Глава 15. Он вошел в офис, не обращая внимания на бесконечные трели телефонных звонков

Он вошел в офис, не обращая внимания на бесконечные трели телефонных звонков.

Опустившись в кресло, Шон устремил невидящий взгляд прямо перед собой.

– Что, та еще была ночка? – сочувственно спросил Джек Делони.

– Можно подумать, у тебя она оказалась лучше? – поднял на него глаза Шон.

Джек пожал плечами:

– Если отделить частную жизнь от профессиональной, то…

Шон отмахнулся от него.

– Ты вплотную занимался делом Джека Потрошителя. А вот что ты знаешь о вампирах?

– Ну… недавно фильм о вампирах видел… старый… «Носферату» называется. Крутое, в общем, кино. Там актеры были классные задействованы – Бела Лугоши, Кристофер Ли, Гарри Олдмэн… и еще, помнится, Лорен Хаттон. Другое кино видел – для детей, потому как сам тогда еще в школе учился. «Жуткая ночь» – вот как тот фильм назывался. Помнится, мне очень понравился – я тогда от страха чуть не описался. Но если тебя интересует концепция в целом, рекомендую такие картины, как «Человек со знаком „омега“ или „Армия тьмы“…

– Джек, я ведь не о кино речь веду…

– Ты говоришь об исторических лицах? О тех, что вошли в легенды, одну из которых описал в романе Брем Стокер? Конечно, при этом всегда вспоминается имя графа Влада Дракулы – ну и кровопийца же он был, если, конечно, существовал на самом деле! Говорят, он убил около десяти тысяч своих врагов и любил пировать среди не остывших еще останков своих жертв, что и навело его на мысль начать пить кровь. Но это так, лирика… Если же взяться за дело со всей серьезностью, то…

– То… – повторил за ним Шон, устремив на него пронзительный взгляд. – Мне туфты не надо, ты дело говори…

Джек ухмыльнулся:

– Трудно мне о деле… Уж больно я любил всякое такое кино и книжонки вроде романа Брема Стокера. Ты не поверишь: я даже хотел стать кинорежиссером и снять что‑нибудь такое забойное, чтобы самого графа Дракулу за пояс заткнуть. Какая‑то у меня была всю жизнь тяга к кровопийцам – даже и не знаю почему. Возможно, в детские годы на меня произвел незабываемое впечатление Джек Потрошитель. У меня, понимаешь, ко всем этим вурдалакам появилось свое собственное, личное отношение, что ли.

Шон подумал о том, что говорила ему Мэгги: если хороший человек умирает раньше времени, то он потом, возможно, возвращается на землю в ином обличье. Он вспомнил о лондонском докторе Питере, которого Аарон довел до самоубийства, и вдруг спросил себя: не тот ли это доктор сидит сейчас перед ним в обличье полицейского Джека Делони?

Покачав головой, Шон подумал, что его опять потянуло на мистику, и решил от этого воздерживаться.

– Джек Потрошитель был сумасшедшим, то есть человеком невменяемым. На этом сходятся и прежние, и современные историки. С помощью современной технологии…

– У парней, работавших в прошлом веке, конечно, возможности были скромнее. И кроме того, глянь на то, что мы имеем – видишь снимочки? А где же, спрашивается, помощь современной технологии? Убийства‑то не прекращаются.

Шон краем глаза посмотрел на то, что уже сто раз видел, и снова сложил свои большие, сильные руки на столе. Джек между тем продолжал:

– Полагаю, в истории вампиров самое главное то, что мы имеем тело с существом, питающимся кровью. Кстати, характерно, что его образ живет во всех народах и культурах.

– И что же из этого следует? – усмехнулся Шон.

– Это надо все с Ветхого Завета прослеживать, а не с графа Дракулы, как у нас почему‑то принято. Еще в те древнейшие временами существовали люди‑кровопийцы. В Древнем Китае, например, верили в демона, который очень любил эту алую жидкость. У древних германцев были легенды о людях, питавшихся чужой кровью. На амфорах, найденных в Сирии и в Вавилоне, есть изображения, как одни люди извлекают кровь у других, то есть изображения вампиров в действии.

– Это что же у тебя, хобби такое – история вампиров?

Джек хмыкнул.

– Я же говорил тебе, что собирался стать великим режиссером и соответственно поставить грандиозный фильм о вампирах. Но если вернуться к реальности, у нас с тобой налицо признаки действий вампиров: мертвые тела есть, а крови – нет.

