стать богатым, здоровым или мудрым.

По мере того, как сфера подобным образом расширяется, увеличивается ее перспектива для обдумывания юридических проблем, возникающих после того, как человек выходит из культа и старается вернуть независимость и чувство самоценности. Я лично имел дело с несколькими дюжинами подобных людей, для которых эти заботы были первостепенными. Способность человека оказывать помощь бывшим членам культа иметь дело с юридическими проблемами, которые возникают, по необходимости основывается на понимании процесса, которому они подвергались. В этой главе я скорее исследую такие юридические вопросы, нежели оглядываюсь назад на более старые дебаты в этой области.

РОЛЬ ЗАКОНА В ПРОЦЕССЕ ИСЦЕЛЕНИЯ

После того, как человек покидает тоталитарную группу, он или она часто прежде всего обращаются к вопросу о том, как восстановить существенные юридические внешние атрибуты индивидуальной независимости. Прежде всего, человек обращается к тем переменам, которые имели место в его или ее семье в течение периода участия в группе.

Брак

Расторжение брака, в который он вступил, будучи членом группы, с кем-либо, кто остался в группе, часто бывает первым пунктом дела. Это не всегда легко, потому что иногда супруг(супруга бывают физически недостижимы (географически или каким-либо другим образом) для того, кто покинул группу. С другой стороны, супруг(супруга, оставшиеся в группе, могут также не желать оставаться в браке, поскольку сохранение связей с кем-либо вне группы порождает потенциальную опасность для группы, так как это может обеспечить источник внешней информации и подрыва, посягающего на способность лидера контролировать члена, остающегося в группе. Продолжение брака может также мешать новому союзу с другим членом группы.

Во-первых, экс-культисту следует определить, был ли брак оформлен юридически или просто был церемониальным. Если брак был юридическим, существуют разные способы расторгнуть его, обычно путем развода или аннулирования. Согласованный развод без взаимных обвинений является наиболее обычным методом, но иногда бывает доступным аннулирование, когда можно доказать, что вступление в брак не было осознанным или добровольным или что в качестве его побуждающего мотива наличествовал обман. Поскольку некоторым экс-культистам скорее будет требоваться аннулирование, нежели развод, из-за религиозных ценностей и заповедей, возможность аннулирования следует полностью изучить. В недавнем случае аннулирование было дано на основании показаний свидетеля-профессионала о том, что брак был заключен по приказу культового лидера и, таким образом, вступление в брак не было связано со свободной волей и согласием пары.

Дети

Второй аспект семейной структуры, которым часто приходится заниматься, имеет дело с детьми. Опека над детьми, права посещения, образование и религиозная практика находятся среди тех спорных вопрсов, которые могут возникнуть (Greene, 1989; Kandel, 1987(1988). Случаи, имеющие отношение к расторжению браков людей со смешанной религией предлагают руководство и юридический прецедент.

Если экс-культистобращается за юридической опекой, правами посещения или ограничением деятельности члена культа, многое будет зависеть от экспертного свидетельского показания относительно практики группы и ее воздействия на ребенка. В зависимости от возраста и обстоятельств ребенка, может быть показано, что групповая практика может быть вредной для наилучших интересов ребенка. При надлежащем использовании экспертного свидетельства принимались решения, по которым родителю, вышедшему из культа, даровалась единственная опека, и, в некоторых случаях, налагались ограничения на контакты ребенка с родителем, оставшимся в деструктивной группе, или на участие в деятельности группы.

Необходимо тщательно подтверждать документами действительный и касающийся будущего вред до вступления в юридическое слушание (Greene, 1989; Kandel, 1987(1988). Иногда бывает возможным достичь соглашений между супругами, когда существует общая готовность иметь дело с лучшими интересами детей. Я знаю о многих случаях, когда членство в группе не до такой степени доминирует над взглядами родителей, чтобы они были неспособны осознавать опасность для благосостояния их детей, представляемую длительным участием детей в определенной групповой практике.

Трудным спорным вопросом, получившим общее внимание, является то, как обращаться с детьми, которые провели значительную часть периода развития в своей жизни в группе, которая ограничивала их способность взаимодействовать с людьми во внешнем мире. Очень немного исследований было проведено, чтобы документировать эту проблему (смотрите Главу 17). Необходимо дальнейшее изучение,и сравнение с другими группами, живущими отдельными общинами, может быть полезным.

