Глава XX 9 page

«...свидетель Дзасохов А.С. сообщил, что 19 августа 1991 года к 9 часам 30 минутам он, как и другие секретари ЦК КПСС, был вызван на заседание секретариата. В тот период по поручению Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева за старшего был Шенин. На заседании присутствовали секретари ЦК КПСС Гиренко, Калашников, Купцов, Манаенков, Мельников, Строев, Фалин и он.

«...Заседание Секретариата ЦК КПСС вел Шенин, который сделал сообщение о том, что Горбачев болен и сейчас не может исполнять свои обязанности. Положение в стране критическое, к тому же на 20 августа 1991 года назначено подписание Союзного договора. Говорил он уверенным тоном, в краткой форме. Из его рассуждений я

мог сделать вывод, что разрыва с Горбачевым не существует. Среди секретарей ЦК была растерянность и недоумение, в связи с чем Шенину было задано несколько вопросов, например, что значит болен? Шенин на это ответил: «Не спрашивайте меня больше того, что я уже сказал... Примерно через 30-40 минут после начала нашего заседания Шенин достал из внутреннего кармана костюма напечатанный текст телеграммы для направления первым секретарям республиканских и областных парторганизаций. Телеграмма была на половине стандартного листа белой бумаги, и зачитал текст. Я взял у Шенина этот лист бумаги, так как сидел ближе... и попытался смягчить предложенный проект. Я, в частности, карандашом вписал в него, что необходимо руководствоваться положениями Конституции СССР и законами СССР. Вычеркнул из текста слова «чрезвычайное положение по всей стране», так как Шенин пояснил, что имеются в виду «горячие точки». Был сделан и ряд других поправок. Шенин передал этот текст в общий отдел... Замечу, что телеграмма была отправлена без принятого в таких случаях персонального голосования (визирования) секретарями ЦК КПСС. Окончательного текста телеграммы мы, секретари ЦК, не видели... Упомянутая телеграмма, по моему мнению, являлась грубой дезинформацией Шенина О.С.». (т.75 л.д. 199-200.)

«Свидетель Калашников В.В. также показал, что был приглашен на совещание секретарей ЦК КПСС. Секретариат вел Шенин, который вкратце повторил официальную информацию о создании ГКЧП и введении чрезвычайного положения.

«...Шенин позитивно отозвался об этой акции. Решался вопрос о созыве Пленума ЦК КПСС, об отношении к введению чрезвычайного положения. Шенин вытащил лист бумаги и зачитал текст телеграммы следующего содержания: партийные организации должны оказать содействие ГКЧП. При обсуждении Дзасохов сказал, что мы не можем однозначно высказаться в поддержку ГКЧП, так как не располагаем всей полнотой информации, и предложил внести существенные изменения о том, что партийные организации должны действовать в рамках закона... Большинство секретарей ЦК поддержало эту позицию. Окончательный текст телеграммы я не читал, не визировал, так как мне ее не приносили. Шенин отдал текст телеграммы кому-то из своих сотрудников на отправку», (т.75 л.д. 205-206.)

Аналогичные показания дал свидетель Строев Е.С., который рассказал о том, что заседание Секретариата ЦК КПСС утром 10 августа открыл Шенин, так как оставался за старшего. Предложил всем высказаться. Сначала он, а затем Дзасохов потребовали объяснить обстановку.

«...Шенин, сказав о том, что Генеральный секретарь М.С.Горбачев тяжело заболел, обстановка в стране сложная и потому на время Янаев взял на себя исполнение обязанностей. Кроме того, все эти вопросы согласованы с правительством и ведущими руководителями страны. Знает об этом и руководство Верховного Совета СССР... Но и в этой ситуации мною, Дзасоховым и Купцовым было высказано требование... о встрече с Горбачевым и законное подтверждение его здоровья... Текст телеграммы никто не готовил и возник он как оперативная информация, предложенная Шениным, но направлена она была без учета существа высказанных мнений секретарей, она исказила содержание дискуссий и составлена на основании дезинформации. Мною телеграмма не визировалась», (т.75 л.д. 233-237)

«Свидетель Купцов В.А. показал, что 19 августа 1991 года он был приглашен к 9 час. 30 мин. На совещание в здание Секретариата ЦК КПСС. Совещание проводил исполняющий обязанности заместителя Генерального секретаря Шенин. Присутствовали Строев, Дзасохов, Прокофьев, Манаенков, Калашников, Мельников, Сурков, Полозков, Орлов, Гиренко, Фалин.