– Я в вампиров не верю, – отрезал Шон.

– Ладно, в таком случае это просто загадочное исчезновение крови из трупов, – сказал Джек. – Древних замков у нас, конечно, нет, да и с древним антуражем плоховато, но выходит, что…

– Выходит, что кто‑то имитирует действия или Джека Потрошителя, или вампира.

– Заметь, Шон, что человек, имитирующий действия вампира, в сущности, ни в чем от вампира не отличается. По крайней мере он столь же ужасен.

– А что, если… – начал было Шон.

– Да, что, если… – пробормотал Джек.

– А что, если предположить, что вампир существует?

– Придется звонить в Валахию, в замок Дракулы, и наводить справки… – начал было Джек, но потом обратил внимание на выражение глаз Шона. – Я…

– Только не смотри на меня так. Я лишь высказал гипотезу. А вдруг мы имеем дело с имитатором или парнем, повернутым на вампирах? В конце концов, здесь Новый, Орлеан – сам знаешь, кого и чего у нас только нет!

– В старых фильмах Хаммера вампиры днем спят, а ночью выходят на охоту. Святая вода действует на них как кислота, а осиновый кол, воткнутый в сердце, убивает их так же верно, как обезглавливание… – Тут Джек смешался, но быстро продолжил: – Хм… да… как быть с этим проклятущим обезглавливанием? У нас все жертвы обезглавлены. А о чем это говорит? О том, что обезглавленная жертва вампира вампиром стать не может. – Джек ухмыльнулся.

– Я сейчас еду в морг, – сообщил Шон. – Тебе же предстоит выяснить все об офицерах высокого ранга, воевавших на стороне конфедерации в нашем округе в годы Гражданской войны. Особое внимание удели некоему Аарону Картеру.

– Сделаем, какой вопрос? Может, мне надеть крест и начать жевать чеснок?

– Тогда уж побольше чеснока, – посоветовал Шон.

– Еще вопрос. Святой водой уже пора запасаться?

– Пока еще нет. Я дам отдельное распоряжение по этому поводу.

Расположившись за своим рабочим столом, Мэгги услышала телефонный звонок.

– Это «Монтгомери энтерпрайзис»? Я бы хотел поговорить с владелицей.

Мэгги похолодела.

– Аарон, это ты? Чтоб тебя черти взяли!

– Детка! Разве ты забыла, что мы уже в аду?

– Что тебе надо, Аарон?

– Как всегда – крови, ужасов, убийств.

– Этого у тебя всегда в избытке. От меня‑то тебе что надо?

– Не что, а кого, детка. Тебя‑то мне и надо.

– Правда? Какая интересная мысль, Аарон. Неужели ты забыл, что мы ненавидим друг друга?

– Нет, Мэгги, у тебя ошибочное впечатление о наших отношениях. Хотя ты, конечно, порядочная сучка и слишком уверена в себе, я человек с достоинствами и к тому же хорош собой. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне. Кто знает, может, мы идеально притремся друг к другу, правда, со временем, после того, как я хорошенько выпорю тебя за все те мерзости, которые ты мне сделала. Но это так, Мэгги, проза, на самом же деле я очень тебя хочу…

– Если бы ты и вправду хотел меня добиться, то прежде всего прекратил бы убивать людей!

Аарон хрипло рассмеялся:

– Только не в обозримом будущем. Я должен привить тебе понятия о настоящей жизни и сделать так, чтобы ты не боялась того, кем ты стала. А стала ты хищницей, любовь моя, или кровососущим существом, живущим в ночи, если тебе, конечно, так больше нравится.

– Скажи, Аарон, ты был когда‑нибудь человеком?

– Конечно, был. Но тогда я относился к категории скотов – к низшей расе, питавшейся еще более убогими животными, к примеру рогатым скотом. Но теперь я представитель высшей расы и питаюсь скотом двуногим, а главное – мыслящим, вот что доставляет мне особое наслаждение. Увы, плохо мыслящим – вроде твоего Шона, который ни во что не верит, а стало быть, все время подставляется. Так уже было. Теперь есть еще один Кеннеди, и с ним будет так же легко расправиться, как с первым, поскольку он не верит в наше существование.

Трубка в руке у Мэгги задрожала.

– Оставь Кеннеди в покое, Аарон. Я сама к тебе приду. Только скажи, куда и когда.

