Судный день Мисс Канзас

Мы сидим на нашей «медовой» постели, в номере для молодоженов. Это наше свадебное путешествие, наш медовый месяц. Какие сладкие слова: «медовый», «месяц». Постель такая огромная, что на ней вполне можно жить. Нас вынесло на эту кровать, как на необитаемый остров – к счастью, на радость, на медовую сладость. Я надела носки, а ты – стринги. Мои стринги. Это совершенно естественно – всё, что у меня есть, теперь твое. Мои стринги – твои стринги. У нас всё общее, ведь мы дали брачные обеты. Наши стринги так пикантно смотрятся на тебе.

Меня чуть‑чуть клонит в твою сторону. Наверно, свадьба корректирует законы притяжения. Теперь мы будем вращаться вокруг друг друга по повседневной орбите. Ты будешь притягивать меня, а я тебя. Мы станем лунами друг друга. Спутниками. Ты крепко держишь меня за ногу обеими руками, будто боишься упасть с постели, если отпустишь. А я тогда, наверно, взлечу под потолок и распластаюсь там. Пожалуйста, не отпускай мою ногу.

Как мы познакомились? Когда поженились? Где мы сейчас и как сюда попали? Когда‑нибудь, думаем мы, у нас будут дети. Они будут задавать такие вопросы. А мы будем вспоминать. Расскажем им об этом отеле. О том, что окно выходит на океан. У нас даже балкон есть… хотя так далеко мы еще не заходили.

Где мы, как мы сюда попали? Мы очень, очень далеко от дома. Эта огромная постель все равно что другая страна. Оба мы немножко скучаем по дому, хотя и не признаемся друг другу. Мы помним, как резали торт. Как наливали друг другу пунш, сплетали руки и пили друг у друга из бокалов. Что они намешали в этот пунш?

В отеле мы единственные молодожены. Все остальные – участницы конкурса красоты или их визажистки. Визажисток мы видим в коридорах, это озабоченные, но уверенные в себе женщины, вооруженные бутылочками лака для волос и пластмассовыми яичками с запасными колготками. Сквозь стенки иногда слышно, как красавицы разговаривают во сне. У нас на тумбочках стоят пустые стаканы, которые можно приставить к стене и послушать, что они говорят.

Как любые молодожены, мы сейчас счастливая примета. Красавицы просят нас поделиться удачей и счастьем, будто это передается через прикосновение – все норовят дотронуться до нас в коридорах, снимают с нашей одежды волоски. Когда бы мы ни выбрались из постели, то есть из комнаты (что нечасто случается), две‑три участницы конкурса непременно караулят за дверью. Но сегодня – сегодня вечером – весь отель принадлежит только нам.

Работает телевизор, а может быть, нам это снится. Теперь, когда мы поженились, нам всегда будет сниться одно и то же. Мы смотрим (нам снится) конкурс красоты.

На экране Мисс Флорида дефилирует по сцене. Она блондинка, и мы знаем из разговоров в отеле, что это минус. Брюнетки выигрывают чаще. За ней идут три брюнетки, Мисс Гавайи, Мисс Арканзас и Мисс Пенсильвания. Неспешные крупные шаги, искусное покачивание бедрами. Свет цветных прожекторов рассыпается на блестках их платьев. Из интервью мы знаем, что Мисс Арканзас страдает дислексией, то есть не может научиться читать. Или это Мисс Аризона? Мы болеем за Мисс Арканзас, у которой прямые каштановые волосы, закрывающие всю спину и даже ниже.

Если б мы только что не поженились, говоришь ты, ты женился бы на Мисс Арканзас. Ну и что, что она не умеет читать. Зато она может сесть на свои собственные распущенные волосы. А любимый может залезть по ним в окно, как по канату. Сказочные волосы, волосы Рапунцель! Мы видели, как она тренируется в бальном зале – заплетает волосы в два длинных лассо и ловит дикого кабана. В интервью она сказала, что не стрижется с двенадцати лет. Старомодная девушка, думаем мы. Пожалуйста, не отпускай мою ногу.

