Глава 16. Когда Пьера повезли из морга в госпиталь, чтобы освидетельствовать его физическое состояние после падения

Когда Пьера повезли из морга в госпиталь, чтобы освидетельствовать его физическое состояние после падения, он пошутил, что «обычно все происходит совсем наоборот».

Ему не давал покоя вопрос, как тому человеку удалось с такой легкостью отшвырнуть его так, что он чуть ли не перелетел через весь зал.

– И как, интересно знать, этот ублюдок проник в морг? – то и дело спрашивал Пьер. Ответа на этот вопрос тоже никто дать не мог.

Когда Пьера отвезли в госпиталь, Шон приказал Джеку и другим полицейским, которые осматривали место происшествия, побыстрее вернуться в штаб‑квартиру убойного отдела.

Шон вошел к себе в офис спокойно и уверенно, повесил на гвоздь фуражку и поблагодарил Джин за приготовленный для него кофе. Всем своим видом он старался показать подчиненным, что ничего необычного не случилось и все идет как положено.

Потягивая кофе, Шон повернулся и вдруг увидел рядом с собой Люсьена.

– Добрый вечер, – сказал де Во, удобно расположившись в кожаном кресле.

Шон опустился в свое крутящееся кресло за столом.

– Признаться, ваше появление удивило меня.

Люсьен пожал плечами и с привычной изящной небрежностью положил ногу на ногу.

– Так уж вышло. Извините.

– Я рад, что вы к нам пришли. Мы, между прочим, вас разыскивали – вы, надеюсь, в курсе?

Люсьен очаровательно улыбнулся и, положив на стол Шона руки, наклонился поближе к нему:

– Она вам уже сказала?

– Что?

– Кто она такая.

– Не имею представления, о чем вы говорите.

– Врете вы все, – бросил Люсьен. – Но это в порядке вещей. Мы редко рассказываем о себе правду – закон самосохранения, знаете ли. К тому же, если какая информация от нас и просачивается, люди не умеют правильно обрабатывать и использовать ее.

– Можете это доказать? – саркастически усмехнулся Шон.

– Могу, если вы согласитесь воспользоваться моей помощью… – начал Люсьен.

– Конечно, я весь внимание.

Улыбка Люсьена стала еще шире.

– Уверен, вам захочется чертовски много узнать от меня. Но я не буду говорить о прошлом. Это ни к чему.

– Потому что с прошлым покончено?

Люсьен кивнул:

– Да, покончено. В том‑то и состоит главная прелесть – вы любите ее. А я думаю, что она любит вас.

– А как вы? Любите вы ее еще или уже нет?

Люсьен негромко рассмеялся.

– Люблю ли я ее? Что ж, возможно, люблю. Но теперь это не имеет значения. Сейчас я ее истинный друг.

– А вы, случайно, не спите вместе?

– Мы не спали вместе уже очень много лет.

– Что значит «очень много лет»?

– Многие десятилетия, старина.

Все это походило на черный юмор.

– Простите, но я вам не верю.

– Думаю все‑таки, что верите, только притворяетесь, продолжаете играть в игры с так называемым здравым смыслом. Кстати, что‑то вы сегодня выглядите не лучшим образом, лейтенант. Еще одно столкновение с Аароном? Как бы мне открыть вам глаза? Ага! Недавно полиция обнаружила части тела некоего Рутгера Леона.

У Шона от удивления чуть не вылезли на лоб глаза: эта новость еще нигде, тем более в прессе, не проходила. Все заголовки газет были посвящены нападению на Мамми Джонсон.

– И как там у него с частями тела, у этого Рутгера Леона?

– У него все отлично. Уж кому знать, как не мне. Ведь это я его прикончил, а потом разделал под орех.

– Вы?!

– Я был очень голоден, сознаюсь. Мэгги вам, наверное, говорила, что у нас есть своего рода светское общество, члены которого пытаются питаться кровью теплокровных животных и даже обращаются в Красный Крест за помощью, но я к таким не отношусь и утоляю голод кровью негодяев и злодеев. Ночью Рутгер проник в госпиталь, чтобы поиздеваться над несчастной девушкой, и я решил воспрепятствовать этому.