– Нет, Мэгги. Это я приду к тебе. В ту минуту, когда ты будешь меньше всего этого ожидать. Впрочем, может, мы это еще обсудим… Как‑нибудь. Когда‑нибудь.

– Предупреждаю, Аарон, если ты причинишь Шону вред, я убью тебя. И говорю это вполне серьезно.

– Мэгги, любовь моя! За эти годы я стал сильнее, гораздо сильнее, чем прежде. Так что тебе не удастся убить меня. Очень может быть, что я сохраню тебя только для того, чтобы ты развлекала меня – десятилетиями и десятилетиями, пока мне не надоест.

– Аарон, чтобы ты ни говорил…

– Прощай, Мэгги, любовь моя…

– Аарон…

– Помнишь, Мэгги, старинную притчу – про пять маленьких шлюшек… Тот, кто найдет их, получит все блага мира… только вот как их найти и сосчитать… Но если ты нашел двух первых, Мэгги, догадайся, что тогда будет?

– Тогда все в мире превратится в смрад, ложь и смерть, Аарон…

– Вот она – натура зверя, и я со временем внедрю ее в тебя. Ты слишком долго отказывала себе в проявлении естества, Мэгги. Я‑то знаю, что ты испытываешь голод – настоящий животный голод… Кстати, что произошло после первых двух смертей?

– Первых двух? Но ты, если мне не изменяет память, убил уже пятерых!

– Я не имею никакого отношения к Рутгеру Леону. Он в моей схеме не играл никакой роли. И сутенер тоже. Две маленькие шлюшки, помни, Мэгги, – вот что имеет значение. Их должно было быть три. Третья – Келли. Но она сбежала, и у меня нет желания за ней гоняться. Возможно, потом… Кто знает, а вдруг мы поймаем ее вместе?

Она грубо обругала его.

Алрон рассмеялся.

– Шути, Мэгги, пока можешь… Все равно тебе от меня никуда не деться.

– А полицейские, Аарон? Они прочесывают город днем и ночью. Помни, ты тоже уязвим!

– И копы смертны. Я намерен убить еще одного Кеннеди. Еще одного Шона Кеннеди. Мы же не хотим, правда, детка, чтобы он въехал с нами в бессмертие на белой лошади? Помни, детка, старинную притчу о маленьких шлюшках…

– Аарон! – закричала Мэгги.

Но в трубке уже раздавались частые гудки.

Пьер и Шон стояли в отдалении от анатомического стола, на котором покоились останки двух несчастных женщин – Джейн Доу и Бесси Жиро. Кроме того, в анатомичке находилось тело Энтони Бейли, а также трупы Рутгера и Рэя.

– Ну, что скажешь? – спросил Пьер.

– Я хочу найти у них на шее следы от проколов.

Пьер, посматривая на Шона, явно колебался.

– Ты о каких проколах ведешь речь?

– О тех, что мы обнаружили на шее у Бейли.

Пьер кивнул – «ладно, мол, покажу», но было заметно, что согласие далось ему не без труда.

– Шон, к чему это нас приведет?

– У меня есть версия, что наш маньяк вообразил, будто он вампир, понял?

– Если так, тогда хорошо.

– Ты знаешь, где эти проколы расположены у Бейли. Я взгляну на Рутгера, а ты – на Рэя. Потом…

– Я осмотрю Бесси, а ты – Джейн Доу. – Шон взглянул ка Пьера с недоумением. – Джейн Доу никогда не была в воде, а Бесси – была. И вообще – позволь мне здесь распоряжаться самому, ладно? Кажется, у тебя нет претензий к качеству моей работы?

Шон кивнул. В морге было очень тихо. Шон хотел заняться тем, что его интересовало, сразу же, как приехал, но сначала пришлось составлять рапорт по поводу состояния трупов для шефа Дэниэлса, поэтому, когда они с Пьером приступили к работе, за окном уже сгущались сумерки. Все уже ушли из морга, и здесь находилась только команда «варщиков скелетов», так что лишних свидетелей предстоящего осмотра не ожидалось.

Шон сосредоточил внимание на трупах. На том, что когда‑то было теплой человеческой плотью, а теперь лежало, разделенное на отдельные сегменты, на холодных мраморных столах.