Мы в восторге от платья Мисс Пенсильвании. В интервью она сказала, что сама шьет всю свою одежду. На этом платье больше сорока тысяч разноцветных блесток, пришитых вручную. Изготовление платья заняло год и один день, и издалека блестки складываются в картину Жоржа Сёра «Воскресенье на острове Гранд Жатт». Настоящее произведение искусства. Мама и папа помогали Мисс Пенсильвании подбирать блестки по цвету. Еще у нее есть три младших брата, все футболисты, и все тоже помогали. Мы представляем крошечные блестки в больших грубых ладонях футболистов. Сегодня братья Мисс Пенсильвании сидят в студии и очень гордятся сестрой.

Мы тоже гордимся Мисс Пенсильванией, но мы непостоянны. На сцене появляется Мисс Канзас, и мы оба влюбляемся в ее ножки. Не отпускай мою ногу, ладно? Так и быть, мы оба женимся на Мисс Канзас. Когда она выходит на сцену в синем клетчатом платье, с синей лентой в волосах, ты так сильно стискиваешь мою ногу! У Мисс Канзас синие носочки и ярко‑красные туфельки. Она почти бежит по сцене, не глядя ни вправо, ни влево. Будто куда‑то торопится. Мисс Канзас уходит, но нам очень хочется, чтобы она вернулась.

Вот бы мне такие красные туфли, говоришь ты. У тебя слишком большие ноги, говорю я. Но если бы у меня были такие туфли, я дала бы тебе их поносить. Ведь теперь, когда мы поженились, у нас должен быть одинаковый размер обуви.

Мы гордимся Мисс Пенсильванией, любим Мисс Канзас и побаиваемся Мисс Нью‑Джерси. Ее рыжие волосы зачесаны прямо вверх и поставлены лаком в два высоких рога. Длиннющие красные ногти, ярко‑красное платье с вырезом чуть не до пупка. Видно, что она без колготок. Мисс Нью‑Джерси даже ноги не побрила. Куда смотрит визажистка? (Ходят слухи, что Мисс Нью‑Джерси ее съела, во всяком случае, визажистку уже несколько дней никто не видел). Мисс Нью‑Джерси улыбается, показывая длинные острые зубы. У нее зеленоватый цвет лица, маленькие груди и большая попа, которой она то и дело двигает из стороны в сторону. У нее есть хвост! Мисс Нью‑Джерси двигает попой и машет хвостом. Мы оба ахаем. Хвост длинный, гибкий и цепкий. Она чешет им пухлую ягодицу. Это просто неприлично! Нас передергивает от страха и возмущения. Зрители ошеломлены, одна из судей падает в обморок, другая брызгает ей в лицо холодной водой из графина. Мисс Нью‑Джерси кривит губы, пукает прямо в камеру и уходит со сцены.

Ну и ну. Мы потрясены. Мы прижимаемся друг к другу на своей огромной кровати. Пожалуйста, не отпускай меня, держи ногу крепче.

Следуют несколько других участниц. Мисс Айдахо хочет работать с детьми. Мисс Колорадо разводит овец. Она может постричь овцу за минуту, не больше. Шерсть, из которой связано платье для конкурса, она сама состригла, вычесала и спряла. И связала, конечно, сама, по авторской технологии. Это шерстяное платье такое тонюсенькое – нам кажется, что Мисс Колорадо совсем голая. На самом деле Мисс Колорадо мужчина. У нее член между ног. А может быть, это игра света.

Мисс Неваду много раз похищали инопланетяне. Яркие прожекторы нервируют ее, и она случайно называет ведущего Девятым Звездным Магистром. Мисс Алабама разработала собственное ядерное оружие и принесла на конкурс список требований к правительству.

Мисс Южная Каролина хочет сделать карьеру в Голливуде. Мисс Северная Каролина может поцеловать собственный локоть. Мы пробуем поцеловать собственный локоть, но это совсем не так просто, как на экране. Пожалуйста, держи ногу покрепче, а то я уже падаю.