Шону показалось, что у него «поехала крыша» – точь‑в‑точь как у Мэгги.

– Зачем вы сюда пришли? – ласково спросил он гостя.

– Чтобы вы помогли мне спасти жизнь Мэгги.

Шон нахмурился:

– Что вы имеете в виду?

– Она попытается убить Аарона Картера. Хочет устроить ему ловушку. Мэгги меня не слушает. Такая упрямая… Но я вам скажу вот что: вы ей этого не позволяйте. Прежде всего Аарон – могучее существо и сам может убить ее. Ну, и во‑вторых, даже если Мэгги это удастся, мне придется ее за это казнить. Существует древний закон, согласно которому один вампир не имеет права убивать другого. Не важно, что я сам думаю о Мэгги или об Аароне – закон трактует это правило однозначно. В противном случае в наших рядах начнется мятеж и смута, а этого необходимо избежать в любом обществе, верно?

– Зачем вы все это мне говорите? – спросил Шон.

– Как зачем? Очевидно, что вы, как смертный, должны исполнить эту миссию за нее и убить Аарона.

– Как?

Люсьен ухмыльнулся:

– Хороший вопрос. Ничего лишнего, только дело. Как убить? Мечом, естественно. Подкараулить его, когда он будет подбираться к Мэгги, и отсечь ему башку с плеч долой.

– Не ребячьтесь. Я не могу разгуливать по улицам с мечом или саблей.

– Тогда раздобудьте нож подлиннее. Когда вам представится удобный случай, рубите Аарону башку и ни о чем не думайте. Тут главное решительность.

– Я даже не могу найти его. Как же мне отрубить ему голову?

– Что ж, если предварительная договоренность состоялась, есть смысл продолжить разговор. Только я не знаю, лейтенант, как вы это сделаете – особенно с вашим деликатным подходом. Покопайтесь в его прошлом. Похоже, он родом из этой местности.

– Вы сказали «похоже»? Значит, вы не уверены?

– Да, я ни в чем не уверен. Как я уже говорил, Аарон с каждым днем набирает все больше силы. У него есть мечта – занять мое место. Но главное, чего хочет Аарон, – это отомстить Мзгги за пренебрежение. Поэтому он будет прежде всего выслеживать ее. Да, имейте в виду: вампиры должны отдыхать. Аарон не обязательно спит днем, как Мэгги или я, он, как и все мы, научился переносить дневной свет. Тем не менее у него есть заветное место, где он набирается сил. Найдите Аарона днем, в тот момент, когда он отдыхает. Только не надо никаких предупредительных выстрелов в воздух. Как только вы его найдете, сразу же убивайте. Кол в сердце, голову с плеч долой. Такова технология, лейтенант.

– Если я предложу такую операцию на совещании специальной группы…

– Никакая специальная группа вам не поможет. Вдумайтесь в прошлое, сделайте выводы. Если отважитесь, пройдите весь путь до конца. Иначе лучше ничего не затевайте. Но помните: если вы любите Мэгги, Аарона вам придется убить.

Зазвонил телефон, но Шон как завороженный смотрел на Люсьена.

– Вам звонят, лейтенант, – любезно заметил Люсьен.

– Да, извините. – Шон повернулся и взял телефон с другого стола.

Говорил Джек.

– Я иду по следу. Знаешь, Шон, никто не видел этого типа, когда он входил в морг. Похоже, он появился из тумана и в тумане же скрылся. Что ты об этом думаешь?

– Думаю, все это чистейшей воды безумие. Приезжай сюда как можно быстрее.

Шон положил трубку и крутанулся на стуле, чтобы продолжить разговор с Люсьеном.

Но Люсьена в комнате уже не было.

Он как в воздухе растворился.

Ровно через пятнадцать минут в офис к лейтенанту вошел Джек с блокнотом в руках.

– Ну, что выяснил? – осторожно спросил его Шон.