«...Шенин нам сообщил, что Президент СССР М.С.Горбачев серьезно болен и не в состоянии выполнять обязанности Президента, поэтому полномочия приняты Вице-Президентом Янаевым Г.И. В стране, а именно в некоторых ее регионах, вводится

чрезвычайное положение... для оперативного руководства создан комитет, в который вошли: Павлов, Крючков, Бакланов, Язов, Пуго, Стародубцев, Тизяков...

...в настоящее время готовятся документы, определяющие характер чрезвычайного положения, решение хозяйственных, экономических, социальных и международных вопросов...»

Был поставлен вопрос, если Генеральный секретарь болен, то необходимо созвать Пленум ЦК КПСС, с присутствием М.С.Горбачева. Но потом решили отложить рассмотрение этого вопроса до выяснения состояния его здоровья и послали телеграмму всем партийным комитетам по обсуждавшимся на совещании проблемам. Особо отмечалось, что действия партийных комитетов должны идти в рамках Конституции СССР. Подготовка телеграммы никому не поручалась, ее текст на заседании не обсуждался.

«...19 августа вечером в 18-19 час. – продолжил свой рассказ Купцов, – мне поступила копия исходящей шифротелеграммы, в которой был заложен текст о том, чтобы в связи с введением чрезвычайного положения коммунисты приняли меры по участию и содействию ГКЧП....Такой текст на утреннем совещании секретариата ЦК КПСС предметом обсуждения не был. Поэтому мной на копии исходящей шифротелеграммы была наложена виза «не передавать в обкомы, не знакомить ответственных работников ЦК РКП, руководствоваться указаниями секретариата ЦК РКП», (т.75 л.д. 251-252)

В ходе следствия Купцов, как сказано выше, показал, что шифротелег-рамму он получил в 18-19 часов. Это тоже вызывает вопросы. Поскольку она, как зафиксирована документально, была отправлена в 10.30 утра, то почему он получил ее только 8 – 8 с половиной часов спустя? Просто удивительно, ведь ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР находились на одной и той же Старой площади. Скорее всего, Валентин Александрович и здесь лукавит, дабы нет, не оправдать, а объяснить свое бездействие. С этой же целью делает вид, будто до 18-19 часов о шифротелеграмме он слыхом не слыхивал и ее видом не видывал. Читать это просто неловко за него, ведь абсолютно все остальные секретари ЦК КПСС (а Купцов в тот момент был уже избран первым секретарем ЦК КП РСФСР, но еще оставался секретарем ЦК КПСС) подробно сообщили следствию, как обсуждался проект предложенной Ше-ниным шифротелеграммы.

Читаем Обвинительное заключение дальше:

«Свидетель Сурков М.С., присутствовавший 19 августа на утреннем заседании секретариата, подтвердил, что на нем Шенин сообщил о болезни Президента СССР и предложил в ближайшее время провести Пленум ЦК КПСС, на котором довести до сведения коммунистов информацию о положении в стране, сообщить о состоянии здоровья Президента. Было решено Пленум не проводить, пока не будет точной информации о состоянии здоровья Горбачева. Шенин зачитал проект шифротелеграммы первым секретарям ЦК компартий республик, рескомов, крайкомов, обкомов партии о поддержке ГКЧП. Затем началось обсуждение и редактирование текста. Он, Купцов и еще кто-то ушли до окончания заседания и ему неизвестен окончательный текст телеграммы. По поведению Шенина на секретариате он понял, что тот одобрял позицию ГКЧП, (т.75, л.д. 297-298)

«Свидетель Мельников И.И. показал, что 19 августа около 10 утра он был приглашен на заседание секретариата ЦК КПСС. Его проводил Шенин. Обсуждались вопросы, связанные с введением чрезвычайного положения. Шенин сообщил, что Горбачев болен и не может исполнять свои обязанности. У него сложилось впечатление, что Шенин приехал после встречи с членами ГКЧП. Затем Шенин зачитал проект телеграммы, в текст которой после его обсуждения были внесены поправки.