Закон находится на грани установления прав дедушек и бабушек общаться с их внуками. Упор и темп этого развития в области законов отличаются от штата к штату, в некоторых случаях опираясь на законодательные акты, в других случаях будучи делом решений по отдельным делам. Эти спорные вопросы возникают чаще всего тогда, когда родители являются членами группы, а дедушки и бабушки, которые ими не являются, ищут контакта или общения со своим внуком и обогащения жизни своего внука посредством представления расширенным семьям. Спорные вопросы также возникают, когда дедушки и бабушки открывают серьезные недостатки в медицинском лечении или образовании, которое получает их внук, или из-за практики группы.

Решающей юридической проблемой является благосостояние внука. Важным является именно развитие закона и признание им ценности общения между детьми и всеми членами их семей, включая бабушек и дедушек, даже перед лицом родительского противодействия. В то время, как многое остается неопределенным, это признание дало бы в этой ситуации громадную надежду бабушке или дедушке, которые надеются получить доступ к внуку. Я также полагаю, хотя я не знаю ни о каком юридическом авторитете в данном случае, что не следует отталкивать руку с потенциальным притязанием на права со стороны тетушек и дядюшек, отстаиваемым братом или сестрой родителя, находящегося в культе.

Разрыв договорных обязательств

Обычно бывает необходимо разорвать связанные с культом договорные обязательства, данные в тот период, когда человек был членом культа. Например, адвокат члена может быть выбран группой в качестве подчинения прав этого человека групповому контролю. Этот адвокат прежде всего может представлять лучшие интересы группы. Прекращение этих отношений юриста - клиента как можно скорее является существенным, поскольку они налагают оковы на волю вышедшего человека.

Хотя это может казаться самоочевидным, я предлагаю в качестве примера странный случай в пригороде Нью-Йорка. Судья в этом случае утверждал, что актом освобождения от обязательств выбранного группой юриста бывший член культа может представить доказательство недостатка независимости воли. В течение этого спора выбранный группой юрист, вопреки выраженному намерению экс-культиста, стремился раздувать иски против ее родителей и мешал ее отношениям с вновь избранным адвокатом. Судья приказал ей пройти психиатрическое обследование, чтобы определить ее умственные способности. Несмотря на доводы, что увольнение адвоката не является признаком безумия, женщину заставили пройти психиатрическое обследование. К счастью, все это кончилось благополучно, но это было унижение, которому не следовало подвергать экс-культиста.

Другой сферой интереса могут быть контракты, подписанные человеком в качестве члена группы, отдельные из которых по своим условиям длятся миллионы лет. Объективное чтение покажет, что абсурдно думать, что эти контракты являются юридически осуществимыми документами. Однако, когда человек выходит из атмосферы тоталитаристской преданности, его необходимо уверить, что эти контракты являются юридически неосуществимыми. Чтобы освободить человека от гнетущего страха, что контракты составляют морально или юридически связывающие обязательства, также важно объяснить экс-культисту, почему контракты не являются юридически обоснованными, чтобы человек мог их рассматривать в новом независимом рациональном контексте, восстановив его уважение к юридической системе и углубив понимание человеком его эксплуатации группой.

Очень важно, чтобы все контракты, заключенные человеком в качестве члена группы, были заново просмотрены юристом, прежде чем экс-культистбудет продолжать выполнять их. Некоторые контракты могут быть лишены юридической силы, поскольку человек был вынужден их подписать посредством мошенничества или потому, что контракт требует от человека осуществлять противозаконные действия или ненасильственно ограничивает человека в осуществлении желаемого действия. Иногда группа будет стремиться оказать давление на бывшего члена с целью подтвердить контракт путем предложения экс-культисту соблюдать обязательство в качестве выражения доброй воли. Если бывший член после ухода из группы продолжает выполнять свои обязанности по контракту, суд может постановить, что контракт был утвержден, даже если бы от него можно было бы уклониться. Это может случиться, например, когда группа выписывает бывшему члену счета за “неоплаченные” денежные пожертвования, а человек оплачивает эти счета после ухода из группы. Контракты также могут требовать пожертвований без оказания насильственного давления в виде оказания услуг или соглашений об осуществлении определенных видов деятельности или воздержания от них.

Существенно, чтобы экс-культисты были в состоянии обратиться к юристу и оказывающему им поддержку человеку по своему собственному выбору. Ничего не следует делать в отношениях между экс-культистом и группой без консультации с адвокатом.