Итак, две дырочки, два прокола над надрезом… Вот и они. Неожиданно Шону показалось, что он на сцене. Это странное ощущение возникло у него в тот момент, когда он сделал шаг назад и пределы зала как бы внезапно раздвинулись… Краем глаза Шон вдруг заметил, как сквозь двери стал просачиваться странный серый туман. Это было тем более удивительно, что они с Пьером, собираясь обследовать трупы, закрыли все двери.

У Шона на мгновение все поплыло перед глазами, и он понял: ему надо основательно выспаться. К тому же у Шона появилось ощущение, что в анатомическом зале они с Пьером не одни. Здесь находился кто‑то еще. Шон помотал головой, чтобы немного встряхнуться. В зал действительно вошел один из ассистентов Пьера и теперь стоял у него за спиной. Парень был молод и носил стандартный лабораторный халат поверх черных джинсов.

«Странно, – подумал Шон. – Я ведь даже не слышал, как открылась дверь». Помощников им с Пьером не требовалось, а молодой человек стоял так, что Пьер не видел его.

– Мы о помощи не просили, – сказал Шон.

Пьер повернулся к ассистенту, окинул его недовольным взглядом и нахмурился:

– В самом деле, ассистенты нам не нужны. Кто вы такой, молодой человек, и как здесь ока…

Шон сразу узнал этого парня. Черная краска волос неизвестно куда улетучилась, и перед ним предстал высокий светловолосый человек с острыми чертами лица и змеившейся на губах улыбкой.

– Заткнись, старик! – крикнул незнакомец и одним ударом отбросил Пьера в противоположный конец зала. Пьер распростерся на полу без сознания, а на лицо его сползла чья‑то мертвая рука из холодильного ящика.

– Если вы убили его…

– Не волнуйся, он жив. Я терпеть не могу мертвечины. Холодная кровь – это все равно что прокисшее марочное вино. Но о вине мы поговорим позже. Давайте лучше побеседуем о вас, лейтенант Кеннеди. Когда я смотрю на вас, у меня появляется чувство дежа‑вю, словно мы где‑то когда‑то встречались, – сказал человек в халате и черных брюках. Скрестив на груди руки, незнакомец внимательно смотрел на лейтенанта Кеннеди. – Меня зовут Аарон Картер – представляюсь на тот случай, если вы еще не знаете, что я вернулся. За эти годы кем мне только не приходилось быть, даже Джеком Потрошителем. Кроме того, я проходил под прозвищами Топорник, Мрачный Насильник и Господин Смерть. Это было уже в Париже. Прекрасный, надо сказать, город. А французы и француженки такие эмоциональные – и сколько в них теплой сладкой крови… По этой причине мне Новый Орлеан тоже нравится. Рассудите сами, сколько здесь горячих сорвиголов – уж кому как не вам об этом знать! И кругом контрасты: такая миленькая, сладенькая Бесси – и настоящий апологет сатаны, я Рэя имею в виду. Вечная борьба добра со злом, которая буквально разрывает людей на части. Как, к примеру, нашу дорогую Мэгги. Но я позволю ей увидеть свет в конце тоннеля – а может, и кромешную тьму. Тут уж как получится. Господи! Разболтался с вами, а совсем забыл, что тут у нас присутствует герой – я это о вас, лейтенант Кеннеди. Как‑то раз я уже убил вас. И вам следовало бы так мертвецом и оставаться.

Пока Картер говорил, Шон внимательно следил за каждым его движением. Неужели перед ним и в самом деле вампир, проживший на свете полторы сотни лет? Или это просто очень сильный физически человек, психопат, чье помешательство и наркотики, которыми он накачивается, еще больше увеличивают его силу?

Так или иначе, перед ним был убийца.

– Добро пожаловать в морг, – мрачно пошутил Шон. – Вам надо опасаться этого места. Вдруг вы пробудете здесь дольше, чем рассчитываете?

Картер расхохотался:

– Обыкновенная бравада, не больше. Как всегда, хорошие мальчики слишком много мнят о себе. Какой смысл убивать такого мальчишку? Нет, мне подавай драматизма: хочу, чтобы Мэгги снова видела вашу смерть и осознала наконец, кто она такая, поняла свою природную сущность. Впрочем, и я не железный – когда я направлялся за вами в морг, мне так хотелось разделать вас прямо на одном из этих столов! Но я удержался от искушения: цени это, парень!

Неужели этот клоп‑кровосос и вправду думает, что он бессмертен?