Мисс Вирджиния и Мисс Мичиган сиамские близнецы. Мисс Мэриленд мечтает выступить в мюзикле на Бродвее. Мисс Монтана любит всё поджигать. У нее роман с пламенем. Мисс Техас изгоняет духов, она профессиональная экзорцистка. Я давно наблюдаю за Мисс Нью‑Джерси, сообщает она.

Мисс Канзас хочет быть ведущей прогноза погоды.

У Мисс Род‑Айленд пышные волосы, блестящие, завиток к завитку. Верхняя половина ее туловища трясется в полуразбитом кресле на колесиках. У нее две руки, а вот ног, похоже, слишком много. И зубов. Мы видели, как она занималась водным балетом в бассейне отеля. (Потом, в шоу талантов, она покажет свою программу в аквариуме из специального стекла). Мы согласны, что у Мисс Род‑Айленд есть талант, но никак не выговорим ее имя. Слишком много шипящих. И потом, за завтраком от нее пахнет сырой рыбой, а по ночам из‑за стенки доносятся хриплые заговоры, заклинания, призывы к древним богам – спать невозможно.

Купальник Мисс Род‑Айленд выгодно подчеркивает множество ее стройных ног, которыми она эротично машет перед судьями. Никогда, никогда не будем жить на Род‑Айленд, решаем мы. Может быть, мы вообще никуда не уедем из отеля, поселимся тут, и всё.

Мы влюбленно смотрим на некоторых участниц в купальниках. На других стараемся не смотреть. Из покрывала для кровати мы сделали очень удобную палатку, и в этой накроватной палатке чувствуем себя в полной безопасности. Пока ты держишь меня за ногу. Не отпускай.

В жюри пять человек. У одной из них, тоже бывшей Мисс Америка, на голове тиара, волосы приглажены. Вид очень величавый, но губы сложены в недобрую складку. Начисляя участницам баллы, она то и дело заглядывает в карманное зеркальце, решительно освежает помаду и шепчет: «Ну, красавица, я до тебя доберусь!»

Еще один член жюри – старый пьяница. Мы его видели на дорожке у отеля – он шел по берегу с двусторонним рекламным щитом на груди и спине и разговаривал с волнами. Читал им какую‑то проповедь. На щите надпись «Грядет конец света! Это не ложь!», а под ней кто‑то приписал губной помадой: «Тигры, львы и медведи, о боже!»

Еще двое судей держатся за руки под столом.

Последний член жюри знаменит тем, что стесняется быть знаменитым, хотя это очень большой и влиятельный человек. Вокруг его кресла полупрозрачная зеленая ширма. Мы делаем предположения – может, он голый, может быть, спит, а может, его там и вовсе нет.

Начинается шоу талантов. Сначала обычные номера– чечетка, пародии, заклинание змей. Мисс Западная Вирджиния говорит на неведомом языке. Каким‑то образом мы понимаем ее. Она говорит, что близок конец света, что у нас родится шестеро детей, и у всех у них будут хорошие зубы, что мы с тобой всегда будем так же счастливы, как сейчас, если не отпустим друг друга. Не отпускай меня. Потом на сцену выходит Мисс Техас и изгоняет духов из Мисс Нью‑Джерси. Публика неуверенно аплодирует.

На сцену выходит Мисс Небраска и показывает карточные фокусы. Потом распиливает пополам сросшихся Мисс Мичиган и Мисс Вирджиния.

Мисс Монтана складывает себе погребальный костер из корицы, гвоздики и других пряностей. Потом из зубочисток и кубиков сахара делает вышку для прыжков. Поднимается туда, замирает на секунду с поднятыми руками, красивая и бесстрашная. Потом расправляет крылья и прыгает в огонь. Рядом стоят пожарные, готовые вмешаться, если что. Но Мисс Монтана появляется из огня вся розовая, сияющая, обновленная, даже еще красивее, чем была. И уезжает со сцены на широких могучих плечах брандмейстера.