Возмещение финансовых потерь

После разрыва со своим контрактным бременем бывшие члены культа часто пытаются возместить финансовые потери, которые они понесли во время членства в группе. Например, члену могли недоплачивать как наемному работнику одного из видов группового бизнеса, у него могли выманить деньги, или он мог уплатить деньги за услуги, которые неполностью использовались.

Групповые предприятия должны подчиняться применимым правилам и законам о труде. Группы управляют газовыми станциями, меховыми магазинами, газетами, ресторанами, печатным оборудованием, издательствами и продают цветы и книги. Эти виды бизнеса должны соблюдать минимум законов о заработной плате и регулируемых законом часов и условий работы.

Многочисленные бывшие члены добились юридического возмещения, основываясь на неподчинении группы этим законам, но иски должны предъявляться быстро из-за краткосрочности законодательных актов об ограничениях. В этой сфере государственные агентства, такие, как федеральный департамент труда и департаменты труда штатов, часто помогут в формулировании иска и осуществлении возмещения; в таком случае юристу необходимо только направить жалобу через соответствующие государственные агентства. Кроме того, ущерб, который мог быть вызван опасными условиями работы, может обеспечить основание для соответствующего возмещения и также может быть подкреплен государственными агентствами. Потери могут быть причинены путем эксплуатации на работе, такой, как мошеннически вызванные пожертвования или вложения в связанное с культом предприятие, основанное на торговых представителях.

С другой стороны, член может заплатить деньги за то, чтобы учредить деловую франчайзу, использующую имя группы или имя, присвоенное группой. В таких обстоятельствах экс-культистможет на законном основании получить право на полную компенсацию, если группа не сумеет подчиниться применимым законам в начале соглашения. Кроме того, если требуемый законом период “охлаждения” не был дан, чтобы позволить члену изменить свое мнение, определенные типы контрактов могут быть лишены юридической силы. В тех случаях, когда члену было дано “разрешение” использовать некоторые из внешних атрибутов группы или ее “методик”, провал в подчинении государственным законам может лишить соглашение законной силы. В других случаях, когда экс-культистзаранее заплатил за услуги, которые никогда не были получены, экс-культистможет возместить часть денег, относящихся к неиспользованной части услуг.

Ни при каких обстоятельствах не следует отказываться от возмещения финансовых потерь; юристу следует пересмотреть дело, чтобы посмотреть, не существует ли юридическое прибежище. Однако, закон не обеспечивает права на возмещение всех потерь. Следует провести честную оценку дела, прежде чем экс-культистнаправится по часто дорогому пути судебного процесса в поисках крупного возмещения реальной, но невозмещаемой потери. Существуют некоторые потреи, которые просто слишком трудно доказать, или они слишком отдаленно связаны с несправедливым действием, чтобы их можно было возместить через суды. Это не означает, что сфера закона не распространяется на прожорливую хватку деструктивных групп.

Эмоциональная или логически вытекающая потеря

Во многих случаях самой жестокой потерей, которую испытывает член, является эмоциональный ущерб, которому он подвергается в качестве следствия плохого обращения. В таких случаях выздоровление от подобных повреждений является крайне трудным и часто умозрительным. И вновь, это не означает, что вред не является реальным. Это означает, что подобные случаи нелегко разрешаются группой, а время от начала до финансового возмещения может растянуться на многие, многие годы. Юристы будут очень неохотно браться за подобные судебные процессы из-за расходов на их ведение. В то время как некоторые юристы принимают дела, основанные на долевом участии в возмещении, большинство будет отказываться от подобного соглашения, где возмещение надолго задерживается или требует слишком много времени и затрат на свое достиежние. Также, в ходе процесса тяжбы культовые группы стремятся сделать возмещение по приговору суда крайне трудным, так что даже победа не может быть обращена в долларовую компенсацию. В недавние периоды мы видели ряд значительных решений о возмещении против культовых групп, появлявшихся и исчезавших на апелляциях в высочайших судах Верховного Суда, в то время как истец, который выигрывал вердикты, отсавался без компенсации.

Дополнительным фактором при осуществлении подобного судебного процесса является эмоциональный стресс и напряженность для бывшего члена культа. Культ в своей защите не колеблется доказывать, что группа не была причиной боли и утраты истца. Поступая подобным образом, культ будет использовать - к своей выгоде и к ущербу бывшего члена - какую угодно личную и конфиденциальную информацию, которой он располагает относительно экс-культиста и его семьи, друзей и знакомых.