Шон решил выяснить это на деле и протянул руку к висевшему у него на бедре, под халатом, пистолету. Движение было легким, почти неуловимым, но Картер заметил его и обрушился на Шона в мгновение ока. Некоторое время они боролись за обладание оружием. Силой Картер обладал невероятной: у Шона от стальной хватки Картера хрустели пальцы, которыми он сжимал пистолет.

Не выдержав нестерпимой боли, Шон нажал на спусковой крючок, даже не представляя, куда именно направлен его ствол. Грохнул выстрел. Картер замер. Похоже, Шон угодил ему в живот, и теперь ожидал, что убийца рухнет на пол, обильно орошая его своей кровью.

Но тут Картер расхохотался, вырвал пистолет у Шона и отшвырнул его. Теперь его руки соединились на глотке у Шона, и их хватка с каждой секундой становилась все более безжалостной. В следующее мгновение тело Шона взмыло в воздух. Шон защищался как мог, стараясь, чтобы Аарон не сломал ему шею.

Кислорода Шону уже не хватало. Картер улыбался и чмокал губами, широко открывая рот. Шон думал, что зубы у вампира желтые, но у Картера были снежно‑белые, острые, как кинжалы, клыки, да и остальные зубы были им под стать. Они могли служить рекламой хорошего ухода за полостью рта.

Тем не менее изо рта Картера доносился запах разложения.

Шон понял, что еще немного – и он умрет. В последнюю минуту, пока темнота не поглотила его, он размахнулся и ударил Картера ногой в пах.

Картер взвыл, скорчился и выпустил Шона. Когда вампир стал разгибаться, глаза у него горели желтым огнем, а зрачки превратились в вертикальные черточки.

– Лейтенант, я отпилю твои половые органы большой медицинской пилой, а потом засуну их тебе в рот!

Вполне возможно, Аарон осуществил бы эту угрозу, если бы не одно обстоятельство: в тот короткий промежуток времени, когда Шон, откатившись от Аарона, оказался вне его досягаемости, он грохнул о край медицинского шкафа швабру, сломал ее древко и получил род колющего оружия, зазубренные края которого выглядели весьма устрашающе.

Картер бросился на Шона. Тот поднял оружие, нацеливая его в сердце вампира.

Картер замер на полпути, глядя на Шона и пытаясь предугадать его дальнейшие действия.

В эту минуту распахнулись двустворчатые двери морга, и в помещение ворвался Джек Делони.

– Стоять! – закричал он Картеру.

Картер обернулся, растянул губы в улыбке и направился к Джеку.

– Желаете произвести несколько предупредительных выстрелов, доктор?

– Стоять на месте, не то я продырявлю вас сразу – с одного прицела!

Смеясь, Картер сделал еще один шаг вперед.

Джек открыл огонь.

Пули, не причиняя Картеру вреда, тем не менее задерживали его продвижение. Он остановился, переводя взгляд с Джека на Шона. Хотя Картер был нашпигован пулями, поклонился он весьма галантно.

– Придется нам встретиться в другой раз, джентльмены.

Аарон повернулся и метнулся к Джеку. Джек в этот момент вкладывал новую обойму. Картер пронесся мимо него как метеор.

Шон бросился за ним вниз по ступенькам. Картер свернул за угол. Шон сделал то же самое.

Картера уже не было видно. От него остался только сырой завиток вечернего тумана.

– Не пойму, как ему удалось отсюда удрать? – удивился Джек, появляясь за спиной у Шона.

Шон ничего ему не ответил.

– Но что‑то я все‑таки видел, – задумчиво протянул Джек. – Только никак не возьму в толк, что именно. Черт, почему он мне сразу так не понравился?

– Потому что он хладнокровный, безжалостный убийца.

– Да, но… – начал было Джек, но голос его прервался.

– Отличное ты выбрал время, партнер, – проговорил Шон, все еще глядя в пустоту зала и словно надеясь, что Аарон Картер вот‑вот появится здесь снова. – Что тебя сюда привело?

– Я слышал, ты в морге. А мне не терпелось сообщить тебе кое‑что.

– Это что же?

– В архивах нашли информацию о реальном Аароне Картере.

Мэгги названивала Шону весь день.

Его помощница Джин вежливо отвечала ей, что Шона нет на месте – он в разъездах по городу.