– Ничего нового. Парень исчез, как сквозь землю провалился, и, что характерно, пули не оставили на нем никакого следа. Что у тебя?

Шон развел руками.

– Что интересного ты нарыл по Аарону Картеру?

– Об этом парне много чего записано в хрониках, – сказал Джек. – Кстати, плантация Картера находилась совсем неподалеку от вашей. Поначалу она процветала, но в 1747 году папаша умер, и плантация перешла в руки Аарона. Ему было шестнадцать лет, но он получил наследство в обход старшего брата Стивена, вроде бы умственно отсталого. Тем не менее, когда Аарон отправлялся по делам поместья, за главного в доме оставался Стивен. Место считалось нечистым. По ночам там слышались страшные крики, а днем выяснялось, что пропадали путники, направлявшиеся той дорогой. Потом был случай еще похлеще. Как‑то раз исчезла красивая и добродетельная дочь местного темнокожего арендатора. Тогда уж общество не выдержало и, вооружившись чем и как могло, ворвалось в поместье. Догадайся, что там увидели эти люди?

– Куда уж мне. Наверняка застали Аарона Картера, спавшего в местной часовне.

Джек покачал головой:

– А вот и нет. Аарона Картера тогда вообще не нашли, зато обнаружили десятки трупов чернокожих, замученных насмерть. Кроме того, отыскали гарем Картеров – черную хижину, где в ужасе, постоянно подвергаясь телесным наказаниям, проживали несколько десятков девиц – самых разных рас и вероисповеданий. Их похищали с плантаций или с залива и заставляли служить молодым господам. В одной комнате, которая принадлежала Стивену, были найдены останки десятков человеческих тел. Женщин хладнокровно убивали, когда они не могли уже служить хозяевам.

– И что произошло потом?

– Ну, во всем обвинили Стивена. Его расстреляли, подвесили за ноги и сожгли. Тогда вообще чуть ли не вся плантация сгорела. И тут неожиданно появился Аарон Картер. Он скорбел вместе со всеми по поводу безвинно пролитой крови, в том числе и за своего казненного брата. Аарон тогда раздал людям большие суммы денег и велел на руинах плантации воздвигнуть часовню. Потом сказал, что уезжает в Европу – подальше от всех этих ужасов, за которые отчасти чувствовал ответственность.

– И каков конец этой истории?

– То‑то и оно, что у этой, истории два конца – рациональный и не очень. Короче, молодой Аарон уехал в Европу, вернулся оттуда с женой, сыном и дочерью‑подростком. И вот вся семья была убита матерью одной из служанок дома. Тогда ходили слухи, что эта женщина занималась какими‑то культами – не только вуду, но и всеми на свете видами черной магии. Про нее говорили, что, помолившись дьяволу, она заставляла людей исчезать с лица земли. Говорили также, что виноват во всем был сам Аарон, соблазнивший эту служанку, а ее мать создала призрак такой красавицы, что Аарон без памяти влюбился в нее, а потом был ею же уничтожен. Короче, что бы там ни говорили, Аарон исчез, но в годы Гражданской войны с одной из плантаций на островах приехал его правнук, едва не женившийся на одной из дочерей Уинов. Они даже приходились друг другу дальними родственниками, поскольку миссис Уин была родственницей дочери Аарона Картера, которую он привез с собой из Европы. Потом дочь Уинов вышла замуж за человека по фамилии Диксон. Его семейство отстроило старую усадьбу, но вымерло на протяжении одного поколения.

Шон устремил взгляд перед собой, пытаясь вспомнить, кому же принадлежала полоска земли к северу от его плантации Оуквиль. Уж не Картеру ли? Там никто не жил, сколько он себя помнил, хотя налоги за землю исправно вносились. Со временем неизвестные владельцы стали сдавать эту землю туристам и поклонникам сильных ощущений и разных культов, любивших обосновываться на неокультуренной земле. Это не слишком афишировалось, но Шон точно помнил, что там были не только заросли самых разнообразных растений, но и остатки дома в колониальном стиле. Туристы, проникавшие на эти земли, почему‑то выбирали для своих бдений исключительно ночи полнолуния.