Время, необходимое для участия экс-культиста в судебном процессе, как мы знаем, часто является существенным и тянется подолгу, обеспечивая еще одно препятствие для процесса выздоровления и способности бывшего члена заново организовать его жизнь.

Я не отговариваю безоговорочно от судебного процесса и обращаю внимание на то, что немногие люди заставляли его работать для них, добиваясь соответствующего юридического возмещения за причиненное зло, а другие достигали значительной степени самоуважения, получив возможность противостоять своему угнетателю на юридической арене.

БОЛЕЕ ШИРОКИЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Помимо безотлагательных юридических вопросов, которые возникают, когда член покидает деструктивную группу, существуют также более широкие общественные проблемы.

Насилие в отношении женщин и детей

Внутри тоталитарных групп существует модель преследования слабых сильными. Наиболее преобладающим является систематическое насилие в отношении женщин и детей (смотрите Главы 17 и 18) посредством применения деспотической власти и требования совершенного исполнения. Самая первая резолюция, единогласно принятая Межрелигиозной коалицией озабоченности (the Interfaith Coalition of Concern) относительно культов в муниципальном районе Нью-Йорка, была осуждением насилия в отношении женщин и детей со стороны тоталитарных групп.

Стало ясно, что совершение подобного насилия не ограничивается религиозными группами. Эксплуатация слабого, наивного, доверчивого и уязвимого является проблемой, тревожащей наше общество и другие общества во всем мире. Группы, работающие над защитой жертв от деструктивных культов, работают более тесно с группами тех, кто оказался жертвами других форм семейного или общественного насилия.

В ряде государств были успешными государственные действия по выводу детей из оскорбительных групп, чтобы спасти их от дальнейшего вреда. В некоторых случаях суды поддерживали государственную заинтересованность в здоровье и благополучии несоврешеннолетних подростков против сопротивления родителя, который подчиняется неоспариваемому авторитету лидера группы с безусловным повиновением. В других случаях, к сожалению, не преуспели в спасении этих детей. Значительная дискуссия все еще продолжается относительно отказа от медицинского лечения детей (смотрите Главу 17).

Прогресс в отношении сексуального насилия и преследования женщин был медленным. Все больше и больше свидетельств подобного типа насилия выходили на поверхность, большая их часть относится к насилию власти и деструктивных ритуалов.

Большое разнообразие насильственных групп

Годы публичного просвещения, предпринятого критиками тоталитарных групп, повысило общественную осведомленность относительно деструктивных последствий для тех, кто подчиняет свое собственное независимое суждение культовым группам. Просвещение и гласность также повысили понимание риска в насильственных психологических группах, которые не являются полностью вставшими на ноги культами. В самом деле, подобная насильственная практика может иметь место в группах, которые стремятся к хорошей цели, например, к такой, как излечение от злоупотребления наркотиками или снижение веса. Подобным образом мы стали больше знать о насильственных методиках в психологическом благосостоянии групп, “спортивных клубов” и определенных мастеров или “Свенгали” (Svengalis) в искусстве. Ничто не иллюстрирует так наглядно неуместность провозглашенных культами целей, как изучение разнообразия подчиненных вопросов, охватываемых ими. Власть и прибыль являются единственными общими объединяющими элементами.

Политические угрозы

Колеблющееся осознание политической угрозы для нашего общества, представляемой тоталитарными и контролируемыми культами группами растет. Деятельность Партии Нового альянса, политических партий Линдона Ла Роша и фронтовых групп, а также Партии естественного закона Трансцендентальной Медитации недавно вызвали оживленные выразительные дебаты. Все эти группы выкачивали поддержку из федеральных источников. Церковь Унификации была подвергнута внимательной проверке из-за ее политически активных передовых групп и ее вкладов в ультраконсервативные политические организации здесь и за границей. Кроме того, внимание было направлено на практику ряда групп, которые стремятся создать или очистить общество на религиозной или этнической почве и стремятся кооптировать или подкупать предложением денег в обмен на власть и контроль.

Религиозные группы

В течение этого периода многие традиционные религии начали понимать и беспокоиться относительно групп, которые стали насильственными. Беспокойство относительно них и вреда, который они причиняют своим членам, часто становилось предметом обсуждения среди религиозных лидеров основного направления (смотрите Главу 12). Надеюсь, эта озабоченность свидетельствует о склонности, уходящей в сторону от использования религиозной мотивации в качестве иммунитета к признанию гражданской ответственности независимо от религиозной мотивации.

