Глава тридцать девятая. Поиски Карли Викерс перестали быть главной новостью дня

Поиски Карли Викерс перестали быть главной новостью дня. Слухи о том, что человеческие останки найдены в свинарнике на задворках свалки Гордона Селлза, притянула репортеров, словно магнит. Мендесу и Хиксу пришлось пробираться сквозь толпу журналистов и их ассистентов, чтобы пройти к заградительной ленте.

Свиньи с интересом восприняли суматоху и людей в комбинезонах и высоких резиновых сапогах, шатающихся по их территории. Они стояли в стороне, время от времени к людям выбегали их отдельные представители, храбро хрюкали и бегом неслись назад. От визгов животных уши сворачивались в трубочку.

– Тут пахнет почти, как в трейлере, – сказал Мендес, сморщив нос.

– Хорошо, что я офицер, – сказал Хикс, наблюдая, как техники методично ковыряются в свином навозе, испражнениях и моче. – Мой прадед в Сакраменто выращивал свиней. Когда я был мальчишкой, летом приезжал и помогал ему переводить их с одного пастбища на другое. От этого запаха быстро не избавиться.

Диксон указал им на стол, установленный вдоль задней стены сарая. Находки были вымыты и уложены на брезент: кость, похожая на человеческое бедро, и несколько ребер.

– И что теперь делать? – спросил Мендес. – Мы понятия не имеем, кому это принадлежит. Если они не найдут таз, мы даже не узнаем, женщина это или мужчина.

– Команда медэкспертов этим займется, – сказал Диксон. – Они вызовут антрополога на консультацию.

Мендес взял бедренную кость, чтобы лучше рассмотреть. Ее оконечности были иссечены отметинами, похожими на следы от ножа.

– Кто бы это ни был, Селлз сначала их изрезал, а уже потом бросил сюда.

– Весьма искусно справился с задачей, – заметил Хикс. – Кость разрезали по суставу.

– Будем надеяться, жертва была мертва, когда он отделил кость, – сказал Диксон. – Может, он и не подходит под описание Леоне, но мы точно нашли убийцу.

– Убийцу – да, – произнес Мендес. – Но того ли?

– Машины у него. А теперь еще и останки.

– Нашли отпечатки Селлза в тех машинах? – спросил Мендес.

– Сличение почти готово, – сказал Диксон. – Мы все узнаем сегодня днем.

Он качал головой, наблюдая, как техники роются в дерьме.

– Этот ублюдок совсем не ценит человеческую жизнь. Убивает, режет, бросает, как мусор. В свинарник.

– И ты знаешь почему, ведь так? – спросил Хикс.

Диксон посмотрел на него.

– Свиньи съедят что угодно.

Мендес положил кость и ушел.

– Мы нашли череп! – крикнул кто‑то из техников.

Винс не стал соваться в свинарник Селлза. Чтобы посмотреть на кости, он им был не нужен. И уж, конечно, ему не следовало появляться там, чтобы вездесущая пресса не узнала его.

У Диксона забот был полон рот. Его расследование превратилось в голливудское кино: зловещий педофил, живущий на жуткой свалке на окраине идиллического городка, убивает людей и бросает их трупы на съедение скоту.

Не хватало только, чтобы один из лучших профилировщиков вышел на сцену, – и блокбастер готов.

Винсу было достаточно, чтобы его заметили шишки из Бюро в ночных новостях.

С костями или без костей – Селлз не тот человек, который убил Лизу Уорвик. Такие, как он, стараются не высовываться. По природе он педофил. По теории Винса, большинство педофилов стыдились того, что делают, вне зависимости оттого, как долго этим занимаются и как искусны в своем занятии. Они не могли примириться со своими желаниями – даже для самих себя.

Люди вроде Селлза действовал и тайно, в тени. Они просили своих жертв ничего не рассказывать или делали так, чтобы они ничего не смогли сказать. Они заметали следы, избавлялись от любых улик.

Версию, что Гордон Селлз убил Лизу Уорвик и похитил Карли Викерс, можно подать газетчикам, перевязав большой красной лентой, только ведь это пустышка.

Ему было интересно, как отреагирует НЕС, когда пресса выставит Селлза злым и страшным убийцей? Это его позабавит? Рассердит? Подтолкнет на новые подвиги, чтобы доказать их неправоту? По опыту Винс мог сказать, что у этого типа убийц есть самолюбие, которое надо холить и лелеять. И ему не понравится, что признание за его работу получит кто‑то другой.

Это может хорошо повлиять на ход расследования, вынудив маньяка сделать шаг.

Но может плохо отразиться на Карли Викерс, если она еще жива.

Винс припарковал автомобиль Мендеса в поле, где остановилась команда следопытов, через дорогу от свалки Гордона Селлза. Надев солнцезащитные очки, он натянул на глаза бейсболку «Доджерс», еще раньше он сменил галстук и пиджак на ветровку из «Лиги Оук‑Нолла по софтболу» – благо Мендес тоже был широкоплечим.

Под двумя палатками стояли столы, на которых располагалась снедь и напитки. В третьей палатке на столах были разложены флаеры с фотографией Карли Викерс.

«Видели ли вы эту женщину?»

Молодая, красивая природной безыскусной красотой. Завитые белокурые волосы с хорошо уложенной челкой. На ней была цепочка с маленьким кулоном – в виде женщины, победно вскинувшей руки, – символом Томасовского центра.

Она отсутствовала почти восемь дней и, по всей видимости, уже мертва.

Какая‑то женщина осведомилась, чем она может помочь. На вид лет тридцати, в розовой футболке Томасовского центра, статная, с большой копной золотисто‑каштановых волос.