Шон был одним из немногих, кто знал об этом, но хранил молчание.

– Ты о чем это задумался? – спросил его Джек.

– О том, что неплохо было бы взять с собой пару канистр со святой водой и связку осиновых или кленовых кольев попрочнее и прочесать владения Картеров – Диксонов.

Джек покачал головой.

– А ты о чем думаешь? – спросил его Шон.

– По дороге сюда я встретил человека, который мог бы сыграть со своим жутким лицом в любом фильме о Дракуле и других – в духе «Дома с затемненными окнами».

– Я всего этого старья не помню, – сказал Шон.

– Ну как же? – не унимался Джек. – В темные сырые ночи вампиры поднимаются из своих склепов, и горе тому, кто не успел их в этот момент пронзить колом, потому что они потом уничтожают всех, кто им противится.

– Знаешь, Джек, вампирам вовсе не обязательно спать днем, а ночью выходить на охоту, – О каких таких особенных вампирах ты толкуешь? – удивился Джек.

– Я это к тому, что если вампиры вообще существуют, то наше представление о них сильно отстало от жизни. Представь себе хотя бы нашего друга Аарона Картера – или того, кто называет себя этим именем. Уж не знаю, вампир он или психопат, но явно считает себя последователем Джека Потрошителя и других кошмарных убийц, а потому отнестись к нему надо со всей серьезностью. А для этого следует приготовить специальное оружие. Если он вампир или себя таковым считает, это на него подействует как средство психологического устрашения.

Джек в упор смотрел на Шона.

– Ты меня не гипнотизируй, а лучше послушай. Я со своей теорией выгляжу, конечно, как последний псих. И выступать с ней на совещании, разумеется, не буду. Но скажу тебе честно: мы сейчас добрались до мертвой точки, и куда двигаться дальше, я не знаю. Кем бы этот тип ни был – монстром или чудовищем, он обязательно нанесет удар. А нам нужно остановить его. Новых ниточек у нас нет. Поэтому нам необходимо прогуляться по частным владениям Картера и все там разведать.

– Я, между прочим, тебе уже кое на что намекал, – заметил Джек.

– На что же?

– А на то, что рейд надо проводить днем. Не уверен, что найдем там кого‑нибудь, но местность разведаем. Там ведь действительно склепы есть – Картеров и Диксонов, только сгорело все во время Гражданской войны.

– Ты говорил, что Аарон приказал там выстроить церковь или часовню!

– Так это же все сто раз во время Гражданской войны горело. Представь только, какая температура была в склепах, а?

Шон покачал головой:

– Откуда мне знать? К тому же обитатели там, возможно, другие.

– Ладно. Заметано. С первыми рассветными лучами отправляемся на поиски. Обыщем старое кладбище и руины часовни. К вечеру вернемся. Не скажу, что я от этого в восторге и во все это верю. Я и сам не понимаю, как меня можно на такое дело подбить! Но оснастку я приготовлю – пойду строгать колья из бейсбольных бит.

– Швабры для этого тоже подходят.

Джек задумался.

– Ясень для этого – первое дело. Ясень или осина. Обязательно возьми с собой кол из ясеня. И запомни: часовня держится на честном слове – там такие балки, что только дохни – и все рухнет.

Джек вдруг замолчал и устремил взгляд на дверь.

Шон крутанулся на месте – в его кабинет входила Мэгги. Пораженный, он вскочил.

Она была бледна, но, как всегда, улыбалась.

– Не волнуйтесь. Часовня там в очень приличном состоянии. Не рассыплется.

– А ты откуда знаешь? – спросил Шон.

– Я сама пыталась выследить Аарона Картера, поэтому пошла в бюро по туризму и выяснила, кто приезжает полюбоваться развалинами старой часовни. Вы и не представляете себе, какие знаменитые фамилии я нашла в списке… А города! Париж, Лондон, Женева, Веймар… – В заключение Мэгги сказала: – Короче говоря, я отправляюсь с вами.