Экономическая власть и юридическая система

Тоталитарные групы владеют экономической властью и используют ее в качестве социального и юридического рычага. Нет числа количеству людей, которые открыли, что владение обоснованным юридическим правом бесполезно против группы, которая может сделать его проведение в жизнь экономически непрактичным. Как юрист, я очень хорошо знаю о неполноценности нашей юридической системы, когда одна сторона имеет “глубокий карман” экономических ресурсов. Противнику с меньшими ресурсами можно помешать добиться справедливости из-за, по-видимому, бесконечного полчища противостоящих юристов, навязывающих несметные издержки и добивающихся бесконечных отсрочек.

Ко мне обращались многие люди, которые владели письменными признаниями того, что им причитаются суммы от определенных групп, но, однако, они не могли осуществить свои права из-за того, что юридические гонорары стоили бы больше, чем сумма, о которой идет речь. Иногда группы готовы тратить гораздо больше того, о чем идет спор, чтобы нанести поражение и отсрочить возмещение по иску просто для того, чтобы отпугнуть других.

Это не значит, что нужен новый набор законов. Тоталитарные группы можно скорее ввести в юридическую систему, нежели позволить им остаться вне ее или над ней. Тоталитарным группам не дано право на специальное обращение или защиту. Они должны стать ответственными членами нашего общества.

НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ

Роль юридической системы в обращении с проблемами, возникающими в результате присутствия деструктивных культов в нашем обществе, прошла через период медленной эволюции. Существующие юридические модальности приспособились к тому, чтобы иметь дело с проблемами, создаваемыми деструктивными культами (Rosedale, 1989). В достижении этих выводов сохраняются значительные споры относительно следующего: отношения между членами семьи, баланс между церковью и государством, сохранение индивидуальной свободы и независимости мышления и применение законов, контролирующих обман и неверное истолкование, безотносительно к мотиву личности или группы, совершающей эти действия.

Во многих случаях юридическая система оказывается недостаточно справедливой. Она стреножена экономической ценой проведения в жизнь юридических прав. Она ограничена усилием, которое требуется, чтобы прорваться через использование мифа и искажение языка, общее для тоталитарных групп. Пример этого проявился в обмене письмами (Rosedale, 1992; Small, 1992) в “ Американском юристе” (The American Lawyer) после его публикации статьи (Horne, 1992) о легальном представлении Церкви Сайентологии. Юрист, который представлял эту церковь, указывал, что, с его точки зрения, различия между Церковью Сайентологии и обычными тяжущимися заключались в том. что церковь принимала решения “как вопрос принципа” и была готова судиться из-за принципа более решительно, чем другие граждане. Его утверждение морально нейтрально до тех пор, пока вы не определите, что это за принцип. Если “принцип” заключается в том, чтобы сокрушить разногласие или финансовым путем наказать критиков, используя юридическую систему в качестве оружия, тогда морально нейтральное утверждение становится открытой дорогой к угнетению. Когда я высказал возражение юристу относительно его терпимости к преступному поведению клиента в деле, связанном с сайентологией, он сказал мне: “Вы делаете то, что вы должны делать, чтобы выиграть”. Итак, достаточно о “принципе”.

Я слишком хорошо понимаю, что решения тоталитарных групп бороться со своими критиками до смерти могут быть делом принципа. Этот принцип является проклятием в нашем плюралистическом обществе и основанной на соперничестве сторон юридической системе, которая все еще требует обязательства выживания лишенного гражданских прав.

Юридическая система обеспечивает некоторую помощь тем, кто проходит через процесс выздоровления и освобождения от тоталитарных групп. Она не дает эмоционального удовлетворения в заглаживании обиды, не может она также адекватно компенсировать за причиненное зло. Однако, через определенный период времени она дает людям, которые покинули тоталитарные группы, возможность, по крайней мере, частично вытащить самих себя из того болота, в которое они попали, снова привести в порядок свои семейные отношения, закончить свой разрыв и наложить на тоталитарные группы определенную степень ответственности, ранее неизвестную. В этом система выполняет полезную функцию, при условии, что ее ограничения признаны и поняты. По мере того, как мы двигаемся вперед, я надеюсь, что закон будет продолжать заниматься несправедливостями, которые имели место, и что он будет инструментом неофициального возмещения и средством реформирования поведения через ответственность.