Следует музыкальная пауза – заливают воду в огромный аквариум, миллион галлонов. Мы целуемся, катаемся по кровати, веселые и бесстыжие, как подростки. Так мы сейчас себя чувствуем, так мы будем себя чувствовать всегда. Мы всегда будем обнимать друг друга вот так, вот так. Когда мы снова смотрим на экран, Мисс Орегон ходит по воде. Наверняка старый трюк с зеркалами, думаем мы.

Мисс Род‑Айленд показывает свой водный балет – как Эстер Уильямс, чемпионка по плаванию и голливудская «русалка», – только с большим количеством ног. Мисс Род‑Айленд мастерски владеет дыханием. Первым рядам зрителей выдают плащи и зонтики. Она дует на них, как на свечки, и они закрываются. В самый захватывающий момент вдруг идет неожиданный дождь из лягушек. На сцене опять появляется Мисс Техас.

Ты знаешь, я влюбилась в тебя с первого взгляда. Чучело, чучело мое родное, я люблю тебя больше всего на свете. Разве кто‑то мог подумать, что мы с тобой окажемся в этом отеле, в этой постели? Это как первый день творенья. Новое начало мира. Теперь, обещаем мы друг другу, всё будет идти точно как задумано. Мы не съели ни одного яблока из свадебной корзины с фруктами. Когда змея, свернувшаяся в ванной вокруг душа, заговорила со мной, я тут же позвала горничную и Мисс Огайо, заклинательницу змей, чтобы пресмыкающееся убрали. Когда ты обнимаешь меня, я совсем не скучаю по дому. Ни капельки.

Мисс Аляска воскрешает мертвого. Потом это приводит к серьезным последствиям, но жюри принимает решение больше не допускать Мисс Техас на сцену. Такое впечатление, что она слишком давит на зрителей, слишком навязывает себя. Мисс Техас теряет и в судейских оценках, и в зрительских симпатиях.

Ты просишь меня надеть свадебное платье. Делаешь мне корону из фольги от шампанского и бумажных подстилочек для сиденья унитаза. Мы сидим на краю постели, ты болтаешь ногами, отважно их свесив, а я положила ноги тебе на колени. Если бы только у нас были хрустальные туфельки! На тебе пиджак от смокинга и мои стринги. Твои стринги. Надо было взять побольше белья – что если мы никогда не вернемся домой? Ты так крепко обнимаешь меня за шею, что я почти задыхаюсь. Твои пальцы пахнут мной, моим запахом.

Куда мы поедем отсюда? Как мы найдем дорогу домой? Надо было привезти оттуда камешков в карманах. Может быть, мы останемся здесь навсегда – в медовом месяце, на «медовой» постели. Будем жить, как короли и королевы, каждый день заказывать ужин в номер и вместе стареть.

На экране аквариум с водой уже заменили большим батутом. Мы бы тоже от такого не отказались. Появляется Мисс Канзас. Волосы заплетены в две косички, от ярко‑красных туфелек у нас дух захватывает. Больше на ней нет ничего, ни клочка одежды. Никакая одежда ей не нужна. Мисс Канзас берется за рамку батута и встает на руки – две косички смотрят вниз, на батут, а каблучки туфелек прямо вверх. Она звонко щелкает ими и высоко подскакивает. Прыгает, прыгает, мелькая круглой грудью и попой, вращая руками, и вдруг начинает петь. Сильный задушевный голос держит ее в воздухе, ноги легко отталкиваются от тугого батута, будто она и вовсе не собирается приземляться.

Мы вдруг понимаем, что песня очень знакомая.

И потихоньку сползаем к краю кровати. Текут слезы. Судьи тоже, не стесняясь, плачут. Какая знакомая песня! Она что, звучала у нас на свадьбе? Мисс Канзас кувыркается в воздухе, обхватив колени руками, камнем падает на батут, снова взлетает и уже не опускается – воздух держит ее, как ты меня. Голая, словно лампочка, Мисс Канзас балансирует в воздухе, в жутком, зубодробительно звенящем воздухе. Мы хватаемся друг за друга. Поднимается ветер. Если тебе придется меня отпустить, не отпускай…

Date: 2015-08-24; view: 248; Нарушение авторских прав