– Об этом не может быть и речи! – одновременно воскликнули Шон и Джек.

– Джек, вы не владеете ситуацией, – заявила Мэгги. – Я ведь способна вам помочь.

– Знаешь что, Мэгги, – недовольно пробурчал Шон, – мы об этом потолкуем в другое время.

– А почему не сегодня вечером? Я давно заметила, господа офицеры, что ваши любимые волшебные слова – «исчез» или «исчезли». С чего бы это, а? Что произошло, к примеру, в морге? По радио сообщили, что на вас с Пьером напал субъект, одетый в лабораторный халат и черные брюки, после чего вдруг исчез. Я знаю, что вы с Джеком выпустили в него по обойме, но он все равно «исчез», словно его и не было. Как прикажете это понимать? Объясни, Шон, что они городят в своих новостях?

– Это значит, Мэгги, что парень сбежал.

– А звали этого парня Аарон, – подытожила Мэгги. – То есть это был убийца. – Она выразительно посмотрела на Джека: – Вы знаете, надеюсь, что он растворился в воздухе?

Джек пожал плечами:

– Я не назвал бы это воздухом, мадам. Пожалуй, это был туман.

– Но люди просто так в тумане не исчезают.

– Но ведь он исчез, Джек! – возразила Мэгги.

– Откуда вы все это знаете? Вас же там не было? – Джек определенно сдавал позиции. – Ну хорошо, хорошо, согласен – он растворился в тумане. Вернее, не растворился, а исчез… Но, Мэгги, прислушайтесь же к голосу разума…

– Что тут прислушиваться? Он вампир, Джек. Хоть вы в этом и сомневаетесь, но он вампир.

– А вы знаете его лично?

– Да.

– Стало быть, капли крови, которые кончались у вашей двери…

– Это его рук дело. Он хотел подставить меня.

– Но зачем? – спросил Джек.

– Потому что я тоже вампир, – ответила Мэгги.

Шон застонал, как от зубной боли.

Джек, напротив, улыбнулся, хотя и вымученно.

– Мэгги, но вы ведь носите крест, и к тому же довольно большой.

– Я и в церковь хожу. Конечно, я существо проклятое, но молюсь и хожу в церковь, а Аарон этого не делает. Поэтому ему можно навредить многими традиционными средствами – например, святой водой. Конечно, святая вода не остановит Аарона, но немного замедлит его реакцию. Так же, как и чеснок…

– Чеснок! Ха! – воскликнул Джек. – Может, нам пообедать в итальянском ресторане, а зубы не чистить?

– Да, мы приготовим отличный итальянский обед. Я состряпаю все сама и приглашаю вас.

– Обед будет с чесноком? – спросил Джек.

– Я сама чеснок не ем, но добавлю его в блюда. Сегодня вечером мы соберемся у меня дома, чтобы завтра на рассвете тронуться в путь.

– Нет, Мэгги, этого не будет, – отрезал Шон.

– Будет, и еще как! Главное же – мы весь вечер проведем вместе. Аарон хочет убить тебя, Шон. И тебя, Джек, он тоже с преогромным удовольствием отправит на тот свет.

– Я стрелял в него, – сказал Джек. – Шон стрелял в него. Должно быть, он сейчас в чертовски плохой форме.

– Уверен, наши пули травмировали его, – подтвердил Шон.

– Если бы Аарон побежал, это означало бы, что он ранен. Но Аарон не побежал, а растворился в тумане. Значит, он серьезно не пострадал и обязательно появится снова.

– Но у нас есть время в запасе, – настаивал Шон.

– Возможно, – отозвалась Мэгги.

– Мы обязательно придем к тебе на обед, Мэгги. – Шон обнял ее за плечи. – Но не сразу. Нам с Джеком нужно подготовиться к завтрашнему дню. Дай нам примерно час или около того.

– Вы вправду придете? Не обманете?

– Клянусь.

Посмотрев на них, Мэгги кивнула и удалилась.

Джек проводил ее взглядом.