Мэгги боялась, что в этот вечер она уже не увидит его, а может, не увидит и вовсе. Если бы он только поверил ей, у них появился бы шанс противостоять злой силе, но Шон ей не верил. А это означало, что он не сможет правильно подготовиться, чтобы защитить себя. Бедняга по‑прежнему будет думать, что остановит убийцу выстрелом из пистолета.

Воздух в комнате неожиданно свернулся спиралью. Прежде чем Мэгги успела поднять голову, чьи‑то пальцы уже перебирали ей волосы.

– Вот как оно бывает, когда любишь смертного, – прозвучал до боли знакомый голос. – Впрочем, ты еще можешь спасти своего разлюбезного Кеннеди и знаешь об этом.

Мэгги подняла на Люсьена затуманенный печалью взгляд. На этот раз он говорил серьезно и не подшучивал над ней. Как всегда, он был в черной рубашке и черных брюках, придававших ему удивительно элегантный вид.

– Аарон – настоящее чудовище, – сказала она Люсьену. – Почему мы не можем убить его?

– Мы все чудовища, – напомнил ей Люсьен. – Подумай: смеем ли мы осуждать его за жестокость, когда сами хищники?

– Но мы не такие безжалостные, как он…

– Эх, Мэгги, Мэгги, моя прелестная Магдалена! Ты уже забыла, как все мы действовали до того, как появились банки крови? Разве ты не помнишь, что такое истязающий тебя голод, когда ты готов вонзить зубы в шею любому человеку – независимо от того, хорош он или плох. Ты прекрасно помнишь, как убивала, хотя тебе, разумеется, хотелось бы об этом забыть.

– Да, конечно. В мире существуют войны, страсть, ненависть, наконец… Но такой холодной ярости и жестокости, как у Аарона, нет, по‑моему, ни у кого. Люсьен, прошу тебя: расправься с ним…

Он присел на угол ее стола, пригладил свои иссиня‑черные волосы и печально улыбнулся:

– Все еще считаешь меня волшебником, которому достаточно щелкнуть в воздухе пальцами, чтобы зло исчезло? А ведь я теперь даже не твой любовник. И все равно мне жаль, что я не могу помочь тебе и уничтожить Аарона. И ты убить его не можешь. Но тем не менее…

– Что «тем не менее»?

– Дело в том, Мэгги, что мы не небожители, а существа, поддерживающие баланс с силами земли. Поэтому убиваем мы, а бывает, что убивают и нас. Вот почему мы, вампиры, никогда не выступаем против себе подобных. У нас довольно врагов и на земле.

– Ну и что ты хочешь всем этим сказать?

– Хотя мы не можем убить Аарона, из этого вовсе не следует, что его нельзя убить вообще. Кол, который пронзит ему сердце, исполнит эту миссию с гарантией. Честно говоря, я не знаю, кто сотворил Аарона, поскольку его создатель в скором времени исчез с лица земли. Думаю, впрочем, что он такой же выходец из здешних краев, как и ты. Уж больно комфортно Аарон себя чувствует. А значит, у него где‑нибудь здесь есть лежбище. Если только подкараулить Аарона в тот момент, когда он спит, то…

У Мэгги заколотилось сердце.

Вот оно! Верное средство избавиться от Аарона Картера, а для этого необходимо провести кое‑какую исследовательскую работу. Она прикрыла глаза и стала вспоминать.

Кажется, он как‑то упоминал о своем дальнем родстве с Уинами. Во всяком случае, они принимали его. Аарон даже ухаживал за Лили, а потом… потом она умерла и переродилась. Мэгги ничего не слышала о Лили Уин уже много лет. Зато отлично знала о спятившем полковнике Элии Уине, убивавшем собственных раненых солдат, мстя им всем сразу за надругательство, которому подверглась его дочь.

– Люсьен…

– Ты не должна его убивать, помни об этом.

Она покачала головой:

– Аарон Картер представляет силы зла, которые превыше всех нас. Но я избавлю мир от него – так или иначе. И если тебе, Люсьен, придется осудить меня за этот акт – что ж, пусть будет так.

– Мэгги, Мэгги… что ты говоришь? Вампиру не пристало становиться мучеником за человечество!

Мэгги редко видела Люсьена нежным. Страстным – да, самоуверенным, насмешливым – сколько угодно. Но нежным? Пожалуй, это было новое проявление его натуры.

Он обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.

– Это я для тебя так стараюсь, – нежно сказал он.

И в следующее мгновение исчез.