Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава двадцать шестая. – Расскажи мне о заме Фармане, – попросил Винс у Мендеса прежде, чем тот начнет спрашивать о его здоровье
– Расскажи мне о заме Фармане, – попросил Винс у Мендеса прежде, чем тот начнет спрашивать о его здоровье. Они миновали площадь и подошли к машине, припаркованной под тенью дуба. Винс сел и открыл окно, чтобы вдыхать свежий воздух и наслаждаться ароматами Калифорнии. – Упрямый осел, старая школа, – сказал Мендес. – У тебя наметанный глаз – схватываешь очевидное на лету. Я, как только он появился, уже мог сказать, что вы с ним проводите не очень много времени за боулингом и пивом. Я хочу знать, что это за человек. – Служил в армии. Был во Вьетнаме. Работает тут чуть дольше меня. Диксон достал его из окружного офиса в Лос‑Анджелесе. – Значит, бывшие сослуживцы. – Типа того. – Если Диксон взял его сюда, он должен быть хорошим копом. – Ну да. Задницу умеет лизать. Хотя он упрямый. Если превысишь скорость на две мили, он тебя догонит и выпишет штраф. Никакой пощады. Повернут на правилах. Повернут на форме. – Несгибаемый. – Как член. Мендес завел машину и включил кондиционер. – Я ему не нравлюсь, – признался Мендес. – Он считает меня хреном, который защищает инициативу равноправия подходов, неизвестно откуда пробившимся наверх пищевой цепи только потому, что я поднимался туда не у него на глазах. И – хоть нет нужды говорить – ты ему тоже не нравишься. – Это я понял, – сказал Винс. – Ничего нового. В любом управлении есть свой Фрэнк Фарман. А в некоторых вообще сплошные Фарманы. Предупрежденный вооружен. Профилирование – это новшество, все субъективно. Людям вроде Фармана надо все пощупать самим. Такие не станут доверять парню, который приходит и говорит, что убийца скорее всего в детстве пытал белок и пришепетывает. Им надо убедиться, что профилирование – полезная вещь. Единственный путь, который я вижу, – хорошо делать свою работу. Мендес развернул машину и выехал с парковки. – Я скажу тебе кое‑что, сынок, – начал Винс. – Это поможет тебе в жизни и в деле лучше, чем что бы то ни было. Оставляй свое самолюбие дома и работай с теми, кто есть. С другими полицейскими, свидетелями, жертвами, убийцами, со всеми, с кем приходится, – учись быстро узнавать, что им нравится. Если сможешь, то всегда добьешься своего. От любого Фрэнка Фармана в мире. Когда я отправлялся на допрос к серийным убийцам для исследовательского проекта по правосубъектности, ты думаешь, я бы добился чего‑нибудь от этих уродов, если бы сказал им в глаза все, что думаю о них? Черта с два! У меня было пять секунд на то, чтобы выяснить, на чем они зациклены, и в соответствии с этим подкорректировать свой подход. Какая разница, если какой‑нибудь серийный насильник решит, что я, как и он, думаю, что все бабы – шлюхи? Это его восприятие; это не моя реальность. Понял? – Да. – Может, я тебя шокировал, – язвительно заметил Винс. – Я по натуре не лучший агент, который когда‑либо работал в Бюро. Но я хочу делать эту работу, и Бюро – отличное место для того, чтобы делать ее. Я научился, управляться с системой. Запомни это. Мендес с интересом посмотрел на него. – Зачем ты мне все это рассказываешь? – Потому что ты то, что надо, парень. Ты башковитый. Я хочу, чтобы ты работал хорошо. – Говоришь так, словно ты из службы занятости. Одна интересная подробность о Фармане: его сын был одним из тех ребят, которые нашли труп. Фрэнк не разрешает мне беседовать с его парнем. – С ним обязательно нужно разговаривать? – Вэнди, девочка из класса, рассказала мне, что Дэннис прикасался к трупу, – сказал Мендес, проигнорировав вопрос. – Фрэнк позволяет ему болтаться на месте преступления, пока Диксон не скажет ему отправить ребенка домой. – Странно. – Нет, мальчишка, конечно, остается за лентой, но тем не менее. Фрэнк говорит, он уже видел трупы, почему бы ему не понаблюдать за тем, что происходит на месте преступления. – Сколько лет