– Она и в самом деле вампир?

Шон пожал плечами.

– Я тебя про Мэгги спрашиваю, – не сдавался юный коп.

– Так она говорит.

– Все это очень мило, но что же нам делать?

– Как что? Ты отправишься сейчас за амуницией. Щетки, святая вода, кресты, освященные в церкви. А также спички. Побольше спичек. Или купишь зажигалки, но тоже много. Можно и то и другое.

– Нам, между прочим, придется управляться со всем этим самим.

– Да уж, нашу специальную группу этим не вооружить, Джек.

– Что верно, то верно.

– Мне интересно другое. Пока я буду закупать всю эту дрянь, чем займешься ты?

– Отправлюсь в аптеку и куплю снотворное. Мэгги, как ты понимаешь, не пойдет с нами.

– Шон, ее нельзя просто так оставить в…

– Я точно знаю одно: с нами ее не будет.

Джек вышел из офиса.

Шон снова уселся на стул и, выдвинув ящик стола, выложил на столешницу несколько коробок с патронами. В ирреальном мире, где он теперь пребывал, созерцание патронов внушало ему хоть какую‑то уверенность в успешном исходе завтрашнего дня. Тут взгляд его упал на противоположную стену, где висела кавалерийская сабля его героического предка. Шон поднялся, подошел к стене и снял саблю с крючьев.

– Месть, – тихо сказал он, взмахнув клинком, просвистевшим в тишине комнаты. Этому родовому оружию не было цены, и оно слушалось его безотказно.

Шон обошел кабинет в поисках футляра для дробовика, нашел его, положил туда саблю и пистолет, после чего вышел из офиса.

Время близилось к десяти вечера. На противоположной стороне улицы находилась старая аптека, куда он в детстве забегал поесть мороженого. На втором этаже было окошко, забранное красивой узорчатой решеткой. Да, это его город, и он Нового Орлеана Аарону не отдаст.

Вместе с Аароном они в этом городе жить не смогут.

К удивлению Шона, снотворное ему в аптеке не продали. Оно отпускалось только по рецептам, и лейтенант, и седовласый продавец Трент Байкери были людьми долга, и оба свято исполняли закон. Шон называл этого человека христианской душой.

– Трент, я могу получить разрешение на любые препараты, но сейчас у меня нет времени, и я прошу вас об одолжении, – начал Шон. – Мне нужно снотворное, действующее со стопроцентной гарантией. Одну леди хотят убить, и мне надо удержать ее подальше от опасности.

Старый Трент пристально посмотрел на Шона и протянул ему коробочку:

– Вот вам, лейтенант, то, что нужно. Ни запаха, ни вкуса. Действует через двенадцать минут. Одна капсула обеспечивает 12 часов сна, две – сутки.

– Спасибо, Трент.

– Расскажите потом, как все сработало, – помахал ему на прощание тощей рукой добряк Трент.

Свернув на плантацию Монтгомери, Шон понял, что ночь сегодня будет темнее, чем обычно. По радио передали штормовое предупреждение.

Дверь ему открыла сама Мэгги. Звезд на небе не было – все затянуло облаками.

Мэгги светилась от счастья.

– Неужели ты все‑таки мне поверил? – удивлялась она.

Шон всмотрелся в ее глаза.

– Завтра с первым лучом солнца мы выходим охотиться на вампира.

Она кивнула и пошла на кухню.

– Поздновато мы затеяли сегодня обед, да?

Шон последовал за ней. На кухне булькали и кипели кастрюльки. Запах чеснока ударял в нос. Какое‑то зелье варилось в отдельной плошке у выхода. Понюхав его, Шон поморщился.

– Нам это тоже предстоит съесть?

Мэгги ослепительно улыбнулась:

– Это отвар для кожи моего собственного приготовления… Вам с Джеком тоже придется воспользоваться им завтра с утра. Нужно посильнее натереть кожу груди, шеи, запястий, то есть те места, куда Аарону особенно захочется вонзить зубы.

– Понятно.

– Пора смешивать соус? – Мэгги открыла дверцу холодильника.