– Я ищу Стива Моргана, – ответил Винс, кладя флаер на место. – Вы его не видели?

– Стив и Джейн дают интервью в палатке прессы, – сказала она, глядя налево на другую палатку, стоявшую футах в пятнадцати. – Они, наверное, скоро закончат.

– Вы работаете в центре? – спросил Винс.

– А вы из офиса шерифа? – в свою очередь осведомилась она.

Винс сверкнул улыбкой.

– Что меня выдает?

– Усы, – ответила она, немного расслабившись. – Я выросла в семье пожарных и полицейских.

– Значит, нас не так трудно вычислить.

– Нет. Меня зовут Морин Коллинз.

– Детектив Леоне. Вы давно работаете в центре?

– Три года. Занимаюсь консультированием по семейным проблемам.

– Значит, вы знали мисс Викерс.

– Да. Она славная девушка. Даже не верится, что с ней могло случиться такое.

– А с мисс Уорвик вы были знакомы?

– Да. Я хорошо знала Лизу. Вы, наверное, в курсе, что она была частным поверенным. Мы вместе работали по нескольким делам.

– Со Стивом Морганом?

– Да. Стив наш герой, – произнесла она с улыбкой.

– Вы не знаете, мисс Уорвик встречалась с кем‑нибудь? – спросил он. – У нас есть основание полагать, что это так, но мы пока не нашли никого, кто мог бы это подтвердить, не говоря уж о том, что ничего неизвестно о ее избраннике.

Она замялась буквально на секунду, а потом сказала:

– Не имею понятия. Лиза была очень скрытным человеком.

– Вот это и странно, – признался Винс. – К чему такие тайны? Разве что потому, что этот парень не должен был видеться с ней?

Женщина посмотрела на палатку прессы и произнесла:

– Похоже, у них там все заканчивается.

– Спасибо.

Винс подошел к палатке, опустив голову, когда мимо него прошли репортер и оператор. Джейн Томас двинулась в другом направлении. Стив Морган стоял и разглядывал какие‑то бумаги на планшете.

– Пресса не обходит вас вниманием, – заметил Винс, прогулочной походкой заходя под навес открытой палатки.

Морган поднял голову.

– Чем больше, тем лучше, не так ли? Кто‑то наверняка что‑то видел. Если бы объявился хотя бы один человек, который бы дал нам зацепку…

– Иногда это все, что нужно, – согласился Винс. – Один человек, который видел что‑то подозрительное. Например, типа, который ошивался ночью около дома женщины.

– Вы на меня намекаете, детектив?

– Сосед Лизы Уорвик видел вас.

– В темноте? Ночью?

– Если у вас была с ней связь, лучше признаться сейчас. В конце концов, мы все равно узнаем, а попытка это скрыть не пойдет вам на пользу.

Морган снова принялся просматривать свои бумаги.

Винс сел в одно из кресел, похожих на те, что стоят на съемочной площадке у режиссеров, поставленных здесь для интервью.

– Мы обнаружили сперму на ее простыне, – сказал он. – И можем установить тип крови.

– Я Лизу не убивал, – ответил Морган.

– Я не говорил, что вы ее убили. Ваша с ней связь еще не делает вас убийцей.

– Я с ней не спал.

Морган бросил на него такой взгляд, который мог бы пробить сталь.

– Вы говорили с моей женой?

– Я предупреждал вас об этом.

– И она вам сказала, что считает нас с Лизой любовниками?

– Это вас удивляет?

– Вы лжете. Сара не сказала бы такого.

Винс не стал сразу развеивать его сомнения. Прошла минута. Он вздохнул.

– Вы знаете, Стив, как мужчина мужчине, – мне все равно, спали вы с ней или нет. Если хотите навредить семье – мне плевать. Но мне не нравится, что вы тратите наше с вами время, отрицая это. Мне не нравится, что придется приложить массу усилий, чтобы изучить каждый день вашей жизни за последние полгода, исследовать ваши счета, сравнить гостиничные квитанции с датами ваших отъездов в Сакраменто, хотя и не было никаких отъездов, потому что в это время вы находились в городе и развлекались с любовницей. Вот что мне не нравится.

Квадратная челюсть Моргана напряглась.

– Вы закончили?

– Нет, – сказал Винс, подаваясь вперед. – Мне не нравится, что придется потратить на вас столько времени, если вы были связаны с девушкой, которая теперь мертва, а не искать убийцу, только потому, что вы не хотите взять себя в руки и поступить как мужчина. Вы лучше о своей заднице позаботитесь. Вам что, ее совсем не жаль?

Стив Морган молчал несколько минут. Он повернулся и стал смотреть в поле, с каменным лицом. О чем он в этот момент думал, Винсу оставалось только гадать.

Может быть, он уже видел, как теряет семью, жена подает на развод, дочь начинает его ненавидеть. Может, он вспоминал Лизу Уорвик и то, как сильно ее любил. А может, вспоминал свой последний визит к Лизе Уорвик и удивлялся, действительно ли он был настолько беспечным, чтобы оставить следы своего присутствия в ее доме.

– Послушайте, Стив, я не хочу вас подставлять. Возможно, вы действительно любили эту девушку, но теперь она мертва, и вы не хотите терять семью. Если вы ее не убивали, тогда это ваше дело. Мы можем не выносить сор из избы.

– Ну да, особенно посреди всего этого цирка с прессой, – засмеялся Морган. – Слышал, у вас уже есть подозреваемый. Вы нашли машину Лизы, машину Карли на его территории. Даже останки.

– Да, у нас есть подозреваемый.

Морган кивнул.

– Тогда вам лучше проверить его кровь, – сказал он и вышел.