В ее окончательном варианте шла речь о поддержке ГКЧП в каких-то конкретных мерах по стабилизации обстановки, недопущении кровопролития и действиях строго в рамках закона. На тот момент у него не сложилось мнение, что ГКЧП является незаконным, (т.75 л.д. 311-312)

«Свидетель Гиренко А.Н. также подтвердил свое участие в совещании секретарей ЦК КПСС, которое вел Шенин. По его словам, к моменту его прихода уже подводились итоги и шел разговор о созыве Пленума ЦК КПСС.

Шенин поставил вопрос о немедленном созыве Пленума ЦК КПСС и заявил:

«...Пленум необходимо собрать быстро, а именно 20 числа. В зале возникли вопросы о том, что мол не успеем. Шенин на это отвечал, что соберем вечером в 6 час, Пленум будет коротким, на нем обсуждать в общем-то нечего, просто проинформировать членов ЦК о положении, которое сложилось, что, вероятно, Политбюро и секретариату ЦК КПСС нужно подать в отставку. Меня особенно смутило и встревожило то, что Шениным мимоходом была брошена реплика – по-видимому, Пленум кому-то поручит исполнять обязанности Генерального секретаря».

Что касается телеграммы, то он считает, что Шенин в этой части превысил свои полномочия.

«...Поскольку при обсуждении секретарями ЦК первой телеграммы для того, чтобы сориентировать партийные комитеты, разговор шел... чтобы нигде не возникли стихийные движения ни за ни против, действовать в рамках Конституции СССР, не допустили выхода событий из-под контроля, речь шла о соблюдении порядка, дисциплины. Всего этого в телеграмме не было... Был нарушен порядок обсуждения и рассмотрения документа на секретариате ЦК. Порядок таков: для рассмотрения документов ЦК КПСС, он готовится в виде проекта, размножается и передается секретарям ЦК. Секретарь работает с проектом, затем на основе своих подходов вносит его на заседание, высказывает мнение в поддержку или против. В данном случае этого не было. Телеграмма такого рода без решения секретариата не должна была уходить... Секретари ЦК должны были прочитать этот документ, имеется в виду – шиф-ротелеграмму, и завизировать ее...» (т.71 л.д. 95-106)

Свидетель Орлов Г.А. по этому поводу показал, что 19 августа 1991 года, примерно в 8.30 утра, ему поступила команда собрать на 9 часов 30 минут секретарей ЦК КПСС. Шенин объявил, что в связи с болезнью Горбачева его полномочия взял на себя ГКЧП. Все до этого прослушали сообщения комитета по радио и телевидению. На его взгляд, секретари ЦК о готовящихся событиях не знали, так как была полная растерянность и молчание. Заданы были вопросы: что с Горбачевым, почему не поставили в известность о его отставке секретариат ЦК? Шенин дал невразумительные ответы и после нервозной перепалки предложил дать на места шифротелеграмму, которую сам и прочитал. Секретари ЦК КПСС не согласились с ее содержанием и предложили поправки. Текст был несколько смягчен, в частности, добавлено: «В практической деятельности руководствоваться Конституцией СССР».

«Многие из секретарей высказались за то, чтобы не рассылать эту телеграмму на места, однако Шенин настоял на ее отправке».

Телеграмма была передана Орлову, а он отдал ее заведующему секретариатом шифросвязи Новикову с поручением сохранить как подлинник. В конце телеграммы им была сделана запись следующего содержания: «Передано по указанию Шенина во все партийные комитеты на заседании секретариата ЦК 19.08.91 г. в 10 час. 30 мин.» (т.71 л.д. 108-111.)

Тяжело читать свидетельские показания «небожителей» партийного Олимпа. Бог мой, кто управлял нами! В час, когда горел наш дом, когда его стены трещали по швам, а в горячих точках лилась кровь, они не думали о спасении страны, ее судьба их не тревожила. Они думали и заботились только о себе, пеклись о том, как бы поддержкой ГКЧП не скомпрометировать себя, а Куп –

цов, Строев и Дзасохов требовали «встречи с Горбачевым и законного подтверждения о его здоровье»!

Из-за их трусости и предательства мы потеряли страну, социализм, Советскую власть. Потерял народ – не они! Сами-то они хорошо устроились и при новом режиме. Егор Строев два созыва председательствовал в Совете Федерации, одновременно будучи и губернатором Орловской области. По окончании полномочий спикера верхней палаты он чудесным образом продлил свое губернаторство, как сообщалось в прессе, до 2010 года. Александр Дзасохов правит Северной Осетией, избран на второй срок. Валентин Купцов тоже неплохо устроился: заместитель председателя КПРФ и фракции КПРФ в Государственной Думе. Место хлебное, привилегий тьма – и никакой ответственности перед народом.