– Думаю, пора. Но где же Пегги?

– Я отослала ее к сестре в Атланту.

– Зачем?

Смущенная, Мэгги молчала. Тут зазвонил звонок.

– Это, наверное, Джек! – воскликнула Мэгги, и Шон поспешил к двери.

Джек появился с двумя битком набитыми сумками цвета хаки.

– Все захватил? Ничего не забыл? – спросил Шон.

– Все. Даже святую воду. Правда, мне пришлось притвориться истовым католиком, и я даже получил приглашение на Святую мессу в воскресенье, поскольку священник никак не мог взять в толк, зачем мне столько святой воды.

– Это принесет твоей душе только добро. Заходи на кухню, обед уже почти готов.

Джек вслед за Шоном вошел на кухню.

– Привет, Мэгги!

– Привет, Джек!

– Мэгги как раз собиралась мне рассказать, зачем отослала прислугу в Атланту, но тут позвонил ты.

Мэгги опять смутилась.

– Подозреваю, что вы сегодня все‑таки задели Аарона, поскольку он звонил мне по телефону, был вне себя от гнева и угрожал. Он хочет убить вас и пытать меня все следующее столетие. Но убивать он собирается и впредь – вспомните те ужасные убийства, которые он имитирует. Похоже, стать имитатором – цель его жизни на ближайшее столетие. Правда, я не уверена насчет Энтони Бейли…

– Он убил двух шлюшек, – начал загибать пальцы Джек.

– Вспомни, сколько женщин прикончил Джек Потрошитель – его любимый герой, если это не он сам, вот тогда и открывай счет, – заметил Шон. – Ничего, мы до него доберемся – сегодня же ночью.

– Почему ночью? – удивился Джек. – Ночью Аарон гораздо сильнее.

Шон внимательно посмотрел на своего напарника – неужели Джек и впрямь верит во всю эту чушь?

– Завтра утром мы отправимся узнать, где он прячется и зализывает свои раны, – проговорила Мэгги. – Скажите мне честно, парни, вы уверены, что как следует нашпиговали его свинцом?

– Уверены, – откликнулись мужчины.

Мэгги кивнула.

– Это не такая уж легкая для него закуска, как кажется. Кстати, пора садиться за стол. Все готово, я только пойду взглянуть на пасту.

Через минуту перед каждым стояло блюдо ароматной пасты с томатно‑чесночной подливой и с большим куском чесночного хлеба.

Мэгги предложила налегать на салат, куда она натолкла чеснока и обильно сдобрила все растительным маслом.

Мэгги угостила гостей и красным сухим вином. Когда она открывала бутылку, Джек прошептал:

– Как по‑твоему, у нее в вине тоже чеснок?

– Это просто красное сухое вино.

– Но крови там точно нет? – встревожился Джек.

– Нет там никакой крови. Что ты выдумываешь?

Мэгги разлила вино и отправилась к холодильнику за сырными палочками.

Шон подумал, что настал удобный момент всыпать в бокал Мэгги снотворное, но потом решил немного подождать. Он испытывал страх. Это не был страх смерти, ибо, как полицейский, он привык рисковать. Это был страх совсем иного рода.

Шон просто боялся снова оказаться в одиночестве – без нее.

Джек кашлянул.

– Ну так как, может, прочитаем молитву?

– Конечно. – Шон поднялся. – Господи, благослови эту пищу и позволь нам убить монстра. Аминь. Ну а теперь, Джек, садись и ешь.

Мэгги попросила их рассказать, что произошло в морге.

Они начали сбивчиво рассказывать. Под конец Джек спросил:

– Мэгги, а он правда растворился в тумане и сырости?