парню? – Десять, одиннадцать – где‑то так. Он в пятом классе. А вчера его учительница оставила мне сообщение, что еще до обнаружения этого трупа Дэннис болтал что‑то о том, будто бы видел в чаще другие тела. – А твой закадычный друг Фрэнк об этом ни словом не обмолвился? – спросил Винс. – Нет. – Видимо, думает, что это мальчишеские выдумки, – рассудил Винс. – Но принимая во внимание то, что произошло… тебе надо поговорить с пареньком. Они въехали на парковку, огражденную забором из дробленого камня. На длинном белом здании, отделанном штукатуркой, над главным входом висела едва заметная табличка: «Томасовский центр для женщин». Внутри их встретили прохладный коридор и стены, окрашенные в приветливый теплый оттенок желтого, натертые полы из плитки, выложенные в мексиканском стиле. – Интересное место, – сказал Винс, пока они ждали. – Место хорошее, – согласился Мендес. – Много женщин со сломанными судьбами, пострадавшие от насилия, некоторые после лечения от наркотиков или тюрьмы приходят сюда. Тут их консультируют, помогают подготовиться к работе в полную силу. Их программа вызвала интерес национального масштаба. – После того как их бывшую сотрудницу убили, а одна клиентка пропала, его станет еще больше. Высокая, хорошо одетая блондинка лет сорока появилась из офиса в конце коридора. – Детектив Мендес? – Она перевела взгляд с него на Винса, очевидно, полагая, что они принесли плохие новости. – Мисс Томас, это… – Винс Леоне, – сказал Винс, протягивая ей руку. – Мы не могли бы поговорить наедине? – спросил Мендес. – Конечно. – Теперь она заволновалась не на шутку. – Пойдемте ко мне в кабинет. Они пошли в ее просторный офис, окна которого выходили в такой же просторный двор и на красивый сад. – У вас есть новости? – спросила она, скрестив руки на груди, словно готовясь к тому, чтобы не сорваться. – Нет, – сказал Мендес. Джейн Томас с облегчением вздохнула. – Слава Богу. – Мы этим утром осматривали дом мисс Уорвик и обнаружили фотографию, на которой она с друзьями. Я сделал копию, – продолжил Мендес, доставая из кармана листок бумаги. – Я бы хотел, чтобы вы взглянули на нее и сказали мне, кто эти люди. Она немедленно узнала фотографию. – Ах, ну да, мы тогда праздновали. Одна наша клиентка выиграла суд по поводу опеки. Суд отдал детей родителям ее мужа, который жестоко обращался с ней, пока она проходила принудительное лечение в реабилитационном центре, а потом не захотели возвращать их после того, как она прошла реабилитацию. Лиза была ее адвокатом. Она очень много помогала ей. В конце концов Стиву удалось убедить судью вернуть их. – Стив? Это Стив? – спросил Мендес, указывая пальцем на мужчину на фотографии. – Да. Стив Морган. «Квин, Морган и компания». Он уделяет нам много внимания. – Между ним и мисс Уорвик было что‑нибудь? – Между Лизой и Стивом? – спросила она, изумившись при одной мысли об этом. – Конечно, нет. Стив женат и счастлив в браке. У него очаровательная дочь. Ей примерно десять лет. – Вэнди? – спросил Мендес. – Я не помню, как ее зовут, – сказала она, возвращая ему листок. – Женщина слева от Лизы – Нора Альфано, наша клиентка. – А мисс Уорвик много времени проводила с мистером Морганом по делам? – спросил Винс. – Они вместе встречались с клиентами. Но Стив бы никогда не стал изменять. Он не тот человек. Мендес молча убрал листок в карман. – Вы хотите разочаровать меня второй раз за день, детектив? – Нет, мэм. Я просто иду по следам. Они могут привести не туда, но идти по ним надо до конца. – Меня не было в городе, – сказал Винс в оправдание, – так что я не в курсе. Мы уже читали письма с угрозами? – спросил он у Мендеса. – Там ничего особенного, – ответил он. – То дело об опеке, о котором вы говорили, давно это было? – спросил Винс. – Примерно девять месяцев назад, – ответила Джейн Томас. – Ее бывший муж сейчас отбывает год в колонии. – Проверим его друзей и родных, – сказал Винс. – На тот случай, если кто‑нибудь из них решил мстить. – Конечно. – Она