Но вернемся к «пасквилю» генерала Голышева в «Правде России». «На следующий день О.Шенин подписал телеграмму по тем же адресам, где просил регулярно информировать ЦК КПСС о положении в регионах... А затем и эти телеграммы тихонько устно отозвали», – продолжает свою ложь Голышев, не указывая, кто же «тихонько устно отозвал».

На самом деле, как установило следствие, «20 августа 1991 г. Шенин, обеспокоенный отсутствием информации о развитии событий в стране, за своей подписью направил в рескомы и обкомы партии шифротелеграмму с указанием регулярно информировать ЦК КПСС о положении дел в регионах и реакции населения на мероприятия ГКЧП». (03, т.З, л.д. 1.)

«20 августа 1991 г. по личному указанию Шенина в секторе шифросвязи ЦК КПСС была подготовлена вторая шифротелеграмма № 217|Ш следующего содержания: «В связи с введением чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР просим регулярно информировать ЦК КПСС о положении в регионах, настроении людей, о принимаемых мерах по наведению порядка и дисциплины, о реакции населения на мероприятия Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР».

Эта телеграмма Шениным ни с кем не обсуждалась и не согласовывалась».

(03, т.З, л.д. 11.)

«Таким образом, приведенные доказательства свидетельствуют о том, что Шенин, являясь одним из организаторов заговора, пользуясь ситуацией, при которой он фактически возглавил ЦК КПСС, принял все зависящие от него меры по обеспечению поддержки ГКЧП партийными структурами.

В процессе следствия установлено, что партийные органы на местах, в основном, заняли выжидательную позицию, не предпринимая каких-либо практических действий». (03, т.З, л.д.12.)

Почему же партийные организации не поддержали ГКЧП? В материалах следствия есть ответ и на этот вопрос. Все понимали, что исход выступления решался в Москве, в России. Успех зависел от Компартии РСФСР, насчитывавшей 10 миллионов коммунистов.

Но, как вы помните, свидетель Купцов В.А. показал в ходе следствия: «...мной на копии исходящей шифротелеграммы была наложена виза «не передавать в обкомы, не знакомить ответственных работников ЦК РКП, руководствоваться указанием секретариата ЦК РКП», (т.75 л.д. 251-252)

«Свидетель Ивашко В.А., заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС, показал, что секретари ЦК в эти дни собирались для обмена мнениями четыре раза: дважды 19-го, по одному разу 20 и 21 августа. На утренней встрече 19 августа он не присутствовал из-за болезни, а вечером обсуждался вопрос о проведении Пленума ЦК КПСС; 20-го шла работа над проектом заявления Политбюро ЦК (где члены Политбюро, кроме Шенина, открещивались от ГКЧП и выражали верноподданнические чувства Горбачеву – Н.Г.); 21-го было подготовлено и выпущено в эфир требование о безотлагательной встрече с М.С.Горбачевым....20 августа, примерно, в 15 час, он запретил заместителю заведующего Общим отделом ЦК КПСС Орлову Г.А. отсылать или передавать в печать любые письма, телеграммы или сообщения без его личного разрешения». (т.75, л.д.148-156.)

Таким образом, Купцов и Ивашко за спиной Шенина приняли контрмеры к тому, чтобы не допустить поддержки ГКЧП партийными организациями КП РСФСР и КПСС. Купцов запретил знакомить с шифротелеграммой не только коммунистов России, но даже членов ЦК Российской компартии, Ивашко аналогичное указание дал в отношении всей КПСС.

Голышев возмущается, почему, мол, не обратились «по-ленински ко всем: «Социалистическое Отечество в опасности». Перечитайте документы ГКЧП – в них, особенно в «Обращении к советскому народу», все сказано открытым текстом. И об опасности, и о том, что делать: «Соотечественники! Граждане Советского Союза!

В тяжкий критический для судеб Отечества и наших народов час обращаемся мы к вам! Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность. Начатая по инициативе М. С.Горбачева политика реформ, задуманная как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу ряда причин зашла в тупик. На смену первоначальному энтузиазму и надеждам пришли безверие, апатия и отчаяние. Власть на всех уровнях потеряла доверие населения. Политиканство вытеснило из общественной жизни заботу о судьбе Отечества и гражданина. Насаждается злобное глумление над всеми институтами государства. Страна по существу стала неуправляемой.