Она кивнула:

– Аарон может по желанию менять форму тела. Это нелегко. Люди не верят в подобные явления. Телекинез, телепортация, второе зрение – для обывателя все эти феномены как сказки из «Тысячи и одной ночи». На самом же деле это различные формы, которые принимает материя и энергия. Но изменение формы – явление совсем иного порядка и требует огромных затрат энергии. Таким образом, если Аарон, нашпигованный пулями, скрылся, маскируясь под осенний туман, то это означает, что потом он затаился где‑то, чтобы восстановить свои силы. Это, конечно, не должно вас расхолаживать – Аарон может засесть в засаде и поджидать вас. Но днем он сильно слабеет, зрение у него ухудшается:, а подвижность становится куда меньше.

– Точь‑в‑точь как у вас, – выпалил Джек.

– Верно, – ответила Мэгги.

Потом они снова налегли на пищу, вкусную, хотя и слишком сильно сдобренную чесноком.

– Мэгги, можно мне еще вина? – попросил Шон.

– Конечно.

– Налей уж тогда нам всем.

Пока Мэгги разливала вино, Шон бросил ей в бокал снотворное.

– Выпьем за успешную охоту на вампиров! – предложил Джек.

Мэгги подняла свой бокал.

– Важно вести себя при этом очень хитро и осторожно.

– Да, очень осторожно! – подхватил Шон.

Когда вино выпили, Шон встал и ласково коснулся Мэгги рукой:

– А теперь я пойду немного посплю.

– Я скоро поднимусь к тебе.

– Нет, Мэгги, ты иди первая. Нам с Шоном еще предстоит превратить ручки от метлы в связку кольев, – сообщил Джек, а потом добавил: – Шон, тебе никогда не казалось, будто ты вечно встречаешься с одним и тем же негодяем?

– Может, и бывало иногда. Точно не помню.

– Не мели ерунды, Джек, – сказала Мэгги. – Ты абсолютно нормален, реакции у тебя нормальные. И видений никаких нет.

Джек ухмыльнулся:

– Вы – леди Вампир. И я ночую у вас в доме. Благодарю за предоставленный в мое распоряжение гроб! Хорошая у вас парочка подобралась: Мрачная Мэгги и Мрачный Шон!

Шон поднялся с Мэгги по лестнице. По пути они остановились у портрета Магдалены.

– Итак, ты вампир, – тихо сказал он. – А я всего лишь реинкарнация, воплощение одного моего предка, заблудившегося в дебрях Гражданской войны. Ничего особенного.

– Хоть я и вампир, но все равно люблю тебя – реинкарнация ты или нет.

Шон отвел Мэгги в спальню, уложил на постель и прикрыл одеялом. Потом прилег рядом и стал смотреть на нее, нежно гладя по щеке.

«Подумать только, такое совершенное создание – и вампир! Призрак ночи. Чудовище! Ее дыхание должно пахнуть разложением и смертью столетий». Шон принюхался. Ничего подобного! Мэгги просто очень красивая женщина. И любимая им.

Она пошевелилась и прошептала:

– Займись со мной любовью. Очень тебя прошу.

– Любовь моя, но как же… ведь чеснок?

– А ты не дыши на меня.

И сразу же Мэгги протянула к нему свои стройные руки и алые уста. Ее жгучие поцелуи опалили Шона. В нем вспыхнуло желание соединиться с ней навсегда – навеки. Мэгги посмотрела ему в глаза.

– Я люблю тебя, Шон, – сказала она и тут же погрузилась в сон.

Осторожно поднявшись, Шон вышел из комнаты, спустился по лестнице и сел у простенка – там, где висел портрет Магдалены.

Неужели люди могли бы пронзить Мэгги сердце колом и отрубить голову, как любому другому вампиру? Ужас!!!

Но что ему с ней делать? Жить и любить друг друга, пока не истечет короткий срок жизни Шона на земле? Дождется ли его Мэгги, когда он вернется к ней из другого века? Как они распорядятся своими жизнями, такими непохожими одна на другую?

Нет, все‑таки Шон ей не верил.

В окно проник первый луч рассвета. Надо было будить Джека и начинать готовиться к операции. Пора собирать колья, святую воду и выходить на охоту на вампиров.

На вампиров!

В которых Шон, сказать по правде, совсем не верил!

Date: 2015-08-24; view: 236; Нарушение авторских прав