подошла к своему столу и вызвала помощницу, чтобы та принесла папку. – А потом мы оставим вас в покое, – с добродушной улыбкой сказал Винс. Джейн Томас казалась измученной и задерганной. Томасовский центр был назван в честь нее и был ее детищем, судя по фотографиям на стенах: женщины вручают ей награды, фото с политиками, с разными членами ее коллектива и клиентами. Ее работе был нанесен удар убийством Лизы Уорвик и исчезновением Карли Викерс, и она переживала о том, что и с кем может произойти дальше. – Я каждый день работаю на износ, – призналась она. «Еще бы», – подумал Винс. Центр представлял собой превосходный заповедник жертв: женщины, в прошлом которых было насилие, уязвимые, с проблемной самооценкой. Это были такие женщины, которых убийцы считали легкой добычей, которых легко контролировать. Извращенный разум мог легко решить, что это изгои в отличие от женщин, живущих в традиционных семьях, и поэтому избавление от них общество не оценит как потерю. Винс разговаривал с несколькими серийными убийцами проституток. Они все чувствовали, что оказывают обществу услугу, убирая шлюх с улиц. – Ты правда считаешь, что этот Альфано может стоять за убийствами? – спросил Мендес, когда они шли по коридору к выходу. – Лиза Уорвик могла стать его целью, потому что помогла жене отобрать детей. Но были еще две жертвы, до Лизы Уорвик. – Вряд ли, – сказал Винс. – Но, как ты сказал, по всем следам нужно идти до конца. Я знаю историю, когда родители жены, жившей отдельно от мужа, преследовали, а потом убили мужа, чтобы получить гарантию, что воспитывать внучку будут они. – Или парень, занимавшийся расстрелом проезжавших машин, мамаша которого изготовила самодельную бомбу и отправила на тот свет половину семьи главного свидетеля, послав ее по почте. – Люди разные, черт их подери, – отозвался Винс и, как любой коп, с легкостью переключился с убийства на еду. – А куда мы едем? На обед, я полагаю? – В салон красоты, – возразил Мендес. – Я решил, нам не помешает маникюр и обертывание. – Очень смешно. – У Карли Викерс была назначена встреча в тот день, когда она пропала. А через квартал есть забегаловка.
Карли Викерс провела в «Спайс‑салоне» три часа в тот день. Ей сделали стрижку и завивку, маникюр и педикюр. Один из «технологов красоты», как он себя называл, потратил полчаса, раскрывая секреты идеального макияжа. «Три часа хитов диско по радио, – подумал Винс, сидя в свободном кресле стилиста. – Да она бы после этого самоубийство была готова совершить». Карли очень радовалась во время макияжа, но сдержанно, сообщил стилист. Она много говорила о новой работе. Ничего не сказала о мужчинах, но умолкла, когда стилист затронул эту тему. Винс наблюдал, как работает Мендес. К нему вышла владелица салона и стала стричь ему усы и флиртовать с ним. Винс поинтересовался, как они работают и новым приобретением салона – солярием. – Викерс ушла отсюда примерно в три, – произнес Мендес, когда они шли по улице к забегаловке, перед которой были расставлены столы. Официантка приняла их заказ и поспешила уйти. – Сказала, что у нее назначен еще один визит – к зубному. – Ну и как тебе это нравится? – спросил Винс. – Тебя хватает серийный убийца, а последнее, о чем ты вспомнишь, будет то, как ты ходил к зубному. – Об этом бы вспоминать не хотелось. – А о чем хотелось бы? Мендес задумался. – Хм… О Хизер Локлир. А тебе? Винс подумал с минуту. О чем бы он хотел вспомнить в последний момент? Будет ли это так уж важно? Куда деваются воспоминания после смерти? Физически он был мертв в течение трех минут, когда в него стреляли. Он не помнит ничего об этом моменте. – Ну? – Моя отличная подача «Кабс» и победа на первенстве по бейсболу, – сказал он. Мендес засмеялся. – Держи карман шире. – Ты о чем? О моей подаче? – О том, что «Кабс» выиграют первенство. – Ну! – улыбаясь, запротестовал Винс. – Может человек помечтать? Мечтай на полную!
Date: 2015-08-24; view: 320; Нарушение авторских прав |