Воспользовавшись предоставленными свободами, попирая только что появив-шиесяростки демократии, возникли экстремистские силы, взявшие курс на ликвидацию Советского Союза, развал государства и захват власти любой ценой. Растоптаны результаты общенационального референдума о единстве Отечества...» Дальше в «Обращении к советскому народу» на языке, понятном каждому, объяснялось, в каком положении находятся страна и ее граждане, и излагалась программа действий ГКЧП. Заканчивалось «Обращение к советскому

народу» так:

«Бездействовать в этот критический для судеб Отечества час – значит взять на себя тяжелую ответственность за трагические, поистине непредсказуемые последствия. Каждый, кому дорога наша Родина, кто хочет жить и трудиться в обстановке спокойствия и уверенности, кто не приемлет продолжения кровавых межнациональных конфликтов, кто видит свое Отечество в будущем независимым и процветающим, должен сделать единственно правильный выбор. Мы зовем всех истинных патриотов, людей доброй воли положить конец нынешнему смутному времени.

Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса.

Конструктивные предложения общественно-политических организаций, трудовых коллективов и граждан будут с благодарностью приняты как проявление их патриотической готовности деятельно участвовать в восстановлении великой дружбы в единой семье братских народов и возрождении Отечества.

Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР 18 августа 1991 года

Все, что требовалось в тот тяжелый момент, было сказано в этом Обращении. А господин Голышев продолжает твердить: «Нас не позвали», «Нам не сказали, что Отечество в опасности». Сам генерал, выходит, был глух и слеп, ничего не знал, не видел и не слышал, хотя и служил в системе КГБ. Сам не выполнил свой конституционной долг, а теперь сваливает с больной головы на здоровую.

В июле того же года с пламенным «Словом к народу» выступила группа известных деятелей России, в том числе член Политбюро, секретарь ЦК КП РСФСР Г.Зюганов. Заявив о том, что «Отечество в опасности», Зюганов преспокойно отбыл в трудовой отпуск, во время августовских событий нежился на кавказской природе и даже не подумал вернуться в Москву, чтоб поднять коммунистов на борьбу за сохранение страны.

Что же вы, Голышев, не обличаете истинных виновников разрушения страны и забрасываете грязью единственного из членов Политбюро, который попытался тогда предпринять шаги для спасения страны? Цитирую Обвинительное заключение:

«Понимая, что наибольшую опасность для заговора (фактически для страны – Н.Г.) представляет организованное сопротивление у здания Верховного Совета России (где окопался Ельцин и его приспешники – Н.Г.), 20 августа Шенин, игравший в заговоре активную организующую роль, принял участие в обсуждении вопроса о применении силы для его захвата.

На совещании, состоявшемся у Председателя КГБ СССР Крючкова, он настаивал на проведении боевой операции по захвату здания Верховного Совета России». (ОЗ, т.4, л.д. 146)

К сожалению, в те три роковых дня не было единства в отношении предпринимаемых действий и среди членов ГКЧП. Это зафиксировано в материалах следствия и Обвинительном заключении:

«Несмотря на принятые дополнительные меры, среди участников заговора наметились разногласия. Шенин настаивал на продолжении активных действий...

...Несмотря на то, что прибывшие в Министерство обороны Крючков, Бакланов, Плеханов, Тизяков и Шенин настаивали на «продолжении борьбы», к 22 августа все подразделения были возвращены в пункты постоянной дислокации». (ОЗ, т. 1, л.д.15.)

Его, Шенина, да и наша общая трагедия в том, что в руководстве КПСС и КП РСФСР оказалось слишком много мерзавцев, которые в дни смертельной для страны опасности заботились о спасении не Родины, а собственной шку –

ры. Обычно в разрушении СССР обвиняют Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе, Ельцина, и это естественно: они – главные виновники. Но вряд ли они осуществили бы свои геростратовы планы, не будь у них множества пособников в высших эшелонах партийной власти. Сегодня, чувствуя, что рано или поздно им тоже придется ответить за свою фактическую измену, они организуют грязные клеветнические атаки на того, кто не предал, благо платные выученики Геббельса всегда наготове.

Напоследок – частное замечание. Считаю ниже своего достоинства отвечать на выпады Голышева лично в мой адрес, на искажение им моего имени и якобы цитат из моей книги. Но считаю своим долгом журналиста и коммуниста защищать честь и достоинство моих товарищей по сопротивлению.

И последнее. В годы войны партизаны и подпольщики давали клятву, где были такие слова: «Если же я нарушу эту священную клятву, то пусть меня покарает суровая рука моих товарищей». Предательство каралось действительно сурово. Ныне этим отличился генерал. Увлекшись дезинформацией, Голышев «не заметил», как рассекретил, а фактически выдал режиму действующего офицера, что вызвало особое возмущение в офицерской среде. Поэтому я больше не спрашиваю, где ваша честь и совесть, генерал, ибо ни чести, ни совести у вас, клеветника, лжеца и доносчика, нет и, видимо, никогда не существовало.

Фрагменты этой статьи были напечатаны 4-м номере «Гласности» за 2003 год. Статья заканчивалась словами: «Примите заверения в моем полном неуважении».

После ее выхода «потомки Геббельса» в стане КПРФ попритихли. Надолго ли?..

Глава XXIV «РАК С ПРЕТЕНЗИЕЙ НА ЛЬВА»

Возникает вопрос: почему, несмотря на многочисленные проколы, падение авторитета КПРФ из-за постоянного соглашательства ее руководства Зюганов продолжает оставаться лидером партии, а рядовые коммунисты по-прежнему считают, что альтернативы Геннадию Андреевичу нет? Чем берет лидер КПРФ?

Во-первых, как говорят в народе, у него хорошо подвешен язык. Нельзя не признать, что Зюганов обладает несомненным ораторским даром. Опять же зычный бас, уверенная манера держаться. За словом в карман не лезет, видимо, сказывается КВНовская практика. Его выступления обычно изобилуют впечатляющими, порой трагичными фактами из жизни современной России, резкой критикой в адрес президента, премьер-министра и членов правительства, чем и привлекает внимание слушателей. Его характеристики режима обычно уничижительны, а нередко носят оскорбительный характер. Однажды, еще в бытность Ельцина, он назвал его окружение «кремлевской бандой», не выбирает выражений и в адрес Путина, что, впрочем, Геннадию Андреевичу ничем не грозило и не грозит. Его надежно защищает депутатский мандат.

В своих многочисленных книгах и интервью с удовольствием вспоминает свой жизненный путь. Как писал однажды кандидат экономических наук Олег Черковец, «Может, это и удивительно: впервые после 5 марта 1953 года (за исключением, может быть, короткого времени пребывания у власти Ю.В.Андропова) в России во главе коммунистов стоит человек, издающий книги, написанные лично, а не придворными холуями...» («Советская Россия», 22 апреля 1995 г.). Правда, бросается в глаза, что почти в каждой работе у Геннадия Андреевича другое «перо», а каждая новая книга является иной раз почти дословным, кроме заголовка, повторением прежних, новой – для читателя – информации почти не бывает. А так хочется знать жизнь вождя в интересных подробностях и милых деталях. Последняя по времени книга «Верность» восполняет этот пробел: Геннадий Андреевич особенно трогательно рассказывает о своем детстве, школьных годах, первой и единственной любви. Эти страницы, написанные в духе сю-сю-реализма, отмечены тонким лиризмом и задушевностью. Чувствуется, что в этот раз творческим вдохновением лидера КПРФ водила мягкая женская рука.

На 10-й странице этой книги Геннадий Андреевич поведал с присущей ему скромностью: «...я родился семимесячным, как Черчилль. Я – Рак. А приди на свет в срок, был бы Львом, поэтому нередко шучу, что я Рак с претензией на Льва».

Вот именно: с претензией. Рожденный ползать летать не может. Поэтому, хоть и «родился семимесячным, как Черчилль», но Черчиллем не стал. У Ген –

надия Андреевича Зюганова – типичная биография типичного партийного функционера советских времен: школа, институт, армия, комсомольская, профсоюзная, партийная работа – все! Да, как же! В 1961 году он работал'учителем в школе в своей родной деревне Мымрино, преподавал математику и физкультуру. Учителю всего 17 лет, весь «ученый багаж» – только аттестат зрелости. Чему он мог научить детей? Неважно. Будущий доктор философии зарабатывал производственный стаж для поступления в институт – была в то время такая льгота. А поскольку родом он из учительской семьи, чадо свое они пристроили. Вряд ли в шестидесятые годы не где-нибудь на Камчатке, в Каракумах или на Сахалине, а в Центральной России, на Орловщине был такой дефицит учителей, что сие труднейшее дело доверяли вчерашним ученикам – без диплома и опыта. Вот это «учительствование» да плюс кратковременная преподавательская работа в институте и все, можно сказать, знакомство Геннадия Андреевича с тем, что принято называть «производством». Фактически же он ни одного дня никаким производством не руководил.

Это очень удачливый функционер, который шел проторенной дорогой, уверенно преодолевая – ступенька за ступенькой – служебную лестницу и творя свою комсомольскую, а потом партийную карьеру. С 1974 по 1991 год – целых 17 лет – в обкоме и в ЦК КПСС занимался идеологической работой, или, как тогда говорили, пропагандой и агитацией. Мы знаем и помним, чем ведали эти отделы, кто по всей стране раскручивал всевозможные кампании, что тогда на партийном языке называлось «идеологическим обеспечением». Сам Геннадий Андреевич вспоминает: «Занимаясь идеологической работой, я организовывал смотры художественной самодеятельности, всячески способствовал развитию народных промыслов». («Верность», стр. 32.)

Разумеется, ничего крамольного в биографии лидера КПРФ нет. Обычная, благополучная, сытая, как у сотен, а то и тысяч партноменклатурных сотоварищей. Да ради Бога! Вот только не надо рисовать его героем нашего времени, ибо ничего героического в биографии Зюганова не было и нет. Иные «биографы», стремясь хоть как-то драматизировать его жизненный путь, живописуют, за сколько дней съедает ведро картошки его большая семья и на сколько ей хватает тюбика зубной пасты. А, в общем-то, в «неизвестном Зюганове» ничего неизвестного нет. Зато сам он любит подчеркивать, по меньшей мере, два момента своей биографии.

Первый – армейская служба. «В армии я три года служил – в группе советских войск в Германии, в специальной военной разведке, в частях по борьбе с атомным, химическим и бактериологическим оружием. Был замкомвзво-да. Сложная и опасная служба. Посылали и на Урал, в Челябинск, и в Белоруссию. Из трех лет в общей сложности год провел в противогазе и резиновом костюме. Все типы отравляющих и радиоактивных веществ, как говорится, через мои руки прошли. Две пары сапог пришлось сжечь, так они пропитались радиацией. На своей шкуре испытал то, с чем потом страна столкнулась в Чернобыле. Прическа до армии была – шикарный ёжик. Подпортила мне ее служба», – вспоминает Геннадий Андреевич в книге «Верность». (Стр. 15.)

Второй «героический» эпизод биографии Зюганова – публикация весной 1991 года в «Советской России» его статьи «Архитектор у развалин».

«Полагаю, этот документ лучше всего передаст то, что я чувствовал и переживал тогда. Готовил я его втайне от самых близких мне людей (что, они

могли настучать Яковлеву?! – Н.Г.), и «Советская Россия», ее главный редактор Валентин Васильевич Чикин совершили мужественный поступок, опубликовав эту статью», – пишет он в книге «Верность» (стр. 108). И неслучайно эту статью, как и «Слово к народу», он включает почти во все свои книги, ибо ничего более «героического» не совершил. Что касается смелости Зюганова, то она сильно преувеличена. Профессор Эдуард Федорович Володин напечатал в то же время все в той же «Советской России» не менее смелую, сильную, аргументированную статью «Посол беды», посвященную этому же «архитектору».

Анализируя события последних лет, я прихожу к выводу, что эта статья была частью спланированной акции по «раскрутке» Зюганова. Она сделала ему имя на критике к тому времени ненавистного всем «творца развала». Это был типичный пиаровский прием. Точно так с 1987 года определенные силы – теперь мы знаем, какие – раскручивали Ельцина под видом борца с партийной бюрократией, партийными привилегиями, а потом – с КПСС и Советской властью.

Что интересно, «учитель» и «ученик» в своих книгах не теряют друг друга из виду, посвящая – каждый другому – по несколько абзацев, в основном критических. Но это и понятно.

Вот что пишет Зюганов о своем «начальнике»: